каждом. На серых - нет, на серебристо-серых стенах висели яркие картины,
изображавшие неизвестно что. А на полу лежал огромнейший ковер, мягкий,
как подушка, и шагов не было слышно. Как во сне.
Она бродила от стены к стене, рассматривая картины. Кругом все было
тихо. Воздух теплый, свежий, с запахом табака и хвои. Перед окном по траве
гулял важный скворец. Катя подошла и стукнула ногтем по стеклу. Скворец не
обратил на нее внимания. Он гулял с большим достоинством. Она постучала
еще. Скворец как бы невзначай повернулся спиной к окну. "Какой задавака!"
- проговорила Катя и вдруг поняла, что в комнате кто-то есть, кроме нее.
Она повернулась так быстро, что коса ударилась о стекло. Ой! Негр с
этикетки стоял перед барьером.
Толстенный - здоровенный негр в белом костюме и синем фартуке смотрел
на Катю. Улыбку он оставил там, на этикетке.
Катя прижалась спиной к стеклу. Крик застрял в ее горле - так стало
страшно!
Страшнее всего - бутылка с тем негром исчезла с барьера, а стакан,
стоявший рядом, остался!
Негр покачал головой и заговорил по-английски. Катя ничего не поняла
с перепугу и еще потому, что он говорил быстро, сливая слова.
Но приходилось отвечать.
- Good morning, sir. Repeat, please, what have you said, - сказала
она, что значило: "Здравствуйте, сэр. Пожалуйста, повторите, что вы
сказали".
- Как сюда попала юная леди? - переспросил негр с этикетки. Правую
руку он прятал за спину.
- Мне тоже хотелось бы знать об этом, - ответила Катя с отчаянием. -
Я очень сильно удивлена.
- О-а! - сказал Негр, покачивая огромной круглой головой. - Маленькая
мисс не похожа на воровку, но мне придется вызвать полицию.
Тогда Катя наконец заплакала. Она презирала плакс, и все равно из
глаз посыпались слезы. Этого никто бы не вынес! Согласитесь - никто! Ведь
только что она сидела на Полудыньке! Что случилось, что же такое
случилось? И еще - полиция!..
Она постыдно ревела, прикрываясь рукавом. Негр заметно растерялся -
Катя следила за ним поверх рукава - и вытащил правую руку, спрятанную за
спиной. От изумления Катя перестала реветь. Вот куда пропала бутылка "Рам
Джамайка" - негр прятал ее, а сейчас вытащил и отхлебнул прямо из
горлышка, закатил глаза и причмокнул. Он мастерски закатывал глаза, как
кукла, если отломить грузик, подвешенный к ее закрывающимся глазам...
Глаза закатывает! А она стоит здесь, и ее хотят сдать в полицию!
Негр присел перед ней на корточки, обтянул фартук вокруг колен.
Маленький его двойник смеялся на розовом квадрате этикетки.
- Как попала мисс в такую нехорошую компанию? - задумчиво спросил
Негр.
- Не знаю! - всхлипывала Катя. - Я не знала, что вы - плохая
компания, я сюда не хотела абсолютно!
- Мисс говорит по-английски, как иностранка.
- Это вы - иностранец, сэр, а я советская...
- О-а! Мисс живет в русском посольстве? В Лондоне?
"Какой дуралей! - подумала Катя. - Он пьяный, наверное, от своего
рома с Ямайки и все путает". Но в то же время снизу, по ногам, на нее
пополз новый страх. Раньше был удивленный страх, а теперь - холодный, как
вода в речке.
- Это... это Англия?
- Конечно! - сказал негр.
- Англия?..
Негр сложил губы трубкой и покачал головой, подозрительно
рассматривая Катино школьное платье, фартук и красный галстук, едва
заметный над высоким фартучным нагрудником.
Неизвестно, кто из двоих удивлялся больше.
- Как называется это место?
- Лучше бы мисс не притворялась и рассказала Джошуа все как есть.
- Я абсолютно не притворяюсь! Даю вам честное слово, я не знаю, как
здесь очутилась!
- Мисс, - строго сказал Джошуа, - лгать грешно.
- Я не лгу!
Негр опять закатил глаза. У него было доброе лицо, и губы совсем не
такие толстые, как на картинках. Он, кряхтя, разогнулся во весь рост и
сверху посмотрел на Катю, расправляя синий фартук.
- Хотелось бы мне знать, кто заманил такую хорошенькую юную леди в
шайку.
Он так и сказал "gang" - шайка, банда! Катя вдруг догадалась, какого
признания он добивался. Он подумал, что Катя влезла через форточку, как
Оливер Твист или Маленький оборвыш. У них в Англии так принято среди
воров, прочтите какую угодно книжку...
- Неправда!
У нее прыгали губы. Как теперь объяснить и кто ей поверит? Разве она
хотела пробираться в их Англию? Она пришла в такое отчаяние, что негр сам
испугался, поставил бутылку и начал уговаривать:
- Сядьте вот сюда, мисс, пожалуйста, я очень вас прошу...
Катя мотала головой и твердила:
- Нет! Я не воровка!..
- Как зовут маленькую леди? - хлопотал негр с этикетки. -
Успокойтесь, мисс. Джошуа не даст вас в обиду. Как вас зовут?
- Катя, Кэтрин...
- Расскажите Джошуа все, мисс Кэтрин. Вот платок, он чистый.
Катя отказалась от платка и попробовала рассказать все по порядку.
Она всхлипывала, сбивалась и сама себе не верила, так получалось
диковинно. Камни - белый туман - Англия... Какой дурень поверит?
Джошуа слушал, держась ручищами за пластмассовое древко щетки, и,
конечно, не верил даже вот настолько. Выслушав, он проворчал:
- О-а, Урал очень далеко отсюда, - и направился к телефону.
Наверное, звонить в полицию. Кате все равно было - пускай звонит в
полицию.
Джошуа сказал в трубку:
- Миссис Гарнет, это говорит Джошуа. Очень вас прошу, миссис Гарнет,
огромная просьба, наведайтесь и маленькую гостиную... Благодарю вас...
А Катя, глядя на телефон, внезапно поняла, что ей надо делать:
потребовать, чтобы позвонили в Лондон, в посольство!
- Сейчас она придет, - сообщил Джошуа. - Откуда русская леди так
хорошо знает английский язык? Это очень удивляет.
Но Катя уже не боялась его.
- Позвоните в посольство! Слышите? Позво...
Ее будто ударило под ложечку. Лоснящееся лицо Джошуа задрожало, и в
светлой темноте раздался низкий гудящий вой и бормочущие, хриплые голоса:
"Прроходит... накал дерржите... пять, четыре... лепессток...
перегррружженнн..." И Катя увидела солнце, речку, и она опять была на
Полудыньке, и щуренок светился в тени, быстро поводя хвостиком. Белый
туман уходил вверх клочьями, по спирали.
Катя стояла на своем портфеле, журчала вода, а во дворе института
бухал волейбольный мяч.
- Неправда, - сказала Катя и крепко схватилась обеими руками за
теплый шершавый камень. Сползая с Полудыньки, окунула ботинок в воду и тут
уже, не разбирая дороги, вылетела на берег и помчалась домой без оглядки.
3. ЯВЬ ИЛИ СОН?
Конечно, у нее поднялась температура. Бабушка Таня засунула ее,
горячую, в постель, как в холодильник, накормила кислым аспирином и села,
горестно сложив руки на груди.
Катя лежала, закрыв глаза, и вспоминала. Бутылочное войско, Джошуа -
негра с этикетки, важного скворца и неизвестную миссис Гарнет. Кресла,
которые понравились бы папе. Вспоминая, она задремала, но ей приснился
неприятный сон. Большой черный скворец ругался по-английски.
"Все время английские сны", - подумала она и поскорее проснулась. Или
сначала проснулась, а после уже подумала. Ей очень хотелось рассказать обо
всем бабушке Тане или папе. Наверное, у нее и температура поднялась от
невысказанных слов. Не поверят! Катя ненавидела, когда ей не верили. Как
хорошо бы сказать маме: "Мам, а мам, я хочу с тобой поделиться". К маме
приходила соседка со смешным именем - Марианна Ивановна - делиться, то
есть рассказывать о всякой чепухе, смешно! Амебы делятся, а не люди.
Из прихожей послышался папин кашель: "Кхы-кхы", басом. Чем-то он
доволен, если так кашляет. Ага, бросил портфель через всю комнату, в угол
дивана. Катя услышала - шмяк! Бабушка Таня, конечно, кричит из кухни:
- На место положите, на место, Яков Иванович!
А отец рокочет, как бульдозер:
- На месте сем он радует мой взор-р-р!
Катя едва успела сообразить, что бы такое спросить, как он вошел и
стал смотреть - спит она или не спит. Он был очень большой, но Джошуа,
негр с этикетки, был еще больше.
Присмотревшись, отец увидел, что она притворяется. Катя здорово умела
притворяться спящей. И он всегда немного сомневался: а вдруг она спит на
самом деле?
Он засмеялся, но позвал шепотом, на всякий случай:
- Эй!
Катя, подпрыгнув на матрасе, перевернулась на спину и сказала:
- Эй!
- Как вы поживаете? - спросил отец по-английски.
- Очень хорошо. Пап, а пап, давай сегодня поговорим по-русски?
- Так уж и быть. Бабушка говорит, ты по воде бегаешь?
- Бр-р-р... Несчастный случай, - сказала Катя. - Я не цапля.
- Предположим, не цапля. Тогда зачем ты лезешь в воду?
- Это все случайно, пап. Оступилась в лужу, - соврала Катя. - Знаешь,
это хорошо, что вы научили меня английскому.
- Ты мне зубы не заговаривай. Английский-французский, а бегаешь по
лужам, как дошколенок, - сказал Яков Иванович.
"Взрослых легко обмануть, - думала его дочь. - Рассказать или нет? А
если он скажет - тебе показалось, больное воображение, и надо лечиться?"
- Нелепое поведение... Подожди лета и бегай по лужам босиком... -
выговаривал отец.
"А может, рассказать? Опять получится - зубы заговариваю..."
- ...Босиком. А язык - это хорошо! Я бы на работе пропал, если бы не
знал английского.
- М-м.
- Вызывали тебя сегодня?
- Сегодня я отвечала закон Кирхгофа и галогены, пап.
- Пятерки?
- М-м.
Яков Иванович кивнул. Он всегда остерегался ее хвалить и старался
взвешивать каждый кивок. Очень легко зазнаться круглой отличнице, ведь в
школе ее хвалят для примера остальным ученикам. Допустим, через день
учитель нет-нет да скажет: "Молодец Катя Гайдученко!" Проходит месяц,
потом год, и уже кончается седьмой класс - значит, семь лет Катьку хвалят.
Он посчитал в уме, сколько раз ей говорили "молодец". Наверное, раз
семьсот, если через день.
Тем временем Катя смотрела на его желтые табачные пальцы и
придумывала заход. Чтобы выспросить побольше, а самой не проболтаться. Она
уже твердо решила - не рассказывать.
По части разных выдумок они с отцом друг друга стоили вполне.
- Пап, а пап, ты сегодня довольный?
- Доволен и ублажён, дочь!
- "Ублажён?"
- Ублажён, то есть доведен до блаженного состояния. Поняла?
- Поняла, корень - "блажь".
- Э, нет... Корень, по-видимому, "благ". Благо, благодарю,
блаженство.
- Митька говорит "блажь". А про мать говорит "она блажная".
- Митька Садов? По-видимому, он прав. Скверная баба, - сказал папа и
покосился на дверь. Услышит такие слова мама... Ой!
Но мама была в клубе, на репетиции.
- Пап, а пап, люди могут перемещаться? - не удержавшись, спросила
Катя.
Отец поднял брови.
- Ну, пап, ну как ты не понимаешь! Вот сидит-сидит человек на своем
месте и вдруг перемещается. Совсем в другое место.
- Где ты об этом слышала? - спросил отец как бы безразлично.
- Нигде не слышала, я сама подумала... Вот хорошо бы сидеть-сидеть, а
потом - хлоп! Гуляешь по Киеву или по Гавайским островам.
- Пожалуйста! - сказал папа неискренним голосом. - Садись в самолет и
валяй в Киев или на Гавайские острова. Х-м... перемещайся.
- Фантастика-романтика, - сказала Катя. - Хоть бы на каникулы в Киев
попасть. Тебе хорошо так говорить: "Садись в самолет!" Ты и в Англии
побывал, и в Бельгии...
- Терпение, мой друг, терпение, - сказал Яков Иванович.
- Терпение! Еще миллион лет надо терпеть! Нет, я бы просто так, чтобы
зажмуриться, и всё... Гавайские острова.
- Пока это невозможно, дочь. Пока невозможно. Скажи, почему тебе
всякая фантастика лезет в голову?
Катя посмотрела на своего грозного родителя кругленькими глазками -
карась-карасем. Между прочим, она его побаивалась, хотя никто бы этого не
заподозрил. Даже бабушка Таня.
- Почему-у? В Киев очень хочется. Пап, давай поедем на каникулы в
Киев?
- Все возможно. Удастся - поедем.
Отец рассеянно полез за папиросами, позабыв, что в этой комнате
курить не полагалось. Дунул в мундштук. Прошелся по коврику особой,
"профессорской" походкой - сутулясь и наклоняя голову.
Несомненно, он что-то заподозрил.
- Странные фантазии... Х-м. Чьи это выдумки, твои? Или слышала от
кого-нибудь? - Он быстро, прямо посмотрел на Катю.
"Ого! - подумала Катя. - Сейчас начнется... Услышит бабушка,
взовьется, поведут к невропатологу". То есть к врачу, который лечит
нервных.
- Плохо быть единственной дочерью! - дерзко сказала Катя.
Яков Иванович усмехнулся и щелкнул ее по животу.
- Пап, неужели тебе никогда не хотелось путешествовать просто так,
без всяких самолетов, пароходов? Пап, ну серьезно - не хочется?
- Эх, как еще хочется! - ответил отец с полной искренностью. - Ты и
представить себе не можешь, как мне этого хочется!
Он прошелся по комнате с ясной, веселой улыбкой. Хотел еще что-то
сказать, но в прихожей хлопнула дверь. Вернулась из клуба мама. И отец
заторопился - помочь ей снять пальто.
Разговор сам собой кончился. Катя еще немного повертелась, не зная,
довольна она своей хитростью или недовольна. Отец, по-видимому, успокоился
насчет ее "выдумок", а с другой стороны, она о перемещениях ничего не
узнала. Так она и заснула. А утром ей и вовсе вчерашние события показались
ненастоящими. Будто она их вправду выдумала.
4. ВТОРОЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ
День в школе прошел спокойно. Насчет завтрашней контрольной по физике
разговора не было, лишь Тося бросала на Катю многозначительные взгляды.
После уроков они вдвоем занимались с беднягой Садовым, объясняя ему все
тот же закон Кирхгофа. Тося сказала: "Уф, как горох об стенку", но Митька
не обиделся. Он действительно не мог взять в толк, зачем, кроме
сопротивления, выдумали еще какую-то проводимость. Уходя, Тося назвала его
"удивительной тупицей". Похоже, она была права, хотя папа недавно и
объяснял Кате, что мозг у всех людей одинаковый, только не все умеют им
пользоваться.
С такими мыслями Катя незаметно пришла на скельки и уже на берегу
вспомнила: "Ой, а вчера-то..." Так же висело вчера солнце над откосом и
вокруг не было ни души. Полудынька под солнцем желтела, как огромная дыня,
заброшенная в речку. Водоворот у острого ее конца был виден прямо с
берега. Как узнать теперь, приснилось Кате вчерашнее перемещение или нет?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг