ушел.
* * *
Несколько десятков типовых домиков, собранных из разноцветных
пластмассовых блоков, вытянулись в ряд, образуя последнюю улицу городка,
улицу Плутона.
Полоса гибридных кипарисов отгораживала улицу от степи, защищая ее от
летних суховеев и зимних вьюг. Коттеджи были одноэтажные и просторные -
места в городке хватало, и он еще не начал тянуться вверх, как растение,
лишенное солнца.
Дом Алешкина оказался последним по улице. Его окружал маленький садик
из цветущих флоксов, канн и гибридных кустарников - роскошь, которую могли
себе позволить только жители городка космопорта. Планировкой Алешкин тоже
остался доволен. В большую гостиную выходили двери четырех комнат; в
каждой стоял отличный ДК-8 (диван-кровать, типовая мебель) и такой же
РСУ-2 (рабочий стол универсальный). На кухне в холодильнике имелся богатый
набор консерватов, а возле фоновизора - карточка с номерами АБО (ателье
бытового обслуживания), которое могло доставить на дом все, начиная от
зубной щетки и кончая электромобилем для личного пользования.
При доме имелся также и гараж. Алешкин решил использовать его под
мастерскую. "Кентавр" мог пока постоять и под окнами на улице.
В гараже Алешкин обнаружил велосипед - старинную, неведомо как
попавшую в молодой современный городок примитивную конструкцию. На
мотоциклах Алешкин ездил, конечно, но на велосипедах - никогда. Он тут же
уселся на него... и, вылезая из первого же куста, решил в будущем заняться
практикой на улице.
Он выдвинул верстак на середину гаража, пылесосом очистил стены и
пол, застелил верстак простыней из белого пластика. Вернулся к "Кентавру",
с трудом выволок тяжеленного ТУБа с заднего сиденья, перехватил его за
голову - так тащить было удобнее всего, - приволок в гараж и кое-как
взвалил на верстак эту груду скомплектованных деталей - нелепый
механический труп.
- Ничего! - сказал он. - Ты у меня еще оживешь. Ты у меня еще
зашевелишься, заходишь как миленький.
Алешкин хорошо представлял себе трудности, которые его ожидают, когда
он начнет восстанавливать ТУБа, искать обрывы в функциональной проводке,
где полным-полно крохотных деталей, которые не разглядишь без лупы и не
ухватишь без микроманипулятора. Но ему уже не терпелось приняться за
работу вот сейчас, поэтому он не поехал в "Галактику" обедать, а наскоро
поел сосисок, которые разогрел в термобаре.
Потом он укрепил над "операционным столом" пару мощных люминесцентных
светильников. Надел чистый рабочий халат, шапочку. Присоединил к газовому
баллону плазменный резачок. Дунул на него - на счастье! - и по
контрольному шву вскрыл грудную клетку ТУБа.
* * *
Как всегда в середине лета, после очередных дождей степи вокруг
космопорта покрылись пестрым ковром аэросеянных цветов. По вечерам тихий
ветерок нес на город густой медовый аромат. Коттеджи на улице Нептуна
стояли пустые, обитатели их разъехались в летние отпуска. Никто не посещал
Алешкина, синьор Паппино уехал на полмесяца, собираясь вернуться только
перед отлетом станции на Луну.
Алешкин сидел в гараже.
Установив над вскрытым корпусом ТУБа широкопольную лупу, он перебирал
зажимами микроманипулятора крохотные кристаллики и проводнички, отыскивая
обрывы, и менял сгоревшие и повредившиеся от перегрева детали проводки. От
напряженной возни с микродеталями к концу дня начинали нервно трястись
руки и деревенела спина.
Для разрядки по вечерам Алешкин катался на велосипеде.
По степным пешеходным дорожкам, сторонясь вечно торопящихся
монтеров-линейщиков на мощных мотоциклах, он доезжал до первых посадочных
маяков - восемнадцать километров в один конец - и возвращался. Шел под
газированный душ, ужинал. Наливал объемистую кружку крепкого индийского
чая, опускал туда половинку лимона, выходил на крыльцо, присаживался на
гладкие и холодные литопластовые ступеньки и, прихлебывая из кружки,
умиротворенно поглядывал на небо, темнеющее над кипарисами.
Перед сном часок читал.
В гостиной, в книжном шкафу стояла библиотечка - массовое издание
классики, на тонкой пленке. Конечно, была и серия фантастики, и добавочно
несколько десятков детективов, как своих, так и переводных, оставленных
прежними интернациональными обитателями коттеджа.
Вставал Алешкин вместе с солнцем. Выбирался в садик на крохотную
поляночку, как бы специально - а может быть, и специально - устроенную для
физзарядки.
Из наличных запасов в холодильнике готовил завтрак. Затем шел в
гараж.
Снимал покрывало с ТУБа. Устанавливал лупу, распределял пальцы левой
руки на рычажках микроманипулятора и начинал свой рабочий день...
За неделю до срока отлета он наконец восстановил последнюю нитку
поврежденной проводки.
Руку пока решил не трогать, это была, по существу, не такая уж
ответственная работа - ремонт сустава. Он решил вначале проверить
киберлогику. Если у ТУБа потерялась способность к анализу, судьба его
будет решена. Киберлогика хотя и портится последней, зато не
восстанавливается даже на заводе. Такой ТУБ подлежит немедленной разборке,
как опасный в использовании.
Алешкин поставил аккумулятор, проверил цепи осциллоскопом на обратную
связь. Скорость срабатывания "приказ - выполнение" оказалась замедленной,
в Большой космос такого ТУБа, пожалуй, не допустили бы. Но Луна давно была
исключена из списка трудных планет.
Положив на место грудной щиток, Алешкин прихватил его двумя стежками
горелки. Вопросительно поглядел на клавишу главного выключателя... и не
включил.
Подошел к раковине, тщательно вымыл руки. Вернулся к верстаку,
задумчиво помурлыкал себе под нос старую песенку: "...на пыльных тропинках
далеких планет останутся наши следы..." Затем дунул на большой палец
правой руки и решительно нажал на клавишу выключателя.
В корпусе ТУБа еле слышно загудел вибратор, показывая, что механизмы
его готовы к действию. Голова повернулась на верстаке, заняла правильное
положение. Шторки видеоэкранов открылись, и Алешкин увидел в объективах
свое отраженное изображение.
- Сядь! - сказал он.
Опираясь здоровой рукой, ТУБ поднялся. Суставы его заскрипели - тут
Алешкин ничего поделать уже не мог, от температуры кое-где чуть
деформировались скользящие поверхности, придется подать более густую
смазку...
ТУБ сидел на верстаке, уставившись на Алешкина голубым сиянием своих
видеоэкранов.
- Назови спутники Марса!
ТУБ назвал.
Речевой динамик его тоже похрипывал, но это уже был сущий пустяк.
Лишь бы заработала киберлогика!..
- Решай задачу! - сказал Алешкин. - Ракета с горючим весит
одиннадцать тонн. Горючее тяжелее ракеты на десять тонн. Сколько весит
ракета?
- ...пятьсот килограммов... - прохрипел ТУБ.
И тогда Алешкин облегченно улыбнулся.
* * *
Поливочный автомат уже прошел по улице Плутона. Кипарисы стряхивали
на голову Алешкина прохладные капельки. ТУБ шел слева и сзади, как обычно
ходят все ТУБы, правая его подошва точно накрывала след левой ноги
Алешкина. Он слегка прихрамывал, но не отставал ни на сантиметр.
Тускло поблескивал отчищенный метапластик. Следы вмятин на корпусе
выделялись как шрамы на теле бывалого солдата.
Это был первый выход его после восстановления.
Алешкин проверял киберлогику на случайные обстоятельства.
- Хорошо! - сказал он. - Воздух какой, а ТУБ?
Он сказал это так, между прочим, не дожидаясь ответа, просто выразил
вслух свои ощущения. Однако киберлогика ТУБа тут же перевела абстрактный
вопрос в сферу точных физических понятий.
- ...давление шестьсот пятьдесят... температура плюс восемнадцать...
влажность семьдесят восемь... ветер юго-восток, четыре метра в секунду...
- Я не об этом, - сказал Алешкин. - Я говорю, утро хорошее, понял?
- ...хорошее... понял...
- А чего ты понял? - забавлялся Алешкин.
ТУБ помедлил. Алешкин догадался, что киберлогика, пытаясь найти
ответ, включила блоки абстрактных понятий.
- ...румяной зарею покрылся восток... вдали за рекою погас огонек...
- Вот это другое дело, - согласился Алешкин. - Молодцы твои
программисты!
Они дошли до перекрестка, свернули с аллеи на пешеходную дорожку.
Алешкин послал ТУБа вперед, тот замешкался на углу.
- Вперед!
ТУБ круто, как солдат, свернул за угол на бульвар, и Алешкин уже
ничего не мог предупредить в считанные доли секунды. Первым зданием на
углу было ателье подарков, с витринами во всю стену, и обе женщины
смотрели, конечно, на витрину, а не туда, куда шли. От одной из них ТУБ
еще успел отвернуться в сторону, она прошла мимо, ничего не заметив. Но
вторая шла следом и наткнулась на него.
Корпус ТУБа был жестковат, женщина охнула. Потом вскинула глаза на
коричневую массивную фигуру и напугалась уже по-настоящему. Она чуть не
упала, Алешкин успел поддержать ее за локоть.
- Извините нас, - сказал он, - пожалуйста!..
Не сводя испуганных глаз с ТУБа, женщина попятилась к витрине, быстро
развернулась и пошла, почти побежала. ТУБ не двигался с места, только
видеолокаторы его следили за женщиной. Киберлогика его определила, что
произошло нечто непредвиденное, может быть, нужна его помощь. Но женщина
скрылась за углом. Не получив добавочной информации, он повернулся к
Алешкину.
Конечно, ТУБ не был виноват. Он и задержался на углу, приняв сигнал о
близости человека. Не будь внезапного приказа, обошел бы угол стороной.
Алешкин понял свою ошибку.
До "Галактики" они дошли уже без приключений. Только один молодой
водитель "Кентавра", заглядевшись на них, задел колесом за паребрик
дороги. И хотя он тут же выровнял машину, Алешкин знал, что городской
инспектор уже получил сигнал наезда, на покрышках машины остался след
изотопов с паребрика. Водителю придется объясняться со Службой движения.
Порядки там строгие, и неприятности водителю были обеспечены.
Не рискуя оставлять ТУБа одного на улице, Алешкин поднялся вместе с
ним в зал ресторана.
Посетителей в эти ранние часы было немного, все свободные официантки
тут же собрались вокруг ТУБа. Пришел и шеф-повар, и Алешкину пришлось
прочитать коротенькую лекцию по роботехнике, а тем временем на кухне
сгорел целый противень с фирменными лангетами.
Буфетчица попросила ТУБа принести со двора новый холодильник, который
только что привезли, но еще не успели установить.
Холодильник весил, вероятно, более полутонны. Алешкин вначале было
забеспокоился. Но ТУБ выполнил эту работу аккуратно, даже с некоторым
изяществом. Он пронес объемистую машину холодильника через весь зал,
ничего не задев, и установил его на место, в углу, заработав у
присутствующих дружные аплодисменты.
Алешкин оставил ТУБа его поклонникам, а сам отправился завтракать. Не
дождавшись официантки, он вернулся на кухню и нашел своего механического
спутника в окружении смеющихся девушек.
* * *
Вернувшись домой, Алешкин послал ТУБа поливать цветы, а сам, загнав
"Кентавра" с улицы в освободившийся гараж, вошел в дом.
И увидел на вешалке голубой плащ.
Алешкин ничего не знал о будущем составе экспедиции, а о том, что
плащ на вешалке был женский, а не мужской, он догадался уже потом. А пока
он прошел в гостиную, громко сказал "Алло!", постучал в двери одной
комнаты, другой, приоткрыл двери и остановился...
- Извините!
- Входите, пожалуйста!
Он вошел. Девушка стояла возле окна и морщась расчесывала волнистые
спутавшиеся волосы. По-русски она говорила неважно, Алешкин не поставил бы
ей больше тройки. Но голос у нее был приятный. И глаза ее тоже ему
понравились - серые с рыжими пятнышками.
Улыбалась она тоже очень хорошо.
- Вы Альешкин?.. Мне говорил мистер Паппино. А я Мей Джексон, космос
геология.
- Понятно, - кивнул Алешкин.
- Я скоро, - сказала она. - Сейчас буду...
- Ага! - сказал Алешкин.
Он шагнул было к выходу, но Мей попросила его принести ее чемодан,
если ему не трудно.
Ему было не трудно... Он нашел в передней чемодан, который раньше не
заметил, и принес. Получил еще одну улыбку, услышал "благодарью!" и
отправился помогать ТУБу поливать цветы.
Мей выбежала в сад... и оторопело остановилась. Спросила у Алешкина
шепотом:
- Он настоящий?
- Конечно, - сказал Алешкин. - Самый настоящий. И не нужно шептать,
все равно он превосходно все услышит. Он не обидится, не бойтесь. Он не
умеет обижаться - его этому не научили. ТУБ, подойди сюда! Это Мей
Джексон.
ТУБ сделал движение, похожее на поклон.
- Скажите на милость, - удивился Алешкин. - Мне он никогда не
кланялся.
- О-о! - восхитилась Мей. - Он так хорошо... видится.
- Да, он хорошо выглядит, - согласился Алешкин. - Он просто здорово
выглядит. Когда я стою рядом с ним, девушки не обращают на меня никакого
внимания. Смотрят только на него. Вероятно, рано или поздно я его зарежу,
из ревности.
- Его можно зарезать?
- Ну... замкну ему аккумуляторы.
В технике Мей разбиралась тоже не очень, но к ТУБу привыкла быстро.
Он вызывал у нее только уважение, как умная машина, но не любопытство.
Зато как истая англичанка Мей любила спорт и, увидя велосипед, который
знала только по кино, тут же пожелала на нем прокатиться. Смелости у нее
было хоть отбавляй, а помощь Алешкина заключалась в том, что он помогал ей
выбираться из кустов и выволакивать оттуда велосипед.
Тогда они направились из сада на улицу. Там дело пошло успешнее, пока
Мей, расхрабрившись, не решила проскочить с ходу между кустами акаций.
Сучок оцарапал ей щеку в сантиметре от глаза. Алешкин тут же заметил, что
знал одного человека, умного и энергичного, но с одним глазом, и в космос
его так и не пустили...
Мей послушалась и пошла заказывать разговор с родителями.
Вечером они смотрели вдвоем по телевизору современную космическую
комедию, где земной робот влюблялся в большеглазую марсианку. Все
выглядело вначале забавно, робот становился на колени и протягивал с
неуклюжей мольбой свои суставчатые ручищи. И Мей и Алешкин поначалу
смеялись, потом им обоим стало не смешно, а жалко несчастного робота.
* * *
На другой день рано утром по междугородному видеофону Алешкина вызвал
синьор Паппино. Лицо у него было хмурое, усталое, он спокойно выслушал
сообщение Алешкина об удачном восстановлении ТУБа, как будто не ожидал
услышать ничего другого. Сказал только, что прилетает в космопорт вечером
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг