рассказываю. Меня сейчас интересует другое. Вы сказали, что консула кто-то
вызвал в Зиттин по телефону?
- Да, я слышал, как он говорил об этом журналистам.
Фрейлейн Морге прищурилась. Немного подумала.
- Вы знаете,- сказала она медленно,- когда я вошла в кабинет, я
обнаружила здесь Шпиглера. Он чтото делал у моего стола.
- Вы думаете, что он мог позвонить по телефону? Так он же совсем
идиот.
Фрейлейн Морге с сомнением покачала головой.
- А где он сейчас? - спросил фон Штрипс.
- Его перевязывают. Я приняла его за вора и прострелила ему руку.
Она открыла дверь и что-то сказала. Через некоторое время санитар
протолкнул в кабинет сгорбленную растрепанную фигуру.
Шляпы на уборщике уже не было. Седые нечесаные космы длинных волос
свисали на лицо. Правый рукав грязного халата был завернут, и рука ниже
локтя была обмотана белым бинтом. Левой рукой он поддерживал раненую руку
и, не поднимая головы, медленно переступал с ноги на ногу. Черты его
неподвижного лица, как обычно, не выражали ничего. Тряслась отвисшая
синеватая губа.
- Чтобы он мог вызвать по телефону консула? - усомнился фон Штрипс.-
Ерунда, фрейлейн. Вы только посмотрите на него.
Фрейлейн Морге пристально разглядывала забинтованную руку уборщика с
хорошо развитыми мышцами.
- Доктор Шпиглер! - внезапно бросила она, резко как удар бича.-
Посмотрите на меня!
Уборщик вздрогнул. Он поднял плечи и спрятал между ними голову, как бы
ожидая удара. Глаза его часто-часто замигали за стеклами очков.
Мелкими, крадущимися шагами фрейлейн Морге обошла кругом растрепанную
фигуру,- фон Штрипс, ничего не понимая, следил за ней. Внезапно она
остановилась и, взяв уборщика за отвороты халата, вздернула его голову
кверху.
- Почему у вас стали черные глаза, доктор Шпиглер? - И тут же сильным
рывком дернула за седые космы волос.
Фон Штрипс ахнул и вскочил на ноги. Под седыми волосами уборшика
оказались хорошо знакомые ему рыжие пряди. Такие волосы могли быть только у
одного человека в Зиттине...
- О'Патли! - почти завизжал фон Штрипс.- Это он - О'Патли!
Фрейлейн Морге растерялась первый раз в жизни.
Она попыталась что-либо сообразить и не могла. Незнакомое, щемящее
чувство паники, смертельной опасности охватило ее. Она отступила на шаг.
Закрыла лицо ладонью, как бы желая освободиться от тяжелого бредового
видения.
Когда она открыла глаза, то увидела перед собой не сгорбленного,
немощного старика, а стройного невысокого мужчину, в синем халате уборщика.
Его лицо непостижимо походило на лицо доктора Шпиглера, и только черные
глаза были не по-стариковски вызывающе молоды.
Размахивая пистолетом, фон Штрипс уже застегивал на О'Патли наручники.
Редактор "Рабочей газеты" не сопротивлялся. Бежать было некуда,
защищаться бессмысленно. Он только стиснул зубы от боли, когда шеф полиции
грубо схватил его за раненую руку.
- Вот как,- наконец смогла произнести фрейлейн Морге.- Редактор
"Рабочей газеты"?.. Но какой дьявол так подделал ваше лицо?
- Так это вы звонили консулу? - шипел фон Штрипс. Он сильно ткнул
О'Патли дулом пистолета в подбородок.
О'Патли покачнулся и не сказал ни слова. Глаза его со странным
выражением остановились на столе, где рядом с телефонным аппаратом стояли
два недопитые бокала с вином.
Фрейлейн Морге перехватила его взгляд.
- Фон Штрипс,- сказала она быстро,- он не только звонил консулу, он
также звонил и в редакцию своей газеты. Немедленно поезжайте и закройте их
типографию.
Голова шефа полиции соображала медленнее. Он непонимающе нахмурился.
- Да торопитесь, черт вас возьми! - закричала фрейлейн Морге.- Неужели
вы не понимаете, если там успеют напечатать то, что мог им сказать
редактор, то вам не устроиться даже в "Люксе"! Тогда в жизни вам останется
только одно место... на веревке!
Ударившись плечом о косяк двери, фон Штрипс выскочил из кабинета.
Топот его сапог замер в коридоре.
О'Патли остался наедине с фрейлейн Морге.
Не спуская с него глаз, она отступила, с усилием оперлась о стол
заложенными за спину руками. Губы и веки ее слегка вздрагивали; но это
видел только О'Патли, сама она еще ничего не замечала.
- Значит, господин редактор так заинтересовался нашими делами, что
решил под чужой личиной пробраться в клинику.
О'Патли плохо слышал, что говорила фрейлейн Морге. Раненая рука его,
затянутая наручниками, сильно ныла. Он попытался поддержать ее другой рукой
и не смог.
- Я хочу отметить ваше вредное любопытство,- продолжала фрейлейн
Морге.- Вы надели на себя чужую маску. Я сделаю так, что эта маска будет
навечно вашим лицом.
Она с усилием выпрямилась, обошла вокруг стола и достала из ящика
металлический футляр для ампул. Отвернула крышку.
Футляр был пуст.
- Ага,-сказала она.-Кроме лица доктора Шпиглера, вы также украли еще и
ампулу с вирусом. Где она?
О'Патли молча стиснул челюсти.
Нервная судорога пробежала по лицу фрейлейн Морге. Тяжелая усталость
сковывала ее движения. Все еще не понимая, что с ней, она снова решила
налить вина, взяла графин. Трясущейся рукой перевернула его над бокалом.
Что-то легко звякнуло по стеклу и скатилось в бокал.
Глаза у фрейлейн Морге широко открылись. Она хотела крикнуть и не
смогла. Наклонилась, вглядываясь.
В бокале лежала длинная стеклянная ампула.
Тонкий конец ее был отломан...
Расплата
Лимузин шефа полиции мигом домчался до здания "Рабочей газеты".
На дверях типографии висел замок. Ни в здании, ни вокруг него не
замечалось никакого движения. Фон -Штрипс вытащил платок и облегченно вытер
холодный пот.
"Ффу-у! Вот сумасшедшая женщина! Всегда постарается устроить панику
там, где и никаких оснований нет. Мало ли кула мог еще звонить проклятый
редактор?" Он оставил возле дверей типографии дежурного агента и вернулся к
машине.
- В полицию.
"Нужно будет сообщить фрейлейн, что у него в городе, как всегда, все в
порядке. Пусть она приводит в порядок свои дела в клинике".
Однако тревога, зародившаяся еще в клинике, не проходила. Всю дорогу
шеф полиции озирался по сторонам и ежился от непонятного страха.
Это ощущение не оставило фон Штрипса и в его кабинете. Опускаясь в
кресло, он вдруг почувствовал неприятный холод во всем теле и содрогнулся,
как от озноба. Провел рукой по лицу. Лоб был влажный и холодный.
Наверное, его все-таки продуло во время этой сумасшедшей гонки по
шоссе!
Внезапно за окном кабинета послышалось нарастающее гудение. Фон Штрипс
вздрогнул. Мимо окон, по темной улице промчался грузовик, наполненный
кричащими людьми.
- Что там такое?
В приемной поднялась суматоха. В кабинет ворвался агент, без головного
убора с разбитым в кровь лицом.
Тяжело дыша, он без слов протянул фон Штрипсу измятый листок.
Фон Штрипс похолодел. Уже по цвету бумаги он тут же догадался, где
печаталась эта листовка Взглядом затравленного зайца он смотрел на агента.
Взял листовку В руки. Буквы плясали перед глазами.
Он сделал усилие, чтобы прочитать заголовок: ЗЛОДЕЯНИЯ КЛИНИКИ © 11.
Дальше читать он не смог.
Буквы закружились огненным хороводом. Фон Штрипс качнулся в кресле,
выронил листовку и ухватился руками за стол.
За окном опять прогудел грузовик. Люди в кузове что-то свирепо
кричали, махали руками.
- Кто?.. Кто это?
- ..Господин шеф,- агент с трудом переводил дух, - это рабочие...
рабочие Портового Пригорода и с завода дизелей... Они читали листовку, они
едут громить клинику, господин шеф!
- Что. что?
Фон Штрипс схватил телефонную трубку.
- Клиника!.. Клиника, черт побери!..- кричал он к молчавшую трубку и
вдруг услышал в ответ мужской голос: - Клиника слушает.
- Кто? Кто говорит?
- А, это вы, господин шеф. Это говорит О'Патли.
- Как, О'Патли?! - завопил фон Штрипс.- Кто вам снял наручники?
- Успокойтесь, наручники на мне. Я их не потеряю.
- Не валяйте дурака! - голова фон Штрипса отказывалась соображать,
лицо его покраснело, он рванул крючки на воротнике мундира.- Передайте
трубку фрейлейн Морге.
- К сожалению, не смогу этого сделать, господин шеф.
- Почему? Ее там нет?
- Нет, она здесь... Но она не может подойти.
Фон Штрипс уронил трубку на стол.
- Не может подойти...- прошептал он уже начавшими синеть губами.
На улице опять послышался шум машин.
Воспаленное сознание фон Штрипса захлестнула новая волна нарастающего
страха. Гудение приближалось неотвратимо, фон Штрипсу казалось, что машина
едет сюда... сквозь стену... прямо на него. Он хотел бежать, а ноги не
слушались. Он только мог сидеть и смотреть на окно ничего не видящими от
страха глазами...
Сердце билось тяжелыми нарастающими ударами...
В эту секунду с треском разлетелось оконное стекло, что-то тяжелое
покатилось по столу... Сбило на пол настольную лампу. Вспышка пламени
сверкнула перед глазами фон Штрипса, и он провалился в гудящую красную
мглу...
Когда, наконец, в кабинете зажгли свет, шеф полиции города Зиттина
лежал, уткнувшись лицом в бумаги на письменном столе. На полу кабинета
валялся большой круглый булыжник.
Обыкновенный булыжник из мостовой Портового Пригорода.
Первый удрал дежурный из проходной будки. За ним поспешно, как крысы с
гибнущего корабля, разбежались служители. Когда рабочие, соскочив с
грузовиков, собрались у ворот клиники, она была уже пуста.
Возле узких дверей проходной заклубилась разъяренная человеческая
толпа. Железные створки ворот были закрыты, никто не знал, как они
открываются. Не долго думая, шофер семитонного грузовика направил свою
машину прямо в ворота, ударом тяжелого буфера сорвал автоматические затворы
и въехал в ограду.
- Сжечь заразное гнездо!.. Давайте сюда огня!..
Затрещали оконные переплеты, посыпались, захрустели под ногами
разбитые стекла. Кто-то уже мчался с бидоном к дверям главного подъезда.
Пронзительно запахло бензином...
- Стойте! - вдруг услышали все хриплый надорванный крик.
По ступеням подъезда, пошатываясь, спускался человек, в синем халате.
На руках его звенели наручники.
Толпа замерла.
Старки, наконец, удалось протолкаться вперед. Он пригляделся и в сером
свете наступающего утра узнал рыжую голову.
- Это наш редактор! - завопил он.- О'Патли! Ты живой?
Он схватил редактора в охапку. Тот простонал и покачнулся.
- Тише, дружище! У меня прострелена рука.
Послышались недоверчивые возгласы, удивленные восклицания. Многие с
завода дизелей знали О'Патли, и сейчас, глядя на уродливое, искаженное лицо
стоявшего перед ними старика, никто не мог поверить, что это молодой
редактор "Рабочей газеты".
- Поддержи меня, Старки,- сказал О'Патли, с трудом удерживаясь на
ногах.- Товарищи! Нам нужно сохранить клинику. Это будет наш документ,
который сможет доказать всем справедливость выступления нашей газеты. Тогда
мы сумеем добиться суда над хозяевами клиники.
Его прервало чье-то хриплое яростное восклицание.
Рабочие увидели в дверях главного подъезда женщину.
Она стояла, вся подавшись вперед, ухватившись руками за косяки.
На синевато-бледном лице безумным блеском сверкали широко открытые
глаза.
- Это она!
Кто-то двинулся вперед.
- Не трогайте ее,- негромко сказал О'Патли.- Она уже наказана.
Женщина продолжала держаться за косяки напряженно вздрагивающими
руками; слышалось ее тяжелое затрудненное дыхание. Внезапно она выбросила
вперед руку, как бы желая схватить кого-то скрюченными пальцами с длинными
поблескивающими ногтями. Ноги ее подкосились, и она опустилась на колени.
Уцепившись за дверь, попыталась подняться, но руки бессильно оборвались.
Она упала ничком на холодный цемент подъезда.
Конец "частного дела"
- Трим-там-там! Трам-там-там! - напевала мисс Фруди, просматривая
утренние газеты. Настроение у нее было превосходное.
Наконец-то, сегодня она сможет обрадовать своего шефа!
На днях господин Эксон с озабоченным лицом показал ей небольшую
заметку в газете. Дело шло о какой-то новой, не известной науке болезни,
которая недавно появилась на территории Советского Союза.
Мисс Фруди помнит, что она тогда сказала: "Шеф, очевидно, очень добр,
на его месте она не беспокоилась бы. Пусть их болеют, чем угодно, эти
коммунисты, которые не ходят в церковь, заставляют женщин управлять
государством и рисуют в журналах злые карикатуры на самого господина
Эксона".
Но ее шеф ответил, что евангелие учит прощать врагам нашим, что он
очень беспокоится, сумеют ли русские справиться с новой, по слухам очень
опасной, болезнью.
Он попросил мисс Фруди регулярно просматривать все газеты и немедленно
докладывать ему все, что будет печататься по этому поводу.
Последние дни было заметно, что шеф очень расстроен.
Мисс Фруди с добросовестным усердием просматривала каждое утро толстую
кипу скучных газет и тоже расстраивалась, что ничем не может утешить своего
шефа.
И вот, наконец-то, сегодня "Новости" поместили статью, перепечатанную
из советской газеты "Медицинский работник". В статье было сказано, что
русские ученые нашли способ лечения неизвестной болезни и сумели вылечить
всех заболевших. Мало того, в заключение советские медики предлагали
обращаться к ним за помощью, если где-либо появится подобная болезнь, и
гарантировали полное излечение.
Подумать только, какие молодцы оказались эти русские!
Мисс Фруди аккуратно очертила статью красным карандашом и, услышав в
вестибюле шаги шефа, прямо с газетой в руках, улыбающаяся, побежала ему
навстречу.
Сейчас она обрадует господина Эксона!
Опустошенный, с окаменевшим лицом сидел профессор Морге в номере
гостиницы. Перед ним на столе лежала газета,- еще не прочитав статьи, по
одному ее заголовку он понял: то, чего боялся, совершилось.
Несколько лет тому назад, когда он впервые услышал о работах
профессора Русакова, он инстинктом ученого почувствовал угрозу своему
непобедимому вирусу.
И это предчувствие оправдалось. Препарат Русакова не излечивал от
"голубой болезни". Но он задерживал ее стремительное и гибельное развитие.
Это позволило русским ученым- произвести рекордную по своей быстроте и и
гениальную по своему выполнению операцию на коре головного мозга. Они
искали очаг болезни, и они его нашли. "...Самоотверженный поступок
пограничника Гусарова позволил..." С усталым безразличием профессор
дочитал.статью.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг