табачной болезнью и Бузивсом, Эо как биолог не мог не восхищаться
тонкостью и остроумием, с которыми несравненная Зарика, работая в
Ласточкином гнезде, создала препарат, носящий ныне ее имя. Эо решил: нужно
изучить ход мыслей Зарики, тогда ему легче будет нащупывать свой
собственный путь. Легко сказать - изучить ход мыслей Зарики! Но как это
сделать, если Зарика жила тысячу лет назад? И потом, идеи, брошенные ею,
словно семена - пахарем в почву, могли взойти, могли вызвать отклик и
через сто и через двести лет. Как уследить за этими идеями, как отыскать в
массиве времени их ростки?
Имеется, конечно, БИЦ - Большой информационный центр. Там собраны в
принципе все знания, накопленные родом человеческим. Но как отыскать
единственно нужную каплю в этом безбрежном океане информации? Хуже всего
то, что он и сам толком не знает, что, собственно, нужно искать.
Счастливая мысль может явиться по ассоциации, удачная находка послужит для
нее только толчком. Все это означает, что в данном случае помочь Эо в
поисках кибер не сможет. Неформальный поиск, ничего не попишешь! В самом
деле, какую программу можно дать киберу? Иди туда - не знаю куда, найди то
- не знаю что? Нет, он сам должен проштудировать все связанное с Зарикой.
На Ласточкином гнезде к идее Эо отнеслись с сочувствием, хотя особых
надежд на нее не возлагали. Глубокая старина. Было и быльем поросло. А вот
насчет семян, которые проросли потом, - это мысль. Словом, займись этим,
Эо, лети в БИЦ, а там посмотрим, решил начальник биоцентра.
Эо покинул лабораторию, подошел к Чертову пальцу, грозно высящемуся над
Ласточкиным гнездом. Внизу, за зубцами скал, плескалось море. Говорят,
тысячу лет назад уровень его был ниже и к морю долго приходилось
спускаться отсюда по узкой тропке, протоптанной сотрудниками.
Человек переделывает природу, меняет карту планеты, улучшает климат,
изменяет уровень моря...
Как всегда, Эо приблизился к барельефу, врезанному на высоте
человеческого роста в Чертов палец. Юная женщина с высокой прической,
выпуклым лбом, пристальным взглядом.
Полные, чуть оттопыренные губы, казалось, вот-вот сложатся в улыбку. В
который раз Эо поразился: как похожа она на Любаву, эта женщина, гордость
Солнечной системы!
Под барельефом - бронзовые буквы: ЗАРИКА БОРЦА. Да, она работала здесь,
на Ласточкином гнезде, ходила по этим камням, купалась в этом море,
встречала эти рассветы.
Эо вывел из забытья сигнал - рядом стояла вызванная им машина, готовая
к гиперзвуковому прыжку.
Здание БИЦа, главной памяти человечества, располагалось на берегу
Волги, в среднем ее течении, в живописной местности. Только теперь, глядя
на стены, уходящие в небо, Эо понял, какую непосильную задачу взвалил на
себя.
С чего начать? Эо чувствовал себя, как пловец перед бурным морем. Имя
этому морю было - время. Время, овеществленное в информации. Время,
прожитое человечеством и обернувшееся мириадами бит всевозможных сведений.
К какому острову плыть, в какую лагуну нырнуть? Главное - не пропустить
ничего, что сможет помочь орионцам.
Эо поднялся по широким ступеням. Решено. Он начнет с рубежа XXI и XXII
веков. Тогда начали возвращаться на Землю первые звездные экспедиции, и
человечеству приходилось отражать нашествие многих дотоле неведомых
болезней. Тогда, кажется, родилась и хрестоматийная история о двух
братьях-близнецах, один из которых ушел в космос, а другой остался на
Земле... Тогда еще эйнштейновский эффект замедления времени был внове.
В информарии XXI века было торжественно и тихо, словно в осеннем лесу.
Сходство усугублялось бесчисленными колоннами - хранилищами информации.
Поверхность каждой колонны была испещрена знаками. Эо сосредоточенно шагал
вперед, на ходу просматривая знаки. Каждая колонна имела свою мелодию.
Одна из колонн привлекла внимание Эо. Подойдя к ней, он нажал
последовательно на несколько разноцветных выпуклостей, расположенных на
уровне его груди. Где-то вверху колонна вспыхнула радужным пламенем, и
через секунду к ногам Эо легло облако. Постепенно оно начало обволакивать
Эо.
...И в тот же миг он стал соучастником событий, давным-давно протекших.
Близ него, едва не касаясь, проходили люди в странных одеяниях,
говорили на старинном языке. Бесплотный Эо жил теперь среди них, радовался
их радостями и болел их горестями. Он то незримо появлялся рядом с
капитаном, склонившимся над командным пультом, то вплывал в кают-компанию,
где экипаж корабля собрался за столом, чтобы отметить годовщину старта
звездолета, то наблюдал в вакуум-камере, как разведчики надевают
космоскафандры, готовясь ступить на неизведанную почву новой планеты, то
разрезал ленточку, открывая движение через мост, соединивший оба берега
Берингова пролива... А теперь он мчался рядом с бегуном, в руках которого
пылал факел. Они вбежали на стадион и под рев трибун, сделав круг,
понеслись к башне, высящейся за футбольным полем. Перепрыгивая через
ступеньку, бегун - и рядом с ним незримый Эо - стал быстро подниматься к
вершине башни. В какое-то мгновение Эо неосторожно подошел к бегуну
слишком близко, и пламя факела едва не опалило его. Вершина башни была
увенчана широкой чашей. Еще минута - и они достигли вершины. Бегун
остановился, замер, повернулся на все четыре стороны света. Неистовство
толпы на трибунах достигло предела. Люди бесновались, размахивали
флажками, трещотками, еще чем-то. Бегун наклонил факел над чашей, и
огромный, почти бесцветный в солнечных лучах язык пламени взметнулся в
небо.
- Четвертая всесолнечная олимпиада открыта! - пронеслось над стадионом.
А потом, по традиции, тысячи голубей взметнулись над стадионом, и Эо
почувствовал вдруг себя одним из них. Крылья его быстро трепетали, овал
стадиона внизу быстро уменьшался в размерах и наконец исчез из виду. Под
ним потянулись обработанные поля, промелькнула речка, проплыл внизу
городок, украшенный каменной часовней. Скорость Эо все увеличивалась,
воздух свистел под крыльями. Вскоре, однако, свист пропал, исчезли и
крылья, а голубое небо превратилось в черное. Со всех сторон глядели
немигающие звезды, и Эо понял, что он теперь - межпланетный корабль, одна
из первых неуклюжих посудин, курсировавших между Марсом и Землей. Его
опаляли вспышки метеоритов, оглушали тревожные удары гонга, он слышал
давно отзвучавшие голоса и смех, навеки зафиксированные кибернетической
аппаратурой.
Эо устал, сознание его временами туманилось. Пора было возвращаться в
свой век. Для того чтобы, отдохнув, снова и снова нырять в море, именуемое
прошлым.
Наконец-то Эо повезло. В один из дней, уйдя в прошлое, он увидел
возвращение "Альберта", девушку со звезд Зарику, молодого карантинщика
Борцу. Картины с калейдоскопической скоростью сменяли одна другую.
Мелькнула встреча Шарики и Борцы у ворот Гостиницы "Сигма"... Навес,
столик, счастливые, смеющиеся Зарика и Борца, на столике - охапка цветов и
два стакана с каким-то напитком... Аппарат, в который они садятся. Что за
машина? Да, тогда еще пользовались автолетами. А какой маленькой была
тогда "Сигма"!
Вот, вот оно! Сердце Эо забилось сильнее. Старинная комната,
предрассветный сумрак... Оскаленная морда шимпанзе в очках. "Бузивс", -
сразу узнал Эо знаменитую обезьяну, вошедшую во все биологические издания
Земли. Но перед ним был не неподвижный фотоснимок, известный ныне любому
студенту-биологу, а живой Бузивс. Что тут реальность, что воображение?
Задумываться об этом не было времени.
Перед Эо начало эпидемии. Аппараты санитарной службы, которые подбирают
на улицах людей, потерявших сознание. Создание кордона вокруг города.
Подсознательно Эо искал все время исчезнувшую Зарику. Куда ее поместили
медики?
Зарика и Борца, в белых одеяниях, кувыркаются перед врачом, который
тоже принял нелепейшую позу: каким-то образом он висит в пространстве
головой вниз, растопырив руки. "Клиника невесомости, оборудованная на
околоземном спутнике", - догадался Эо. "Не поможет ли невесомость
орионцам?" - тут же сделала его мысль прыжок через тысячу лет. Нет, этот
вопрос уже обсуждался в Ласточкином гнезде как раз перед вылетом Эо в БИЦ.
Эпидемия погашена! Честно говоря, Эо был даже разочарован, что все
произошло так быстро. Этот отрезок времени он решил просмотреть еще раз и
мысленно отдал соответствующую команду. Но, видимо, прыжок во времени
назад оказался слишком большим.
Эо попал на берег моря. Все вокруг было и знакомо и незнакомо. Волны
набегали на песок. Было зябко - так бывает перед рассветом. У прибойной
полосы стоял Борца. Но что ему, Эо, чудак изобретатель, известный только
тем, что Зарика и он любили друг друга? Эо хотел уже двинуться дальше, но
в это время увидел в море еле заметную точку. Точка увеличилась в
размерах. Эо всмотрелся: это была Зарика.
- Я уж беспокоиться начал, - сказал Борца.
- Очень уж захотелось одной поплавать, - улыбнулась Зарика, тяжело
дыша. - Знаешь, сколько не видела я море?
- Сто лет, - сказал Борца, и оба засмеялись.
Эо озирался: что это за местность? Очертания гор странно знакомы. Скала
вверху напоминает Чертов палец. Ласточкино гнездо?! Но ведь оно
расположено гораздо выше над уровнем моря? Брызнул рассвет. Зарика и Борца
двинулись вверх, в горы. Борца нес в руке странный предмет, похожий на
сосуд, но это уже не интересовало Эо.
И он снова и снова шарил на ощупь во времени.
...Старый дом, полузанесенный снегом. Голые черные деревья вокруг. Эо в
недоумении осматривается: дороги к дому не видно. В доме никто не обитает?
Почему же попал он в инфрапамять БИЦа? Эо долго рыщет вокруг, прежде чем
натыкается на следы. Здесь прошли двое: мужчина и женщина. Идти, видимо,
было нелегко, потому что шли они напрямки, время от времени глубоко
проваливаясь в тяжелый, насыщенный влагой предвесенний снег. Следы были
свежие - двое прошли недавно, - и вели они к дому. Эо решил выяснить,
откуда вышли двое. К его удивлению, следы начинались прямо с целины. "С
неба они спрыгнули, что ли?" - подумал Эо и тут же сообразил, что точно с
неба: рядом с глубоким следом мужской ноги он заметил легкий росчерк
крыла. Видимо, двое прилетели на автолете, который покинули здесь. Сперва
выпрыгнул он, потом помог ей. Когда он прыгал, машина накренилась и задела
крылом снег...
Вдали за домом начинались плантации трабо, кое-где сквозь снег
просвечивали желтые плоды.
Странно, куда же завела его инфрапамять БИЦа, которую он настроил на
Зарику? Неужели след Зарики затерялся в толще веков? Пока Эо раздумывал,
что делать дальше, дверь открылась, и на крыльцо вышли двое. К радости Эо,
это были Зарика и Борца. Борца нес на плече две пары лыж. Он помог Зарике
пристегнуть крепления, и они двинулись на прогулку. Зарика шла неумело, -
видимо, с лыжами она была не в ладах.
Эо легко проник в помещение, едва только Борца и Зарика скрылись из
виду. Раньше архитекторы любили возводить такие полупрозрачные строения,
считая, что чем больше света может проникнуть внутрь, тем лучше. Впрочем,
здесь, кажется, можно менять прозрачность стен.
С величайшей осторожностью и тщательностью действовал Эо: не пропустить
бы чего-нибудь из того, что может оказаться необходимым для спасения
орионцев. Призрачным облачком облетел он комнаты первого этажа, легко
проникая сквозь стены: ведь, строго говоря, это был не Эо, а его ищущая
мысль, помноженная на воображение.
Он уже догадался, что попал в загородный дом, где в гостях у Борцы
бывала Зарика. Где-то здесь Борца-изобретатель, кажется, оборудовал
лабораторию. Но работы Борцы не интересовали Эо. Он думал о другом: а
вдруг в каком-нибудь эксперименте Борцы участвовала Зарика? Здорово бы! Но
на такую удачу надежды было мало. Все работы Зарики давным-давно тщательно
изучены, собраны и прокомментированы.
Дом имел подвал, и Эо решил его исследовать. Вниз вела винтовая
лестница, в которой Эо, впрочем, не нуждался. Узкий коридор озарялся
светящимися стенами. Здесь имелось несколько дверей, и Эо наугад проник
сквозь одну из них. Комната была пуста, если не считать прозрачного шара,
который висел над полом, поддерживаемый в воздухе - Эо это почувствовал -
магнитным полем. Внутри шара горела ослепительная точка, из которой
толчками изливалась красная струя - она тут же растекалась по системе
капилляров. "Ядерное сердце, древняя модель, - подумал Эо. - Где же сама
установка?" Он вошел в другую комнату. Перед Эо высились контуры огромной
установки, стоящей посреди комнаты. У Эо не было никакой охоты ковыряться
в этой куче железного хлама, перемешанного с пластиком, стеклом и еще бог
знает с чем.
Время сейчас подчинялось воле Эо. Небольшое усилие мысли, - и он
перенесся на несколько часов вперед. В коридоре послышались голоса - это
Борца и Зарика возвратились с лыжной прогулки. Вскоре они вошли в комнату,
где находилась установка.
Эо навострил слух.
- ...Моя машина синтеза. Только вот как запустить ее, ума не приложу, -
говорил Борца.
Зарика спросила, что он хотел бы получить в своей машине. Борца
ответил, что для начала его устроил бы любой пустячок.
- Я пробовал с помощью силового поля получить вилку из кусочка серебра
- ничего не вышло. Пытался собрать из молекул алюминия крохотный подъемный
механизм - с тем же успехом. Я проводил тысячи опытов, без устали менял
поля, варьировал рабочие вещества, но до сих пор результатов не добился.
Перед тобой типичный изобретатель-неудачник, - печально заключил Борца.
Ничего нового в этой информации для Эо не было, и он хотел уже
двинуться дальше во времени, но что-то его удержало.
Борца рассказывал Зарике что-то о логических цепях, о ячейках памяти,
которые он вырастил, о новом рабочем веществе машины синтеза, которое
решил сегодня испытать.
Эо бросил взгляд на зеленоватую однородную массу, заполнявшую камеру
синтеза, и в тот же момент там, в глубине, произошло какое-то неуловимое
движение. Часть массы сгустилась, другая стала прозрачней. Перед
изумленным Эо проступила сильно вытянутая туманность. Неужто заработала
машина синтеза, над которой и сейчас безуспешно бьются лучшие физики
Земли? Неужто заработала эта мешанина примитивных деталей?
Кажется, Борца и Зарика были изумлены не меньше, чем незримый для них
Эо: машина и впрямь заработала. Заработала без всякого внешнего повода -
Борца ничего не включал, не нажимал кнопок, не поворачивал рычагов.
От туманности протянулись полоски, которые подрагивали в ритме ядерного
сердца. Эо начал угадывать в туманности контуры старинного корабля, одного
из тех, что стоят на вечном приколе в Музее звездоплавания. "Для них-то,
наверно, этот корабль не старинный", - подумал Эо.
Зарика, которая стояла перед самой камерой, обернулась к Борце, хотела
что-то сказать, но он схватил ее за руку и горячо зашептал, но вот что
именно, Эо никак не мог разобрать, как ни напрягал слух. Он чуть не плакал
от разочарования. Между тем туманность, изображавшая корабль, начала
таять. Еще несколько минут - и она исчезла, контейнер снова наполняла
однородная, с прозеленью масса.
Выходит, все историки врут и древняя машина синтеза работала?
Но как же могла она действовать, не будучи включенной? Какая досада,
что Эо не мог разобрать, о чем говорили сейчас Зарика и Борца! Они
беседовали настолько тихо, что до Эо долетали только отдельные слова.
"Случайность... совпадение... блуждающие поля..." Потом Борца упомянул
какой-то "чайник на раскаленной плитке", - видимо, молодые люди решили,
что пора перейти к чаепитию.
Собираясь отчаливать, разочарованный Эо поднялся по винтовой лестнице,
медленно проплыл гостиную и замер, привлеченный разговором.
Зарика уговаривала Борцу написать статью и изложить результаты своих
опытов, включая и сегодняшний непонятный случай с моделью корабля.
Борца отнекивался.
"Напиши, Борца, напиши!" - хотелось крикнуть Эо, хотя он понимал, что
не будет услышан.
- Хорошо, опишу, - наконец нехотя согласился Борца, и окрыленный Эо
ринулся в свое время.
Если только Борца сдержал слово, данное Зарике, то среди миллионов
старых журналов тысячелетней давности где-то должна быть и его статья,
содержащая необычайно важные для Эо данные.
Поиски статьи малоизвестного автора были поручены кибу, и уже через
несколько минут Эо держал в руках пухлый том "Анналов физики" со статьей
Борцы. Там же содержалась и разгромная рецензия на статью, но не это
интересовало Эо...
Какая простая, какая ослепительная идея - использовать усилие мысли для
того, чтобы машина синтеза заработала! Зарика и Борца, нужно отдать им
должное, подошли вплотную к этой идее, но воплотить ее не могли. Для этой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг