Я продолжал свою игру с Мэри, зная, что каждый шаг мой
взят на учет. Однажды в присутствии Мэри я докладывал про-
фессору о результатах последних исследований. Мне очень хо-
телось найти загадочную кнопку и повторить необычайный экс-
перимент. Я мысленно представил, как Мэри вздрогнула, пошат-
нулась...
Она словно угадала мои мысли... На лице ее мелькнул ис-
пуг. Или мне показалось? Кэви быстро поднялся с кресла и
провел ее во второй кабинет. Через минуту он вышел.
- Что с ней? - я старался казаться взволнованным.
- Ничего особенного, - не без смущения ответил Кэви.
- Слава богу, - облегченно выдохнул я.
- Да вам-то что? - сердито прищурился Кэви.
- А может быть, у меня есть основания для беспокойства...
- Как, и вы?!..
Кэви осекся и быстро заходил по кабинету. Мысленно отмо-
билизовавшись, он подошел и хмуро уставился на меня.
- Оставьте!..
- О чем вы, профессор?
- Я говорю, оставьте глупости!
Он уже не мог сдержать себя. Он заговорил. Я с удовольст-
вием наблюдал, как этот сильный человек лишается контроля
над собой, я слушал его молча, не перебивая.
Кэви оседлал своего конька. С возрастающим раздражением
доказывал он мне бессмысленность человеческих чувств. Он го-
ворил, что, следуя своим побуждениям, человек демонстрирует
свою слабость, свое ничтожество.
- Люди воображают, - желчно философствовал Кэви, - что от
их надежд, желаний, стремлений что-то зависит! Нет ничего
бессмысленнее... Всем правит стечение обстоятельств, и
суть-в глубоком его познании. Железное стечение обстоятель-
ств, путь по равнодействующей... Воля - ничто! Люди не видят
единовременно всего события и, стало быть, не понимают его.
В них всегда преобладает инерция прошлого. Отставая мысленно
от события, проявляя волю, они тормозят его.
Много говорил профессор. Я видел порочный круг его рас-
суждений, понимал, что он ищет выхода и не находит.
- Вы, насколько я понял, отрицаете эмоциональную сторону
жизни человека, - тихо и как бы неуверенно сказал я, - но
ведь вы сами эмоциональны в своих суждениях, даже очень...
Кэви был смущен.
- Да, да! Вы не будете отрицать, а я - спорить. Другой
вопрос... Вот вы говорите о неумолимой закономерной деятель-
ности машин. Машина действует по законам природы, следова-
тельно, воплощает эти законы... Так... Но сочетание законов
ее действия установлено изначально человеком! Природа милли-
оны лет развивалась по определенным законам. Но ведь вы ее
не спросите, во имя чего все в ней происходит? Не во имя же
божественного предопределения! Ну а машина?.. Нужна ли при-
роде просто машинная форма существования? Не зависящая от
человека? Можете ли вы ответить на этот вопрос?
Кэви слушал хмуро. Он заговорил не сразу.
- Я не буду отвечать на этот вопрос не потому, что он не-
разрешим, а потому, что он не нужен, так же, как и ответ на
него.
- Ну хорошо, - согласился я, - но вы, человек, приобщили
себя к машинной жизни, противопоставив ее человеческим отно-
шениям. А во имя чего? Не кроется ли в этом себялюбивое же-
лание - выделиться из среды людей? Не есть ли у этого жела-
ния стародавние причины? ,
- К чему догадки, - усмехнулся Кэви, уклоняясь от ответа,
- вы можете предполагать все, что угодно, мистер Найт...
- Конечно, - согласился я, - но деятельность всех этих
машин и ваша не может осуществляться сама собой. Нужны день-
ги, нужны материалы... Следовательно, кто-то должен вам пос-
тавлять эти деньги и материалы, кто-то должен быть заинтере-
сован... Отсюда, говоря вашими словами, с неумолимой логи-
ческой последовательностью вытекает вывод: вы, сами того не
признавая, трудитесь во имя... Вот... Господин Стокс...
- Оставьте, - резко сказал Кэви, - не говорите о том, че-
го не знаете.
- Да, не знаю, - упрямо продолжал я, - но ваши слова пос-
тавили передо мной много вопросов... Машина действует с неу-
молимой закономерностью. Но она мертва... Она не может дейс-
твовать во имя жизни. А человек... Его поступки предназначе-
ны для жизни, они определяют цену жизни. Цена жизни, - про-
должал я, вглядываясь и лицо Кэви, - разве вы, профессор, не
задумывались над этим? Разве вас не побуждала к этому...
чья-нибудь смерть?
Кэви молчал. На его лице я читал растерянность, какая-то
скрытая, чуть заметная игра мускулов выдавала его мятущиеся
мысли. Нужно было пользоваться моментом, и я продолжал, не
давая ему отвечать.
- Я уверен, что и в вашей жизни было много определяющих
ее чисто человеческих событий. Вот вы осуждаете меня за мои
отношения к Мэри... Но, может быть, когда-то и вам встрети-
лась девушка Мэри, которую вы любили, уважали или ненавиде-
ли.
Лицо Кэви покрылось смертельной бледностью. Он не смотрел
на меня. Он был растерян и подавлен.
- Оставьте, - каким-то землистым голосом сказал он и,
взяв себя в руки, почти выкрикнул: - Довольно, хватит досу-
жих рассуждений! Вы... вы ничего не знаете... И не можете
знать!
Неужели я потерял чувство меры, осторожность? Неужели дал
в руки ему подозрение?
С такими мыслями я шел домой, но они не могли заглушить
удовлетворения. Поединок был выигран.
Вас, быть может, удивит легкость (и неосновательность!)
моей победы... Но вдумайтесь, Кэт. Вот Вам пример: слон, мо-
гучее, огромное животное, в сущности труслив. А почему? По-
тому что он имеет мало противников среди животных и, так
сказать, морально не подготовлен к сопротивлению и, тем бо-
лее, нападению. Этим пользуются опытные охотники. Могучие
гиганты бегут от маленького человека, устрашаясь криков и
бубнов... Так вот и люди... Кэви не привык встречать проти-
водействия. Те, что жили и работали рядом с ним, незаметно
подчинялись ему.
Причиной слабости Кэви явилась искусственность обстанов-
ки, в которой он жил многие годы. Он думал, что возвысился
над людьми и приобщился к миру машин. Он не замечал, что,
будучи человеком, находился с этим мертвым, бездушным миром
в постоянном противоречии. Но, пожалуй, довольно философии.
Так вот, я ругал себя за неосторожность в словах. Я ждал,
что это повысит подозрительность Кэви, но ничего подобного
не произошло. Профессор, казалось, даже избегал меня.
И вот настал благоприятный момент для осуществления моих
планов: утром Кэви получил письмо, а вечером вылетел на са-
молете по каким-то своим делам.
Мне удалось подготовить Мэри. Под вечер я зашел к Кэмпе-
рам проститься. Добрый старик был очень взволнован. Он давал
мне бесконечные наставления и предостережения. Он умолял ме-
ня быть осторожным и в случае опасности немедленно телефони-
ровать ему, хотя это было очень рискованно. Все семейство
тепло простилось со мной, я горячо поблагодарил этих хороших
людей за то, что они сделали для меня и были готовы сделать.
Поздним вечером я пришел в лабораторию. Меня встретила
легкая, какая-то призрачная Мэри. Ее волосы золотились в ма-
товом свете ламп, большие глаза смотрели внимательно.
- Пойдем, Мэри. - тихо сказал я.
- Да, - ответила она одними губами.
Мы прошли по пустому коридору и остановились перед дверью
кабинета. Она достала из кармана халатика ключ. Руки ее дро-
жали. Несколько раз она недоуменно оборачивалась.
- Не могу, Сэм, что это?
- Страх.
- Страх? Я не знала...
- Мэри, не надо!..
Непокорный замок щелкнул, и тяжелая дверь открылась. Не
зажигая света, ощупью добрались мы до вторых дверей. Потай-
ным фонариком я осветил замок. Мэри дрожала. Руки едва слу-
шались ее.
- Страх, - повторила она, - я ничего не знала...
И вот мы во втором кабинете. Я смутно различал темные
контуры большого шкафа. В слабом свете фонарика его полиро-
ванные дверцы легко поблескивали. Беспокойство Мэри достигло
наивысшего предела. Мне самому стало страшно, что это выве-
дет ее из строя и тогда я окажусь в ужасном положении, так
как не смогу ни осуществить свой план, ни скрыть следов за-
думанного... Мы очутились в кабине лифта и, плотно закрыв
наружные двери, зажгли свет. Мэри уселась против меня. Она
бессильно откинулась на спинку сиденья, полузакрыв глаза. Ее
тонкие пальцы быстро и бесцельно перебирали складки халати-
ка.
- Ах, Сэм, не могу, - прошептала она. - Нужно нажать вон
ту кнопку.
- Мэри, успокойтесь, не надо...
Я старался вернуть ее к норме, направить на привычный ло-
гический путь.
- Все это нужно, все это закономерно, - повторял я ей
знакомые слова.
Постепенно Мэри успокоилась. Я нажал кнопку, и мы стреми-
тельно полетели вниз.
Кэт, никакое красочное описание не даст вам представления
о том, что я увидел. Мы очутились в том самом огромном зале,
который описан в дневнике. Над нами был стремительно летящий
вверх, матово светящийся свод. Прямые, как стрелы, коридоры
радиально разбегались от зала. Вокруг стояла удивительная
тишина. Такая тишина бывает только в глубоких подземных пе-
щерах, когда человек слышит свое дыхание, ощущает биение
своего сердца. Такое же чувство, я читал, испытывали люди,
пробираясь по бесконечным коридорам в недра египетских пира-
мид. Фантастичность обстановки усиливалась присутствием Мэ-
ри. Она была единственным звеном, соединяющим меня с внешним
миром.
Мэри несколько секунд колебалась, стоя у подножья колон-
ны, но вот она пошла по залу. Мы углубились в длинный свод-
чатый коридор. Зеленые светящиеся плафоны цепочкой уходили
вдаль. Я чувствовал-в этом матовом свете, в тишине и непод-
вижности окружающего скрыт огромный, неведомый, зловещий мир
машин. Он живет своей непонятной жизнью, он ожидает нас.
Мэри остановилась под одним из плафонов. Как слепая, ощу-
пывала она обшивку стены, стараясь найти замаскированную
кнопку. Несколько раз она прекращала поиски, виновато огля-
дываясь на меня. Мне вновь стало не по себе. Я смотрел на ее
быстрые, тонкие пальцы, скользящие по обшивке... Они, эти
пальцы, незримой нитью последовательных событий связаны с
моим освобождением. Как удивительно связываются события...
Может быть, это мертвая связь неумолимой последовательности?
Да, все природные явления - последовательность. Но раз они
последовательность, они несовместимы во времени. Человек же
видит их все одновременно, и поэтому связь между ними приоб-
ретает не мертвое, физическое, а чисто человеческое значе-
ние.
Мэри наконец нащупала невидимую кнопку, и обшивка пополз-
ла в сторону, открывая узкий боковой вход. Мы пробирались по
маленькому коридорчику, за стенами которого слышалось легко
гудение - голос подземного мира.
Пройдя небольшое расстояние, мы оказались в кубическом
помещении, одна из сторон которого представляла матовый све-
тящийся экран, на котором причудливо извивались ослепитель-
ные изумрудные линии. Я сделал шаг вперед, но Мэри удержала
меня за руку.
- Нельзя, - прошептала она. И в тот же момент тонкие, как
иглы, лучики пересекли комнату в различных направлениях. Я
почувствовал легкий запах озона. Мы поспешно отступили.
Трудно вспомнить все бесчисленные переходы, повороты,
подъемы и спуски, которые мы проделали. Один я, несомненно,
заблудился бы...
Помню, что в одном из мест мы остановились у огромного
круглого окна, в которое было вправлено толстое органическое
стекло. Сквозь окно я увидел просторное помещение, полное
необычайных механизмов. Прямо перед окном на длинных членис-
тых лапах покачивалось механическое чудовище. Его полирован-
ное цилиндрическое тело поблескивало в зеленоватом свете
плафонов, а огромная шарообразная голова тихо поворачивалась
то вправо, то влево. Я невольно вздрогнул и оглянулся на Мэ-
ри. Она стояла, словно окаменелая.
- Мэри.
Она не отвечала.
- Мэри!
Я схватил ее за руку и быстро повел от окна. Она послушно
следовала за мной. Я не на шутку испугался, но, к счастью,
Мэри снова вошла в норму.
И вот мы в огромном мрачном зале. Прямо перед нами - не-
вероятный уродливый идол с огромными распростертыми крыльями
и сатанинской улыбкой. Среди призрачного сияния, непередава-
емой тишины он казался особенно зловещим и величественным.
Каким маленьким и жалким я выглядел перед ним, но в то же
время упрямое чувство заставило меня поднять голову и смело
шагнуть в зал.
На противоположной стене сверкал тысячами сигналов ги-
гантский черный полированный щит. Он жил своей сложной
жизнью. Как причудливая мозаика, вспыхивали и гасли на нем
разноцветные огни, извивались яркие линии, слышалось ровное
глубокое гудение.
Мы стояли перед ним. Мэри. словно зачарованная, смотрела
на эту причудливую игру.
- Здесь мы все, - тихо произнесла она наконец, и ее тон-
кая прозрачная рука указала на щит. - А вы?
- Меня здесь нет.
- Нет? Почему? - взгляд Мэри выражал удивление и страх.
- Потому что я - человек.
- Человек... - тихо повторила за мной Мэри и задумалась.
- Дальше, пойдемте дальше, - сказал я, тронув ее за руку.
Мы подошли к небольшой двери в противоположном конце за-
ла. За нею начинался невысокий, но бесконечно длинный кори-
дор. Его белый мраморный пол, освещенный зеленоватым светом,
как лунная дорога, уходил вдаль. Было необычно тихо. Мы шли
по коридору: я и Мэри. Она молчала. Казалось, какие-то мысли
угнетали ее. Наконец она остановилась.
- Это последний путь, Сэм.
- Последний?
- Дальше ничего нет... Все кончается...
- Не пойму вас, Мэри!
- Я тоже не понимаю вас. Куда идете вы?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг