внимание окружающих становилось все более холодным, и священник в конце
концов умолк. Сухопарая дама у окна с видимым облегчением достала вязание.
"Ивонна в отличие от Джошуа богата, - раздумывал Дени, откинувшись на
высокую спинку сиденья и полузакрыв глаза. - Может быть, родители Гало
лелеяли надежду на брак Джошуа с ней, надеясь, что этот брак образумит их
"блудного сына"? Допустим, они были знакомы с детства. Детская
привязанность довольно часто переходит в любовь. В отношении Джошуа это
представляется довольно вероятным, а вот об Ивонне я ничего не знаю..."
Дени встал и вышел из купе. Он смотрел и мутное стекло окна,
автоматически считая километровые столбы. Иногда ему приходилось
прижиматься к окну, пропуская проходящих мимо людей. Из соседнего купе
вышла эффектная молодая блондинка. Лицо без всякой индивидуальности - под
голливудский стандарт красоты. В каком фильме я видел такое лицо? Не
помню...
- Мадемуазель, вам не кажется, что человечество только и занято тем,
что сначала изобретает яды, а потом изыскивает пути спасения от них. На
бациллу автомобиля оно напустило вирус светофоров, чуму кинематографа
подавляет холера телевидения... Ну, а дорожную скуку приходится разгонять
дорожными знакомствами.
- Кажется, я догадываюсь: вы врач, - как бы про себя сказала его
собеседница.
- Почему вы так думаете?
- Ну, саквояж у вас типично медицинский, да и терминология.
- Вы наблюдательны, и мне не хотелось бы вас разочаровывать, но моя
служба не имеет ничего общего с медициной.
- Кто же вы?
- Простите, - спохватился Дени, - я еще не представился. Аллен Дени,
начинающий юрист.
- Очень приятно, - сказала она обязательную фразу. - Ивонна Муанель.
Позже Дени проанализировал, как он воспринял это. Да, он растерялся.
Потом его охватило такое чувство, будто его одурачили. Словно пса,
узнавшего в колотившей его палке ту самую, которую он сотни раз приносил в
зубах своему хозяину.
Остался позади Нант. Через час будет Сен-Назер, а Дени все еще не
решил, как он заговорит с Ивонной. Она была в Париже, но знает ли о его
смерти?
Снова сомнения овладели Дени. Кому нужны предпринятые им шаги, кроме
него самого? Да и ему - зачем все это? Но он уже знал, что не сможет
остановиться. Слишком много вопросов, слишком сложны они, слишком велик
соблазн попытаться найти их решение. Представится ли еще такая возможность
- холодным скальпелем ума рассечь клубок страстей, расчетов и чувств?..
Ритм колесного перестука замедлился. Поезд подходил к станции. Тогда
Дени решился.
- Вы знаете, мадемуазель, нам по пути. Я направляюсь в поместье Клуа.
Ивонна быстро обернулась: на ее лице выразилось удивление.
- Больше того, - продолжал Дени, - цель моей поездки - встреча с вами.
Я веду следствие по делу Джошуа Гало.
- А... - лицо Ивонны на миг исказилось гримасой боли, потом снова
приняло бесстрастное выражение.
Дени понял, что ей обо всем известно. Что же, будет легче вести
следствие.
- Вы правы, мои отношения с Джо были сложными. Любовь? А что это такое?
Под этим словом подразумевают слишком разные вещи. Я вижу, вы меня не
понимаете. Не понимал и Джо.
Нет, она совсем не так легко приняла смерть Гало, как пытается
показать. Ее выдают руки. Они измяли край скатерти, пока Ивонна ровным
голосом говорила все это.
- Но любовь... Ведь все знают, что это такое!
- Ничего подобного. Каждый знает лишь о своих чувствах. И очень редко
догадывается о том, что испытывает другой.
- Для того и существует признание, - продолжал эту странную полемику
Дени.
- Что скажет вам такая фраза: "Я вас люблю, как сто тысяч морских
чертей?" Или: "Ты цветущий миндаль и полноликая луна"? Сколько людей -
столько совершенно различных чувств, неповторимых миров, скрытых один от
другого! Я и Джо - такие разные! Когда мы беседовали, это был разговор
глухих. Он все мои, даже самые искренние, слова истолковывал по-своему. Я
с ужасом видела, что между нами пропасть, уничтожить ее могло лишь полное
взаимопонимание. А его все не было. Возможно, я меньше любила его, чем он
меня. Но где весы, на которых взвесишь это?..
Вам, полиции, подавай улики: мышьяк, пистолет, Эйфелеву башню. Но ведь
убивают не они, убивает мысль, своя ли, чужая ли. Вам подавай причины:
разврат, банкротство, умоисступление. А если это не причины, а следствия?
Вам подавай очевидцев, свидетельства: фотографии, письма, дневники. А они
фиксируют поступки мертвеца. Уже мертвеца!
- Вы не правы, мадемуазель. Письма или дневники, например, -
развивающаяся на глазах драма, мертвец появляется лишь в последнем акте.
- А если дневника нет?
- А если он есть? Что вы получили от Гало по почте за день до его
смерти?
- Он вернул несколько моих писем, но поймите, я не могу вам их
показать.
- Почему вы не хотите помочь мне установить истинную причину его
смерти?
- Я сделала все, что могла. Я пыталась объяснить вам, что причина в
человеческой сущности, которую невозможно понять постороннему. В том, что
случилось с Джо, никого нельзя обвинять, даже его самого.
...Итак, результаты встречи неутешительны. В многозначительности слов
Ивонны Дени не сомневался. Но почему она не желает выразиться яснее? Что
скрывается за туманными рассуждениями о взаимном непонимании?
"Ив! Ты прочла мой дневник? Не думай, я не сумасшедший. Мало того, ты
должна испытать то, что испытал я. Прикрепи к правому виску присоску с
датчиком и нажми кнопку. Остальное поймешь сама. Аппарат действует в
пределах пяти метров, надо только направлять раструб в сторону объекта.
Время работы ограничено, но, думаю, тебе его будет достаточно. Это и есть
"Откровение". Не скрою, работал я над ним ради славы, ради возможности
самостоятельно и гордо встать на ноги, а обернулось это для меня данайским
даром...
Теперь я знаю, что я вне всякого суда. Искус подслушивать еще и еще
терзает меня. Уверен - не смогу жить с таким откровением.
...И возненавидел я жизнь: потому что противны стали мне дела, которые
делаются под солнцем, ибо все - суета и томление духа...
Прощай. Джо".
Странное письмо... И странный аппарат. Дени ожидал чего угодно, но
это...
Пластмассовая коробочка сделана грубовато, но так, что открыть ее, не
повредив содержимого, видимо, невозможно. На торце, как у карманного
фонаря, раструб, прикрытый мелкой сеткой. Рассмотрев внимательнее, Дени
убедился, что это не сетка, а какая-то ячеистая поверхность. От аппарата
тянется тонкий гибкий провод с метр длиной, на конце его крошечный диск.
Поверхность диска тоже ячеистая, только ячейки как бы вывернуты наизнанку
и образуют едва различимые бугорки с острыми вершинами. Сбоку диска -
присоска наподобие тех, которыми прикрепляют обезьянок к ветровому стеклу
автомобиля, но гораздо меньшего размера. Может быть, это магнитофон, на
котором Джошуа записал свои последние слова? Нет, не похоже... Что же,
надо действовать согласно инструкции. Стоп! Гало - биофизик, работал в
области излучений головного мозга... Но он не только изучал, но и
изобретал...
Что, если это какой-нибудь биостимулятор, нечто вроде электронного
наркотика? Ведь ученые открыли в коре мозга центры наслаждения, страха,
голода и всякие другие. Даже пытаются управлять чувствами! А если Гало это
удалось? Недаром он предупреждает Ивонну...
"Откровение"... Любопытно, почему Гало дал такое название этой штучке?
Дени еще раз перечитал записку. Его внимание на этот раз привлекла
фраза: "Аппарат действует в пределах пяти метров, надо только направлять
раструб в сторону объекта..."
Если предположить, что это биостимулятор, фраза становится непонятной.
На какой "объект" надо направлять раструб? И что значит "действует в
пределах пяти метров".
Остается одно: испытать аппарат на себе. Если действовать строго по
инструкции, едва ли произойдет что-то ужасное. Не убивает же он мгновенно,
иначе зачем был нужен Гало пистолет?
Дени приладил присоску на правом виске, сел в кресло, поправил
свисающий провод и осторожно нажал кнопку.
Кнопка утопилась в корпус, мягко щелкнула и вернулась в исходное
положение. Дени показалось, что висок слегка покалывает, но потом это
ощущение прошло. Он посидел неподвижно минуту, две - ничего не
происходило.
Дени закрыл глаза, стараясь расслабиться, ни о чем не думать, подождал
еще - ничего.
Глупо, очень глупо! Дени с досадой стал вертеть аппарат в руках. Еще
раз перечитал письмо-инструкцию.
Фраза "направляй раструб в сторону объекта" звучала как издевательство.
"Понятно, - стал злорадствовать Дени, - это машинка для исполнения
желаний. Например, я желаю жареный сейф. Направляю раструб в сторону
объекта и... раз, два, три - никакого эффекта! Ну, конечно, жареный сейф -
понятие абсурдное. Придется пожелать чего-нибудь более реального. Хотя бы
жареного голубя..."
На подоконнике раскрытого окна, нежась на солнце, ворковала пара
голубей. Дени направил в их сторону раструб и... Теплая волна сытого
блаженства охватила его, заставила забыть обо всем на свете. Не было
никаких желаний, мыслей, лишь ощущение - неопределенное, но очень
приятное. В оцепеневшем мозгу мелькнула одна слабая мысль - это не его
ощущения, что-то навязывает их. Вдруг налетела непонятная тревога,
переросла в чувство опасности, страха, ужаса... и все прошло.
Голубей на подоконнике уже не было. На их месте воровато озиралась
невесть откуда взявшаяся тощая рыжая кошка. Тотчас же Дени почувствовал
звериную злобу и дикий голод, от которого хотелось выть, бросаться,
кусать...
И опять все пропало. Сипло мяукнув, кошка спрыгнула на землю.
"Вот тебе и жареный голубь! - растерянно додумал Дени. - Что же
произошло? Похоже, что голубя захотелось не только мне.
...Кажется, я начинаю понимать. Сначала я чувствовал то, что голубь,
потом кошка. А если бы на их месте был человек?"
Дени подошел к раскрытому окну. Улица была пустынна. Но вот из
соседнего дома вышел парнишка в фуражке рассыльного. Вид у него был
серьезный и даже солидный. Дени направил на него аппарат, и опять что-то
постороннее ворвалось в его мозг.
Дени захотелось вдруг запустить камнем в окно и расквасить нос
паршивому Полю, который отобрал у него такую отличную рогатку. Хорошо бы
еще сходить в кино...
...Мальчик ушел, и все снова стало на свои места.
"Глупости какие-то... Вроде как я жил одной жизнью с мальчишкой. А
перед этим - с кошкой и голубем. Стоп, стоп! Гало назвал аппарат
"Откровением". Значит... значит, он позволяет проникать во внутренний мир
людей, животных, растений? Впрочем, какой может быть "внутренний мир" у
растений? Вот хоть у каштана. Уже минуту я держу его под прицелом и ничего
не ощущаю. А едва направил на мальчика... Что, собственно, я чувствовал?
Желания? Да. Но не свои. Словно кто-то нашептывал их мне. И откуда я
узнал, что какой-то Поль отнял у него рогатку?
Я читал мысли. Конечно, мысли. Даже у голубя, у кошки они есть.
Интересно, какой принцип действия этого аппарата? Пожалуй, мне не
понять. "Откровение"... От него ничего не скроешь. Неужели это так
действует на психику, что Гало не выдержал?"
В бар с экстравагантным названием "Вье бэт" Дени пришел не для того,
чтобы оглушить себя порцией "Старого зверя". Перед ним на столе, прикрытая
газетой, лежала невзрачная коробочка аппарата. Присоска была уже на виске,
но он все еще медлил, хотя знал: минутой раньше или позже нажмет кнопку.
"Все же есть в этом что-то порочное. Интересно, кто бы из них остался,
если бы узнал, что сейчас начнется подслушивание мыслей?
...Ну, эта парочка так и будет танцевать, им-то скрывать нечего - все
написано на лицах. А этот паренек? Тоже ясно: он ждет ее, а она, коварная,
не спешит, опаздывая узде на полтора часа. У бармена нет времени думать ни
о чем, кроме заказанных коктейлей да своего ревматизма...
Вот, пожалуй, интересный фрукт, через три столика налево: один и,
видно, завсегдатай. С него и начну!"
В этот момент Дени почувствовал на плече чью-то руку. Он оглянулся.
Этого еще не хватало!
- У меня здесь свидание, - бросил он недовольно.
- Значит, она не придет. Ты сидишь уже полчаса и не спросил второго
бокала. Не собираешься ли ты превратить этот столик в необитаемый остров?
Тогда я буду Пятницей, не возражаешь, Робинзон?
На вид лет двадцать, только хрипловатый голос да старательно
разглаженные и припудренные морщинки у глаз наводили на мысль, что ей
больше.
- Мне скучно, я хочу выпить, слышишь?
"Сейчас я тебя проверю". Дени молча подвинул ей бокал с коктейлем и
нажал кнопку.
"Везет мне. Не хватает еще, чтобы он оказался идиотом..."
Это настолько ясно пронеслось в голове Дени, что ему стало не по себе -
такого эффекта он не ожидал.
"...А вчерашнего старикана я все-таки расшевелила, не поскупился он на
шуршики... Все же гадость порядочная этот "Старый зверь"... И чего все его
хлещут?"
- Может быть, лучше коньяк? - спросил Дени.
- Как ты догадался, мой Робинзон?
"Говорит нормально. Впрочем, какое это имеет значение? А может, он и
ничего? Тогда - да здравствует общество тихих идиотов!"
Ее скудные мысли врывались в мозг Дени, захлестывая его собственные. К
этому надо было привыкнуть.
Дени заказал коньяк.
- Послушай, Робинзон, а ты не разговорчивый.
- Извини, я просто рассеян.
Она сквозь зубы тянула коньяк.
- Слушай, не будем здесь долго задерживаться. Ведь мы еще вернемся
сюда?
"...Если бы Шарль не схлопотал пять лет, ты бы у меня тридцатью
франками не отделался".
Изредка Дени отводил раструб аппарата, чтобы сосредоточиться,
сопоставить ее мысли и слова.
- Куда же мы пойдем?
- Ну, милый, - наморщила она лоб, - конечно, к тебе...
"...Комнату сегодня занимает Кристина. Неужели этот олух не может
понять?.."
Она быстро пьянела. Небрежная улыбка уже не сходила с ее лица.
- Все-таки тебе выгоднее подыскать кого-нибудь вроде вчерашнего
старикана, щедрого на шуршики.
- Я так и думала, что ты кретин.
- Я знаю, что ты думала. Привет шуршикам!
Она встала, возмущенно вильнула бедрами и удалилась, гордо попыхивая
сигаретой.
"...Свиньи! Все вы грязные свиньи..."
"...Не надо форсировать события..."
"...Боже, как я устала, я не хочу больше пить..."
"...Она будет мне еще ноги лизать..."
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг