- Даже если на карту будет поставлено само существование полка?
Полковник помолчал, затем продолжил:
- Ты полагаешь, я забыл, чем мы рискуем, оставаясь здесь? Каждый день я
мысленно ставлю свечку в память о несчастной Марипозе. Ты считаешь, что я
слишком спокойно ко всему отношусь или робею в принятии решения?
Да я каждую ночь просыпаюсь в холодном поту, потом мучаюсь от бессонницы, молюсь
Деве Марии Гваделупской, чтобы она позаботилась о каждой душе, которую мы
потеряли за то время, что я командую полком.
- Карлос... Мне ужасно стыдно. Я не думал...
Полковник махнул рукой.
- Это мне надо просить прощения. Поверь, дружище, я не хотел перекладывать
на чужие плечи всю боль, гнев, бессилие, которые не дают мне покоя. Тем более
пытаться найти козла отпущения...
- Перестань! Я и сам все понимаю.
- Все, Гордон, хватит! Так мы ничего не добьемся. Если еще начнем
расшаркиваться друг перед другом!.. Иди отдохни, я тоже постараюсь заснуть.
Завтра на свежую голову представишь мне свои соображения и рекомендации - если
желаешь. Но, пожалуйста, пойми меня - я уже принял решение. Пусть Святая Дева
Гваделупская будет милосердна к своим детям.
Дом на Ирси-стрит был трехэтажный, неприметный, без лифта. Ничем не
отличавшийся от соседних особняк, в котором сдавалось дешевое жилье... Если не
считать дурной славы, которая ходила об этом невзрачном строении. Соседи не
сомневались, что там творятся ка-, кие-то темные делишки. Может, поэтому он
стоял почти пустой.
Когда Тэлбот и Ламли вошли во вторую от лестницы квартиру на третьем этаже,
там никого не было. В углу лежал свернутый спальный мешок, рядом, прямо на полу,
устройство связи. На тумбочке какой-то странный фонарь - судя по виду, в книжках
его называли керосиновой лампой. Тэлбот и Ламли потеряли дар речи.
Дверь в коридор они оставили чуть приоткрытой - оттуда падал тусклый свет
обычного светильника, подвешенного на проводе. Непонятно только, почему свет
такой слабый, едва сочащийся... Дверь неожиданно скрипнула, долгий протяжный
перелив колокольчика заставил их вздрогнуть, замереть.
- У вас что-то есть для меня? - раздался в комнате женский голос.
Теперь Тэлбот и Ламли рывком повернулись. У Тэлбота мелькнула мысль, что она
всегда появляется внезапно. Вот так, ни с того ни с сего. Кроме того, он никогда
не видал ее лица при ярком свете. Они встречались исключительно по ночам, в
каких-то тупиках, закоулках, подальше от фонарей и световых реклам, а то в
проходах к общественным туалетам, где, если с тобой что-то случится, можно
пролежать и день и другой.
Как она выглядит, Тэлбот знал исключительно по голографическим снимкам. Сто
семьдесят сантиметров Роста, широкая в плечах, чуть уже в бедрах. Дама
солидная... И ни капли жира! На ней была просторная, неопределенного лиловато-
черного цвета кожаная куртка из мегатерия - в темноте такую невозможно заметить
-- под курткой футболка в обтяжку, особо подчеркивающая силу, накопленную в
накачанных плечах. Лицо азиатского типа - широкоскулое, с узкими глазами,
курносый нос. Зрачки желтовато-коричневые... В тусклом свете по краям белков
заметны красноватые ободки. Каштановые жесткие волосы пострижены коротко;
ежиком. Возраст около тридцати - Тэлботу почему-то казалось, что лет ей
побольше, но она умело скрывает возраст, как, впрочем, и хвостик, который
обязательно должен расти у нее сзади. Тэлбот был уверен, что этот редчайший в
человеческом сообществе отросток у дамочки наличествует.
Ее можно было бы назвать привлекательной, если бы хоть на мгновение она
изменила кислое выражение, которое навечно приклеилось к ее лицу. Улыбнулась
хотя бы... Или удивилась... Такое впечатление, что лицо у нее вылеплено из мыла
и вкус его отравляет ей жизнь.
Тэлбот, конечно, не был от нее без ума, но надеялся, что сам произвел
впечатление - он полагал, что является чертовски привлекательным парнем. Однако,
имея с ней дело, у него всякий раз щемило сердце: что, если он ей не понравился?
Стоит ли обманываться и ходить перед ней на четвереньках? Утешался тем, что на
всем белом свете ей никто не по нраву. Ну и ладно! Что же касается четверенек...
Попробуй только вякни ей что-нибудь поперек, вмиг голову открутит.
Они никогда при встречах не называли ее Волком-в-Юбке. Вообще никак не
называли.
Женщина по-прежнему вопросительно и угрожающе смотрела на парней.
Тэлбот и Ламли переглянулись. Наконец негр кивнул и принялся расстегивать
сумку.
- Вот что оказалось у шпионки, - заторопился он. - Помнишь ту, которая ушла
от тебя ночью...
Тэлбот невольно моргнул. Ну, не дурак ли этот Ламли? Зачем он напомнил о
неудаче?..
-- Смотри, там что-то тяжелое...
Касси устроилась на велосипеде на специальной стоянке для безмоторных
транспортных средств, особенно любимых на Тауне. Минут пять поджидала, сидя в
седле, пока в доме напротив, в квартире на третьем этаже, не прогремел взрыв.
Грохнуло так, что заложило уши. Ударная волна вышибла все стекла на
противоположной стороне улицы. Из окон, откуда полыхнуло пламенем, повалил
густой дым. В тот же миг на улице раздался вой полицейских сирен. Что ни говори,
полиция Виктора Дэвиона работает профессионально - не прошло и двух минут, как
черно-желтые, в шашечку, мобили оказались на месте происшествия. Следом за ними,
покачиваясь на ходу, подплыли два пожарных трейлера на воздушной подушке.
Касси открыла замки, удерживающие велосипед, и, съехав на тротуар, закрутила
педали, направляясь на запад. Минут через пятнадцать на мосту через Громовую
реку выставят посты, начнется проверка документов.
Этот теракт она не стала бы называть местью. По крайней мере, Касси не
сомневалась, что без ответной меры зарвавшихся милиционеров не остановить. В
следующий раз они крепко подумают, прежде чем решат устроить еще одно покушение
на Всадников.
Конечно, у Касси не было твердой уверенности, что именно она ответственна
за
смерть Марипозы, однако косвенные свидетельства и, главное, интуиция
подсказывали разведчице, что без этой дряни здесь не обошлось. В любом случае у
нее были доказательства, что Волк-в-Юбке в самом деле готовила что-то вроде
мятежа, под прикрытием которого ее боевики смогли бы прорваться в расположение
полка. Общую численность ее группы Касси оценивала в несколько сотен человек.
Немалая сила. Самое важное, что на руках этой гадины кровь Джона Са-теруэйта.
Чувство, что она наконец разобралась с ублюдками, доставило ей удовольствие.
Засмеявшись, Касси энергичней нажала на педали.
XIII
Порт-Говард
Провинция Аквилония
Таун, Федерация Солнц
3 января 3058 года
Мужчина с черными усиками без замаха врезал Ковбою Пэйсону кулаком в лицо
--
тот сразу опрокинулся на проигрыватель-автомат. Тридивизор, на экране которого
лихо наяривал народный мексиканский ансамбль, свалился на пол. Музыканты на
экране даже не удивились, оказавшись перевернутыми вверх ногами, и энергично
продолжали встряхивать погремушками, дергать гитарные струны и стучать по
барабанам.
Горячий шоколад выплеснулся из чашки, и Кали Макдугал, невозмутимо проводив
взглядом добрую порцию напитка, пролившуюся на скатерть, обратилась к Касси:
- Зачем мы сюда пришли? Местечко достаточно уютное, но вот аттракционы,
которые здесь показывают, говорят о дурном вкусе посетителей.
Бак Ивенс, сидевший за стойкой рядом со столом, где устроились Кали и Касси,
произнес:
- Что вы хотите - парни всегда остаются парнями. Для них это просто
развлечение. Хотят продлить себе удовольствие от встречи Нового года.
Бак никогда не садился за стол, барские замашки претили его "революционной"
натуре.
Ковбой Пэйсон встряхнул головой раз, потом другой, затем бросился на
противника, обхватил его за пояс. От толчка оба повалились на пол и покатились
через зал в противоположный угол. Замелькали руки, ноги... Наконец они врезались
в ножки незанятого стола, расположенного у окна, - те хрустко подломились. Ребят
накрыла столешница - и тут же запрыгала, подбрасываемая ударами снизу.
За окном между тем вечерело. День был ясный, к тому часу солнце уже легло
на
волнистую белоснежную кромку Гандерландских гор. До вершин, казалось, рукой
подать. Прямо из ресторанчика, расположенного на Мельнибон-Драйв, - в поход.
Через пригороды, леса на взгорьях, вверх по заснеженным склонам --- до самой
высокой точки, вознесенной над городом. Всадники быстро облюбовали это уютное
местечко, где подавали мексиканскую еду и где порой между Кабальерос и местными
завсегдатаями разворачивались бурные дебаты, как лучше приготовить то или иное
знакомое с детства блюдо или как побыстрее сбродить пульке. Оркестрик,
записанный на пленку, играл без особых причуд и все, что душа пожелает, - только
меняй кассеты. Хозяин говорил по-испански. Этот ресторан казался оазисом посреди
пустыни, заселенной злобными гринго.
Дальше за Баком, в самом углу, пристроился отец Боб Гарсия. Он сидел с таким
серьезным видом, словно держал оборону, - попивал слабый и очень сладкий кофе,
перебрасываясь фразами с хозяином этого заведения, называвшегося на удивление
странно: "Старое новое мексиканское кафе Салазара". Но непривычным оно казалось
только помешавшимся на практицизме выходцам из Северной Америки и Европы. Людям,
сердцем прикипевшим к Святой Троице, это словосочетание напоминало о старых и
новых друзьях, о пройденном пути и лежащей впереди дороге. Никто из Кабальерос
не называл этот ресторанчик "У Салазара" - это было вызовом традициям. Все
говорили - айда к Салазару или Никосу.
- Поверьте, это просто смешно, - исповедовался хозяин напряженно слушавшему
его отцу иезуиту. Звали хозяина Абеницио - "Никосом" - Папандреу. В названии
кафе он использовал материнскую фамилию. Мексиканскую кухню завел потому, что с
детства ненавидел греческую еду.
- ...просто смешно, люди здесь, в Порт-Говарде, клянутся и божатся, что им
безразличны цвет кожи и происхождение. Но если вы принадлежите к тем, кого они
называют меньшинством, если вы поступаете не так, как того от вас ожидают, они
сразу начинают выходить из себя. Так и вспыхивают, так и вспыхивают!.. А то
сразу в лицо - ах ты, грязная мексиканская морда! Странные ребята, не правда ли?
Отец Гарсия улыбнулся - напряжение сразу оставило его.
-- Я это уже заметил.
Кабальерос уже прошли через период обманутых ожиданий, испробовали горечь
непонимания и незаслуженных обид.
Как раз в этот момент Пэйсон и его противник добрались до следующего стола.
Никое торопливо обогнул стойку и направился к дерущимся.
- Эй, ребята, одного стола вполне достаточно. Хватит
шума, люди пришли сюда отдыхать, а не на ваши игры глазеть.
Противник Пэйсона угрем выбрался из-под Ковбоя, пружинисто вскочил на ноги.
Был он строен, красив -истинный дьявол. Белозубая улыбка, взгляд задорный...
- Прости за беспокойство, хозяин. Если что-то не так, мой дружок заплатит.
Все из-за его неуклюжести.
- Не называй меня дружком, олух безглазый. Смотреть надо, куда падаешь! А
то
рухнул прямо на стол, раззява!..
- Почему бы вам двоим не посидеть спокойно? - предложил расположившийся
у
стойки Бак Ивенс. - Развели тут бодягу с зуботычинами...
Ковбой и его приятель, младший лейтенант Джесс Джеймс Лейба, по прозвищу
Беглец, направились прямиком к Баку.
Сразу после приема в полк Лейба во время неудачной кампании против Кланов
был
приставлен к системам слежения, обеспечивавшим охрану периметра. После того как
прежний командир роты Аделанте Хуан Редро О'Рурк был убит во время атаки
блейкистов на Хачимане, ему доверили "Феникс-ястреб".
Это было достаточно неожиданное решение, принятое новым командиром роты
Жареной Картошкой Эймсом. Освободившийся семидесятипятитонный "Феникс-ястреб"
был куда более грозной машиной, чем двадцатитонный "Стингер", на котором
разъезжал Жареная Картошка. Дело в том, что Семнадцатый легкий полк Кабальерос
имел в своем составе четыре типа боевых роботов с преобладанием так называемого
среднего класса. Личный состав водителей формировался в основном из
сельскохозяйственных рабочих и фермеров, которые с детства привыкли разъезжать
на высокоскоростных легких машинах. Вот почему все тактические приемы,
оборонительные и атакующие порядки в полку основывались не столько на силе огня
и крепости брони, сколько на совместном маневре и относительно быстрых
перемещениях боевых машин.
Подобная тактика была в крови у Всадников. Штурмовать укрепрайоны,
сталкиваться с противником лоб в лоб, полагаясь исключительно на силу и огневую
мощь своих роботов, им было не по душе. Они стремились взять врага измором,
окружить - собственно, к этому их приучила специализация полка как охранного
соединения. Именно охрана, которая предполагает наличие машин любых классов, а
не оборона, основу которой составляли сверхтяжелые машины с очень сильным
вооружением, являлась их товаром. Были в полку и тяжелые машины, однако ими
обычно командовали женщины.
Одним словом, Эймс решил передать "Феникса-ястреба" Лейбе, а себе оставил
легкий и скоростной "Стингер".
- Вот теперь можно серьезно поговорить, - сказала Леди К. , когда оба забияки
сели по обе стороны от Бака.
- А что произошло? - пожала плечами Касси. - Ну, поцапались и разошлись.
Бывает...
Подруга хмуро глянула на нее.
- Ладно, давай выкладывай. Я же вижу, как ты крутишься возле меня, тебя так
и распирает изнутри. Только учти, это твой выбор.
- Что ты, у меня и в мыслях ничего подобного не было. Разве что... Я просто
не знаю, что со мной творится!..
- Давай, не стесняйся, - на правах старшей приказала Леди К. - Это касается
того бородатого, которого застрелили в порту? - понизив голос, спросила она.
- Вовсе нет! Тут ничего не поделаешь. И не вернешь!.. Просто... - Касси
задохнулась от переполнивших ее чувств. Она почувствовала, как в глазах набухают
слезы.
Что со мной творится?
Леди К. встала, обошла стол и села рядом с Касси. Взяла ее руку в свои
ладони, погладила.
- Горе - это как раз то, что лучше всего перетерпеть. Самой справиться. Если
уж не получается, то выкладывай все начистоту, тебе же легче станет, иначе тебя
изнутри поедом проест. Вот так люди с ума и сходят.
- Ни о ком я не печалюсь! - Касси вытащила руку,
отвернулась. Затылком почувствовала - голубые глаза Кали с сочувствием смотрят
на нее.
Не надо ей никакого сочувствия. Обойдемся!.. Однако взглянуть на подругу
Касси не решилась. Повернулась к ней, когда сумела справиться со слезами.
- Понимаешь, я была обязана использовать кого-нибудь. Работа у меня такая...
-- торопливо и горячо заговорила она. - Ну, выбрала его в качестве объекта. Я
не
могу винить себя за то, что с ним случилось. Понимаешь, немогу! - Теперь она
жадно смотрела на Кали. - Помнишь, ты мне как-то сказала - подумай о том, что
вы
бранный тобой объект тоже человек. Как я могу думать об этом? Игра есть игра. Ты
не сможешь работать с людьми, если вдруг осознаешь, что они люди. Не объекты, не
мишени, не цели, а люди.
- Все та же песня. Тебе не дает покоя судьба этого бородатого старика?
Прекрасно. Значит, ты еще человек. Понимаешь, равнодушие к окружающим, этакое
присущее только богам презрение к ним - верный способ сойти с ума. Существует
такая форма навязчивой фобии. Страдающие ею как бы исключают себя из списка
обычных людей. Независимо от причины - пусть это будет великая идея или жажда
мести, страсть к деньгам или необходимость осуществить справедливость на
практике. В любом случае такие особи очень быстро кончают распадом сознания.
Если откровенно, я рада, что подобные вопросы глубоко задевают тебя.
- Но мне нельзя распускать нюни! Я же разведчик!
- Прежде всего ты человек, потом женщина, затем член нашей семьи, - объяснила
Кали. - Разведка - это не более чем профессиональные обязанности. Это рабо
та, черт ее подери!..
- Да-а... После стольких лет меня до сих пор называют Абтакой. Словечко это
привилось во Внутренней Сфере со времени возвращения Кланов. Оно означало члена
рода, принятого со стороны.
- Ну и что? - удивилась Кали. - Тебя же приняли в семью, но родилась ты
не на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг