ВЛАДИМИР МИХАНОВСКИЙ
СТРАНА
ИНФОРИЯ
По моим расчетам, я давно уже должен был выйти к станции, но лес и не
думал редеть. Я устал и в душе проклинал затею с грибами. Увлекшись
рыжиками да маслятами, я умудрился отстать от своих. Недоставало еще
заблудиться!
Я съел на ходу несколько сыроежек, и этим слегка заглушил голод.
Но вот наконец просветы между деревьями стали больше, и откуда-то потянуло
еле уловимым запахом дыма. "Жгут листья. Наверное, на станции", - вздохнул
я с облегчением.
Но это оказалась не станция, а какой-то незнакомый мне городок. Вдоль
главной улицы выстроились аккуратные домики под разноцветными
остроконечными крышами.
Нет, это была не станция! И не листья жег в палисаднике человек небольшого
роста, а какие-то ленты, шипевшие и сворачивавшиеся в огне, словно змеи.
Я подошел поближе.
У костра стоял не мальчишка, как мне показалось вначале, а взрослый
мужчина, но ростом он был едва мне по пояс.
- Что вы жжете? - спросил я, остановившись.
- Это? - у человечка был приятный голос, а движения точны и гармоничны. Он
толкнул палкой в костер несколько лент, выпавших из огненного круга, и
сказал. - Это инфория.
- Инфория? - мне показалось, я ослышался.
- Ну да, старая информация. Уже использованная, - счел нужным пояснить
маленький человек, глянув на мое вытянувшееся лицо.
- Понятно, старая информация, никому не нужная, - бодро сказал я, подумав,
как он странно одет.
- Вы, должно быть, нездешний?
- Нездешний. Не скажете ли, где тут у вас можно перекусить? А то пока
доберусь до электрички...
- Ближайший пункт питания - за углом налево.
- Благодарю.
В ажурной ограде палисадника мне начали чудиться непонятные письмена. Не
отрывая взгляда от иероглифов, образованных искусно изогнутыми
металлическими прутьями ограды, я сделал шаг назад, к выпуклой пластиковой
дорожке.
- Но я вам не советую туда, - сказал мне вдогонку человечек. - Там подают
несвежую информацию.
- А где же подают... свежую? - растерянно спросил я.
- Вы, наверно, из столицы. Там, конечно... - человечек двинул палкой так,
что сноп искр взлетел в вечереющее небо. - А здесь... - он махнул
свободной рукой. - Попробуем все-таки.
На крыльцо игрушечного домика вышла прехорошенькая девушка - точно вдруг
ожила кукла, которую я купил вчера дочери.
- Оль, - сказал маленький человек, - проводи гостя в центральный инфор.
- Хорошо. - Голос девушки звучал, как серебряный колокольчик. Она легко
сбежала с крыльца.
Мы шли довольно долго. Я вовсю глядел на островерхие домики, сложенные из
неизвестного мне материала.
- Что это? - спросил я, потрогав пальцем стенку двухэтажного строения - я
мог бы, кажется, дотянуться рукой до его шпиля.
- Окаменевшая инфория. Ее прессуют в брикеты, - пояснила Оль.
"И она тоже. Куда я попал! Дом сумасшедших - это можно понять. Но целый
город, населенный сумасшедшими?!"
- Должно быть, неплохой материал, - решил я поддержать разговор.
- Из него делают все, - сказала Оль.
- Прочный?
- Не всегда, - покачала головкой Оль. - Бывает, попадается
недобросовестная информация.
- Что же тогда?
- Брикет рассыпается на мелкие кусочки. Однажды у нас целый дом рухнул
из-за этого.
- Целый дом! Ай-яй-яй!
- Да, да! В брикетах, образующих фундамент, оказалась лживая инфория.
Представляете?
Я сочувственно кивнул.
- После этого случая мы всегда проверяем инфорию. Иначе нельзя.
Оль то и дело здоровалась с такими же, как она, маленькими человечками.
Встречные с любопытством поглядывали на меня.
Среди жителей городка я выглядел Голиафом, хотя в обычных условиях не мог
похвастаться ростом.
- Вот мы и пришли, - сказала Оль. Она указала на прозрачную дверь и
убежала.
Я вошел в инфор. Голова моя почти касалась потолка, и я инстинктивно
пригнулся. Стараясь - правда, безуспешно - не привлекать ничьего внимания,
я взял крохотный поднос и пристроился в хвост очереди, выстроившейся у
стойки. Самообслуживание! Уж оно-то, по крайней мере, было мне знакомо по
институтской столовой, и я немного приободрился. Сейчас перекушу и сразу
двину на станцию. Воскресенье, электрички ходят поздно.
Однако еда, выставленная за витринами стойки, снова повергла меня в
недоумение. Таких блюд я в жизни не встречал! Ядовито-красные кубики,
синие шарики, зеленые треугольнички.
Когда подошла очередь, я с надеждой схватил белый обтекаемый предмет
эллипсоидальной формы: яйцо! - но ощутил ладонью холодок металла. Тогда,
махнув рукой, я наугад принялся уставлять свой поднос миниатюрными
блюдами, стараясь не пропустить ни одного. В очереди зашептались:
- Смотрите, смотрите!
- Боже, какой он голодный!
Не подымая глаз, я пробирался по низкому залу. Отыскав наконец свободное
местечко, я сел и попытался раскусить алый кубик. Попытка едва не стоила
мне зубов. Мой сосед по столику, приоткрыв рот, воззрился на меня. Точно
так же смотрела моя дочурка в зоопарке на венерианского ардарга,
двоякодышащего гада.
- Извините, непривычная еда... - сказал я с жалкой улыбкой.
Человечек понимающе кивнул - точная копия того первого, встреченного мной,
который жег за оградой извивающиеся ленты. Впрочем, по мне, все жители
этого странного городка были братьями и сестрами.
- Смотрите, - проворковал мой сосед. Он осторожно взял тонкими пальчиками
красный кубик и, привстав, поднес к моему виску.
Чудо! Я внезапно ощутил, как нечто постороннее властно входит в мое
существо. Неведомые ритмы озаряли мой мозг, в ушах явственно отдавалось
эхо дальней музыки, перед глазами замелькали огненные круги.
- Пожалуйста, придерживайте сами, - попросил человечек.
Постепенно в том, что мелькало перед глазами, я начал улавливать некий
порядок. Я не мог бы, пожалуй, выразить это словами. Волны музыки,
соединенные с волнами света, волны, невидимые и неслышные для окружающих,
несли меня и баюкали, усталость таяла, как ледышка, брошенная в теплую
воду, и даже голод начал утихать.
Музыка звучала громче - видения становились ярче. Это был чудесный сплав
мощи и нежности, грусти и радости. Грохотали литавры, пели валторны,
рыдала виолончель. Да нет, какие там литавры и виолончели! Это были
неведомые музыкальные инструменты - мне, во всяком случае, до сих пор не
приходилось слушать ничего подобного. А ведь наше любимое с дочкой занятие
по вечерам - ловить и слушать по видеозору симфоническую музыку...
Едва я вспомнил дочурку, как музыка начала утихать. Огненные круги
бледнели, удаляясь.
Я попробовал получше прижать кубик к виску, но музыка умолкла. Я опустил
кристалл на столик.
- Ну, как инфория? - спросил мой сосед.
Мое молчание - я не пришел еще в себя - сосед расценил по-своему.
- Несвежая, наверно? - сочувственно сказал он. - Не столица, знаете ли...
А вы попробуйте вот это, - сосед указал на яйцо, отлитое из легкого
металла, похожего на алюминий.
- А что это?
- Информация о неустойчивых звездах! Мое любимое блюдо, - улыбнулся
человечек.
Его любимое блюдо не было таким приятным, как первое. Впрочем, и остальные
блюда тоже, но, странное дело, голода я больше не чувствовал. Когда я
вышел на улицу, игрушечный городок уже зажег вечерние огни. Меня все время
не покидало ощущение, что подобный сказочный городок я уже видел где-то.
Но где? Читали мы о нем с дочкой? Видели когда-то на экране? Я напрягал
память, - тщетно.
Осторожно шагая по узким улочкам, я - каюсь - заглядывал в окна. Мне
хотелось понять, чем живут эти люди. В чем смысл их существования?
В иных окнах я увидел знакомую картину. Человечек сидел, придерживая у
виска кубик или шар, и лицо его хранило сосредоточенное, какое-то
отсутствующее выражение. Такое лицо бывает у моей дочери, когда я
рассказываю ей сказку...
Я уже догадался, что небольшие предметы правильной геометрической формы -
это блоки информации. Институт, в котором я работаю, не один год бьется
над созданием портативных блоков, на которые можно было бы записывать
различные сведения. Представляете, какая это важная и полезная вещь для
космонавтов? Вместо сотни тяжеленных томов какой-нибудь энциклопедии им
достаточно будет взять с собой в далекий полет, где на счету каждый грамм
лишнего веса, вот такой маленький шарик или кубик. Да и на земле подобным
блокам нашлось бы применение. Наш институт, казалось, уже у цели... Но вот
этот кукольный народ нас опередил.
Нет, эти существа не люди, размышлял я, хотя внешне и похожи на них. Может
ли человек жить одной только информацией? Как бы интересна и разнообразна
она ни была!
Я обратил внимание на лозунги, выписанные пылающим неоном в ночном небе:
"Дадим больше инфории", "Вся инфория - высшего качества" и прочее в том же
духе.
Голова гудела от поглощенной в ужин информации. Мне необходимо было
разобраться во всем. Расскажи такое друзьям - не поверят. Сотрудники в
отделе, пожалуй, засмеют. Но ведь все это на самом деле! Вот я стою на
оживленном перекрестке, мимо меня спешат прохожие. Подношу к уху часы -
они тикают, как обычно. Сейчас половина девятого - осенью темнеет рано.
Вот, могу даже ущипнуть себя за руку. Боль вполне реальна.
А может, космические пришельцы?! Нет, ерунда! У всех на виду, в пяти шагах
от станции? И никто их не заметил, кроме меня? И потом, этот городок,
кажется, не единственное их поселение. Они упоминали столицу. Значит,
здесь, между лесом и линией электрички, располагается целая страна? Страна
Инфория, которой нет на карте!
Навстречу мне не спеша шел человек - поверьте, я в душе не мог называть их
иначе: слишком походили они на людей, но только будто в уменьшенном
издании. Человек выглядел старым и умудренным жизнью. Он-то мне и нужен.
Пусть наконец объяснит, где я.
Я нагнулся и взял старика за руку.
- Простите, мне нужно поговорить с вами, - сказал я.
Старик, кажется, не удивился.
- Отчего же, обменяемся инфорией, - ответил он.
- Инфория, инфория, - пробурчал я. - Только о ней и слышу. Неужели у вас
нет других тем для разговора?
- А что на свете важней инфории? - возразил старик.
Каким-то образом мы очутились подле небольшой лужайки, освещенной полной
луной. Жесткая трава доходила моему собеседнику чуть не до подбородка.
- Прекрасная инфория, - сказал он, поглаживая стебелек. Присмотревшись, я
понял, что это не трава, а ленты, вроде тех, которые жег на костре первый
встреченный мной человечек. Только эти были зеленые, а те - желтые,
поблекшие.
Ленты тихо шуршали под свежим ветерком, будто шепча что-то.
Лунные блики скользили по лицу старика, когда он поворачивал голову.
- Это что за ленты? - спросил я.
- Обычные перфоленты.
- Значит, на них записана информация?
- Конечно.
- Но какая?
- Разная, - пожал плечами старик. Он сорвал травинку - виноват, ленточку,
- и попробовал ее на вкус.
- Ну, как травка? - глупо спросил я.
- Уже созрела, - серьезно ответил старик. - Пора косить.
- А потом что с ней делать?
- Ясно что - коров кормить.
- Коров... информацией?.. - растерялся я.
- А чем же еще? Только надо уловить момент, когда инфория созреет.
Пропустишь срок - информация осыплется. Такие ленты никуда не годятся.
- И вы их выбрасываете?
- Сжигаем.
- Послушайте, - заговорил я. - Никак не могу взять в толк. Люди у вас
живут информацией, животные - информацией. А как же насчет настоящей пищи?
- Инфория и есть единственная настоящая пища, - ответил старик. - Посудите
сами: разве не все на свете сводится к информации?
Мы шли теперь по тихой, скудно освещенной улочке, обсаженной неизвестными
мне растениями. Я был начеку: в каждом кусте мне чудилось вместилище
информации, в каждом дереве - инфор-блок.
- Скажите же, наконец! - взорвался я. - О какой информации вы все время
толкуете? Не бывает ведь информации просто так. Она обязательно должна
быть о чем-то. Так о чем же?
- Не все ли равно? - сказал странный старичок. - Разве, получая энергию,
машина интересуется ее источником? Нет. Машине безразлично, что именно
сгорает в ее топке, что именно приводит ее в движение - уголь, дрова или,
если угодно, управляемая термоядерная реакция. Машине калории подавай, все
остальное ей безразлично.
- Ну, какое-то топливо может оказаться непригодным, - пробормотал я,
вконец сбитый с толку удивительной логикой собеседника.
- Вот-вот, - обрадовался старичок, - вы ухватили суть. То же самое с
инфорией. И она может оказаться непригодной для человека.
- Почему?
- Причин немало. Например, инфория может оказаться несвежей... Вообще нет
продукта более деликатного и скоропортящегося. Иногда попадается инфория,
бедная витаминами.
- Как это?
- Ну, если она повторяет вещи и без того всем известные. Но самое ужасное
- это ложь. Вам никогда не приходилось отравляться лживой информацией?
- Приходилось... В легкой форме, - пробормотал я.
- Ваше счастье, что в легкой, - сказал старичок. - Опасно также подавиться
инфорией...
- Подавиться?
- Это бывает, когда инфорию быстро поглощают.
- Оставим машину и вернемся к человеку, - сказал я. - Неужели живой
организм может питаться одной только информацией, и ничем больше?
- Нет, вы не уловили сути, - грустно сказал старичок. - Вот уже час я вам
толкую: все, что получает извне живой организм, в том числе и человек, в
конечном счете сводится к информации. Всю жизнь человек только и делает,
что получает и перерабатывает инфорию. Без инфории вообще не было бы
ничего живого, если хотите знать. Без инфории распался бы, исчез
человеческий род!..
- Ну уж... - усомнился я.
- Конечно! Наследственные клетки - разве это не клубок информации,
заключающей в себе все свойства данной особи, чтобы передавать их от
поколения к поколению, от предков - потомкам?
- Пожалуй...
- А память, человеческая память, - разве это не богатейшее хранилище
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг