- Это планета?
- Это всего лишь пересадка. Из любого места в любое. Так что заодно
обогатишь свои знания и впечатления. Иначе когда бы ты еще оказался в
Таргите?
- Я и не возражаю. - Сейчас мне, молодому, сорокалетнему, все на свете
казалось пустяками.
- Что же, пойдем, позавтракаем - и в путь.
Мы позавтракали: печень минейского корха в собственном соку, с
маринованными стиками, со спелыми ведейскими шертами в сливках на десерт
(это не ягоды, а моллюски, вроде устриц, но сладкие) и черный кофе. Потом
я стартовал - неожиданно, как и всегда.
Принято считать, что наш мир в основном симметричен. Правому
противостоит левое, горячему - холодное, плюсу - минус. Так что даже не
обладая никакими убедительными доказательствами, можно чисто умозрительно
предположить, что в непостижимых для нас хитросплетениях измерений времени
и пространства Ферме, ее принципам и делам, противостоит некая - ну,
скажем, Антиферма, где руководствуются иными представлениями и движутся
(или пытаются двигаться) к другим целям.
Те, кто не отвергает этой простой мысли, вряд ли будут удивлены,
услышав, что подобная Антиферма действительно существует. Правда, называют
ее иначе, но не в названии дело. Как и Ферма, она представляет собою
относительно небольшой объем пространства, оборудованный в соответствии с
потребностями и задачами тех, кто на ней работает. Там есть свои мастера и
эмиссары, временами там появляются и люди; там тоже проявляются иногда
силы, которые мы обычно называем сверхъестественными - вследствие наших
весьма скудных представлений о естестве. Люди задерживаются там ненадолго
- ровно на столько, чтобы получить задание и возвратиться на свою планету,
в свой мир.
Явившись туда непрошеными соглядатаями, мы с вами как раз поспеваем к
разговору, в котором участвуют двое. Один из них - средних лет и среднего
роста, и вряд ли мы выделили бы его из множества людей, если бы не
ощущение бесконечной уверенности в себе, которое сквозит и в каждом
движении его, и во всяком слове и взгляде. Собеседник его, напротив,
обладает запоминающейся внешностью - он высок, массивен, с крупными,
грубоватыми чертами лица, но в его взгляде, пожалуй, жестокость
преобладает над уверенностью и хитрость над мудростью. К первому он
обращается крайне почтительно. Они сидят на веранде дома, расположенного
как бы в самом центре песчаной пустыни - ничего, кроме черного песка,
простирающегося до самого горизонта, не видно окрест, ни травинки, ни
ручейка; тем не менее, на столике, что стоит между собеседниками,
виднеется объемистый глиняный кувшин с холодной водой, а вокруг него -
тарелочки с фруктами и плоскими лепешками. Видимо, быту здесь уделяют не
очень-то много внимания. Это и не удивительно, впрочем, тут занимаются
куда более серьезными вещами. Однако тем, что имеется, хозяин дома (тот,
что велик не ростом, но некоей внутренней силой, ощущаемой, как уже
сказано, во всем) гостеприимно потчует гостя:
- Берите, Магистр, не стесняйтесь. Домой вы вернетесь хорошо, если к
ужину.
- Благодарю вас, Охранитель. Я совершенно сыт.
- Рад слышать... Итак, мы, кажется, пришли к соглашению?
- Могу только повторить: я готов поступать в соответствии с вашими
планами, для блага Заставы.
- Не Заставы, дорогой Магистр. У Заставы нет своих благ. Как мы уже
говорили, речь идет о судьбах Вселенной.
- Это я и имел в виду. Охранитель.
- Давайте все же уточним. Вы действуете по моим указаниям; после
реализации планов вы получаете то, что принадлежит вам по праву рождения,
но чего вы лишены в силу множества обстоятельств.
- Совершенно верно.
- Однако и после этого наше соглашение сохраняется. Если же вы
попытаетесь...
- Рискну показаться невежливым, перебивая вас: я никогда не попытаюсь.
- Я лишь хотел сказать, Магистр, что, если в результате наших действий
вашему достоянию будет нанесен ущерб, я компенсирую его в любой приемлемой
для вас форме.
- Я никогда не сомневался в вашей справедливости.
- Что же, очень хорошо. По сути, сейчас нам обоим нужно одно и то же.
- Ассарт.
- Именно.
- Сейчас самый удобный час для того, чтобы предпринять решительные
действия, не так ли?
- Пришло время перемен. Властелин уходит...
- Ваш, если я не ошибаюсь...
- Совершенно верно, Охранитель. У нас на Ассарте - весьма своеобразный
ритуал передачи власти...
- Я знаю. Вы уже подробно говорили об этом.
- Не буду повторяться. Однако подчеркну: в течение нескольких дней
власть как бы повисает в воздухе. Практически, конечно, она не
прерывается, но формально...
- Да-да, это все ясно. И если официальный претендент по какой-либо
причине не в состоянии принять власть, то этой возможностью может
воспользоваться другой.
- Отнюдь не всякий!
- Но вы можете.
- Я - да. По праву.
- Следовательно, все дело в том, чтобы официальный претендент
отступился. У вас, Магистр, уже есть, разумеется, какие-то соображения по
этому поводу?
- Я полагаю. Охранитель, что чем проще, тем надежнее.
- В принципе вы правы. Но простоты добиться иногда бывает очень
нелегко.
- Не в данном случае. Собственно говоря, все уже готово.
- А вы позаботились. Магистр, о том, чтобы все выглядело совершенно
естественно? Иначе с вашим воцарением будет крайне сложно, ритуалистика
требует предельной четкости.
- Все будет как нельзя более естественно. И, главное, произойдет у всех
на глазах.
- Какую же оценку событие получит в глазах всех зрителей?
- Несчастный случай, по сути дела. Эксцесс исполнителя, чья нервная
система не выдержала.
- Да, это, пожалуй, убедительно. Что же, пусть будет так. Пожалуй, я не
стану вас более спрашивать. Вы опытный человек.
- Куда более опытный, Охранитель, чем тот, другой. Заверяю вас: Ассарт
только выиграет от замены.
Хозяин дома откинулся на спинку стула, отпил воды из стакана,
прищурился.
- Откровенно говоря, Магистр, блага Ассарта - ничто по сравнению с теми
благами, которые выиграет Вселенная в результате нашего с вами успеха.
Снова наступила пауза.
- Охранитель...
- Вы хотите о чем-то спросить. Магистр, и не решаетесь? Непохоже на
вас. Знаю вас как человека храброго и решительного.
- В таком случае, я действительно спрошу. Охранитель, какова же роль
Ассарта во всем этом? И не придется ли ему слишком дорого заплатить за те
блага, которые получит Мироздание?
- На этот простой вопрос ответить достаточно сложно. Все, в конечном
итоге, зависит от иерархии ценностей... Пожалуй, скажу вам так: Ассарт
выиграет значительно больше, чем потеряет, даже в самом неблагоприятном
варианте. Впрочем, у нас еще будет возможность поговорить об этом. Но не
сейчас. У нас очень мало времени. К сожалению, во всех наших расчетах есть
одна величина, которой управлять мы не в силах: время. И оно играет едва
ли не самую главную роль. Я хочу, чтобы вы запомнили это, Магистр, раз и
навсегда: все должно происходить с точностью до секунды.
- Вы уже говорили об этом. Охранитель. Думаю, однако, что секунды тут
названы в переносном смысле?
- В самом буквальном. Ну как сказать, чтобы вы уяснили?.. Это
расписание поездов - вот с чем можно сравнить наше положение в доступных
вам понятиях. Вы можете явиться на вокзал за час раньше, даже за сутки
раньше - это вызовет некоторые неудобства, но не более. Однако стоит вам
прибежать на секунду после того, как поезд покинул вокзал - и ваше дело
проиграно.
- Почему же?
- Это сложная физика, Магистр. Вы ведь не физик? Вот и не будем
углубляться в дремучие проблемы. Просто запомните: сколь угодно раньше -
но ни секундой позже.
Охранитель снова выпил воды.
- Со своей стороны, я делаю все необходимое. А ведь мои противники
серьезнее, чем ваш претендент. Это - Ферма! И мне известно, что некоторое
количество их эмиссаров уже находится на Ассарте. Это наша вина: мы
спохватились слишком поздно. Зато теперь я взял под контроль все каналы,
по которым Ферма могла бы реализовать транспортировку и связь.
- А если они обнаружат это?
- Естественно, они обнаружат; как могло бы случиться иначе? Но пусть
обнаруживают сто, тысячу раз - они ничего не смогут поделать. Потому что
на сей раз на моей стороне выступают такие силы, какими Ферма не обладает.
И перехватить эти силы им никак не удастся - ибо силы эти заинтересованы
именно в моем успехе, никак не в их. Время, Магистр, точность, расчет - и
успех. Спешите! Желаю вам самых больших удач!
На улице было темно, прохладно. Пустынно. Безмолвно. "В центре мира -
тишина и пустота", - подумал Изар и невольно усмехнулся. Ученые ломают
головы над тем, что находится в центре Ассарта, нашей планеты:
кристаллическое ядро, расплавленное - или, может быть, вообще ничего? А
вот в центре другого мира, хотя и совпадающего с первым, - в центре
Державы, в Сомонте, столице, городе Власти - тишина и пустота.
Не всегда, конечно; лишь начиная с раннего вечера, когда заканчивается
присутствие и многочисленные подъезды извергают целые толпы советников,
исполнителей, наблюдателей всех и всяческих рангов - маленькие детали
механизма Власти. Тогда здесь, в центре Сомонта, улицы вскипают людьми и
машинами, как если бы приливная волна ворвалась в узкий залив; и тут же не
менее стремительным отливом все уносилось прочь, подальше отсюда - в жилые
кварталы, в загородные дома, в гавань, где лениво переваливаются с бока на
бок яхты - и мало ли куда еще. До утра центр вымирал, и казалось, что в
нем и на самом деле не осталось ни единой живой души, ни малейшего
признака жизни. На самом же деле жизнь продолжалась, менялись лишь ее
проявления. Пожалуй, самые важные события происходили тут именно в
неприсутственное время. Как и то, которому сейчас только еще предстояло
совершиться.
Изар шел медленно, наслаждаясь тишиной и безлюдьем. С раннего детства
он не любил подолгу бывать на людях, и если бы можно было, все свое время
проводил бы в одиночестве. Увы, Наследнику Власти, ее Рубину, такое
простое счастье было недоступно. Тем больше он стремился использовать
каждый миг одиночества с наибольшей полнотой. Как, например, и сейчас.
Пожалуй, никто из окружающих его не понимал причин столь странной для
высокопоставленного ассартианина тяги к уединению, порою приводившей даже
к попыткам избавиться от охраны, явной и скрытой, что было вопиющим
нарушением Порядка - не говоря уже о том, что противоречило здравому
смыслу: кому неизвестно, что облик Власти всегда притягивает пули и
кинжалы? Долгое время это объясняли чудачествами подростка, капризами
юноши; сейчас Изар уже не был ни тем, ни другим, его возраст насчитывал
полную правую руку и еще один ее палец, и три пальца с левой, или же, если
считать иначе, пятую часть Малого круга времени, называемого также кругом
жизни. Он был совершенно взрослым человеком, в начале самой плодотворной
поры, но, как ни удивительно, желание быть одному не проходило, напротив,
становилось все более последовательным и четким. Среди приближенных к
Жилищу Власти людей возникло даже некоторое опасение: не помешает ли эта
особенность характера исполнению долга, когда в один прекрасный день
Наследник станет Властелином, Рубин Власти - ее Бриллиантом. Однако, когда
сомнениями поделились с Умом Совета, старый сановник, позволив себе лишь
чуть усмехнуться, уверенно ответил: "Бояться нечего. Власть сильнее
человека. Власть сильнее Властелина. Он будет делать все, чего она
потребует". О старике, по сути, втором человеке во Власти, было известно,
что он не умеет ошибаться, ему поверили и решили, что поведение Наследника
вызвано лишь его презрением к людям вообще, что для Властелина вовсе не
являлось недостатком, но было едва ли не необходимым. Каждый, разумеется,
считал, что лично к нему такое презрение никак не относится - но почему-то
все понемногу перестали навязывать Изару свое общество, - исключая, может
быть, игру в мяч, где без партнеров уж никак было не обойтись. Наследника
это вполне устраивало; настоящую же причину знал лишь он сам (и, не
исключено, догадывался Ум Совета) - но на эту тему не собирался
откровенничать ни с кем. Даже с собственным отцом.
Что же касается охраны, то. Изару давно уже казалось, что подлинной
нужды в ней не было: кто и когда слышал пусть даже не о попытке, но хотя
бы о замысле покушения на Властелина или на него, Наследника? Кому и зачем
вообще могла прийти в голову такая мысль, у какого безумца могло
возникнуть подобное намерение? Система Власти была сводом, возносящимся
над всей Державой, защищающим мир от возможных (фигурально выражаясь)
молний и камнепадов. Ключевым же камнем этого свода был Властелин. Держава
была (думал Наследник; но не он один, а еще сотни миллионов населявших ее
людей) самым процветающим миром обитаемой Вселенной, в которой
насчитывалось, ни много ни мало, еще семнадцать таких же; ну, не совсем
таких, разумеется, но похожих. Так что если бы не требования вечного и
неизменного Порядка, охраной можно было бы и пренебречь.
...И тем не менее сейчас Изар поймал себя на том, что старается ступать
бесшумно и слишком часто поворачивает голову направо и налево. Улица была
почти совершенно темна, фонари горели только на перекрестках и возле
инопланетных посольств и миссий, но даже этот тусклый свет терялся в
листве деревьев, окаймлявших улицу - как и бледное сияние Уты, и совсем
уже бедное свечение маленького Латона. Обычно темнота не пугала Изара; но
на этот раз Наследнику мерещились какие-то шевеления у запертых (а может
быть, и не запертых) подъездов, в колоннадах, под арками ворот; какие-то
лишние звуки чудились напряженному слуху: мягкие, крадущиеся шаги,
сдавленные голоса, металлический щелчок...
Или не только чудились?
Упругим прыжком Изар отскочил в сторону, прижался, как приклеился к
гранитной стене Департамента Унификации. Нет, не от страха ему казалось...
Успевшие притерпеться к темноте глаза его сейчас выделили несомненные
уплотнения мрака: две человеческие фигуры, плавно крадущиеся по
противоположному тротуару. Двигались они в том же направлении, что и сам
Изар. Злодеи? Наяву, не в сказке? Наследник плотно сжал губы, нехорошо
усмехаясь. Что же, сегодня такое приключение даже кстати было бы:
разогнать застоявшуюся кровь, разозлиться до предела - тем легче окажется
предстоящее. Он сунул руку за пояс, достал изрядно мешавший все время
пистолет, диктат-девятку, комбинацию пулевого и лучевого боя с электронной
корректировкой, срабатывавшей, если огонь велся по заказанной цели.
Массивная рукоятка сама влегла в ладонь. Ну, прошу покорно, милостивые
государи, ожидаю в нетерпении...
Те, однако, не спешили. Остановились - потеряв, надо думать, Изара из
виду. Затоптались. Наследник вытянул шею, полузакрыл глаза, прислушиваясь:
злоумышленники, показалось ему, стали перешептываться, - да, сомнений не
осталось: зашептались, и даже отдельные слова как бы перепорхнули через
улицу: "Свет?.. - С ума ты... - Где?.. - Все равно, он не минует... -
Упустили. Согер нас убьет... - К площади, не то и там...". Фигуры
сдвинулись, пошли. Изар глядел им в спину. Теперь он был уверен: один
тащил на плече что-то, пулемет - не пулемет, нет, скорее, лазерную
штурмовую пушку... Подожди, что он сказал? Согер... Согер? Да конечно же,
Согер. О, Господи...
Изар едва не расхохотался. Согер был Верховным директором ДТК -
Державной Телекомпании. Вот чьи люди это были, и, конечно, вовсе не
штурмовую пушку нес один из них, но камеру с длинным стволом ночного
объектива. Ну-и охотнички! Потеряли дичь на ровном месте... Но и сам
Наследник Власти хорош: успел фундаментально забыть, что этим вечером
одиночество его неизбежно окажется мнимым; телевидение не упустит своего
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг