- Приказ отменяется, - сказал я десятнику Неро. - Скажите дружине... пусть
снова занимают оборону. Заряжайте камнеметы. Если не ошибаюсь, к нам
пожаловали властовские полицейские. Во главе с этим идиотом боярином
Гнетичем.
Удрать не удалось, подумал я, быстрым шагом пересекая двор крепости в
направлении северных ворот. Я попробую, конечно, повлиять на полковника
Гнетича... Все-таки он - известный человек, солидный. Отличья знаков много
нахватал; умен не по летам, и чин завидный; не нынче-завтра генерал.
...Скотина он, а не генерал. Смешал все карты, шериф проклятый.
- Опустите мостик, - приказал я. Ушкуйники поспешно растворили северные
ворота и кинули узенький дощатый мост через ров, почти сплошь засыпанный
обломками стены. - Не надо охраны, - сказал я телохранителям. Теперь вся
надежда на психологический эффект моего выхода. Грохоча каблуками по
доскам, недобро и почти насмешливо поглядывая из-под нахмуренных бровей,
вышградский князь Лисей Вещий вышел из раненой глыбозерской крепости
навстречу блистательному войску боярина Гнетича.
Надеюсь, успею очаровать Гнетича прежде, чем унгунны доберутся до наших
боевых порядков... У меня в запасе не более трех минут.
Сияющий кольчужный всадник уже скакал навстречу, мелко перетряхиваясь в
дорогом седле. Боярин Гнетич был молод, серьезен и великолепен. Не меньше
двух метров росту, окладистая свежая бородка, ясный взгляд прапорщика...
От плеча до плеча на могучей груди - целое море звенящих блях, висюлек,
побрякушек. И все же я заметил: Гнетич волнуется. Несмотря на стройные
ряды копейщиков за спиной, он побаивается легендарного иноземца Лисея...
- Боярин Гнетич, торопитесь! - быстро и сухо заговорил я, шагая навстречу.
- Поганые наступают! Быстрее! Мы заперли их на полуострове, бьем этих
тварей из камнеметов! Вы прибыли очень вовремя - теперь живо! Выдвигайтесь
на правый фланг! Занимайте оборону рядом с моими катафрактами...
Двухметровый воевода смутился, потом насупился.
- Я послан усмирить тебя, князь Лисей! - вдруг выпалил он.
- Что? Молчать... - захрипел я, подскакивая. - Как смеешь говорить с
князем? А ну... вон из седла!
Молодой боярин покраснел и, сопя, спешился. Он был хорошо воспитан и любил
казаться строгим, но вовсе не хотел прослыть нечестивым невежей.
- Посадник Катома приказал мне разоружить твое войско, князь Лисей! -
упрямо повторил Гнетич, спустившись на землю. - Ты хитрый иноземец! Ты
заодно с Чурилой! Ты захватил Глыбозеро и теперь засел в чужой крепости!
Ты помогаешь поганым! Ты...
- А ну молчать, - прошипел я, злобно щурясь и по-княжески раздувая ноздри.
- Кто распространяет эту ложь?
- Так говорит посадник Катома. - Гнетич приосанился и даже впервые
посмотрел сверху вниз. - Почему поганые не сломали твой город Жиробрег?
Потому что вы заодно.
- Они не сломали Жиробрег потому, что я умею защищать мой народ! -
взвизгнул я. - Они испугались меня, ясно? Потому что я - Вещий Лисей, умею
воевать! В отличие от вас, глупых славянских медведей! Только и знаете,
что драться друг с другом... Теперь ты пришел совать копья в колеса моих
камнеметов? Никто, кроме меня, уже не сможет защитить Залесье! Тебе
понятно, боярин? Никто! Князь Глыбозерский - стар и бессилен. Князь
Опорьевский - молод и глуп. Посадник Тягота молит меня о помощи!
Осажденная Зорянь умоляет о дружбе!
Боярин Гнетич раскраснелся и засопел чаще.
- Вы, славяне, не умеете бить Чурилиных тварей! Только у меня есть
алыберские камнеметы! Кто на Руси знает, как устоять против разрыв-травы!
Ты знаешь, боярин Гнетич?
- Не ведаю, - честно признался гигантский воевода.
- А я ведаю. И я побью эту погань, если не будешь мешать, - негромко, но
отчетливо сказал Лисей Вещий. Почти по слогам, чтобы Гнетич осознал смысл
сказанного.
Воевода с болезненным вздохом потер нахмуренный лоб.
- У меня приказ, княже... Не изволь гневаться. Ведено тебя бить.
- Посадника Катому обманули злые люди, - торопливо зашептал я. - Катома
думает, что я помогаю Кумбал-хану. Очень смешно. Кумбал вот-вот пойдет на
меня приступом, и я буду обороняться. А ты - поберегись! Стой в стороне и
смотри. Тогда поймешь, кто из нас истинный защитник Залесья.
Грохот сзади! Ударная волна! Я пошатнулся, Гнетич вздрогнул... Что-то
рвануло за моей спиной, в крепости - будто сработала установка залпового
огня. Ах, это царь Леванид в мое отсутствие продолжает геноцид унгуннов.
Очень кстати. Залп прозвучал как весомое доказательство моей правды.
Я с твердой улыбкой глянул на Гнетича. Потом, круто повернувшись на
каблуках, быстро пошел прочь, пружиня на гнущихся досках тщедушных
мостков. Будь что будет. Все равно помирать - уж лучше в героическом бою с
погаными, чем в междоусобной драке с братушками славянами.
Вечерело, но кровопролитие откладывалось. После третьего залпа унгунны
дрогнули, грузно развернулись и потекли вспять - ушли на южный край
полуострова. Туда катапульты добить не могли. "Жаль, - покачивал шлемом
царь Леванид. - Успели сделать всего три выстрела".
Ничего, тоже неплохо. Первый залп похоронил инициативную группу шаманов, а
два следующих всмятку раздавили передовой бунчук песиголовцев. Пятью
десятками бронированных тварей меньше! Шестая часть армии Кумбала
уничтожена, и ни одной потери в нашем стане! Пятьдесят - ноль! Ах, на этом
бы и закончить первый раунд - удрать бы в кусты, да нельзя: армия Гнетича
перекрывает путь. Небольшое, но крепкое воинство на светлых лошадках.
Тридцать верховых дружинников из Властова (блестящий молодняк, кровь с
молоком) плюс два десятка стариков ветеранов Старомира Глыбозерского (те
самые кольчужные деды, что сдуру ушли из Глыбозера воевать мою столицу
Вышград, да в пути встретились с армией Гнетича и поневоле примкнули).
К счастью, Гнетич не торопился вышибать меня из крепости. Видимо, наш
разговор все-таки произвел впечатление на симпатичного верзилу полководца:
он медлил, наблюдал - и, скорее всего, срочно списывался с властовским
начальством на предмет уточнения приказа. Азиатские пауки тоже не спешили
выползать из пробирки наружу, под удары катапульт. "Они ждут темноты", -
грустно вздохнул царь Леванид. "Зачем?" - испугался я. "В темноте мои
камнеметы бессильны... у этих машин солнечные прицелы... Прицеливаться по
луне невозможно". Мне оставалось только руками развести: вот непонятная
для меня, но любопытная и бодрящая новость. Видимо, этой ночи нам пережить
не суждено. Под покровом тьмы бунчуки пойдут в атаку - катапульты сделают
два-три залпа наугад, и - финал: плотный смертоносный дождь накроет нас
тысячами разрыв-стрел... Возможно, потом о Лисее Вещем сложат героические
баллады.
В июне темнеет поздно, и можно многое передумать перед смертью. Я сидел на
гребне искореженной стены: смотрел туда, где в мутной дали на фоне
догорающей Медовы копошились угловатые тени унгуннов. И размышлял... о чем
может размышлять человек, попавший в тиски? Разумеется, о долгожданном
слесаре, добром мастере-спасателе, который придет, и сломает тиски, и
выпустит вас на свободу из застрявшего лифта истории. На этот раз в роли
доброго спасателя мог выступить только мой друг Мстислав Бисеров.
Удивительно! Еще шесть часов назад я гневался на него. Злился, что Бисер
совершенно позабыл про боевое задание.
Вместо того, чтобы лететь в Немогарду на поиски четвертого старца с
золотой цепью, мой разболтанный и отмороженный приятель заехал по пути в
веселый город Властов. И - накрепко осел там, среди шумных кабаков и
белокурых горожанок. По слухам, Бисер освоил профессию скомороха и даже
сделался вхож ко двору тамошнего посадника, всемогущего Катомы. Я уже
собирался написать Бисеру гневное письмо с упреками, но вместо этого
пришлось сочинять письмо просительное. Умолять, чтобы Бисер вызволил нас
из тисков...
Около одиннадцати вечера начало всерьез темнеть. Почти сразу унгунны
перестали поить алчущих копытных в озере и гоняться верхом за недобитыми
медовскими девками - начали строиться в боевой порядок "три плюс два".
Кумбал-хан не мог развернуть широкий фронт на тесном полуострове, ему
пришлось группировать всадников в широкие зловещие каре. Первая линия
слева направо: мрачный бунчук дивов, бунчук угадай-рыцарей и, наконец,
суетливое каре песиголовцев. Во втором ряду - еще два полка: дивий и
рыцарский. Монстры строились неторопливо: видно, как толкаются крупами,
споря за почетные места в первом ряду...
Около полуночи поганые построения были успешно завершены. Грозные каре
замерли, ожидая хриплого ханского приказа. Примерно в это же время - по
закону подлости - очнулся и некстати оживился воевода Гнетич. Арбалетчики
доложили, что славяне гасят бивачные костры и лезут в седла.
Ну, вот - с севера опять пропел задиристый славянский рожок. Неужели
Гнетич и унгунны тронутся в атаку одновременно? Что ж... в этом есть некая
трагическая красота! Жанфудр. Такого иронического невезения не выпадало
даже на долю бедного Грибоеда. Я представил: во время штурма посольства
персидскими фанатиками к Тегерану подступает русская армия генерала
Паскевича и сдуру начинает бить артиллерийскими гранатами по собственной
дипломатической миссии... А что? Очень похоже на мою ситуацию.
- Они идут. Они пойдут в атаку, - в смятении пробормотал я, глядя на
стройные ряды властовских дружин. - Леванид... Ваше величество, дорогой...
Давай-ка врежем валунами, а? Прямо по кострам, я думаю?
Его величество не удостоил меня ответом. Проклятие! Опять эти алыберские
капризы... он не хочет бить по славянам?!
- Все равно гибель! - крикнул я в спину удаляющемуся царю. - Какая
разница! Этот Гнетич - полный идиот! Надо бить, надо проучить его...
Леванид обернулся, усталым жестом приподнял личину. Посмотрел молча, потом
блеснул глазами:
- Я уже говорил два раза. Мои катапульты - священное оружие мщения. Только
против Чурилы. Все. Хочешь бить славян камнями - сначала убей меня.
Я сплюнул и отвернулся. Впервые я оскорбил царя Леванида подобным жестом.
Плевать. Жанфудр! Я был разгневан. Гнетич доберется до нас даже раньше
унгуннов, и мы позорно умрем на родных славянских копьях!
- Дружина-а! - рявкнул я во весь голос, закидывая к черному небу больную
голову в зазвеневшем шлеме. - К обороне! против сумасшедшего воеводы
Гнетича! го-о-отовьсь!
Парни закопошились, застучали деревянные щиты ратников... Десятник Неро
подбежал, почти испуганно зашептал на ухо:
- Князь... высокий князь! Дозорные сообщают, что... Гнетич идет с
опущенными стягами!
- Угу, - пробормотал я, потуже затягивая перевязь меча. - Не расслышал,
повтори.
- Гнетич идет с опущенными стягами! Это не атака, высокий князь. Кажется,
они... сдаются.
Я рассмеялся. Добрый дядя-слесарь все-таки успел меня выручить.
- Открыть северные ворота. Впустить дружину Гнетича и крепко обнять -
каждого по очереди.
Я люблю тебя. Бисер! Моя армия увеличилась на пятьдесят дружинников! В
крепости стало тесно: коренастые парни на светлых жеребцах попарно,
бесконечным потоком втягивались внутрь, низко опуская копья. Весело, с
любопытством поглядывают на моих запыленных катафрактов; с нескрываемым
уважением косятся на страшные камнеметы, металлически мерцающие в
крепнущей темноте.
- Добро пожаловать, добрый боярин! - расхохотался я, вышагивая навстречу
смущенному гиганту в серебристой броне.
- Поклон тебе, вещий князюшка. - Гнетич сорвал с кудрей шлем, поклонился.
- По твоей правде вышло. Получил от Катомы новую бересту... Посадник велит
под твое начало поступить. Вместе с дружиной.
Ха-ха. Вот это по-бисеровски: широко, с крутым размахом. Я принял из рук
Гнетича берестяной сверток - Неро приблизил факел, и теперь хорошо видны
ровные строчки:
ПОСАДНИКА КАТОМЫ ВОЕВОДЕ ГНЕТИЧУ ТВЕРДЫЙ УКАЗ.
Натиск твой на князя Лисея отменяю и запрещаю. Немедля поступай ко Лисею
Вещему под начало вместе со дружиною твоей и Глыбозерски гриди такожде.
Зломыслительны наветы на князя Лисея ныне уж мною разоблачены, клеветники
наказаны. Властию же данной мне от престольскаго нашего Великого Князя
Ярополка отныне и навек насаждаю князя Лисея Вышградского прозвищем вещего
и всех наследников его в законной власти над землями не толико
Вышградскими и Опорьевскими, но и Глыбозерскими. Князя же глыбозерского
Старомира велю ко мне прислать да поведает отчего вотчину свою от поганых
оборонить не посмел. А князя Лисея Вещего жалую сотнею гривен сребряных и
нарекаю великим воеводою супротив поганой армии мерзкого Кумбала еже себя
ханом нарекает и земли наши корить задумал.
Подпись: Катома.
Ну вот, все становится на свои законные места. Теперь у меня - самое
крупное удельное княжество в Залесье! Дружина в сто человек - как у самого
Веледара Зорянского! Титул верховного воеводы по борьбе с нашествием
Кумбал-хана! Отлично. Теперь развернусь...
- Вещий княже, погляди! - вежливо хохотнул воевода Гнетич, протягивая
ворох каких-то дощечек. - Се прислали нам из Властова. Это про тебя,
господине...
Я нехотя покосился: на тонких липовых дощечках пестро намалевано... Ах, да
это лубки! Примитивные плакаты и комиксы древних славян. Любопытно... В
Москве XX века такие картиночки продают с аукционов за десятки тысяч
долларов... Приглядевшись, я хмыкнул: необычный сюжет! Лубок изображал
статного господина с длинными усами и рыцарской бородкой, стоящего на
речном берегу и беседующего с женским водяных духом (дух представал в
обличье благообразной старушки в платочке и с рыбьим хвостом). Внизу
красовалась размашистая подпись...
ВЕЩИЙ ЛИСЕЙ БЕСЕДУЕТ С ВЛАГОЙ-МАТУШКОЙ.
Я вздрогнул. Выхватил у Гнетича другие дощечки: все одно к одному!
ВЕЩИЙ ЛИСЕЙ ГЕРОИЧЕСКИ ОБОРОНЯЕТ ЖИРОБРЕГ.
ВЕЩИЙ ЛИСЕЙ ЗАЩИЩАЕТ КУПЦА ОТ РАЗБОЙНИКОВ.
ВЕЩИЙ ЛИСЕЙ И КРЕСТЬЯНСКИЕ ДЕТИ...
Особенно понравился лубок, изображавший мускулистого титана, улыбчиво
засовывающего за пазуху небольшой город с мельницами и башенками. Подпись
гласила:
ВЕЩИЙ ЛИСЕЙ БЕРЕТ ГЛЫБОЗЕРО ПОД СВОЮ ОПЕКУ.
- Забавные изображения, - заметил глухой голос за спиной. Я обернулся:
бронзовая маска царя Леванида улыбалась мне прохладно и сдержанно.
- Ваше величество... простите меня, - быстро прошептал я, коснувшись
подбородком металлического царского плеча. - Я был не прав и зол. Очень
хорошо, что вы запретили бить камнями наших союзников...
- Ах, молодые... не почитаете стариковского слова! - ворчливо заметил
Леванид, но тут же расхохотался: - Наше войско крепнет с каждым часом!
Теперь можем смело сразиться с Кумбалом в честном бою!
Возможно... Я наморщил лоб, наскоро сопоставляя расклад сил... Вот что
получалось:
Чурила
Лисей Вещий
Рыцари-угадаи-50+5
Катафракты греческие -30
Дивы -50+50
Гриди (жиробрегский гарнизон) -20
Песиголовцы -50
Гриди (глыбозерские ветераны) -20
Гриди(властовские п/у Гнетича) -30
Итого тяжелой
кавалерии: 250
100
...М-да, невесело. По-прежнему чудовищный численный перевес на стороне
неприятеля. Я не принимаю в расчет, разумеется, такие мелочи, как 7
алыберских арбалетчиков и 50 сиволапых ушкуйников, которых я сегодня утром
впервые посадил в боевые седла...
- Высокий князь, а что, если... отступить? - вполголоса предложил
осторожный Неро. Что ж... десятник почти прав. Гнетич перешел на нашу
сторону, и теперь ничто не мешает попросту сбежать из крепости - прочь от
разрыв-стрел, за рощу, в овраги!
К сожалению, отныне сие невозможно. На меня смотрит все Залесье. Я
назначен верховным воеводой. Вещий Лисей должен дать Кумбалу решительный
бой. И спасти Властов и другие города Залесья, над коими нависла угроза
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг