автоплощадку и так же легко засунул на заднее сидение " Кентавра ". Алешкин
поправил подвернувшуюся руку ТУБа, хотел проститься с синьором Паппино, но
тот уже ушел.
Несколько десятков типовых коттеджей, собранных из разноцветных
блоков, вытянулись в ряд, образуя последнюю улицу городка, улицу Плутона..
Полоса гибридных кипарисов отгораживала улицу от степи, защищая ее от
летних суховеев и зимних буранов. Коттеджи были одноэтажные и просторные -
места в городке хватало, он еще не начал тянуться вверх, как растение,
лишенное солнца.
Коттедж Алешкина оказался крайним. Он стоял немного в стороне, его
окружал маленький садик из цветущих флоксов, канн и гибридных кустарников,-
роскошь, которую могли себе позволить только жители просторного городка
Космопорта.
Планировкой коттеджа Алешкин остался доволен.
В гостиную выходили двери четырех комнат; в каждой стоял отличный ДК-8
(диван-кровать) последней модели и такой же РСУ-2 (рабочий стол
универсальный).
На кухне в холодильнике имелся богатый набор консерватов, а возле
фоновизора карточка с номерами АБО (ателье бытового обслуживания), которое
могло доставить на дом все, начиная от витаминных бутербродов и кончая
электромобилем для личного пользования.
При коттедже имелся просторный гараж для "Кентавра". Алешкин решил
использовать гараж как мастерскую. "Кентавр"мог постоять пока и под окнами
на улице.
В гараже Алешкин обнаружил велосипед - старинную, неведомо как
попавшую сюда двухколесную конструкцию. На мотоциклах Алешкин, конечно,
ездил, но на велосипедах - никогда. Он тут же взгромоздился на него, тут же
свалился и понял, что для освоения ему нужна площадь побольше.
Он выдвинул на середину гаража верстак. Пылесосом очистил стены и пол
гаража, застелил верстак пластиковой простыней. Потом вернулся к
"Кентавру", с трудом выволок тяжеленного робота с заднего сидения,
перехватил его за голову - так было удобнее всего, приволок в гараж и
кое-как завалил на верстак эту груду деталей - нелепый механический труп.
- Ничего! - сказал он.- Ты у меня еще оживешь. Ты у меня еще
зашевелишься кaк миленький.
Алешкин хорошо представлял себе трудности, которые его ожидают, когда
он начнет восстанавливать . ТУБа. Это кропотливейшая работа - искать обрывы
в функциональной проводке, там полным-полно микродеталей, которые не
разглядишь без лупы и не ухватишь без микроманипулятора. Но ему уже не
терпелось приняться за дело вот сейчас, поэтому он не поехал в "Галактику"
обедать, а наскоро поел сосисок, которые разогрел в термобаре.
Он укрепил над верстаком пару мощных люминисцентных ламп. Надел халат
из белого пластика. Присоединил к газовому баллону плазменный резачок.
Дунул на него - на счастье! - и по контрольному шву вскрыл грудную клетку
ТУБа.
4
Как всегда в середине лета, после очередных дождей степи вокруг
Космопорта покрылись пестрым ковром аэросеянных цветов. Ветер нес на
городок их густой медовый аромат. Коттеджи на улице Нептуна стояли пустые,
обитатели их разъехались в летние отпуска. Никто не посещал Алешкина,
синьор Паппино уехал на полмесяца и должен был вернуться только за два дня
до отлета станции на Луну.
Алешкин целыми днями сидел в гараже, установив над вскрытым корпусом
ТУБа широкопольную лупу, он перебирал зажимами микроманипулятора крохотные
детальки и проводнички-, отыскивал обрывы и менял сгоревшие и повредившиеся
от перегрева полупроводники. От постоянной возни с микродеталями к концу
дня начинали нервно трястись руки и деревенела от напряжeния спина. Для
разрядки по вечерам Алешкин катался на велосипеде. По степным пешеходным
дорожкам, сторонясь вечно торопящихся монтеров-линейщиков на мощных
мотоциклах, он доезжал до первых посадочных маяков - восемнадцать
километров в один конец - и возвращался. Шел под газированный душ,, ужинал.
Наливал объемистую-в пол-литра - кружку крепкого индийского чая, опускал в
нее половинку лимона, выходил на крыльцо, присаживался на гладкие
литопластовые ступеньки и, прихлебывая из кружки, задумчиво поглядывал в
небо, темнеющее над кипарисами.
Перед сном, по оставшейся еще с института привычке, часок читал.
В гостиной, в книжном шкафу, была библиотечка- массовое издание на
тонкой плёнке. Больше всего
- Я не об этом, - сказал Алешкин. - Я говорю, утро хорошее, понял?
- ...хорошее... понял... - ответил ТУБ.
- А что ты понял? - забавлялся Алешкин.
ТУБ помедлил. Алешкин догадался, что киберлогика, пытаясь найти ответ,
включила блоки абстрактных понятий. ТУБ произнес слегка нараспев: румяной
зарею покрылся восток... вдали за рекою погас огонек...
- Вот это другое дело,- - согласился Алешкин. - Молодцы программисты!
Они дошли до nepeкpecткa, Алешкин свернул с аллея на пешеходную
дорожку улицы и послал ТУБа вперед. Тот внезапно замешкался на углу,
Алешкин его не понял и скомандовал резко: - Налево!
ТУБ круто, как солдат, свернул за угол на бульвар, и Алешкин уже
ничего не мог предупредить в считанные доли секунды. Первым зданием на углу
было ателье подарков, с витринами во всю стену, и обе женщины смотрели,
конечно, на витрину, а не туда, куда идут. От первой женщины ТУБ еще успел
отвернуть в сторону, она прошля мимо, ничего не заменив, но вторая шла
следом и с ходу наткнулась на него.
Корпус ТУБа был жестковат, женщина охнула. Потом вскинула глаза и
напугалась уже по-настоящему.
Она чуть не упала, Алешкин. успел поддержать ее за локoть.
- Извините нас, - сказал он. - Пожалуйста!..
Побледневшая, не сводя испуганных глаз с ТУБа, Женщина попятилась к
витрине, быстро развернулась и пошла, почти побежала. ТУБ не двигался с
места, только видеолокатеры его следили за женщиной; киберлогика
определила, что произошло непредвиденное, может быть, нужна его помощь. Но
Женщина скрылась за углом, и, не получив никакой добавочной информации, он
повернулся к Алепякину.
Конечно, он не был виноват: он задержался на углу, врспринлв сигнал о
близости человека. Не будь внезапного категоричного приказа, он обошел бы
угол стороной.
Алешкин понял свою ошибку, и до "Галактики" они шли уже без
приключений. Только один молодой водитель "Кентавра", заглядевшись на них,
задел правым колесом за поребрик дороги. И хотя он тут же выровнял машину,
Алешкин знал, что городской диспетчер уже получил сигнал наезда, на
покрышках машины остался след изотопов с поребрика, и водителю неминуемо
придется объясняться со Службой Движения, а порядки у них там строгие, и
неприятности водителю были обеспечены.
Не рискуя оставлять ТУБа одного на улице, Алешкин вместе с ним
поднялся в зал ресторана.
Посетителей в эти ранние часы в "Галактике" было немного. Все
свободные официантки тут же собрались вокруг ТУБа. Пришел и шеф-повар с
кухни. Алешкину пришлось прочитать популярную лекцию по роботехнике, а тем
временем в кухне на плите сгорел целый противень с фирменными лангетами.
Буфетчица попросила ТУБа принести со двора внушительных размеров
холодильник, который только что привезли и еще нe успели установить.
Холодильник весил, вероятно, более полутонны, Алешкин вначале было
забеспокоился, но ТУБ выполнил эту работу аккуратно, даже с некоторым
изяществом. Он ловко пронес объемистую махину холодильника через кухню и
установил его на место в углу, заработав у присутствующих дружные
аплодисменты.
Алещкин оставил ТУБа его новым поклонникам, а сам отправился
завтракать.
Не дождавшись официантки, он вернулся на кухню и увидел ТУБа в
окружении смеющихся девушек. ТУБ на руках держал молоденькую буфетчицу. Она
удобно устроилась, прислонившись к его грудному щитку и задорно болтая
ногами. Юбочка на ней была коротенькая, могучие коричневые пальцы ТУБа
бережно придерживали девушку да бедро.
Вернувшись в коттедж, Алешкин послал ТУБа поливать цветы, а сам загнал
"Кентавра" с улицы в освободившийся гараж и вошел в дом.
И увидел на вешалке голубой плащ.
Он совсем не знал о будущем составе экспедиции, синьор Паппино ничего
об этом не cообщил. Алешкину как-то не пришла в голову мысль, что висевший
плащ скорее женский, чем мужской. Он прошел в гостиную, громко сказал
"Алло!", заглянул в одну комнату, с маху открыл дверь в другую... и
остановился.
- Извините! - Входить, пожалуйста! - сказали ему.
Он вошел.. Девушка стояла у окна и что-то делала с волосами. По-русски
она говорила неважно. Но голос у нее был приятный. Алешкину понравились и
ее глаза - серые-с рыжими пятнышками.
Улыбалась она тоже очень хорошо.
- Вы - Альешкин,- сказала она.- Мне говорил мистер Паппино. А я Мей
Джексон... космос геология.
- Понятно,- кивнул Алешкин.
- Я скоро,- сказала она,- сейчас буду переодеваит и выйти в сад.
- Ага,- сказал Алешкин.
Он вышел из комнаты и осторожно прикрыл дверь.
За открытым окном плескала вода - ТУБ поливал цветы, Алешкин шагнул,
было, к выходу, но в это время Мей окликнула его и попросила принести
чемодан, если ему не труден?
Ему было не труден... Oн разыскал в одной из комнат ее чемодан.
Принес, постучал в дверь, ему сказали "войдить". Алешкин услышал
"благодарью", получил еще одну улыбку и пошел помогать ТУБу поливать цветы.
В шортах и коротенькой белой блузке Мей выбежала в сад и оторопело
остановилась. Осторожно подошла к Алешкину и спросила шепотом: - Он
настоящий?
- Конечно,-кивнул Алешкин.-Самый настоящий. И не нужно шептать, все
равно он все превосходно слышит, и он не обидится. Он не умеет обижаться.
Его этому не научили. ТУБ! Это - Мей Джекcн.
ТУБ сделал движение, весьма похожее на поклон.
- Скажите на милость,- удивился Алешкин. - Мне он никогда так не
кланяется.
- О-о! - восхитилась Мей.- Он так хорошо... видится. - Хорошо
выглядит,- поправил Алешкин.- Да, он хорошо выглядит, он просто здорово
выглядит. Когда я иду рядом с ним, девушки не обращают на меня никакого
внимания. Смотрят только на него. Вероятно, рано или поздно я его зарежу.
Из ревности.
- А его можно зарезать?
- Ну... замкну у него аккумуляторы.
Однако к технике Мей, как оказалось, особой склонности не имела, и ТУБ
вызывал у нее просто уважение, как умная машина, а не любопытство. Зато,
как истая англичанка, она любила спорт и, увидя возле гаража велосипед,
который знала только по кино, решила на нем прокатиться. Смелости у нее
было хоть отбавляй, а помощь Алешкина преимущественно сводилась к тому, что
он помогал ей выбираться из кустов и выволакивать оттуда велосипед.
Они направились из сада на улицу, там дело пошло успешнее. Мей,
расхрабрившись, решила проскочить с ходу между кустами гибридных акаций, не
рассчитала, и сучок поцарапал ей висок, в сантиметре от глаза.
Алешкин заметил, что знал человека с одним глазом, идтересного и
умного, но в Космос его все же не пустили...
Мей послушалась и пошла писать письма на родину. Вечером они смотрели
по телевизору современную космическую комедию, где земной робот влюблялся в
большеглазую марсианку. Все выглядело в начале очень забавно, когда робот
становился на колени и протягивал к ней свои суставчатые руки. И Мей и
Алешкин смеялись, потом им обоим стало не смешно, и тут картина
закончилась.
Их комнаты были рядом. Алешкин слышал, как укладывается спать Мей, и
она, наверное, слышала, как укладывается в постель он, Алешкин. Она
стукнула в стенку и крикнула: "Альешкин, покойной ночь!" И он ответил ей;
"Гуд бай, Мей!" На другой день рано утром, даже до завтрака,- Алешкина
вызвал по междугороднему видеофону синьор Паппино. Лицо у него было хмурое,
усталое, он очень спокойно выслушал сообщение Алешкина об удачном
восстановлении ТУБа, как будто и не ожидал услышать ничего другого, и
сказал, что прилетает в Космопорт вечером и зайдет посмотреть, что
представляет собой этот~восстановленный ТУБ.
Это опять походило на недоверие к способностям, инженера-кибернетика
Алешкина, но он уже не стал обижаться.
Мей вернулась с прогулки. Велосипед она притащила на плече, так как
переднее колесо не проворачивалось из-за грандиозной восьмерки.
Алешкин посмотрел на колесо, потом на коленки Мей и молча полез в
аптечку за бакопластырем. Конечно, ему было жалкo ее... и в то же время он
был рад случаю заняться ее Врачеванием.
Наклеивая голубые полоски бакопластыря на крепкую загорелую ногу Мей,
он сделал вид, что смотрит на эту ногу теми же глазами, какими смотрел бы
на ногу ТУБа, если бы пришлось ремонтировать ему коленный сустав. Это
выглядело со стороны достаточно правдиво, по морально-волевым качествам в
зачетной книжке Алешкина стояли одни пятерки. Как отнеслась к этой
процедуре сама Мей, Алешкин не знал...
За завтраком он рассказал Мей об инспекторском визите синьора Паппино,
и она сразу встревожилась.
- Что вы, Мей,- заявил Алешкин;- да я ни капельки не беспокоюсь.
- А я говорю не про вас.
- Ну, конечно,- проворчал Алешкин,- как я cpaзу не догадался.
- Ему будет очень труден.
- Трудно,- сказал Алешкин.
- Да, трудно. Он может не понравиться синьору Паппино, сделает
что-нибудь не так.
Она позвала ТУБа в комнату. Придирчиво оглядела его, от пуговки
локатора на макушке до толстых рубчатых подошв. Потом заставила показать
ладони, даже понюхала их.
Алешкин понюхал тоже. - Мей,- сказал он,-пахнет садовыми удобрениями.
Он помогал мне поливать цветы. Но я его мыл...
Мей молча повела ТУБа в ванную.
Во второй половине дня прибыл и синьор Паппино.
Он довольно долго занимался с ТУБом, но, видимо, остался им доволен. А
позже вечером в коттедж приехал на дежурном "Кентавре" последний участник
экспедиции француз Моро - врач и астробиолог.
Личный состав станции "Луна-38" собрался полностью в назначенный срок.
Мягкая посадка грузопассажирской ракеты на поверxноcть Луны хотя и не
представляла для опытного пилота особых трудностей, но все же требовала
осмотрительности, поэтому ракета всегда прилетала днем.
Еще со школьной скамьи Алешкин знал, что сила тяжести на. Луне в шесть
раз меньше земной, и если он в спортзале прыгал в высоту за метр
восемьдесят, то на Луне легко перепрыгнет через купол МНИС более шести
метров высотой. Но одно дело знать, и совсем другое ощутить это самому,
непосредственно.
Когда он в громоздком защитном скафандре выбрался из люка, то прежде
всего приятно поразился той легкости, с какой нес на себе тяжеленный
скафандр и передвигал ноги в башмаках с подошвами из свинцовой
пластмассы-на Земле каждый башмак весил более десяти килограммов..
Спустившись по стремянке, укрепленной на опорной ноге ракеты, он ступил на
ноздреватую, похожую на пемзу, поверхность планеты, сделал шаг вперед и...
мягко поднявшись в воздух, пролетел несколько метров. Тренировки на батуте
и тяжелые башмаки помогли ему сохранить равновесие в полете,- он так же
мягко опустился.
Это было восхитительное ощущение. Алешкин сделал еще шаг, еще... и
услышал в шлемофоне голос пилота: - Не увлекайтесь! Смотрите, под ноги,
можете провалиться в трещину.
Алешкину стало стыдно за свое несолидное поведение - инженер, а
распрыгался, как шкбльник. Он повернулся к кораблю и увидел, как прямо на
него, отчаянно размахивая руками, летела Мей. Алешкин поймал ее в охапку и
с трудом удержался на ногах - величина момента инерции на Луне была такой
же, как и на Земле.
Их окружала красноватая каменистая пустыня. Изрытая кратерами,
усеянная скальными обломками, местами покрытая слоем пыли, она уходила к
горизонту, который был непривычно близок. Казалось, пустыня совсем рядом
обрывается в пропасть, в черную - немыслимо черную - пугающую бездну
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг