слиплась, и лист не разворачивался.
- Наверно, бумага влажная, - сказала Зарика. - Положи на песок, пусть
просохнет.
Но когда через несколько минут Зарика попробовала развернуть трубку, та
рассыпалась.
- Что я наделала... - вырвалось у Зарики.
- Воздействие кислорода, - сказал Борца. - Записка пролежала в бутылке
слишком долго, и свежий воздух оказался для нее гибельным.
Налетевший порыв ветра разметал по песку истлевшие клочки бумаги.
- Дождался ли он помощи? - спросила Зарика.
Вместе с рассветом пробуждалось и море. Волна стала свежей. Они заплыли
далеко-далеко, так что берег был еле виден. Усталые, вылезли на берег и
растянулись на влажном песке.
- Биостанция отсюда похожа на ласточкино гнездо, правда? - спросила
Зарика.
- Похожа, - согласился Борца.
Он смотрел теперь на мир глазами Зарики - широко раскрытыми, наивными,
удивленными глазами. Может быть, это самое драгоценное свойство человека -
всему удивляться? Не здесь ли начало всех открытий?
Отдохнув, Зарика села, взяла в руки бутылку. Борца молча любовался
тоненькой фигурой девушки.
- Знаешь что? - повернулась к нему Зарика. - Давай снова запечатаем
бутылку и бросим ее в море.
- Вестником несчастья?
- Вестником счастья...
- А что мы туда положим?
Зарика, усмехнувшись, вытащила ленту из высокой прически. Затем
свернула алую полоску трубочкой и сунула ее в горлышко бутылки.
- Закупорь, пожалуйста, - попросила она Борцу.
Приладив пробку, он размахнулся, чтобы зашвырнуть бутылку подальше.
- Погоди! - остановила его Зарика.
- Что? - спросил Борца.
- Мне страшно... - тихо сказала Зарика. - Я знаю, ты будешь смеяться,
назовешь меня суеверной...
- О чем ты. Зорька?
- Не бросай ее, - попросила Зарика. - Я буду бояться, что она
разобьется, налетит на скалы... Или просочится вода, и бутылка затонет. А
я не хочу, чтобы наше счастье разбилось или пошло ко дну.
- Тогда спрячем бутылку в горах, - предложил Борца.
- Хорошо, - согласилась Зарика.
Поднимаясь в горы, они обнаружили маленькую тропинку.
- Наверно, она ведет на биостанцию, - сказал Борца.
- К Ласточкиному гнезду, - поправила Зарика.
Тропинка петляла, то и дело приходилось хвататься за колючие ветви,
чтобы удержаться. Достигнув площадки с зубчатыми краями, они перевели дух.
Над ними нависал Чертов палец, внизу синевой наливалось море.
- Здесь спрячем? - спросила Зарика.
- Здесь, - сказал Борца.
Он осмотрелся, затем подошел к самому краю площадки и приналег на
огромный валун, поросший мхом. Камень сначала не поддавался, затем
сдвинулся и вдруг с грохотом низвергся, увлекая за собой лавину обломков.
На месте валуна осталась вмятина, глубокая и сырая. Несколько ящериц
юркнуло в разные стороны.
Зарика положила бутылку с лентой на дно вмятины. Затем они засыпали ее
обломками и щебнем.
- Море то отступает, то наступает на сушу, - сказал Борца. - Вдруг оно
когда-нибудь сюда доберется?
- Пусть, - махнула рукой Зарика.
Они долго стояли, притихшие. Солнце успело забраться высоко и начало
припекать.
- Здесь простимся, - сказала Зарика. - Дальше я сама.
Борца смотрел, как Зарика поднимается по тропинке. Он стоял до тех пор,
пока крохотная, еле различимая фигурка не скрылась в Ласточкином гнезде.
5. ВЕК XXXII
...Трудны они были, бессонные ночи капитана. Джой Арго вновь и вновь
вспоминал и анализировал каждый миг, протекший с того момента, как орионцы
ступили на Землю. Начинался финиш нормально. Григо удачно положил корабль
на курс к Земле. Правда, в полете переговорить с землянами не удалось, и
на корабельных экранах они ни разу не показались. Но, может быть, что бы
ни говорили техники, в этом все же была повинна аппаратура "Ориона"?
Предположим. Что было потом? Вышли на орбиту вокруг Земли, стали
выискивать подходящую площадку для приземления шлюпки. И тут повезло -
хорошую площадку обнаружили уже на втором витке, это случилось над
Австралийским континентом. Внизу отыскали космодром, на который можно было
садиться. Оставалось отчалить от "Ориона" и приступать к спуску, но Григо
неожиданно заупрямился: он потребовал, чтобы корабль сделал непременно три
витка вокруг Земли - три витка, и никак не меньше.
Внезапным требованием штурмана и началась для орионцев, пожалуй, цепь
странностей.
Никаких разумных доводов в пользу своей настойчивости Григо привести не
смог. Необходимы три витка, и точка!
Ну, предположим, штурман устал, изнервничался, думал Арго, ворочаясь в
постели. Все они были на пределе, к тому же безмерно взволнованы
предстоящей встречен с Землей, на которой с момента старта протекло десять
веков.
Однако же и потом Григо никак не мог объяснить свое поведение. "Будто
затмение нашло, - говорил он и добавлял: - Будь я мистиком, то сказал бы,
что это был внутренний голос".
Так или иначе, шлюпка приземлилась на облюбованной площадке. Теперь уже
ясно стало, что это самый настоящий космодром. И снова странность:
подобные космодромы были тогда, когда "Орион" стартовал к звездам. Неужели
же с тех пор они не изменились, не усовершенствовались? Невероятно! Что
же. Земля застыла на прежней ступени развития? Или... или была вынуждена
застыть? Именно тогда родилось страшное подозрение, что Земля давно
покинута людьми. Мало ли причин могло возникнуть для этого...
Встретили их автоматы, собранные в прозрачной сверкающей капле. Что ж,
само по себе это естественно: карантин, правила безопасности и прочее.
Много тогда рассказывал о карантинной службе Земли Петр Брага, стараясь
успокоить взволнованных орионцев... Нет, он рассказывал о карантинной
службе потом уже, когда автоматы поместили их в это проклятое здание, из
которого нет выхода. Правда, сведения его несколько устарели, поскольку
относились ко времени старта "Ориона", но лучше что-то, чем ничего.
После Звездной академии в карантинную службу получил назначение Борца,
их однокашник, закадычный друг Петра. Он и Петра, кажется, соблазнял
податься в карантинщики. Об этом Петр рассказывал Джою после старта
"Ориона" и после первой пульсации, когда они уже покинули Солнечную
систему.
В свободный часок Джой и Петр перебирали подробности выпускного вечера
в Звездной академии. Для них этот вечер был всего несколько дней назад, а
на оставленной Земле с тех пор протекло уже четыре года.
- Хороший тост сказал ты, старина, - заметил Петр.
- А ты слышал его?
- Конечно.
- По-моему, ты весь вечер был занят только Изобретателем. И за столом
вы сидели рядышком, а у Борцы рот не закрывался. О чем он все говорил?
(С самого начала полета орионцы усвоили внешне грубоватый тон в
разговоре обо всем и обо всех, кто остался на Земле. Словно речь шла о
приятелях, с которыми расстались вчера и с которыми увидятся завтра. Так
легче было перенести боль прощания со всем своим поколением.)
- Расписывал прелести карантинной службы, - сказал Петр. - Мол, шагая с
корабля на корабль, из тех, что возвращаются на Землю, попадаешь из эпохи
в эпоху, путешествуешь во времени.
- В этом есть резон, - кивнул капитан. - Ну, а тебя Изобретатель не
уговорил податься в карантинщики?
Петр улыбнулся.
- Как видишь, - сказал он. - Зато Борца уверил меня в другом.
- В чем же?
- В том, что тебе совершенно необходимо отпустить бороду. Рыжая борода
- сила капитана.
- Что ж, и в этом есть резон, - рассмеялся Джой.
И теперь в этом здании, спустя тысячу лет, они тоже говорят о Борце,
как о живом. Только вчера вспоминали Изобретателя. Своеобразная защитная
реакция?
Ну хорошо, вернемся на Австралийский космодром, на который благополучно
приземлилась шлюпка. Людей они так и не увидели, даже в отдалении. Автомат
доставил их сюда, "в темницу", как твердит Брок. Импульсивный мальчик, все
воспринимает чересчур болезненно, словно обнаженными нервами. "Ему
простительно, - говорит Петр. - Брок родился на корабле и никогда не видел
Землю, знает ее только по книгам да фильмам. А такое знание всегда
страдает односторонностью". Неубедительно рассуждает математик. Вот ведь
Любава тоже родилась на корабле, но она совсем другая. Умница,
уравновешенная, с врожденным чувством такта. А сколько ей пришлось
вынести! Не всякий зрелый мужчина это сможет. Полет "Ориона" был не из
легких. А гибель самых дорогих для Любавы людей?
Здесь, взаперти, потянулись бесконечные дни. Семиглаз регулярно их
кормил. На еду орионцы не жаловались, если не считать Брока. Вода в
фонтане, правда, с самого начала была чуть горьковатой, а потом с каждым
днем становилась все более горькой. Что ж, с этим еще можно было мириться.
Тем более, что она всегда прохладная и свежая.
К услугам орионцев библиотека, фильмотека. Но что толку изучать историю
человечества, если она кончается пропастью? Это слова Брока. А вдруг он
прав?
Пожалуй, самое обидное даже не то, что их возвращение на Землю
обернулось такой чудовищной нелепицей, не то, что они оказались в плену,
из которого до сих пор не отыскали выхода. Самым обидным капитану и
остальным орионцам представлялось то, что их полет, их дальний поиск,
полный титанического труда и порой смертельного риска, оказался напрасным.
Кому передадут они результаты полета к Дельте Цефея? Уж не Семиглазу ли?
Капитан встал выпить воды. Вода в стакане стала теплой, а он любил
ледяную, от которой ломит зубы и немеет язык.
Огромное строение спало. Круглый зал, посреди которого играл фонтан,
напомнил ему кают-компанию на "Орионе". На "Орион" бы вернуться, что ли?..
Честное слово, в полете было легче!
За прозрачной стеной зала, словно призраки, высились ночные деревья,
раскачиваемые резким ветром. Поодаль там и сям мерцали строения, облитые
голубоватым лунным сиянием. Кто обитает в них? Быть может, такие же, как
орионцы, горемыки, возвратившиеся со звезд? Пленники машин, лишенные
свободы? Наверно, никогда он, Джой Арго, не раскроет эту тайну, так же как
не узнает, что это за облака, постоянно клубящиеся под прозрачным полом
центрального зала.
Джой пил долго. Отдыхал и снова ловил холодную струю, в которой
угадывалась горечь миндаля. К себе возвращался тихо, стараясь не разбудить
спящих.
Двери комнат, выходящие в коридор, стены, пол, потолок - все светилось
безжизненным светом.
У дверей своей комнаты - он чуть было мысленно не назвал ее отсеком -
капитан помедлил. Шальная мысль пришла в голову: а что, если сейчас
кликнуть клич, поднять орионцев и пойти на штурм крепости? Сокрушить
Семиглаза, вышибить двери и выйти на волю!
Джой Арго взялся за ручку двери, усмехнулся и покачал головой.
Возможно, и придется пойти на это, но пока еще рано. Даже примитивный
штурм, в конце концов, требует тщательной подготовки. Думай, думай,
капитан, ищи выход. Впрочем, он ли не думает? Голова от мыслей пухнет.
Войдя в комнату, Джой осторожно притворил двери. Узкая койка, смятая
постель, казалось, излучали бессонницу.
Капитан подсел к столу, разложил перед собой биоблоки, похожие на
карандаши разной длины, исписанные пластиковые листки. Вот она,
квинтэссенция того, ради чего "Орион" продырявил космическое пространство.
Нет, Семиглазу он все это не отдаст, - только людям, если они есть еще
на Земле...
Капитан один за другим перебирал листки, биопатроны. Вот он, бесценный,
клад для астрофизиков, для всех землян. Здесь все о загадочной некогда
звезде Дельта Цефея. Как это говорили раньше? Цефеиды - маяки Вселенной...
Здесь есть все: точные данные о периодическом изменении блеска, величина
периода, измерения спектра, температуры разных звездных слоев и прочие
физические параметры. Эти Монбланы фактических данных ждут своих
истолкователей, тех, кто горы разрозненных цифр сумеет свести в единую
картину.
Общие контуры этой картины орионцы сумели наметить еще там, в полете.
Дельта Цефея пульсирует подобно гигантскому сердцу. То надувается, то
вновь опадает огромная резиновая груша...
Благодаря своему беспокойному характеру Цефеиды видны с далекого
расстояния. Именно это их качество и заинтересовало Координационный совет
землян. Если знать период и видимый блеск такой пульсирующей звезды, то
можно с легкостью подсчитать и расстояние до нее, а это очень важно в
космической навигации. Потому люди и назвали Цефеиды маяками Вселенной.
Снаряжая "Орион" к Дельте Цефея, Координационный совет дал задание:
исследовать эту звезду, выяснить, в силу каких физических причин она
пульсирует. Раскрыв тайну Дельты Цефея, человек получит ключи еще к одной
загадке мироздания, сумеет в будущем - как знать? - зажечь собственной
рукой новые маяки в глубинном пространстве, вдоль наиболее оживленных
звездных трасс.
Что ж, "Орион" задание выполнил. Вот они, ключи от загадки, - лежат на
столе перед капитаном. Но где руки, которые возьмут эти ключи? Где
земляне?..
Один биопатрон, отмеченный еле заметной царапиной, капитан долго вертел
в руках, затем приставил его к виску, хотя и знал наизусть все, что там
записано.
Это был его разговор с Любавой, памятный разговор в астроотсеке,
происшедший вскоре после того, как "Орион", возвращаясь домой, вынырнул из
последней пульсации недалеко от границ Солнечной системы.
Джой Арго закрыл глаза, потрогал бороду. Перед его мысленным взором
возник тесный и неудобный отсек внешнего наблюдения, сплошь заставленный
телескопами и снаряжением для выхода в открытое пространство.
Там, в отсеке, находился капитан. Улучив свободную минуту, он
разглядывал в телескоп покинутую Дельту Цефея. Теперь она казалась
заурядной звездочкой. "Почти такой же кажется она с Земли", - подумал
капитан.
Люк отворился. Джой оглянулся - в отсек вошла Любава. Вошла - это
только так говорится. В свободном полете - а именно таковым был полет
"Ориона" по выходе из пульсации - на корабле царила невесомость. Установки
осевого вращения, создающие на борту искусственную тяжесть, на обратном
пути не включались - приходилось экономить ядерное горючее.
Любава ловко переместилась к капитану, перебирая руками вдоль штанги
невесомости. Капитан посмотрел на тоненькую девушку, опустившуюся рядом с
ним. Глухо щелкнули магнитные присоски - это ее ноги коснулись пола. Джою
навсегда запомнился ее взгляд - странный, обжигающий.
- Что нового в космосе, капитан? - первой нарушила молчание Любава.
- Все покинутую Дельту Цефея вспоминаю, - улыбнулся Джой Арго.
- Да, ее не забудешь, - согласилась Любава.
- Хочешь взглянуть? - спросил капитан, кивнув на телескоп.
Любава прильнула к окуляру. Она смотрела на звезду долго-долго. Наконец
оставила телескоп и резко повернулась к капитану.
- Джой, я давно хотела спросить тебя... - начала она и запнулась.
- Да?
- Вот мы вернемся на Землю... уже недолго ждать. Что ты решил для себя?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг