видимость. Как и они...
- Думаю, - ответила она, - что это - слишком высокий уровень. И никто
из нас не будет признан достойным переговоров.
- Даже Властелин?
- Он, пожалуй, еще меньше, чем кто-либо другой во Власти.
- Почему?
- Потому, что с ними можно договариваться, лишь идя на уступки. Что-то
отдавая. Любой другой - я имею в виду людей, стремящихся к Верховной
Власти тут у вас, на Ассарте, - с большей или меньшей легкостью поступится
частью этой власти - чтобы получить остальное. Властелин же может только
отдавать: у них нет ничего такого, чем он мог бы прельститься.
- Отчего же? Если они помогут ему найти Наследника...
- Наследника, которому он сможет оставить гораздо меньше, чем получил
от своего отца сам? На такие условия он не пойдет. Но, вступив в
переговоры с ними, даст им понять, что он сейчас слабее, чем они
предполагают. И они постараются использовать это.
Советник помолчал.
- Но, может быть, - осторожно сказал он затем, - вы и появились здесь,
чтобы вступить в переговоры с ними? Лицо, так сказать,
незаинтересованное... Напрасно: я уже убедился в том, что они вообще не
хотят вести переговоры с людьми. Я надеялся лишь, что для Властелина может
быть сделано исключение.
- Но вы ведь знаете, что я не человек - в обычном понимании.
Советник медленно усмехнулся.
- Не сочтите за комплимент - глядя на вас и беседуя с вами, я забываю
об этом.
- Приятно слышать. Итак - вы убедились. Значит, пытались общаться с
ними? Такой способ есть? Что это: действие? Слово?
- М-да... да. И то и другое. Нужно оказаться в определенном месте и
совершить моление Богу Глубины. Это наш старинный обряд, но они почему-то
решили использовать именно его в качестве как бы пароля. Просто я должен в
общепринятый текст добавить несколько даже не слов, но звуков. Вскоре они
вступают в связь - через этих самых - как вы их назвали? - да, энобов.
- Скажите, донк... Определенное место - это каменная дверь в Лабиринте,
за которой начинается Глубина?
- Значит, вы там были, - проговорил Советник, нахмурясь.
- Да.
Советник покачал головой:
- Больше никогда не делайте этого - если хотите уцелеть. Поверьте мне:
для обычных людей это менее опасно, чем для... таких, как вы. Хорошо, что
на сей раз обошлось благополучно. Побывали - и выбрались... Значит, вы
знаете, что находится за дверью?
- Я видела и это. Но только видела. Я не могла углубиться в то, что мне
открылось: там слишком много энобов, и вам уже известно, насколько они
опасны для таких, как я.
- Знаете, - повторил он. - В таком случае вам известно больше, чем мне.
К чему тогда этот разговор? К чему вам я вообще? Хотел бы услышать ваш
ответ.
- Да, - сказала она. - Я знаю действительно больше, чем вы, - хотя и не
намного. Но способ общения с теми, кто находится за дверью, пока
неизвестен ни мне, ни моим друзьям. И вам придется открыть его мне.
- Я не имею права передавать людям...
- Вы снова забываете, что я не человек.
- Да, простите. Это и есть то, ради чего вы захотели говорить со мной?
- Нет. Вам предстоит еще сделать кое-что для блага, для спасения
Ассарта. Но об этом я смогу рассказать вам несколько позже.
- А пока?..
- Пока могу лишь объяснить, в каком положении вы оказались - помимо
вашего желания, наверное. Вы внимательно следили за развитием войны -
начиная с ассартских десантов на планеты и кончая сражениями здесь, в
вашем мире, когда на головы ассаритов был сброшен ответный десант?
- Я не принимал в этом непосредственного участия. Не получал
специальной информации: я был ведь уже в отставке. Следил - пока
действовали СМИ, и знаю в общем столько же, сколько любой гражданин, не
имеющий доступа к секретам.
- Допускаю. Но умение анализировать и делать выводы даже из скудных
фактов свойственно вам в значительно большей степени, чем обывателю. Не
может быть, чтобы вы не задумывались...
- Я пытался хоть что-то понять, разумеется.
- Что же вы поняли?
- Я видел доску и фигуры. Но не видел игроков. Хотя многое указывало на
то, что они сидят по обе стороны доски.
- Вы правы: игроки были. Они есть и сегодня. А это значит, что игра
продолжается.
- Пешечный эндшпиль? Слишком много фигур, я полагаю, потеряно с обеих
сторон.
- Да. Но пешки обоих цветов стремительно продвигаются к последним
горизонталям, чтобы превратиться в ферзей. А поскольку фигур мало -
перехватить их практически некому. Но самое главное - не в этом. Главное -
то, что играют не двое. Играет на самом деле один. По обе стороны доски.
- Я... не понимаю. Что это значит?
- То, что играющему безразлично, кто именно выиграет. Какой цвет.
- Тогда зачем же...
- Это безразлично ему. Но не фигурам на доске - поскольку они наделены
жизнью и разумом. И фигурам не все равно, кто пройдет на последнюю
горизонталь.
- Ну а я? - на этот раз Советник спросил прямо. - Если я правильно
понимаю, то хочу предупредить: в ферзи я не пройду. Мне не пробежать этой
дистанции.
- Да, вы не пройдете. Но ваша задача - не в этом. Ваше дело - защита
короля.
- Вы подразумеваете Властелина Изара? Но...
- Король в данном случае - не обязательно Изар. Советник, в этой игре
ставка - весь Мир. Не Ассарт, большой мир. Вселенная целиком. И игра эта
ведется не по классическим правилам. Разница - в том, что место выбывших
пешек - и даже, быть может, фигур - занимают другие. И одной из задач
является - выставлять новые фигуры и пешки на поля. Вы будете одним из
главных исполнителей этой задачи.
- На чьей стороне?
- Естественно, на стороне тех, кто защищает этот Мир.
- Это все - иносказания. Метафоры. Может быть, вы назовете вещи их
именами - чтобы я мог понять, о чем идет речь в действительности?
Эла, казалось, поколебалась. Но недолго.
- Хорошо. Расскажу вам то, что знаю сама. Но...
- Если бы я был болтуном, - сказал Советник, - меня давно не было бы
среди живых.
- Это не самое страшное из всего, что может быть, - проговорила она,
мимолетно улыбнувшись. - Но я вам верю. Итак...
- Если это действительно так, как вы говорите, - пробормотал Советник,
- то все обстоит воистину ужасно. И сила оружия, вы сказали, неприменима?
- Она лишь усилит их - никак не нас. Если бы применение оружия могло
помочь - мы обратились бы не к вам.
- Но я? Что я, по-вашему, еще способен сделать?
- То, что вы умеете лучше всего и лучше всех. Вести переговоры.
- С кем?
- Со всеми, с кем может понадобиться. С Властелином. С донками. С
претендентами - они наверняка существуют и готовятся к решительным
действиям. Но с ними будут разговаривать и другие: те, кто уже оказал
Ассарту немалую помощь в войне. А вот с главами других миров, с
президентами фирм на иных планетах, с капитанами космических кораблей,
которые неизбежно понадобятся, - кроме вас, не сможет вести переговоры
никто.
Советник кивнул. И несколько секунд сосредоточенно молчал, приспустив
веки. Несмотря на возраст, он не утратил еще способности думать ясно и
четко. Потом поднял глаза на Элу:
- Я согласен. Но... что я скажу Властелину? Он может приехать в любую
минуту. Он попросит меня о помощи. И я вынужден буду отказать нынешнему
главе той династии, которой служил всю жизнь?
- Постарайтесь объяснить ему главное: сейчас любая серьезная схватка
может привести к гибели мира. Нужны уступки, если без них обойтись нельзя.
Поймите: планета должна отдохнуть - тогда угроза всеобщего уничтожения во
всяком случае отодвинется. В дальнейшем вообще всякая политика должна
будет исходить из главной предпосылки: сохранения планеты. Пришла пора
заключить соглашение с нею, а не с донками или соседними мирами. Иначе...
- Если бы я мог объяснить Властелину... Но он не поймет. Люди высшей
Власти думают не так, как мы. Их взгляд пронзителен, но кругозор узок. Как
луч лазера. Нет, не поймет. Да я и не должен, наверное?
- Ни в коем случае. Только то, что я уже сказала: ни при каких условиях
не обнажать оружия.
Советник только вздохнул. И поднялся с кресла.
- Итак, вы готовы? - спросила Эла, хотя прозвучало это скорее как
утверждение. - Сидите, Советник. И внимательно, очень внимательно слушайте
все, что я буду говорить, слово за словом. Усваивайте. Спрашивайте, если
возникнут вопросы...
- Я готов, - ответил Советник Властелинов.
7
Когда Миграт добрался наконец до отдаленного домика (все-таки не
маленьким городом был Сомонт), уже светало. Окна были темны. Ничего
удивительного, Леза давно уже должна была уснуть. Плохо только, что уснула
она в гневе на него, позволившего себе не вернуться домой вовремя впервые
после возвращения на Ассарт. Магистр был уверен, что Леза считает это
место своим домом - точно так же, как считал он, за свою жизнь сменивший,
вольно и невольно, не одну крышу над головой. Но, видимо, если она и
сердилась, то не очень: гневаясь - наверняка заперлась бы изнутри на засов
и заставила бы его стучать и объясняться через дверь; так, по мнению
Миграта, поступила бы любая нормальная женщина. Однако входная дверь
оказалась незапертой, и это означало...
Что именно это означало, он понял уже через минуту-другую - как только
оказался на кухне и зажег свечу. Вместо заботливо накрытого стола он
увидел грязные тарелки, опустошенную кастрюлю, поваленные табуретки -
явные следы чьего-то нежеланного посещения. Прикрывая ладонью огонек,
бесшумно прошел в спальню Лезы, заранее боясь картины, какую мог увидеть
там. Все было еще хуже. Постель оказалась измятой, одеяло сброшено на пол;
кроватью явно пользовались - и вовсе не для спокойного сна... Он стиснул
кулаки. Пол был истоптан - между дверью и кроватью виднелись грязные
отпечатки солдатских башмаков, такие следы были ему хорошо знакомы. В
большой комнате, где жил он сам, подушки лежали на ложе - проваленном
диване - так же, как он их оставил, уходя. Но самое страшное все же
случилось: нигде не было ни Лезы, ни ребенка.
Со всем на свете Миграт, пожалуй, смирился бы, гори оно синим огнем:
даже если бы ему сейчас сказали, что никогда он не получит власти, не
добьется успеха. На дом он плевать хотел: в любом случае, это пристанище
являлось кратковременным, настоящую жизнь Миграт намеревался создать для
себя - и не только для себя - совсем в другом месте. Но надругательство
над Лезой - а в том, что оно произошло, нельзя было сомневаться, - и самое
главное - исчезновение Лезы и ребенка сразу отодвинуло все остальное на
задний план. И не только потому, что его расчеты строились на этих двух
людях. В эти мгновения он не был властолюбивым политиком, он был просто
мужчиной, защитником и добытчиком, у которого неправедно отняли тех, кого
он защищал и ради кого рисковал собою. Сам он не сознавал этого и очень
удивился бы, если бы кто-то попытался рассказать ему об этой перемене. Но
на деле в эти несколько секунд Миграт перестал чувствовать себя политиком;
он превратился в того, кем был большую часть своей жизни: в уверенного в
себе, ни от кого не зависящего бойца, знающего, что его правота - в его
силе.
Он не стал долго раздумывать над предстоящими действиями. Оценка
положения возникла сразу: дела были плохи, но не безнадежны. Лезу и
Наследника похитили. Но, совершив насилие, не убили. А значит, за них
можно и нужно было бороться.
Кто был исполнителем и кто - зачинщиком? Случайностью ли явилось
происшедшее, или результатом целенаправленной охоты? Если охоты - то за
кем: за бывшей женщиной Властелина, за Наследником - или за самим
Мигратом? И в любом случае - кто был в этом заинтересован?
Миграт размышлял недолго. Охотиться за самой Лезой как за женщиной мог
только один человек: историк Хен Гот. Его отношение к ней никогда не было
для Магистра секретом. О попытке историка овладеть ею Леза рассказала
Миграту еще там, на Инаре; как и многие женщины, она не могла долго таить
такое про себя. Магистр тогда только сплюнул: Хен Гот, по его мнению, был
как мужчина, способный настоять на своем, просто пустым местом. Выходит,
Миграт ошибался? Но если историк даже ухитрился каким-то способом
добраться до Ассарта и достаточно быстро разыскать Лезу, то, пусть он даже
вновь отважился пойти на насилие (Миграт знал, что вожделение порой может
довести человека до самых сумасшедших поступков), силой умыкнуть женщину с
ребенком он уж никак не сумел бы. Ему помогали? Где он мог бы найти таких
дураков? Кстати, отпечатки на полу никак не могли принадлежать историку: в
таких бутсах он просто утонул бы.
Что касается Наследника, то организовать его похищение могли двое: Изар
и Ястра. С разными целями, конечно. Ястра - Миграт в этом не сомневался -
без колебаний уничтожила бы ребенка, который мог претендовать на Власть, -
а заодно с ним и мать. Миграт отлично знал, хотя бы по самому себе, как
стремление к Власти и еще более - уверенность в своем праве на нее быстро
приучает претендента к мысли о дозволенности всего возможного. Цель Изара
должна была быть противоположной: вернуть себе женщину, которая была
предана ему, и сохранить ребенка, который хотя бы не был заинтересован в
его, Изара, скорейшем устранении. Однако, у обоих предположений были свои
слабые места. Для Ястры было бы куда проще - уничтожить Лезу здесь же, на
месте: все можно было свалить на бродячих солдат или местных бандитов, она
бы осталась в стороне, и никому не доказать было ее причастности. Тем
более что нанимала бы людей она не сама, а через третьих лиц, обычно в
подобных случаях вскоре бесследно исчезающих. Что же касается Изара, то
прежде всего - тут не могло быть и речи о насилии над нею. И кроме того,
вряд ли он, получив сведения о Лезе и Наследнике и приказав похитить их,
сразу после этого сел в машину и укатил неизвестно куда. Если только...
если он не направился туда, куда велел ее доставить: подальше от Жилища
Власти. Но машина его с сопровождавшими уехала не в сторону этой окраины,
а в противоположную; вряд ли Властелин стал бы поступать так: он
постарался бы как можно скорее забрать Лезу в свою машину, чтобы
обезопасить ее от всяких случайностей. Так или иначе, машина с Изаром
сейчас была далеко, и все, связанное с нею, приходилось отложить до других
времен.
Значит, вероятнее всего - Ястра.
Да, здесь наверняка побывала ее гвардия: Горные Тарменары. Люди дикие и
не отягощенные совестью.
Однако то были лишь умозаключения. И чтобы подтвердить их или
опровергнуть, оставалось только одно: идти по свежим следам - пока они еще
сохранялись.
Миграт так и поступил в самом прямом смысле.
Отпечатки грязных солдатских башмаков остались не только в Лезиной
комнате, но и на кухонном полу, всегда содержавшемся Лезой в чистоте, а
еще ярче отпечатались на войлочной дорожке, лежавшей между входной дверью
и кухней. Без затруднений удалось установить, что за Лезой приходило двое:
размер башмаков свидетельствовал, что люди были рослыми и достаточно
тяжелыми. Они вполне могли быть профессиональными солдатами.
Но еще одну важную деталь открыли следы: рисунок подошв на них не
соответствовал принятому в ассартских войсках. И уж никак не был похож на
шипастые отпечатки ботинок Горных Тарменаров. Судя по узору, обувь
принадлежала солдатам с другой планеты. С какой именно? Просто так, по
памяти, Миграт не мог ответить точно, хотя о частях Десанта Пятнадцати
знал достаточно много. Напрягшись, он стал вспоминать - и в конце концов
решил, что солдаты эти могли принадлежать к армиям Нельты, Вигула или
Цизона.
Он думал об этом, вовсе не стоя на месте, но медленно идя туда, куда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг