это и есть конец моей Игры, дамы и господа. Остается лишь позаботиться о
том, чтобы трагический финал был по возможности благородным и не слишком
жутким.
- Слава Богу, - сказал царь Леванид. - Они испугались.
- Что? - Я обернулся; увидел Леванида будто в легком огне - он стоял предо
мной, облаченный в дедовские, архаичные и очень красивые бронзовые
доспехи. Впрочем, сияние исходило не от доспехов. На бронзовой груди
алыберского самодержца яростно пылала, переливая жидкое золото по тугим
звеньям, заветная цепь перехожего калики.
- Я сказал: они испугались, - глухо рассмеялся голос его величества из-под
древнего шлема с тигровой шкурой вместо кольчужных барм. - За долгие годы
я изучил их повадки. Теперь я вижу: они в замешательстве. Вот увидишь,
юноша! Они повернут мимо крепости69.
Леванид, как обычно, сказал правду.
Впоследствии перегорело много споров о том, что именно напугало чудовищную
армию Чурилы, ведомую опытнейшим военачальником Кумбал-ханом. До сих пор
неизвестно: спас ли нас шутовской маскарад с чучелами? Или
предупредительный залп алыберских катапульт, демонстративно отправивший на
тот берег Керженца двадцать гигантских валунов одновременно и - мгновенно
вырывший на глазах у противника широкий котлован на подступах к крепости?
А может быть - уверенный свет золотой цепи царя Леванида и его молитва?
Не знаю. Признаться, я не думал об этом, с плохо скрываемым восторгом
наблюдая, как тумен Кумбал-хана, обойдя нетронутый Жиробрег с юга, не
снижая скорости, удаляется дальше на Запад, в глубь Залесья - на Глыбозеро
и Властов. Вокруг усатые бабы в кольчугах восторженно висли друг другу на
шеи, а я глядел, как бурый ураган вражьего нашествия уходит прочь, за
Бобровый лес, оставляя после себя широкую полосу дымящейся черной земли -
глядел и думал: а ведь это победа. Именно после героической "обороны"
Жиробрега славяне перестали величать меня "Лисеем Мудрым". За умение
общаться с реками и отгонять от города вражьи полчища стожаричи пожаловали
вашего покорного слугу гораздо более серьезным прозвищем - Вещий.
Потому что, согласно былине, армии Чурилы уничтожали все на своем пути. А
Вещий Лисей добился невозможного: выпросил у судьбы важное исключение -
для себя и своего княжества.
В тылу у Чурилы остался по крайней мере один непокоренный русский город.
КНЯЗЬ ВЕЛЕДАР ЗОРЯНСКИЙ -
КНЯЗЮ ВЫШГРАДСКОМУ СЛОВО
(Срочно, с голубиной вестью)
Радуйся, честный князь Лисей. Да хранит Мокошь твою вотчину от глада и
мора. Я сам осаждаем внезапно незнаемой силой за пять сот всадники. Коли
ищеши себе славы и не отвергнешь дружества моего, зову тебя: возьми греки
свои и приди скоро. Помоги одолеть погань степну. Кланяюсь тебе поясно.
Подпись: Веледар.
ПОСАДНИК ТЯГОТА - РАДУЙСЯ,
КНЯЗЬ ЛИСЕЙ ГРЕЦКИЙ
(Срочно, с голубиной вестью)
Челом бью тебе, светлый княже Лисеюшка Вещий, помоги нам льудем
Ростка-города. Поутру напал на нас поганый Курган-хан со поганою сотнею
всадники и град наш люто осаждает. Гостинец у нас старован, твердыни
поломаны, а гриди наши слабы. До Властова далеко, а ты соседушка наш
любезный, помоги наскоро, молим тебя слезно. Коли есть пошли дружину, а
коли нет, хотя бы ушкуи направь по Керженцу. Не дай погибнуть, батюшка!
Да подаст тебе Стожар крепость войну и твердость судну.
Подпись: боярин Тяготка, посадник Ростка-города
СТАРОМИР ГЛЫБОЗЕРСКИЙ -
ЛИСЕЮ ГРЕЦКОМУ СЛОВО
Иду на ты.
Подпись: Князь Старомир.
Послание моего западного соседа, уважаемого дедушки Старомира, мягко
говоря, выделялось из общего потока просительной корреспонденции. Все
вокруг переполошились и вымаливали помощь - оно и понятно: славянское
Залесье (сразу несколько удельных княжеств) в одночасье оказалось под
угрозой вражьего нашествия. Ветхий город Ростко едва ли выстоит под
натиском северной армии Чурилы. А вот процветающая Зорянь с ее гарнизоном
в сто дружинников и три тысячи пешцов вполне способна выдержать несколько
дней в осаде южной дивизии противника. Это чувствуется и по тону письма:
Веледар просит о помощи вовсе не так униженно, как несчастный ростокский
посадник Тягота...
А вот Старомир Глыбозерский меня не порадовал. На его месте я как раз
попросил бы содействия. Очевидно, что древнее городище Глыбозеро на берегу
одноименного озера - следующая цель армии "Центр". Кумбал-хан и его триста
унгуннов сравняют тамошнюю крепость с прибрежным песком. Печальный
парадокс: именно глыбозерцам, рассуждая теоретически, я способен помочь.
Мы могли бы выступить вслед за унгуннами, настигнуть их на подступах к
Глыбозеру и - ударить сволочам в спину из камнеметов...
Однако волос в бороде Старомира долог, да ум короток. Вместо помощи
соседушка изящно-лаконично объявляет мне войну. Я навел справки: накануне
ночью неведомые злоумышленники подожгли княжий терем Старомира в его
столице. Подожгли качественно: хоромы сгорели дотла, серебряная казна
сплавилась в комок, в огне погибли любимые наложницы (князю за 60 лет, но
он бодр душой и телом). Любопытная деталь: ускользая от преследования,
поджигатели обронили... что бы вы думали? Золоченый греческий шлем.
К сожалению, князь Старомир не знает, что этот шлем был украден у моего
глупого катафрактика Кирюши Мегалоса. Теперь разгневанный дедушка намерен
отомстить подлому иноземцу, провокатору Лисею. Я так понимаю: небольшая,
но крепкая дружина глыбозерских ветеранов уже движется на мою прежнюю
столицу - городок Вышград.
Подвожу итоги. Старомир копирует мои ошибки: он поддается на провокацию и
оголяет свой главный град Глыбозеро. Просто удивительно, насколько
однообразны приемы чурильского жреца Плескуна! Меня он "купил"
возможностью легко разгромить разбойников. А Старомира насадил на крючок
мщения. Разумеется, это горбун выкрал греческий шлем и подкинул его на
пепелище...
Я вздохнул, принял у сенной девушки бересту и тщательно нацарапал (кое-как
научился писать славянскими крюками):
ЛИСЕЙ ВЕЩИЙ -
СТАРОМИРУ ГЛЫБОЗЕРСКОМУ СЛОВО
(С пословным человеком, коему плачено вполдороги две куны)
Любезный сосед!
Сообщаю тебе, что по моим землям недавно прошло могучее вражеское войско
число м за триста тяжкобронных всадников. Воевода их есть Кумбал-хан, а
стяги суть Чурилы сына Пленкова внука Свароженина. Остановить поганых я не
успел. Вражье войско ушло далее на Упадок, к межам твоего княжества.
Предлагаю тебе мир против поганых, а что я терем твой пожег, то есть
ложный злоумысел коварного Плескуна, в чем имею доказания.
Подпись: Лисей.
Перечитал грамотку и улыбнулся. Потом взял еще одну чистую берестушку и
написал другое послание, на этот раз по-гречески:
АЛЕКСИОС ГЕУРОН - ДЕСЯТНИКУ НЕРО
(Секретно, с вооруженным катафрактом)
Вражеское войско прошло мимо Жиробрега, не осадив его. По краю Бобрового
леса неприятель ушел по направлению на Стожарову Хату и далее на
Глыбозеро. Приказываю: выходите на след чуждом армии и двигайтесь позади
нее на безопасном расстоянии. Ни в коем случае не приближаться, тем более
запрещаю вступать в бой! Ждите нас. Я беру катапульты и тоже выступаю по
нenpиятeльcкoмy следу. Место встречи - село Стожаровa Хата, К вашему
приходу оно, скорее всего, уже будет сожжено противником. Постарайтесь
оказать помощь выжившим жителям и ждите нас.
Царь Леванид, слегка нетрезвый после нашего удачного избавления от
потенциальной осады, подошел и легко ударил по плечу:
- Ах, дорогой князь! Почему не пьешь моего вина?!
Расхохотался, приобнял свободной рукой и заглянул через плечо в бересту.
- Послушай князь... - пробормотал он через минуту и убрал руку. - Что ты
делаешь опять? Я ничего не понимаю: ты хочешь брать катапульты и пойти на
Стожарову Хату?
- Именно так, ваше величество.
- Но... Стожарова Хата находится во владениях нашего соседа Старомира!
Разве ты хочешь вторгнуться в пределы Глыбозерского княжества?
- Боюсь, что Глыбозерского княжества более не существует, - с грустной
улыбкой сказал я. - Поднимайте своих алыберов, ваше величество. Мы
выступаем в погоню за Чурилиной армией.
Леванид не умел возразить: на этот раз мы действительно выступали не
против братьев славян, а против Чурилы. Поэтому царь отдал своим алыберам
приказ готовить жуткие метательные механизмы к марш-броску. Помимо
катапульт я решил взять с собой всех, кто умеет держать оружие - не только
резервный десяток катафрактов, не только алыберских арбалетчиков, но и...
славянских лапотников, пеших ратников жиробрегского гарнизона. Когда они
выстроились передо мною в ряд, я заскучал: раздраженно прошелся вдоль
рыгающего, урчащего ряда выпяченных кольчужных животов... покосился на
истрепанные лапти, разномастные бороды и тяжеленные топоры... Как я
ненавижу эти топоры! Как я ненавижу эти лапти! Они так медленно двигаются,
они будут тормозить все наше маленькое войско. Даже катапульты
передвигаются быстрее, чем пешие ушкуйники, увязающие лаптями в грязи...
И тут я принял важное концептуальное решение - почти гениальное, как
выяснилось позже. Я... посадил всех пешцов на конь. Где я нашел пятьдесят
боевых лошадей? Могу поделиться ноу-хау: вы приходите в дом богатого купца
и забираете всех коней из его конюшни. При этом - принципиально важно! -
вы обещаете за каждую лошадь вернуть таких же две (!) сразу после победы
над погаными. Своего рода лотерея; точнее - казино со ставками на
княжескую армию. Надо сказать, купцы - люди неглупые. Они быстро смекнули,
что, предоставляя лошадей в аренду Вещему князю, при небольшом риске
получают 100% лихвы. Через полчаса каждый ушкуйник уже довольно
громоздился в седло. Мужички были счастливы: у самих вовек не хватит денег
на боевого коня, а тут казенного предоставили!
Разумеется, эти бородачи не смогут сражаться в седле. По крайней мере не
будут тормозить передвижение отряда на марш-броске...
Жители Жиробрега весьма перепугались, осознав, что я оставляю город без
защитников. Снова на рыночной площади столпились недовольные - правда,
шумели потише, чем давеча, а свистеть и вовсе не дерзали. Я выступил и
объяснил: бояться нечего. Вражеская армия прошла мимо, а новой волны
нашествия не предвидится. "Отчего князь уверен... Откуда ведомо?" - снова
застонала толпа. Как им объяснишь, что я попросту знаю былину про Чурилу и
помню, что армий у него имелось ровно три, а четвертой - не бывать...
Пришлось солгать, что "Влага-матушка поведала". Услышав сие, мгновенно
успокоились и разошлись, уважительно поглядывая: "Князь у нас вещий... с
реками беседует..."
Пряча улыбку, я отдал команду выступать из города. Отряд выступил около
трех часов пополудни.
Мы шли по следу Чурилиной армии, и сбиться с этого следа было невозможно.
Изнасилованная земля в испарине холодного пота, жухлая трава под слоем
рыхлой желтой пыли... какие-то кротовьи бугры, кочки и неглубокие корявые
траншеи повсюду, горы лошадиного помета и - вонь, которая, кажется,
липкими мутными полотнищами пузырится в воздухе. Так и шли мы по дымящейся
траве около четырех часов - до встречи с катафрактами Дормиодонта Неро,
которые поджидали нас на околице Стожаровой Хаты.
Точнее, на околице того, что раньше было Стожаровой Хатой.
Унгунны побывали здесь час назад. Все еще дымилось, трупы не успели
остыть. Бледно-желтая стрела, казалось, еще подрагивала в кольчужной груди
маленького старичка, лежавшего у промятого забора с палицей в закинутой
мертвой руке. Мы разогнали воронов и похоронили тех, кто умер не в огне.
Уже выходя из села, на западной околице увидели единственную выжившую бабу
- страшная, обожженная, она сидела на дымящемся печном остове. Невдалеке
от молчаливой и безумной старухи чернел труп огромного кобеля. Мне
сказали, что это местная знахарка Клуха. Несмотря на мой собственный
приказ арестовывать всех колдунов, я оставил Клуху в покое. Кажется, она
уже никому не опасна.
Еще через час мы прошли сквозь руины Олешья. Я слышал, что раньше посад
был окружен земляной насыпью и тройной бревенчатой стеной. Осталась лишь
почерневшая насыпь, усеянная жалкими трупиками затоптанных ушкуйников из
местного гарнизона. Опять я заметил желтую разрыв-стрелу, точнее обломок.
Шальная стрела вонзилась в горячую кузнечную наковальню, торчавшую посреди
разваленной сельской кузни - волшебный наконечник жадно впился в железо,
вошел на добрых три дюйма. Я обратил внимание, что разрыв-стрелу
безуспешно пытались выдернуть, а потом попросту обломили. Любопытно...
унгунны не любят оставлять свои волшебные стрелы на поле боя. Только
теперь я осознал: после боя они объезжают бранище, вынимая стрелы из
трупов. До сих пор нам попалась лишь одна бледно-желтая гнида (в
Стожаровой Хате), а ведь насквозь простреленных мертвецов - десятки...
Этих мы не стали хоронить - слишком долго. Не останавливаясь, прошли
развалины Олешья и двинулись дальше на упадок. Примерно через час дорога
станет шире... в просветах редеющего сосняка мы увидим голубое озерное
зеркало и посмотрим, отражаются ли в нем по-прежнему гордые бастионы
древнего Глыбозер-града...
ПОДКОЛЕННОМУ КНЯЗЮ ЛИСЕЮ ГРЕКУ ВЫШГРАДСКОМУ ОТ ВЛАСТОВСКОГО ПОСАЖЕННОГО
НАМЕСТНИКА БОЛЯРИНА КАТОМЫ ДУБОВОЙ ШАПКИ - ПОСАДНИКОВО ТВЕРДОЕ СЛОВО
(Передано в Вышград голубиной вестью, оттуда в Жиробрег голубиной же
вестью, оттуда нарочным пословным человеком в войсковой стан)
Сведомо мне князь про злоумысел твой суседние земли себе подчинять.
Донесли yжo мне про захваты твои давешния Опорья-гopoga и Жиробрега. А
нынче говорят ты в старомирову вотчину влез и на Глыбозер-град жадно
глядишь, целя пороки свои камнеметные на крамольные злодеяния. Дабы
лютость твою пресечь ныне повелеваю тебе властию данной мне от
Престольского нашего Великого князя Ярополка: немедля со армией своей
вернись в дарованный тебе Вышград. Захваченные грады Опорье со Жиробрегом
и селения все немедля законному властителю Рогволоду Брячитурчичу
возверни. А сверх того велю тебе отдать Рогволоду деревню твою Ярицу за
обиду. Иди в Вышград и затворись тамо и жди суда моего посадникова
честного и скорого. Еще ведай, что для верности послал я воеводу моего
Гнетича с дружиною достичь тебя и к послушанию принудить.
Писано во Властов-граде на Подолье, на посадниковом дворе писцом Присядкою
Косым. На сем подпись собственноручно наложил:
Катома
ПОДКОЛЕННОГО КНЯЗЯ ЛИСЕЯ ГРЕКА ВЫШГРАДСКОГО - ВЛАСТОВСКОМУ ПОСАДНИКУ
БОЛЯРИНУ КАТОМЕ ДУБОВОЙ ШАПКЕ СЛОВО
Любезный посадник!
Ты винишь меня в умысле захватить Глыбозеро. Да будет сведомо тебе, что
града такового уж не существует более. Ибо пришли с Иcтoкa поганые ратные
люди числом за три ста, воевода их есть Кумбал-хан и стяги их суть Чурилы
сына Пленкова внука Свароженина. Идyт они войною и домы жгут, добрых людей
бьют всех до единого. И Глыбозер-град сломали и селения многия выжгли.
Посему прошу тебя: не усердствуй напрасно и не стращай меня гневом своим.
Однако лучше обрати своЙ праведный гнев на пришлецов поганых ибо хотят
дойти до самого Властова где ты сидишь и правишь нами.
А то, что я в земли Старомировы вступил, то ведай: не захватов себе ищу,
но битву намерен учинить погани степной. Посему помощи прошу и дружинников
прислать дабы скупно противу Кумбал-хана идти. Впрочем же здравствуй и
правь нами добрый наш посадник, честной столбовой болярин Дубовая Шапка.
Подпись: Лисей.
АЛЕКСЕЙ СТАРЦЕВ - МСТИСЛАВУ БИСЕРОВУ СЛОВО
(Совершенно секретно, срочно, с меченосцем Фокою Скороногим)
Мстислав!
Срочно выручай. Моя дружина зажата в окресностях Глыбозера. С одной
стороны - превосходящие силы Чурилы, с другой наступает армия Катомы,
властовского посадника. Кретин Катома на меня зол за аннексию Опорьевского
княжества и предъявляет глупые ультиматумы. Теперь вот послал одну из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг