Когда кадиллак, в котором ехала Таня, свернул на прибрежную полосу к
пляжу, белая машина тоже замедлила ход и съехала с шоссе на противоположную
сторону.
Фрейлейн Морге выключила мотор. Задернула шелковую шторку. Бросила
отрывисто:
- Демарсе!
- Да, я слушаю вас.
- Это очень удобный случай. Нужно задержать ее на пляже до вечера.
- Понятно, фрейлейн. Но... каким образом?
- Придумайте... Подайте мне платье.
- Вот оно, пожалуйста. Кстати сказать, мне легче было достать новейший
бальный туалет, чем это платье. Я совершенно не знал, где продаются
подобные веши, пришлось обратиться за советом к дворнику. Объясните для
чего вы собираетесь надевать такие лохмотья?
- Чтобы попасть в машину к той девчонке.
- И вы считаете, в таком виде она вас скорее возьмет?
- Конечно.
- Не понимаю?
- И не поймете, Демарсе... Застегните-ка мне платье на спине... Чтобы
это понять, вам нужно бросить читать французскую порнографию и
познакомиться с русскими романами. У таких людей, как доктор Майкова,
врожденное чувство жалости к каждому ободранному бедняку.
Фрейлейн Морге слегка отодвинула шторку и посмотрела в сторону берега.
- Она собралась купаться. Что ж, это несколько облегчает дело.
Демарсе, вы придумали, как задержать здесь ее машину?
- Пока нет.
- Ну, где вам... Возьмите на заднем сидении мою шляпу.
- Взял.
- Там есть длинная булавка.
- Есть, вот она, - Теперь вы сообразили? Нет... Вы не особенно-то
умны, Демарсе.
- Фрейлейн!.. Ага, понял!
- Быстрее! А то она сейчас выйдет из воды.
Не найдя на пляже ни Березкина, ни Байдарова, Таня решила, что они уже
уехали. Посмотрев на приветливое, ласковое море, она решила выкупаться.
Когда она вернулась к машине, то увидела, что одна из задних покрышек
сплющилась и железный обод колеса стоит прямо на земле.
Пришлось доставать домкрат, инструменты и менять колесо. Таня
провозилась довольно долго, и когда, наконец, завернула последнюю гайку,
тени от береговых скал уже удлинились настолько, что закрыли машину.
Побуксовав на мягком песке, кадиллак медленно выбрался на шоссе.
Переключая скорости, Таня заметила на пешеходной дорожке странную фигуру.
Женщина, в старом поношенном платье, медленно брела по узкой тропинке,
с трудом переставляя усталые ноги, обутые в рваные туфли. Лицо ее было
серое и измученное. Таня видела, как она то и дело облизывала губы,
почерневшие от пыли и потрескавшиеся от зноя. По шоссе проносились машины,
в которых сидели мужчины, одетые в дорогие светлые костюмы, и женщины,
одетые в не менее дорогие платья. Никто из них не обращал внимания на
женщину, еле двигавшуюся по раскаленному гравию дорожки и так нуждавшуюся в
помощи.
Наконец, женщина остановилась. Качнулась и, потеряв последние остатки
сил, медленно опустилась на землю.
В ту же секунду Таня была возле нее. Подняла, помогла дойти до машины
и усадила рядом с собой.
Таня плохо говорила на местном языке. Но невеселая история,
рассказанная незнакомкой, была стандартно проста, и чтобы ее понять, не
требовалось знания большого количества слов. Безработная машинистка...
ездила в соседний городок искать работу... не хватило денег на обратный
автобус... живет в Зиттине в Портовом Пригороде.
Женщина говорила тихим, равнодушным от усталости голосом, прикрыв
длинными ресницами покрасневшие глаза и уронив на колени руки с красивыми
пальцами, покрытыми дорожной пылью.
Таня молча слушала. Смотрела на красивые руки женщины, на мягкие
очертания ее лица, на ее нежную чистую кожу, чуть покрытую загаром и
думала, что в недалеком прошлом эта женщина жила, очевидно, очень
неплохо...
Непонятное ощущение тревоги, какой-то приближающейся опасности опять
заставило Таню обернуться. Но кругом было тихо. Мирно поблескивало море в
лучах заходящего солнца. Вечерние тени подкрадывались к машине, где сидела
эта измученная беспомощная женщина.
И Таня предложила довезти ее до дома...
Они еще не доехали до города, как женщина показала на старую разбитую
дорогу, круто сворачивающую в сторону Портового Пригорода.
- Тут ближе,- тихо сказала она и опять прикрыла глаза.
Таня послушно свернула, и кадиллак, переваливаясь по ухабам дороги,
недовольно заворчал мотором. Поднятая колесами пыль закрыла машину...
Байдаров и Березкин не спали всю ночь. Перед утром позвонил телефон.
Березкин кинулся к нему, опрокинул стул. Услышав мужской голос, протянул
трубку Байдарову.
Звонил шеф полиции. - Случилось несчастье,- сказал он.- Я сейчас заеду
за вами.
Подозрения
Предутренний туман еще стоял в воздухе, затягивая дымкой безлюдный
пустырь, окруженный старыми складскими зданиями. Тянулись ржавые рельсы
заброшенной узкоколейки, валялись куски черного толя и листы изъеденного
ржавчиной кровельного железа.
- Вот здесь! - сказал полицейский агент.
Красный лимузин резко затормозил. Байдаров и Березкин вслед за шефом
полиции вылезли на грязную землю.
Кадиллак стоял, почти уткнувшись фарами в кирпичную стену старого
угольного склада. Капли росы покрывали голубую эмаль машины и редкими
слезинками сползали по стеклам распахнутых дверок пустой кабины.
- Господа журналисты,- сказал шеф полиции,- прошу не подходить к
машине. Мы можем спутать отпечатки и мелкие следы на месте происшествия.
Он отдал распоряжение. Один из агентов вытащил большую лупу и, с видом
Шерлок Холмса, принялся рассматривать дверные ручки кадиллака. Второй агент
опустился на корточки и занялся изучением следов на земле возле машины.
- Какое несчастье, господа, - сочувственно обратился шеф полиции к
Байдарову. - Зачем только доктор Майкова поехала сюда: район Старой Гавани
самое глухое место в Портовом Пригороде.
Байдаров молча жевал мундштук давно погасшей папиросы. Агент с лупой
не спеша выбрался из кабины кадиллака.
- Следов борьбы и крови в машине не обнаружено, - доложил он.
- Очень хорошо, Брайт. Продолжайте обследование. - Шеф полиции снова
обратился к Байдарову. - Такой неприятный случай... Я отдал распоряжение
пока ничего не сообщать в прессу. Журналисты нам мало чем помогут. - Шеф
полиции немного помолчал. - Вы сообщили вашему консулу?
Байдаров покачал головой. Он ночью звонил на междугороднюю, но ему
ответили, что линия повреждена, все разговоры откладываются на завтра. - Ах
да, - как бы вспомнил шеф.- -Знаю, знаю. Это наше несчастье: старенькая
линия часто портится и, как назло, в самый нужный момент.
Не понимая, о чем говорят шеф полиции и Байдаров, Березкин с тревогой
следил за процедурой осмотра.
У него замирало сердце каждый раз, когда агенты начинали что-то
говорить друг другу или разглядывать чтолибо замеченное ими на обшивке
сидения или на рулевом колесе. С беспокойством он оглядывался, и его
профессиональный наблюдательный взгляд фотокорреспондента замечал на земле
каждую деталь, и каждая деталь казалась ему подозрительной.
Агенты полиции тщательно рассмотрели и изучили все камешки, все
щелочки, все мало-мальски заметные и дах;е не заметные следы кругом
кадиллака. Но след чужой машины первым все-таки увидел Березкин.
Он потрогал Байдарова за локоть и показал ему на землю.
- Что? - не понял тот.
- Посмотри.
Байдаров нагнулся. На кучке пыли, увлажненной росой, виднелся свежий
отпечаток покрышки со сложным узором, напоминающим сердце, пересеченное
двумя рядами елочек. На покрышках их кадиллака узор был другой.
- Вы что-то нашли? - быстро шагнул к ним шеф полиции.
Он выслушал Байдарова, взглянул на отпечаток и сказал со
снисходительной улыбкой, как бы извиняя нелепость такого предположения: -
Вы считаете, что злоумышленники приехали сюда на машине? Нет, это дело
местных обитателей, а они предпочитают передвигаться пешком. Впрочем,-
добавил он, останавливая Березкина, который было взялся за ФЭД, чтобы
сфотографировать след,- мы можем, на всякий случай, сделать гипсовый
отпечаток.
Через полминуты агент уже заливал след слоем жидкого гипса. Байдаров
выразительно посмотрел на Березкина, и они отошли в сторону.
- Что-то мне не нравится поведение шефа полиции,- хмуро сказал
Байдаров, выбрасывая потухшую и изжеванную до табака папиросу.- Таня
сказала бы, что это опять мое расстроенное воображение; но, к сожалению,
все плохие предчувствия здесь неизменно сбываются. Я начинаю им верить все
более и более.
- Яша, ты думаешь, что в похищении Тани замешана та женщина?..
Байдаров не успел ответить. К ним приближался шеф полиции.
-- Агенты ничего подозрительного не обнаружили,заворковал он.- Все,
как говорят, покрыто мраком неизвестности. Но не будем терять надежды.
Возможно, просто похищение с целью выкупа. У нас это иногда, к сожалению,
случается.- Он сокрушенно поднял плечи и добавил:-И зачем только она
поехала в такой заброшенный район?..
- .Да, да!-вдруг раздался рядом с ним глуховатый, слегка
пришепетывающий голос.- Вот я то же самое подумал, господин военный.
Все повернулись. Возле них стоял пожилой мужчина, одетый в военный
заплатанный китель, с удочками и алюминиевым котелком в руках.
- Я тоже подумал,- продолжал мужчина, оглядывая всех выцветшими
глазами,- зачем эти молодые женщины приехали в такое глухое место, как наша
Старая Гавань,
- Женщины? - удивился Байдаров.
- Какие женщины? - строго спросил шеф полиции.- В машине была одна
женщина.
- Виноват, я видел две...
- Ты был пьян!
Мужчина не обиделся. Он только вздохнул с грустной улыбкой.
- Я уже позабыл, когда был пьян в последний раз. Я хожу в Старую
Гавань каждую ночь ловить бычков, но их хватает только на хлеб. Я хорошо
видел - женщин было две. Одна совсем молоденькая, а вторая...
- Подождите! - перебил его Байааров.- Сережа, у тебя с собой снимок?Д
Дай-ка его сюда,- и он показал Мужчине отпечаток с видом подъезда Рабочей
болвницы.- А вторая женщина... не походила вот на эту?..
Мужчина положил удочки на землю и вытер руки о штаны.
- Я плоховато вижу без очков,- сказал он, рассматривая снимок на
расстоянии вытянутой руки, как это делают дальнозоркие,- но как будто бы...
- Все это очень интересно,- перебил его шеф полиции. Он решительным
жестом выдернул снимок из рук оторопевшего мужчины.- Так значит, вы были
здесь ночью? Брайт! Заберите его в мою машину.
Как из-под земли выросший агент взял растерявшегося мужчину под руку и
повел к красному лимузину.
Шеф полиции бросил быстрый взгляд на фотографию.
- Неважный отпечаток,- заметил он.- У вас нет лучшего?., тогда, с
вашего разрешения,- шеф любезно улыбнулся,- я возьму его. И прошу меня
извинить, но я должен уехать. Я хочу лично заняться допросом этого
господина... Брайт! Вы останетесь здесь за меня. Продолжайте обследование.
Вы можете ехать в своем кадиллаке, господа журналисты.
И лимузин шефа полиции пронесся мимо друзей, увозя с собой
единственный снимок и единственного свидетеля.
На мостовой остались две удочки да помятый алюминиевый котелок, из
которого торчали шевелящиеся рыбьи хвосты.
Все было сделано так быстро, что друзья ничего не успели сказать. И
когда красный лимузин скрылся в переулке, Байдаров многозначительно
протянул сквозь зубы: - Так, так... Ну вот, кое-что и определилось, Сережа.
Конечно, жаль снимка. Но взамен его шеф полиции вернул нашу машину. Поедем
в гостиницу. Там у нас осталась пленка, и мы сделаем второй отпечаток.
Пока кадиллак, почти цепляясь бортами за углы изломанных улиц и
проваливаясь по ступицы в рытвины и канавы, выбрался, наконец, из закоулков
Портового Пригорода, прошло около получаса. Взошло солнце. По улицам уже
прошли поливочные машины, смыв с матово-черного асфальта следы пыли и
грязи.
В вестибюле гостиницы неприятно пахло горелой тряпкой. Друзья
поднялись на свой этаж, где их встретил господин Скарбон. Лицо управляющего
гостиницей Bыpaжало высшую степень огорчения.
Байдаров с запоздалой догадкой прикусил губу.
- Неприятность, господа! - управляющий часто заморгал, закатывая глаза
под лоб. - Такая неприятность! Небольшой пожар в вашем номере. Или
замыкание шнура настольной лампы, или господин Байдаров плохо притушил
окурок в пепельнице... В коридоре дым... пришлось взломать дверь... Но из
вашего имущества ничего не пострадало, господа. Сгорела только скатерть на
столе.
Двери номера были открыты. Уборщица смывала с пола коричневую пену
огнетушителя. Валялась обугленная скатерть, от которой поднималась
тоненькая струйка дыма. Березкин быстро открыл ящик стола, где xранились
заснятые пленки. Он перебрал их под вопросительным взглядом Байдарова.
Пленки со снимком женщины не было.
- Фон Штрипс! Вы поступили, как идиот!
- Фрейлейн Морге... Я не позволю...
- Вы мне позволите повторить, что вы поступили, как идиот. Черт вас
возьми! Да знаете, что с вами сделает господин Эксон, если я расскажу ему о
такой работе.
- Но что произошло?
- Вы навели подозрение журналистов на меня и, следовательно, на
клинику.
- Помилуйте, наоборот, я отобрал у них все подозрительные улики.
- Нет, я удивляюсь Эксону, что он послал сюда такого бестолкового
человека. Да неужели вам неясно, что, отбирая улики, вы только укрепили
подозрения.
- Но что я должен был сделать?
- Вам нужно было бы прежде, чем пригласить журналистов с собой,
уничтожить все следы машины и, тем более, исключить появление живых
свидетелей.
- Свидетель больше ничего не скажет.
- Он уже достаточно сказал. Нам нужно задержать приезд советского
консула хотя бы на несколько дней.
Старая знакомая
Горничная принесла в номер свежую хрустящую скатерть. Господин
Скарбон, продолжая соболезновать (ах, какая неприятность, какая
неприятность!), отослал горничную и собственноручно расстелил скатерть на
столе.
- Я надеюсь, ничего не пропало? - остановился он в дверях.- Я все
время лично присутствовал...
- Нет,- прищурился Байдаров.- Ничего не пропало. Очень благодарим вас
за заботу.
Он закрыл дверь за управляющим и, вернувшись, с шумом опустился на
диван. Березкин подвинул к нему спички и пепельницу и сел рядом.
От телефонного столика донесся тихий щелчок. Они прислушались, ожидая
звонка, который мог принести им еще какую-нибудь новость. Но телефон
безмол;вствовал.
- Что будем делать, Яша?
Байдаров сломал спичку о коробок и бросил ее в пепельницу.
- Потеряв все вещественные улики,- сказал он, - мы приобрели твердую
уверенность, что похищение Тани- дело рук известной нам женщины, нашей
старой знакомой. Мы не знаем, кто она и где ее искать. Обращаться к местным
властям бесполезно: здесь хозяин - шеф полиции, а он заинтересован в том,
чтобы мы эту женщину не нашли. Мы бессильны против него. Нам нужен один
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг