Так и останешься на Земле? Или снова уйдешь в космос?
- Что мне Земля? - ответил тогда Джой. - Меня к ней мало что
привязывает. Отдышусь немного, посмотрю, чего земляне достигли за время
нашего полета, - и снова в пространство. Такая у меня профессия.
- А куда полетишь?
- Не все ли равно? - махнул рукой капитан. - Послушаю, что предложит
Координационный совет. Космос, слава богу, просторен. Может, полечу
куда-нибудь новую трассу осваивать, бакены расставлять.
- Бакены?
- Я имею в виду - маяки, - пояснил капитан. - Превращать обычные звезды
в пульсирующие... А у тебя планы какие?
- Не знаю, Джой... - Голос девушки дрожал.
- Твой путь ясен, - сказал капитан. - Останешься на Земле. Заведешь
семью, корни пустишь...
- Возьми меня с собой, капитан, - произнесла неожиданно Любава и
посмотрела на него.
- Что ты, Любава! Тебе Земля необходима. Ты даже не видела ее...
- Вот именно, - перебила Любава, усмехнувшись. - Я растение, которое не
знает земной почвы. Кто может знать, как она меня примет?
- Хорошо примет, - сказал капитан.
- Ты говоришь, Джой, тебя мало что привязывает к Земле. А меня, что
меня привязывает к ней? Что, если мы окажемся для землян чужими? Они ведь
на столько лет опередили нас. Если мы не поймем их, а они нас, - что может
быть страшнее этого? А зажечь в космосе маяк, хотя бы один, - это так
прекрасно! Он будет указывать путь кораблям, люди не собьются в дороге.
Человек должен быть как Цефеиды... Стать выше собственного "я", мелких
неурядиц. Только тогда он сможет светить другим.
Тут они оба, не сговариваясь, пропели вполголоса шуточный "гимн
орионцев", сообща придуманный в веселую минуту всем экипажем. Это
произошло, еще когда корабль вращался вокруг Дельты Цефея. Каждый орионец
внес в "гимн" свою лепту - кто строчкой, кто всего только словцом, Брок
придумал целую строфу, а штурман Григо кое-как сколоченный текст положил
на музыку:
Позабывши личные обиды,
Посвятив себя навек трудам,
Маяки Вселенной - Цефеиды
Светят в ночь усталым кораблям...
Едва они кончили петь, Джой помнит, Любава вдруг прильнула к нему и
поцеловала.
- Не говори, Джой, ничего не говори, - сказала Любава, когда он
погладил ее волосы. - Я сама должна во всем разобраться.
- Послушай, Любава...
- Нет. Подождем до Земли. Обещай мне. Хорошо?
- Хорошо, Любава. Все будет так, как ты хочешь, - сказал капитан.
- Это как гроза, как наваждение. Ничего не могу с собой поделать, -
произнесла Любава, глядя в сторону. - Может быть, пройдет? - с надеждой
глянула она на Джоя.
- Наверно, пройдет, - согласился с грустью Джой.
- Но я не хочу, чтобы прошло! - воскликнула Любава. - Не хочу,
понимаешь? Хочу всюду, всегда быть с тобой. И на Земле, и в пространстве.
Голос Любавы прервался. Капитан отнял от виска биопатрон, и видение
отсека исчезло.
Мысли капитана снова вышли на привычную орбиту.
Попытаться установить контакт с помощью биосвязи? Безнадежное дело.
Если бы люди были на Земле, они давно так или иначе проявили бы себя.
Нужно действовать - такое решение исподволь зрело у Арго.
В последние дни капитана больше всего беспокоило общее недомогание,
которое стало проявляться у всех членов команды. Первым, кажется, заболел
Брок. Капитан заметил, что он уже несколько дней ничего не ест.
- Тебе не нравится пища в брикетах? - спросил Арго.
Брок пожал плечами.
- Вкус у брикетов разнообразный, - продолжал капитан, - Семиглаз
выполняет все наши заказы.
- Хлорелла сплошная, - сказал Брок.
- Не думаю, Брок, - вмешался Петр. - Мы получаем именно то, что
требуем.
- Броку не нравится упаковка, - сказала Любава. - Скучная штука -
брикеты. Однообразная.
Капитан посмотрел на бледное лицо Брока.
- Но это же пустяки, - сказал капитан. - Можно попросить Семиглаза,
чтобы он завтра же подал нам обед не в брикетах, а так, как мы привыкли на
корабле. Возражений, надеюсь, не будет?
Орионцы удивились. Такая простая просьба не приходила им в голову. Да и
то сказать, они не были избалованы. Общее оживление охватило экипаж. Один
только Брок остался безучастным. Назавтра все ели из настоящих тарелок
настоящими ложками! Настроение повысилось, еду уплетали за обе щеки.
Только Брок сказал: "Опять хлорелла!" - и оттолкнул тарелку. К вечеру
того же дня Брок свалился. Он стонал, жаловался на головную боль, потом
впал в беспамятство. Больше всего поражала его бледность, какая-то
меловая, мраморная, что ли. А ведь на "Орионе" Брок отличался румянцем во
всю щеку.
А назавтра началось...
Члены экипажа заболевали один за другим. Первым после Брока - Петр,
потом Любава, Григо... Дольше всех держался капитан, но и он в последние
дни почувствовал сильное недомогание.
Большинство, правда, старались держаться на ногах. Мучительнее всех
протекала болезнь у Григо. Даже Брок чувствовал себя получше, он уже через
полчаса после того, как заболел, пришел в сознание. Григо же до сих пор
мечется в беспамятстве, хотя пошли уже вторые сутки. Члены экипажа, те,
кто еще ходит, установили у постели штурмана непрерывное дежурство.
Джою дежурить еще через четыре часа. Можно, даже необходимо поспать, но
сон не идет. Прилечь все же, что ли?
Поворочавшись, капитан встал, снова оделся - легкий комбинезон
показался ему пудовым - и пошел в комнату, где лежал Григо. Широкие ночные
переходы казались бесконечными. Центральный зал, через который проходил
капитан, освещался Луной, светившей сквозь прозрачную стену. К
голубоватому свету Луны орионцы успели уже привыкнуть. Под полом не спеша
проплывали бесформенные тени. Шаги капитана еле слышно отдавались в
тишине.
Подходя к двери, за которой находился Григо, капитан замедлил шаг.
Прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Сейчас дежурил Петр,
который, едва почувствовав улучшение, вызвался посидеть у постели Григо.
Арго приотворил дверь, и Петр осторожно выскользнул в коридор. Белое
лицо математика застыло, как маска. "Наверно, и я такой же", - подумал
капитан, поймав взгляд Браги.
Петр тихонько прикрыл за собой дверь и прислонился к стене.
- Ну, как он? - шепотом спросил капитан.
- Уснул, слава богу.
- Улучшения нет?
- Где там! - махнул рукой Петр. - Спасибо, что пока ухудшения нет.
Долго заснуть не мог. Бредил недавно.
- Что-нибудь новое?
- Все то же, - сказал Петр. - Забыть не может эти три злополучных
витка. Похоже, они превратились в навязчивую идею.
Капитан погладил бороду.
- И Семиглаз от нас отвернулся, - сказал он.
- Семиглаз не всесилен, - вздохнул Петр. - Наверно, найти лекарство
против нашей болезни он не в состоянии.
- Что ж, тогда сами поищем для себя лекарство, - сказал капитан.
- Ты о чем, Джой? - спросил Петр.
- Потом, потом... Скажи-ка лучше, что ты даешь Григо? - перевел
разговор Джой.
- Любопытная штука, - оживился Петр. - Как ты помнишь, в ответ на наши
просьбы дать заболевшим какое-нибудь лекарство Семиглаз ответил отказом.
Дать нам он ничего не смог...
- Или не захотел, - вставил Джой.
- Семиглаз ограничился одним-единственным советом: он порекомендовал
заболевшим пить побольше воды из фонтана.
- Знаю, сам читал на экране рекомендацию нашего стража, - кивнул
капитан.
- Я заметил: когда Григо выпьет воды, ему становится лучше, - зашептал
возбужденно Петр.
- Ты считаешь, это действие воды из фонтана? - переспросил капитан.
- Убежден.
- Не знаю, - покачал головой Арго. - С некоторых пор я перестал
доверять Семиглазу.
- Нам больше ничего не остается, как доверять ему, - невесело
усмехнулся Брага.
- Есть еще одна возможность, - произнес капитан. - Запас воды там
имеется? - кивнул он на закрытую дверь.
- Запас воды? - переспросил Петр.
- Ну да, воды из фонтана для Григо на случай, если он очнется, -
пояснил Арго.
- Имеется, конечно, - закивал Петр. - Любава принесла, не хочет никак
лежать... А что, ты считаешь, не нужно давать воду Григо? Может быть,
соберем аппарат для ее перегонки?
- Что это даст? - махнул рукой капитан. - Если Семиглаз надумал нас
отравить, он найдет для этого тысячу других способов.
Петр опустил голову.
- Верно, - согласился он.
- Вот что, - сказал капитан. - Ты ступай и оповести всех, кто еще может
ходить, пусть соберутся в центральном зале. - Оглянувшись и понизив голос
до еле слышного шепота, он пояснил: - Будем готовить штурм.
- А Семиглаз? - шепотом переспросил Брага.
- Продумай, как отключить его. Пусть техники готовят холодное оружие из
всех подручных средств.
- Но мы можем повредить систему Семиглаза! - прошептал испуганно
математик.
- Именно такова теперь наша цель, - усмехнулся капитан. - Ступай и
займись.
- Но... у меня дежурство... - пробормотал Петр.
- Я тебя сменю.
- Да ты на себя взгляни! Тебе лежать надо.
- Ступай, Петр, - сказал капитан. - Это приказ.
Когда Брага скрылся за коридорным поворотом, Джой вошел в комнату.
Штурман метался на койке, тяжело дыша. Несмотря на явно высокую
температуру - от него так и веяло жаром, - Григо был бледен как смерть.
- Пить, - хрипло попросил Григо, не раскрывая глаз.
Капитан покосился на графин, стоящий рядом на столике, но воды не
налил. Ему и самому чертовски хотелось пить.
- Пить, ради всего святого! - повторил штурман и вдруг рывком сел в
постели. Невидящие глаза его блуждали.
- Ляг, Григо, - сказал капитан.
Но штурман его не слышал.
- Мы погибнем здесь все! Погибнем, как мухи в оконной раме! - закричал
вдруг штурман. - Ну что, ты доволен теперь? Это ты заставил меня сделать
три витка вокруг Земли. Ты заставил меня изменить курс "Ориона", чтобы
корабль прошел над Австралией. Ты следил за каждым моим шагом, когда мы
приближались к Земле...
- Опомнись, Григо, никто за тобой не следил, - сказал Арго и только
теперь понял, что штурман обращается не к нему. Арго даже зачем-то
обернулся, но за спиной никого не было.
- Ты заманил нас в ловушку, - прошептал Григо и рухнул навзничь.
Арго так и не понял, видел ли его штурман. "Странный бред. И
удивительно стойкий", - подумал Арго.
Григо уснул, дыхание его стало ровнее.
Дверь чуть приотворилась, и Брага поманил капитана пальцем.
- Все в сборе? - спросил Арго, выйдя в коридор.
- Все, кто может ходить, - ответил Петр.
Издалека донесся протяжный удар и приглушенные расстоянием возгласы.
- Таран готовят, - пояснил Петр. - Пойдем напролом.
- Надо действовать бесшумно, - нахмурился капитан.
Петр пожал плечами.
- Какая разница? - сказал он. - Семиглаз и так все видит и все слышит.
- Так рассуждать - и браться за дело нечего, - отрезал капитан.
- Как быть с теми, кто не может ходить? - спросил негромко Петр.
Капитан подумал.
- Соорудим носилки и всех возьмем с собой, - решил он.
Оставив уснувшего Григо, они направились в центральный зал. Собравшиеся
здесь были взволнованы, как на корабле во время аврала. Несколько человек
возились с тараном - стволом дерева, доставленным сюда из оранжерейного
отсека. Массивный ствол, очищенный неведомо кем от сучьев, играл роль
мостка, перекинутого через ручей. Теперь он должен был сослужить людям
новую службу.
- Пить хочется, - сказала Любава и подошла к мирно плещущемуся фонтану.
- Не пей, - сказал капитан.
Любава удивленно посмотрела на него и, ничего не спросив, вернулась к
стволу.
- Семиглаз отключен, - сказал Петр, остановившись перед капитаном.
- Весь?
- Кто его знает, весь или нет, - развел руками Петр. - Те проводники,
которые обнаружили, мы перерезали...
За стеной здания занималось далекое утро. Облака, все время клубившиеся
под полом, приобрели новый, зловещий характер. Прежде серые, иногда
полупрозрачные, они налились грозовой чернью.
- Такие облака выпускает осьминог, когда ему плохо, - топнув по полу,
сказал кто-то.
- Не делайте ничего лишнего, - предупредил капитан.
Все в течение нескольких мгновений смотрели вниз. Облака, словно сытые
змеи, ворочались, будто старались проникнуть сквозь пол в центральный зал.
- Семиглаз недоволен, - сказала Любава.
- Всем не угодишь, - заметил Брок. Он вооружился толстой веткой, придав
ей вид копья.
- А на "Орионе" осталась лазерная пушка для распыления метеоритов, -
вздохнул Петр.
- Да, вооруженьице у нас не того, - сказал кто-то. - Прямо заметим,
примитивное вооруженьице.
- Как у питекантропов, - добавил Брок, щеголявший знаниями по истории
Земли.
Джой Арго оглядел собравшихся, задержался взглядом на нескольких
носилках, составленных у фонтана. Разговоры смолкли.
- Сейчас разобьемся на штурмовые группы, - сказал капитан. - Первая
постарается вышибить дверь. Задача второй группы - удержать пролом:
возможно, материал самовосстанавливается...
Белые как мел лица орионцев были полны решимости.
- Я пойду впереди, - сказал капитан, закончив свой короткий инструктаж.
6. ВЕК XXII
После возвращения на Землю работа поглотила Борцу. Кораблей из космоса
приходило немало, и карантинная служба на недогрузку не жаловалась.
Каждую свободную минуту, однако, Борца отдавал своему любимому детищу -
машине синтеза. Домой он заезжал нечасто - городскую квартиру Борца
невзлюбил после печальных событий, первой жертвой которых стал бедняга
Бузивс.
В память о Бузивсе остался портрет обезьяны, сделанный одним из
приятелей Борцы, художником-любителем. Писанная маслом картина изображала
Бузивса во весь рост, в натуральную величину. Когда после возвращения из
клиники невесомости они заехали сюда, Зарика оставила в углу портрета
надпись: "Я не забуду тебя. Прощай, Мишка!.."
Сохранил Борца и очки Бузивса, придававшие обезьяне вид сварливой
ханжи.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг