- Что же, пойдемте, поищем.
Юниор бы с удовольствием никуда не спешил. Сидел бы рядом с Зоей,
смотрел на нее, на деревья вокруг, на уголок пруда, видимый отсюда, слушал
бы птичий базар. Но то - он. Юниор давно уже привык не спешить, понял, что
со временем придет то, что должно прийти, а что не должно - того, сколько
ни гонись, все равно не поймаешь. Но у Зои, конечно, все было иначе, и лет
ей было, конечно же, меньше, и возникло у нее такое острое чувство
уходящего времени, что как бы она ни сдерживала себя, нетерпение
прорывалось наружу. Такое чувство если бывает, то только в молодости,
потом на него уже не остается времени, которого зато хватает, чтобы
спокойно посидеть... Зоя спешила - все равно куда и зачем, лишь бы
двигаться, делать, видеть, участвовать. И нельзя было в этом ей мешать.
Сказано искать корт - будем искать корт.
Однако прежде они пошли к пруду. Просто потому, что его было видно из
дома. Прогулялись по бережку. Зоя вздохнула: там у нас был катер.
Катер, - подумал Юниор, усмехнувшись про себя. - Почему так скромно?
Почему бы здесь не быть яхточке? Ходить под парусом здесь, понятно,
нельзя, однако, если вдоль берегов - тем более, что и ветерок есть...
Голубая мечта: яхта, белый парус, женщина...
И тут он подумал: но должно же быть что-то пригодное к использованию в
трюме номер два! Если там и не найдется яхты в ее натуральном виде, то в
семечках может оказаться даже и океанский корабль. Да и Комбинатору
наверняка по силам реализовать нечто подобное, какое-нибудь корыто да есть
в его программах. Правда, копание в них потребует кучу времени. Нет,
сперва пусть Умник пошарит в спецификации трюма-два, что-нибудь плавучее
он там непременно найдет.
Юниор сказал об этой идее Зое. Она сразу же загорелась:
- Правда, как чудесно было бы! И вы можете на самом деле так устроить?
Юниор прямо-таки надулся от гордости. Прекрасная возможность показать
себя чудотворцем, не прилагая почти никаких усилий.
- Идемте! - скомандовал он.
Они вернулись в дом. Юниор позвонил Умнику - Зоя широко раскрытыми
глазами смотрела, как он снимал трубку телефона, словно и это было бог
весть каким чудом.
- Умник? Посмотри спецификацию трюма-два.
- Включено.
- Найди плавсредства.
- Найдено.
- Парусные, а также весельные.
На сей раз пауза затянулась.
- Найдено.
- Сколько наименований?
- Три.
- Сколько в натуре?
- Одно.
- Остальные в семенах?
- Да.
- Время выращивания?
- Сутки и трое.
- Долго, - нетерпеливо ответил Юниор.
Совершать чудеса надо мгновенно, если чудо растягивается во времени,
это уже не чудо, а обычное производство.
- Что там у тебя в натуре?
- Швертбот малый с полным вооружением.
- Выгрузка представляет сложности?
Умник снова помедлил.
- Выгрузка потребует некоторого перемещения грузов внутри трюма, но без
выхода за борт. Час - час десять минут.
- Выгружай!
Юниор положил трубку, повернулся к Зое.
- Ну вот. До вечера успеем даже походить под парусом.
Она захлопала в ладоши.
- Какой вы молодец. Юниор! А что у вас еще есть в запасе?
Он и сам не имел понятия. Придется погонять Умника по спецификации -
хотя бы сегодня перед сном. А Зое все эти подарки надо будет преподносить
постепенно, так, чтобы каждый из них действительно казался женщине чудом и
возникал как раз в тот миг, когда окажется необходимым. Вот как сейчас
лодка. В самом деле обидно: вода есть, а лодки нет. Хоть плот вяжи... Пока
же Юниор постарался улыбнуться загадочно:
- Со временем, Зоя, со временем. Ну, пойдемте погуляем пока, может
быть, наткнемся и на ваш корт. А через час в любом случае назначаю вам
свидание на берегу нашего Лаю Маджиоре.
- Согласна. Если это удастся, вы в моих глазах станете вдвойне
капитаном, Юниор.
- Капитаном всех пространств! - гордо заявил он.
Произошла только одна маленькая накладка: швертбот не покачивался на
коде, а стоял на низкой четырехколесной тележке рядом с кораблем. Юниор
вспомнил, что отдал команду лишь на выгрузку, о спуске на воду речи не
было. Нехорошо, упрекнул он сам себя, теряешь контроль над действиями,
команда должна быть точной и исчерпывающей... Однако особо терзать себя он
не стал, потому что наказание заключалось уже в необходимости перетащить
лодку к пруду. Пришлось повозиться. Можно было, конечно, свистнуть любому
механизму, и тот отбуксировал бы; но почему-то захотелось сделать это
самому, взяться руками, упереться ногами, напрячь все тело. Смешно - в
наше-то время. И все же он так и сделал. Знал почему: быть волшебником,
создать из ничего хотя бы такую лодку - хорошо, слов нет, однако если ты
делаешь чудеса ради женщины, стоящей рядом, то быть просто волшебником
недостаточно: тебя станут, наверное, уважать и даже побаиваться, но никак
не более того. И совсем другое дело - если кроме тех сил, которыми умеешь
повелевать, ты обладаешь еще и своей, человеческой силой. Вот и покажи,
что тебе ее не занимать.
Он спустил наконец швертбот, порадовался тому, что пруд оказался
достаточно глубоким, чтобы выдвинуть шверт: пусть все по правилам, все как
надо. Зато как по-новому заиграл пруд, когда появилось на воде легкое
суденышко! Юниор светским жестом пригласил даму занять место, оттолкнулся,
поставил парус, взял круто к ветру, чтобы испытать, на что способен
кораблик; ничего, вполне прилично, можно будет показать Зое кое-какой
класс.
Но, когда они оказались на середине пруда, ему вдруг расхотелось
производить впечатление. Уж очень тихо, спокойно было вокруг, и Зоя сидела
на носу швертбота, словно изваяние богини, невозмутимо улыбалась, словно
ей было ведомо и прошлое, и то, чему еще только предстояло быть. Юниор
убрал парус и тоже замер, поглядывая на слегка рябившую воду, но больше -
на Зою: ее волосы, свободно падавшие на загорелые плечи, босые маленькие
ноги, неподвижное лицо - веки опущены, так что не понять, на что она
сейчас смотрит, чуть впалые щеки, прямой нос, улыбающиеся губы. Юниор
воспринимал все это вместе: и сбегавшую вниз линию плеч, и руки, свободно
лежавшие на бортах, как что-то единое, не определимое словами, но без чего
жить нельзя. Впервые он испытывал такое: раньше, когда он находился рядом
с женщиной, которую, как думалось ему, любил, мысли, ощущения, желания
были конкретнее, прямее, грубее. Юниор молчал, но молчание все тяжелело,
словно бы в воздухе собралась гроза. Надо было что-то сказать, но никаких
слов не было, да и мыслей тоже - лишь нечто неопределенное, разлитое в
воздухе, как предгрозовое электричество. Вдруг он понял, что надо сейчас
сделать: перейти в нос, где сидела - ждала? - Зоя, сесть рядом, обнять за
плечи - сердце неуемно заколотилось...
Порыв ветра налетел, ударил волной в борт, качнул лодку, обдал их
брызгами. Зоя звонко рассмеялась. Юниор тоже, глядя ей в глаза... Снова
налетел ветер. Юниор медленно отвел глаза от женщины. Ветер. Это ведь не
просто ветер. Здесь ничего не могло быть просто так. И не было ничего, на
что можно было бы не обращать внимания.
Он глубоко вздохнул, приходя в себя. И направил швертбот к берегу.
- Так быстро? - разочарованно проговорила Зоя.
- Вы умеете ходить под парусом? Тогда оставайтесь. А мне срочно нужно
поговорить с кораблем.
- Разве вы там не один? - Зоя смотрела настороженно.
- Людей там нет. Но разговаривать можно не только с людьми.
- Это срочно? Здесь было так прекрасно...
- Нужно, - сказал Юниор, поднимая шверт. - Дело может оказаться
серьезным...
Лодка шаркнула по дну. Юниор помог Зое выйти на берег. До дома дошли
молча. Кажется, Зоя немного обиделась; привыкла, наверное, на Земле, чтобы
все ее желания выполнялись безоговорочно. Да ведь Юниор и сам бы с
радостью...
Оказавшись в доме, он кинулся к телефону.
- Умник? Доложи обстановку. Что случилось?
- Усилилось давление на купол извне. Я уравновесил его, увеличив
внутренний воздушный поток.
- Почему усилился ветер снаружи, как думаешь?
- Пока никаких предположений. Отмечено только незначительное увеличение
тени.
Тень... Как она связана с усилением ветра?.. Зоя, стоя рядом, смотрела
на Юниора с тревогой. Она не знала, что грозит им, но и ей передалось его
волнение. Юниор улыбнулся ей и подумал: нет, не может быть ничего
серьезного, это было бы слишком безжалостно по отношению к Зое.
- Умник, ветер окреп внезапно? Или давление нарастало постепенно?
- Внезапно.
Юниор помолчал, обдумывая.
- Я сейчас приду, Умник.
Он положил трубку. Зоя подошла вплотную.
- Юниор... вы хотите уйти?
- Ненадолго, Зоя. Нужно самому посмотреть на приборы... и, может быть,
отдать еще несколько команд.
- Нам что-то грозит?
- Бояться совершенно нечего. У нас за спиной такая мощь, что... Я скоро
вернусь.
- Не знаю, но мне отчего-то делается страшно.
Юниор подошел вплотную, протянул руки, положил ей на плечи.
- Обещаю, Зоя: если будет чего бояться - я скажу. Не стану скрывать.
Однако думаю, что этого не случится никогда. Вообразите, что меняется
погода - только и всего. Вы верите мне? - Он заглянул ей в глаза.
Зоя кивнула.
- Тогда, - сказал Юниор, - все в порядке. Я вернусь, и мы сразу же
сядем обедать, хорошо? Кажется, самую малость побыли у воды, а такой
разыгрался аппетит!
Он снова улыбнулся ей, повернулся и быстро вышел.
Подойдя к кораблю, он прежде всего осмотрел амортизаторы.
Но корабль стоял уверенно, такой ветерок был для него все равно что
ничего. Корабль был капитальным сооружением. Юниор поднялся в рубку и
сразу направился к приборам, контролировавшим внешний мир. Несколько минут
сосредоточенно изучал их, вглядывался, соображал, прикидывал. Тень по
сравнению с последним наблюдением действительно увеличилась, но видно ее
было по-прежнему плохо. Одно только показалось странным: температура
затененной поверхности. В тени она должна была хоть немного, но отличаться
от той, что была на остальных участках. Правда, лишь в том случае, если
источник тепла одновременно и источник света. Если же тепло идет,
допустим, из недр, то никакого изменения температуры может и не быть. Или
же оно окажется настолько незначительным, что приборы отсюда, с корабля,
его не зафиксируют. Вот они и не показывали ничего. Но, может, это и не
тень вовсе? Тоже ведь только предположение...
Однако, если температура не меняется, откуда ветер? А уж ветер-то есть,
вне всякого сомнения. Он внезапно усилился почти час назад - и опять дует
ровно. Очень вероятно, что через какое-то время станет еще сильнее. До
какого предела он может дойти? Не зная причины, ответить трудно: ясно
только, что при таком рельефе - плоская равнина - ветер может достичь и
ураганной силы. Ладно, нам и ураган не больно-то страшен. И, однако, раз
уж мы оказались на корабле, примем кое-какие меры предосторожности.
Прежде всего Юниор дал команду вывести из трюма второй суперкомпрессор
- на случай, если понадобится усилить давление на купол изнутри. Затем,
поскольку медленно росший в инкубаторе Кристалл требовал абсолютной
устойчивости и неподвижности корабля. Юниор поставил машину на якорь:
длинная, мощная штанга с подобием архимедова винта на конце выдвинулась из
дна и ввинтилась в грунт, в надежное скальное основание; винт вошел в
скалу, как в масло, и теперь, чтобы хоть немного покачнуть корабль, нужно
было по меньшей мере землетрясение. Далее Юниор проверил все цепи
наблюдения и оповещения. Может быть, он в какой-то мере и
перестраховывался, но таков был его характер: риск - одно, а пренебрежение
мерами предосторожности - совсем другое, оно не свойственно серьезному
человеку.
Что еще можно сделать? Ничего, пожалуй... Но вдруг, не отдавая себе
отчета - зачем. Юниор протянул руку и включил большой приемник, которым и
в своем-то пространстве почти никогда не пользовался для связи,
предпочитая говорить при помощи параполя. Приемник был величайшей
чувствительности, фиксировал каждый микроразряд в атмосфере, так что
включать его на планете вообще не было никакого смысла; и все же Юниор
сделал это. Странный какой-то, внезапный приступ тоски налетел; показалось
вдруг, что он один-одинешенек во всем мире, не только в этом, маленьком,
но и во всей Вселенной и во всех других вселенных он - единственный
человек, и не услышать ему больше ничьего голоса, кроме своего
собственного да еще голоса Умника, который человеком все-таки не был и чей
голос не развеивал одиночества, а лишь сгущал его. Захотелось услышать
хоть что-нибудь, пусть не голос, не музыку, пусть лишь мерный стук
метронома... любой признак жизни, где-то еще существующей. Но ничего
подобного не было, ни слова, ни мелодии, ни ритма; дышала атмосфера
планеты, дышало бесконечное пространство, бормотал межзвездный водород, но
здесь его излучение принималось как-то слабо, приглушенно, словно
издалека; в своем пространстве водород звучал совсем иначе, уверенно,
по-хозяйски. К тому же здесь он то проступал сильнее, то совсем ослабевал,
до полной тишины, и эта пульсация громкости, судя по индикатору верхней
антенны, была связана с ее полным оборотом вокруг оси: излучение водорода
ориентировано в пространстве? Странно... Ладно, подумаем на досуге.
Юниор выключил аппарат. Он понимал, конечно, откуда взялось это резкое
ощущение одиночества: он больше не хотел, не мог быть один, уже второй
день он почти все время находился в обществе Зои, и оно уже стало для него
необходимым.
Не видя ее рядом, он сразу же ощутил тоску. По ней; однако воспринял
это как тоску по всему миру. Может ли женщина заменить весь мир? Юниор
никогда не верил в это; теперь же был готов признать: может.
Очень хотелось вскочить и немедля кинуться к ней. Чтобы увидеть,
сказать ей что-нибудь - и получить какие-то слова в ответ.
Юниор вышел на смотровую площадку. Остановился.
Ветер дул, не усиливаясь, ровно, и хотя порождали его известные Юниору
и зависящие от него машины, ветер был все же как бы дыханием природы,
естественным движением, и было приятно, что он есть. За куполом далеко, в
фиолетовой мгле, раз и другой что-то вспыхнуло - как будто молнии. Словно
гроза собиралась там. Сейчас молнии были видны достаточно хорошо, потому
что тут, внутри, начинало уже понемногу смеркаться. Черт, куда же девалось
время? Неужели день прошел? Когда? Вот жизнь: совсем отвык смотреть на
часы! Юниор вслушался; сквозь посвист ветра можно было уловить негромкий
шелест листвы, плеск волн, ударявших в берег, пусть искусственный, но
ничем не худший любого другого. Как бы там ни было - хороший мир, хотя и
требующий постоянного внимания. И еще лучше становился этот мир оттого,
что в нем - Зоя. Да, в одиночку здесь долго не прожить бы, это зря он
тогда фантазировал. Вдвоем - совсем другое дело.
Что-то нужно было сделать для полного спокойствия. Что-то серьезное,
основательное, важное. Может быть, даже рискованное. Юниор кивнул сам
себе. Вообще-то это уже давно надо было сделать. Но, может быть, сейчас -
самое время. Именно сейчас, когда во внешнем мире происходит какие-то
перемены.
- Умник! - сказал он. - Аграплан в порядке?
Получив утвердительный ответ, он снова вошел в корабль и на внутреннем
лифте поднялся в ангар. Постоял возле легкого аграплана. Ничего. Ветер там
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг