5000. И поперла дальше...
По спине скользнула холодная струйка. В ушах звенело от тревожного визга
сигнализации. Оцепенев, я тупо пялился в экран: подвижное горбатое пятно
высветилось яростно-зеленым электрическим светом - рядом поспешно
развернулось, шелестя страницами, виртуальное досье Плескуна:
Жрец Сварога. Чародей гипер класса. В Вязи с 11 лет.
Опыт: у Кибалы - 10 лет, у Сварога - 45 лет.
Специализация: иллюзии.
Пси-потенциал: 6590 талантов...
- Головня? Зачем у него горящая палка? - пробормотал Акундин, тыкая
железным пальцем в экран.
- Это не головня... это Жезл Наваждеянья... - глухо пояснил Би-Джей. -
Сейчас злотворец начнет поджигать лодьи. Пламя будет мнимое. Дымное, но
неживое. Впрочем, несчастные алыберы не догадаются... Се ждет их ужас.
Ужас и замерть.
Жрец был во многом прав. Из дневника Алексиоса Старцева, опубликованного в
первом томе "Древнерусской Игры", благосклонному читателю, бесспорно, уже
трепетно знакомы подробности знаменитой битвы за корабли. Читатель помнит,
что Плескуну удалось "поджечь" первую ладью своим фальшивым пламенем:
гребцы в панике ринулись за борт, и судно занесло на мель. Ну а потом,
разумеется, Рогволод пустил в дело абордажные лодки.
Наблюдая за сражением, я негодовал. Алыберы действовали, мягко говоря,
глуповато. Видимо, их предводитель не был знаком с основными правилами
тактического боя по канонам компьютерной игры "Whorehammer". Любой
тинэйджер знает, что первоочередной задачей арбалетчиков в любой ситуации
является... правильно: поражение (изничтожение, замачивание и/или отсыл к
праотцам) вражеских волшебников. Это непреложный закон! Волшебники должны
умереть первыми. Хороший волшебник - агонизирующий волшебник. Ein Zauberer
- ein Schuss. Увы... глупые алыберы словно не замечали горбатого карлика,
торчавшего на берегу с тлеющей головней в руке.
И вот результат: первая ладья сгорела полностью. А что сие означает?
Совершенно верно: одним камнеметом стало меньше. Драгоценное орудие борьбы
с Чурилой мягко опустилось на илистое дно Керженца. Именно этого и
добивался господин Сварог. Один - ноль в пользу плохих парней...
Я весь извелся. Роль пассивного наблюдателя тяготила до невозможности. И -
как назло - любезный друг Алексис Старцев отнюдь не торопился трубить в
свой рог! Он стоял рядом с Берубоем на крутом яру - и с плохо скрываемым
восторгом наблюдал за битвой. С высокого берега, знаете ли, одно
удовольствие созерцать ужасы кровавой брани. Я все понимаю: князь Лисей не
догадывался, что за оборудование скрывается в трюмах алыберских
сухогрузов. И зачем ему выводить в бой свою конницу? Лучше подождать, пока
разбойники и алыберы сами перебьют друг друга. А уж потом можно гордо
явиться на поле битвы с развернутыми знаменами и заготовленными вещмешками
для трофеев!
О'кей: ему нужна слава победителя. Но мне-то нужен груз!
Старцев наслаждался видом горящих лодий, а я осознавал, что внутри гибнут
катапульты... Янки-дудль тебе в винчестер, эстет хренов! Он мне надоел.
Клянусь: я дважды попросил просвистеть в этот серебряный рожок! Мой
семаргл устал упрашивать: труби, княже Лисей! Скликай свою конницу, сделай
милость...
- Он не будет дудеть, - промычал взмокший от эмоций Би-Джей, терзая
костлявыми пальцами бороду. - Нет... он будет ждать...
- Шайссен! Их рекомендофать неметля бить проклята конунг Лисей палкой по
его глупи голофа! Ди катапультен... им скоро капут!
- О, великий повелитель... - Би-Джей осторожно склонился к плечу великого
вебмастера. - Может быть... первоначальный замысел Берубоя не так уж глуп?
Ежели нам... позаимствовать у князя Лисея его рог? И... так сказать...
воспользоваться?
Я вздохнул. Кажется, это единственный выход. Разумеется, мы не будем
убивать любезного друга Старцева. Ударить нужно мягко, почти нежно - в
затылок. Причем так, чтобы вышградский князь не свалился с обрыва вниз.
Рукоять джойстика совсем влажная. Осторожно... семаргл беззвучно
попятился, грузно заползая Старцеву за спину. Хотя нет... бить по затылку
опасно. Затылок интеллигентский, хрупкий. К экстремальным нагрузкам
непривычный. Я не вправе рисковать жизнью Алексиса. Может быть, "Зажим
Охотничий"? Или - ах, ну конечно! Аэрозоль "Греза"! Вот решение наших
проблем! Одно нажатие на кнопочку - и Старцев отдыхает в объятиях Морфея.
План коварный, но гуманный. Сейчас реализуем.
Не тут-то было. Произошло необъяснимое. Поначалу я не заметил этой
скромной надписи внизу экрана:
РАБОТАЕТ АВТОНОМНАЯ УТИЛИТА "ЗОЛОТАЯ ЦЕПЬ"
И - чуть сбоку, мелким шрифтом - совершенно сногсшибательная информация:
Идет передача мысли на расстоянии Связь с адресатом установлена при
скорости 28,8 слов в секунду
Рукоять джойстика выскользнула из похолодевшей ладони. Я замер на троне с
несколько неприкрытым ртом. А в тысячах километров от меня, стоя на
обрывистом берегу Керженца, послушно замер мой семаргл Берубой, переодетый
в темный костюм почтальона - оцепенел, так и не успев нащупать в
виртуальном кармане баночку со снотворным спреем.
- Гм. Не по-онял... - выдавил я наконец.
- По... повелитель... смотрите на цепь! - взвизгнул Би-Джей. Я покосился
на консоль с перечнем предметов, хранившихся в виртуальном вещмешке.
Несколько серебряных гривен, костяной рез для письма, моток пеньковой
косицы... а вот и цепь. Ужас. Она светится!
Раньше кучка металлических колец была прохладно-серой. Теперь звенья ровно
лучились золотом. Старая безделушка, доставшаяся Берубою в наследство от
новопреставленного князя Всеволода... она действовала. Я осознал сие,
разглядев бледную надпись в диалоговом окне программы "Золотая Цепь":
Внимание: идет прямая ускоренная перекачка мысленного файла "план
усыпления иде" от объекта "Стелс-1" объекту "Князь". В настоящий момент
передано: 15%.
Я так и рухнул. Проклятая цепь закладывала меня! Она передавала мысли
объекту "Князь"! То есть - Старцеву...
...передано: 20%
Полтыщи гоблинов в кэш-память! Откуда? Кто включил эту программу? Неужели
железка сработала сама? Внезапно установила между нами ментальную связь...
...передано: 25%
Просто праздник какой-то. Цепочка оказалась волшебной. Теперь она любезно
информирует Алексиса о моих коварных замыслах. Ну ничего - еще не поздно
остановить! Выдернув из оцепенения правую руку, я протянул ее к
клавиатуре: палец вдавился в красноватую кнопку "Escape".
Прерывание работы программы "Золотая Цепь" невозможно. Утилита работает в
автономном режиме. В настоящий момент передано: 50%
Вот тут мне стало по-настоящему тоскливо. На экране я увидел, как... тощая
костлявая фигура Старцева медленно разворачивается. Узкое лицо сдвинулось
в профиль - бледные губы Алексиса нервно дрогнули, из-под нахмуренной
брови глянул темный внимательный глаз. А на груди - ух ты! у него на груди
такая же золотистая цепь! И тоже пылает, будто раскаленная. Как же я не
заметил раньше? Упс, как говорят злобные янки...
Стало не по себе. Впрочем, мой друг Старцев тоже, кажется, взволнован.
Лицо почти испуганное... Эй! Что он делает? Зачем поднимает ко лбу правую
руку? Он что - решил перекреститься, что ли?
Рассказываю, как это было. На экране я отчетливо увидел: жесткая рука
Алексиса, сложенная в триперстие, медленно движется в мутном клубящемся
воздухе, словно продавливая себе дорогу - от чела вниз, к груди. Я не
успел испугаться. Не понял, почему Би-Джей как-то решительно, суетливо
полез под стол; почему Ракия вдруг оскалилась, выгнула спину и, роняя
штуцер, прыгнула вбок - прочь, к выходу. Не догадался, отчего пузырями
вздулся тяжелый занавес по сторонам просветлевшего экрана. Потом - так же
медлительно и красиво вздыбилось горбом ковровое покрытие под ногами,
потянулся к потолку зеленый парус задравшейся скатерти... Перед глазами не
спеша пролетела, волоча по воздуху пучок оборванных корней, сдернутая со
стены литография Сораямы. За нею - желтоватый ворох финансовых газет и
острая паркеровская авторучка... Бронзовая пепельница мелькнула над
головой, через миг с грохотом вонзилась в стену за спиной. Позади шумно и
звонко рушились слюдяные параллелепипеды аквариумов. Впереди - на экране -
долгая длань Алексиса уже совершала свой путь от правого плеча к левому -
и только теперь я разглядел, как легко и бесшумно рвутся декорации. Косые
узкие прорехи расползлись по стенам: реальность растягивалась и
пузырилась, как теплый полиэтилен. Из-под тонкой пленки цветочного бытия
сквозило черной пустотой. Воздух перед глазами посекся легкими золотистыми
трещинками - по углам, мягко разбухая изнутри, начала взрываться мебель -
бесшумно, красиво расседаясь рыхлыми облаками красной, черной, золотистой
пыли. Удивляясь внезапной свежести в воздухе, я поднял глаза к потолку - и
увидел, как сверху опадает, переливчато клубясь и искря осколками,
зеркальная сеть натяжного потолка.
Перед глазами уже сгустилась багровая рябь: однако в запасе еще несколько
секунд. С усилием ворочая глазными яблоками, я снова перевел взгляд на
меркнущий экран. Ни Старцева, ни реки с горящими кораблями уже не видно.
Зато горела надпись: желтая и очень забавная, если вдуматься:
РЕЖИМ РУЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ ОТКЛЮЧЕН, РАБОТАЕТ АВТОПИЛОТ
"Любопытные дела творятся", - не спеша думал я, вяло вылетая из кресла и
боком заваливаясь на директорский стол. - "Программы срабатывают
самостоятельно. Сначала Золотая Цепь, а теперь вот - Берубой самовольно
вышел из-под контроля"...
Падая навзничь, я уже видел несущуюся прямо на меня красно-лиловую
клавиатуру ноутбука "Витябьск".
"Итак, семаргл на свободе... Интересно, он убьет Старцева"?
Хорошо помню: рушась мордой в клавиатуру, я предпринял максимум усилий для
того, чтобы воткнуться носом в кнопку "Escape".
DON'T EVEN THINK ABOUT PRESSING F9
Генерал Раевской, который ехал Кавказ, нашел меня в жидовской хате, в
бреду, без лекаря, за кружкою оледенелого лимонада.
А.С. Пушкин
(Из письма Л.С. Пушкину)
Славий, птичка мала, сидел на ветке и, часто помаргивая, грустно
поглядывал на меня сверху.
Я проснулся от жесткого холода в спине: лежу на каменном полу пещеры.
Сквозь сухие ресницы видно, как по серым стенам вяло ползают желтоватые
отсветы пламени. Ногам жарко: в ногах костер.
- А... здорово, друг Ракета, - произнес я, не слыша собственного голоса.
Ракета обернул ушастую бритую голову. Блеснули зубищи - юнак обрадовался.
Кинул в костер охапку сухого сена: горячий янтарь бликов вскинулся по
стенам к глыбистому потолку.
- Слава Богу, очухался! - Парень потрепал меня по плечу (так, что заныли
кости). - Давай-давай, чародейко, пробуди се. Я мыслим, уж ты выспался: с
позавечера без памяти промаялся. Уходити пора!
Почти сутки в обмороке? Гм. Вцепился в жилистое запястье Ракеты, оторвал
спину от камня - сел. Во рту - сухая полынная горечь. Молча уставился в
дымящий костерок, исподлобья наблюдая тление вонючего сена. Откуда оно
взялось в подземной пещере? Ф-фу, как воняет: знакомый сладковатый запах.
Дым костра утягивало вбок, в темноту - там невнятно серели огромные
валуны. Да звонко брякали капли. Падали с холодного потолка.
- Ну и где мой дворец? - Я подтянул колени и, покряхтывая, поднялся на
ноги. Сделал два шага прочь, в темноту, протянул руку... Пальцы болезненно
ткнулись в жесткий камень. Льдистая мокрая стена.
- Дворец-то? А нийе никог двораца! - расхохотался юнак за спиной. - Вот:
само пещерица йе. Костер и сено. А больше - ничего.
- Откуда сено? - Я осторожно обернул гудящую голову.
- А из соседней норы. - Юнак махнул рукой влево. - Там гнило йезеро и
трава расте цветаста. Вонюча - страсть! Стеблины толсты, сочисты... Но
ежели поискати, можно жухловату найти, почти суху. На костерок хватает.
Вяло передвигая ноги, я тронулся влево. Не заблудился - шел прямо на
запах. Склонившись почти до земли, втиснулся под низкий каменный карниз -
так и есть. В соседней пещере было... почти светло. Вдали, метрах в
пятидесяти, красноватый полумрак переливчато искрился: будто горячие
крупные угли алеют, рассыпаны в черной траве. Нога ступила в льдистую
воду. Кажется, вода тоже светится. И будто подкрашена. Как бледная кровь.
Или нет: как проявитель в лучах багровой фотографической лампы.
Вдох... Выдох как сладостный стон. И снова вдох. Угу... вот и выросли из
темноты серебристые башни фонарей на гранитной набережной. Выдвинулись
влажные плиты дебаркадера. Хрустя, воздвигся из пахучего тумана скелет
мраморной лестницы: как вздыбленные клавиши гигантского клавесина
затвердели шероховатые белые ступени. Не спеша соткались из пыльцы
чугунные цепи подвесного моста... Дышите глубже, вебмастер Тешило.
Подходите ближе: не бойтесь. Конечно, неприятно взирать на развалины
собственного дворца. Неприятно наблюдать, как под обломками водонапорной
башни поблескивают куриные лапы придавленного трицератопса. Однако... не
все потеряно в этой лучшей из пещер. Вы чувствуете, сколько вдохновения в
темном воздухе?!
А вот и "Децебал билдинг" - печальная громада с чудовищной трещиной
посередине. Темный, местами обвалившийся небоскреб торчал над руинами
дворца, как вздернутый кверху нос тонущего крейсера. Я постоял с минуту,
задрав голову и размеренно дыша. Ну вот и чудно. Если не ошибаюсь, кое-где
засветились окна.
Обломки пожарной лестницы, пробив несколько этажей, обрушились в бассейн
атриума и чернели там, как обглоданный скелет кашалота в огромной суповой
тарелке. Фонтаны Большого Каскада засыпаны осколками стекла и бетонной
пылью. Вверху, напоровшись на тугие ребра стеклянного купола, тихо жужжит
погасшее искусственное солнце. Лазерные диски, пластиковые стаканы, куски
растерзанных кактусов на полу. Я вошел в мертвый лифт. Отколупнул пальцем
кусок отслоившейся пластиковой панели "под красное дерево". Поехали вверх,
дружок. Давай-давай, поднимайся.
Лифт недовольно, полусонно загудел - и вдруг матово прожелтели лампы под
потолком. С очередным вдохом любексовой пыльцы прояснились, разгладились
треснувшие зеркала на стенках. Двери мягко закрылись - беззвучно и
грациозно кабина стартовала вверх по черной разрушенной шахте.
С каждым шагом загребая мертвые обрывки лиан, цеплявших лодыжки босых ног,
я прошел по задымленному коридору. Дубовая дверь в кабинет лежит на полу.
Ужас! - из-под продавленного стола торчат маленькие женские ноги в
шерстяных чулках... Австрийский штуцер с раздробленным прикладом. Толстый
хвост безжизненной косы... Я склонился над телом вилы Ракии и похолодел. К
желтому морщинистому лбу прилипли струйки поседевших волос. Длинный нос
заострился книзу, из-под нижней губы видны тупые кончики темных зубов...
Облаченная в снежно-белую вышитую сорочку, раскинув по паркету тонкие
изломанные ручки, под столом лежала - старуха.
Превозмогая отвращение, я коснулся уродливого лица. Разгладил эти ненужные
морщины. Кончиком мизинца провел по иссохшему старческому рту - прямо под
пальцами эти губы мгновенно набухли, слегка увлажнились и начали розоветь.
Послушно заблестели волосы, распушились и потеплели, избавляясь от седого
налета. Вот... так лучше. Ладонь скользила по нежной, оживающей коже,
осторожно забираясь под грубую ткань сорочки - выравнивая царственно-узкие
запястья в широких рукавах, заново изваивая тонкие косточки ключиц,
выправляя смуглые худые плечи...
Через несколько минут она вздрогнула и задышала. Даже цветы в венке будто
посвежели: бледные лепестки покрылись росистой испариной. Я заметил это и
убрал руки. Устало поднялся с колен, стряхивая с пылавших ладоней пыльцу.
Вила Ракия распахнула янтарно-карие глаза и - медленно, безудержно
покраснела. Опустила ресницы - быстро протянув загорелую ручку, одернула
подол.
- С пробуждением, моя птичка, - сказал я. - Приводи себя в порядок - и
прибери здесь немного. Устроили, понимаешь, римские развалины. Стоило
отлучиться на денек - и все хозяйство в полной заднице...
Ворча, я продел руки в рукава бархатного самоедского ергака, любезно
подставленного Ракией. И перешагнул порог кабинета. М-да. Интерьер некогда
роскошной залы теперь напоминал батальное полотно на тему "Бегство
наполеоновской гвардии из горящего рейхстага". Похрустывая пятками по
битому стеклу, перешагивая поверженные римские статуи и стараясь не
ступать на выжженные прогалины в ковре, я добрался до трона. Помнится мне,
под бархатной подушкой на сиденье припрятан пульт дистанционного
управления. Пощелкав кнопками, включил кондиционер и фоновое освещение.
В зале просветлело, развеялся горький дым - и я разглядел неподвижные
тела, валявшиеся на полу. Нет, это не трупы. Мои жрецы попросту... спят.
Вон, в углу прикорнул Би-Джей, уронив голову на кадку с обгорелой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг