выглядит свежайшим, не вчерашним даже, а сегодняшним. Даже ведь почти вся
травка - из рефрижератора. Наградить непременно".
"Да когда же, наконец!.." - думает Правительница.
Она по опыту знает: вот когда донки начнут лапать девиц тут же за
столом, когда умеренный визг (от похабных анекдотов) сменится громким
(лапать же не умеют так, чтобы приятно было, - как клещами хватают) - вот
тогда и придет пора.
Еще не меньше часа пройдет, по ее прикидке.
Будь Документ у нее - она не стала бы прилагать такие усилия (и нести
расходы), чтобы довести донков до полного восторженного отупения, какой
дается соединением крепкой выпивки и доступных женщин. Швырнула бы им на
стол: читайте и повинуйтесь воле великих предков! Но документа нет - и
приходится вот так исхитряться.
Тому, кто украл архив, как только обнаружится - голову долой.
А пока - наберемся терпения.
Наконец-то донки большею частью дозрели до нужного уровня
бессознательности. Визг под древними сводами трапезной стоял, как в
женском монастыре при вторжении вражеских солдат. С ним смешивались
какие-то обрывки песен, что пытались исполнить в разных концах стола
пьяные голоса. Двое донков схватились неизвестно из-за чего - может,
пытались решить давний пограничный спор, но не исключено, что и просто
из-за девки; хорошо, что шпаги за долгие годы так приржавели к ножнам, что
их и трезвый не мог бы обнажить, так что дело ограничилось переговорами на
площадном наречии, приличном разве что для конюхов. Кто-то, не найдя
выхода, уже орошал дальний угол. Словом, все шло, как и должно идти в
подобных случаях.
Тут Ястра, единственная трезвая за столом, и подала команду.
И сразу же суета удвоилась. Потому что ожидавшие только сигнала
тарменары стали хватать девок и кого выталкивать, а кого и волоком
вытаскивать из трапезной. Снаружи их передавали другим солдатам - под
охрану. Чтобы, сохрани Творящее Облако, ни одна не пропала.
Обиженные донки взвыли в полный голос. И впрямь, как-то нехорошо
получилось: только раззадорили - и вот отнимают. Не слишком ли много
позволяет себе Власть, с которой почти совсем было успели примириться?
Ястра, однако, всех успокоила, как только удалось навести хоть какое-то
подобие тишины:
- Благородные донки, ваше от вас не уйдет. Но сперва закончим наши
дела, чтобы можно стало уже ни о чем серьезном не думать. Помните ведь: о
главном ведь не решили. Так давайте сейчас спокойно все обсудим, пока еще
горячее не подали. А там и дамы вернутся. Их просто попросили проветриться
- ибо не пристало им присутствовать при решении государственных вопросов
главными людьми Ассарта, Высокой Мыслью...
Главные люди не сразу, но вняли призыву. Большинство, во всяком случае.
И кто-то возгласил:
- А в чем там дело было? Давайте мигом решим!
- А в том было дело, - напомнила Жемчужина Ястра, - что вы не желаете
больше Изара иметь Властелином. Или я ошиблась?
- Не желаем! - взлетело в разных концах трапезной. - Загубил планету!
Люди до сих пор вернуться не могут! Работать некому, налоги брать не с
кого стало! Хлеба мало, бензина и вовсе нет, реакторы почти все уже
встали, даже котелок аграплана нечем зарядить, что уж там говорить о
прочем... Не хотим его.
- Вы не хотите, - как бы подытожила Жемчужина. - Да и я тоже,
признаться, в нем разочарована. Обещал многое, а что дал? Даже с вами не
осмелился встретиться - сбежал куда-то...
Опять крохотная пауза наступила - перед следующим взрывом хулы на
сбежавшего нерадивого Властелина. Но за долю секунды до него прозвучал в
этом безмолвии одинокий, но уверенный, резкий голос, почти и не хмельной:
- А ты чем лучше? Думаешь, мы забыли, как ты на лопатках под каким-то
чужаком безвестным елозила? После этого - ты, что ли, нами править
станешь? Не бывать!
И еще голос вякнул, словно мелкая собачонка подвыла: "Не бывать!" Но
только один. Прочие лишь затаили дыхание: ну-ка, что на это Жемчужина?
Смутится, покраснеет, собьется с рыси?
Ничуть не бывало. Да и то, если подумать: наивно было бы с ее стороны
не ожидать такого выпада.
- О моих постельных делах не тебе судить, благородный донк: давно ведь
забыл, как женщина пахнет. Да и знал ли?
Тут кто и не хотел, невольно заржал: всем давно известно было в этих
кругах, что донк Окроб, сосед и всегдашний поддужный Великого донка
Плонтского, женщин на дух не переносил, зато к молодым и пригожим юношам
имел неодолимое влечение, отчего время от времени случались и скандалы. На
Ассарте такие дела с некоторых пор не запрещались (при дедушке Изара был
издан об этом декрет, потому что тот Властелин и сам испытывал подобное
тяготение), однако в высших кругах это доблестью никак не признавалось,
напротив, считалось все же неприличным.
Ястра же не пожалела еще нескольких слов, чтобы и вовсе добить
осмелевшего:
- Ты уж прости, виновата я перед тобой, конечно: не пригласили для тебя
мальчика, одни девушки, видишь, пришли почтить благородных владетелей.
Ничего, может, как-нибудь в другой раз исправимся...
И снова - как табун разгулявшихся жеребцов подал голос. Будь донки
трезвыми, может, и смолчали бы: как-никак, терпел унижение не кто-нибудь,
а один из них. Но во хмелю - над чем только не смеешься.
Жемчужина же Власти уже без улыбки, очень серьезно обратилась к
высокому собранию:
- Однако же напрасно взволновался донк Окроб. У меня и в мыслях не было
- предлагать себя на трон Властелина Изара. Ни вам это не нужно, ни мне. К
чему? Есть ведь законный преемник Власти: Наследник Яс Тамир! Вот ему и
править - с вашего, донки, соизволения и при вашей непременной поддержке.
Возразить на это Великий донк Плонтский никому не доверил: тут нужен
был голос веский, всеми уважаемый. И потому крикнул сам:
- Ты нам кого навязываешь, Правительница? Ублюдка, которого с тем самым
чужаком прижила - неизвестно каких кровей и родов? Да не бывать этому
вовеки!
Но и этот ход заранее был ею вычислен:
- Полно, Великий донк! Твои ли слова слышу? Не заставляй думать, что не
знаешь ты древних законов Ассарта - законов, никем не отмененных. А если
знал, да запамятовал, то напомню, изволь: в Уложении о наследии Власти в
сорок третьем году правления Великого донка Вигара Мармикского,
прозванного в народе Объединителем, сказано и записано ясно: сын Правящей
Матери наследует Власть. Матери, а не отца - потому что где только, донки,
свое семя вы не высеваете, каких только всходов оно не дает!.. А Мать
всегда на виду, на ее ложе всегда много глаз смотрит. Да, пятьсот Кругов
тому назад принято было Уложение. Но действует и по сей день. Не верите -
пусть ваши чиновники заглянут в архивы, мы их от вас не запираем, милости
прошу - и убедитесь сами в том, что говорю вам одну лишь правду.
Она быстро перевела дух - чтобы не дать времени для возражений. Но
Великий донк Памир Плонтский оказался быстрее:
- Кто и когда видел такое Уложение, или хотя бы слышал о нем?
Правительница, однако, не сбилась с речи и продолжала уверенно:
- А что до рода и крови - то не стану скрывать того, что вы и сами
знаете не хуже меня: Властелин Изар - не отец Наследнику. И хвала Рыбе:
значит, не будет Яс Тамир Властелином столь же слабым и опрометчивым,
каким показал себя Изар. Но отец его - никакой не чужак, не безвестного
происхождения, как многие болтают, не зная, что и как. Он - Уль Тамир,
благородного тамирского рода, имеющий все права, какими наделен всякий
владетельный донк. Просто смолоду служил на космической службе, потому и
мало заметен был на планете; но кто, как не он, уберег Ассарт от проигрыша
в войне? И все исследования свидетельствуют, что сын воина унаследовал эти
его качества.
Жемчужина еще договаривала, а хмельные головы уже поворачивались в одну
сторону, как магнитные стрелки, сколько их ни будь, согласно ищут - и
находят - север. Севером сейчас был Великий донк Тамир: ведь о его роде
зашла речь. Те, кто стоял рядом с ним, даже отступили немного, чтобы дать
каждому еще раз оглядеть крепкую фигуру горного владетеля, его гордо
откинутую голову, встретиться глазами с его холодным, снежным взглядом.
Он же вымолвил только одно слово:
- Подтверждаю!
(Не знаем, чего это слово ему стоило; но полагаем, что колебался он, в
тайных предварительных переговорах с племянницей, недолго: теперь
получалось ведь, что Власть с обеих ее сторон будет фактически
принадлежать роду Тамира и это всем придется признать. Династию же в
будущем станут называть Мармик-Тамирской, надо полагать. Обычно такое
завоевывается кровью; теперь же - без единого выстрела. А как там обстоит
на самом деле - да кого это, клянусь Облаком Жизни, интересует? Истинное
происхождение всякого - темный лес. Так, наверное, думал Великий донк
Тамир.)
Так или иначе - слово прозвучало. Раскатилось в трапезной, отразилось
от стен и снова донеслось до каждого.
А пока донки это слово со всеми его последствиями переживали и
усваивали, по трапезной уже пошел, в сопровождении двух воинов, верховный
правитель государственных бумаг. В руке его был, как и полагается в столь
торжественных случаях, свиток, который он тут же и огласил для всеобщего
сведения:
"Мы, собравшиеся в полном составе в столице Сомонте владетельные донки
Ассартской державы, составляющие ее Высокую Мысль, настоящим Соглашением
принимаем и свидетельствуем нижеследующее:
Первое. Высшая и Верховная Власть в Ассартской всемирной державе с сего
числа вручается Наследнику Яс Тамиру, сыну Ястры, Правительницы и
Жемчужины Власти, вдовы и жены Властелинов.
Второе. Впредь до достижения Властелином Яс Тамиром возраста
Полновластия, Правительница и Мать Ястра сохраняет все права и несет все
обязанности Правительницы. Далее же будет, как укажет Властелин.
Третье. В государстве Ассарт сохраняется единая армия и единое
командование ею.
Четвертое. Единое командование армией нашим соизволением и властью
Правительницы вручается благородному Уль Тамиру вместе со званием Первого
Полководца и с вручением ему соответствующих его сану регалий.
Что мы и свидетельствуем и подтверждаем своими собственноручными
подписями, с приложением древних печатей наших донкалатов.
Заключено в Жилище Власти в Сомонте".
Осталось только назвать дату, что верховный правитель бумаг и сделал. И
тут же двинулся прямо к донкам - со свитком и склянкой с благородной
тушью, из которой торчало старинное перо с хорошо очиненной и расщепленной
на конце палочкой из светлой древесины хайрат, что растет в приморском
донкалате Калюск.
Донки же непроизвольно попятились - и отступали до тех пор, пока не
спрессовались в плотную, тяжело дышащую массу. Прятали руки за спину. Одно
дело - стучать языком, и совсем другое - ставить свою подпись, да еще и с
приложением печати.
Но распахнулись внутренние двери - и лакеи понесли на высоко поднятых
руках громадные блюда с целиком зажаренными свиньями, баранами, козами,
телятами. Аромат распространился просто-таки неописуемый. И дрогнули
сердца.
И распахнулись двери наружные - и сделалось видно, что толпятся за ними
истосковавшиеся по мужской ласке девушки, которых столь бесцеремонно
выдворили из теплой трапезной на прохладный ветерок, гулявший по двору.
Чего доброго, еще простудятся, бедняжки...
Нет, даже у донка сердце - не камень. И вот один - тот, чья девушка
стояла первой в дверях, - не взял, а просто выхватил деревянное писло, с
которого черные капли падали на роскошный костюм, - и учинил лихой
росчерк. Из медальона, что висел на шее на золотой цепочке, тут же извлек
плоскую печать - и приложил к кляксе красного воска, только что возникшей
на свитке благодаря расторопности канцеляриста.
И вот уже девушка бежала к нему, и они вместе - к столу, под
одобрительным взглядом Правительницы.
Работа пошла к концу. Но - до него так и не добралась.
Застопорил дело Великий донк Плонтский. Перед ним, протягивая палочку с
тушью, стоял верховный правитель бумаг. А рядом с ним и чуть позади
плотной группой расположились еще восемь донков не столь, может быть,
могучих, но не менее упрямых. Донк Плонтский не поднимал руки. И смотрел
не на правителя государственных документов, а куда-то вверх - может быть,
на горельефное изображение Великой Рыбы, что красовалось на стене над
стульями Властелина и Правительницы. Может быть, донк просил Рыбу
обрушиться всей тяжестью на негодную бабу и раздавить ее в лепешку - кто
знает?
- Что вы мне тут поднесли, правитель бумаг? - наконец заговорил Великий
донк - таким тоном, словно ему на блюде предложен был тухлый кусок конины
или собачатины вместо ароматного ломтя кабаньего окорока. Кроме
отвращения, в голосе Плонта прозвучала и совершенно ясная угроза.
- Государственный документ на подпись, Смарагд Власти, - ответил
чиновник спокойно. - Изволите прочесть, если вам угодно, и подписать.
Великий донк словно бы и не услышал этих слов.
- Правительница! - Сейчас он соизволил перевести глаза на сидевшую во
главе стола и как бы даже не интересовавшуюся происходящим вокруг нее
Ястру. - Если тебе изменяет память, возьму на себя труд напомнить: я уже
сказал, что прежде всего мы - я и все эти донки - желаем своими глазами
убедиться в подлинном существовании того Уложения, о котором вы изволили
столь захватывающе рассказать. И лишь после этого и в зависимости от
результатов мы решим, уместно ли нам ставить свои подписи под этим вот (он
небрежно повел пальцами в сторону правителя бумаг с его свитком) весьма
сомнительным, на мой взгляд, текстом.
(Неудача! Все летит, как с горной тропы в пропасть! - такая мысль
возникла у Ястры. - Да и то сказать - как же можно было рассчитывать
упоить этого бугая, который, по рассказам знающих людей, способен и два
ведра вылакать и после этого еще целый день охотиться, не слезая с седла!)
Однако ни одна черточка ее лица, выражавшего лишь уверенное
спокойствие, да еще немного - скуку, не шевельнулась.
- Ах, тебе угодно своими глазами увидеть документ?.. Это делает честь
твоей дотошности, донк. (Вот именно так: донк, а не Великий донк, никакого
заискивания!) Могу ее только приветствовать.
- В таком случае, вам остается, Правительница, лишь распорядиться,
чтобы его доставили сюда. Мы прочитаем его слово за словом - и тогда
выскажем свое мнение.
- Его? Надо полагать, донк имеет в виду именно подлинник Уложения?
- Ты не ошиблась.
Только после этого ответа выражение лица Правительницы изменилось: из
равнодушно-благожелательного стало едва ли не презрительным:
- Боюсь, что усталость, вызванная путешествием и связанными с ним...
лишениями (она лишь на миг перевела взгляд на стол и тут же вернула его
обратно - но все следившие за диалогом заметили и поняли, что именно она
имела в виду), - все это несколько затуманило твое мышление. Ты не ошибся,
донк, предполагая, что документ этот крайне важен и представляет громадную
ценность для Ассарта. Но как же вы - могли - подумать! - что я соглашусь
пойти на подобный риск: изъять древний акт из Архива Властелинов, где он
постоянно пребывает под бдительным надзором и в условиях, какие непременны
для вечного сохранения такого рода документов, - и не только доставить его
сюда, но и передать в руки людей, мягко выражаясь, не лучшим образом
владеющих собою! Ты что, действительно считаешь меня слабоумной, Великий
донк?
(На сей раз "Великий" было произнесено таким тоном, каким на улицах
обычно выговаривают самые непристойные ругательства.)
- И тем не менее, Правительница...
- Не перебивай, донк, тебе ли не знать этикета! Сперва я скажу все, что
намерена. Итак, ни я и никто другой не вправе отказывать вам в резонном
желании - своими глазами убедиться в существовании и подлинности Уложения.
И я ни в коем случае не намерена отказывать вам. Напротив: я весьма
заинтересована в том, чтобы вы убедились и громогласно заявили о его
существовании. Поэтому объявляю - для сведения вашего и всех желающих:
после того, как завершится обед - а он, замечу кстати, по-настоящему еще и
не начинался, - и после того, как все до единого благородные донки
удовлетворят все свои желания и как следует отдохнут от тягот, - только
тогда, то есть не раньше завтрашнего дня, всем желающим волнующий вас
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг