хлипки и жадны. Они тебя или оставят, или продадут. Я не говорю, что их
нужно прогнать. Нет. Им просто не надо верить ни в чем, что выходит за
рамки придворной таблицы умножения. А тебе потребны люди, способные быстро
изучить высшую математику власти.
- Где я найду их? Чем привлеку, чем удержу? Богатыми дарами? Но тогда
они вскоре станут такими же, как те, о ком ты говорил.
- Без награды нельзя. Но она не обязательно должна быть для желудка. И
даже не для спеси. Ищи не жадных и не спесивых, но по-хорошему
честолюбивых.
- Но где они, эти люди?
- Они могут быть всюду. На улице. В пивной. В школе. На заводе или
верфи. В мелком учреждении или фирме. Их не очень много, Изар, но они
есть. Но искать и найти их ты должен сам. Не поручая никому другому. Так
твой отец в свое время нашел меня. В дни нашей молодости. А знаешь; кем я
был до того, как он призвал меня служить ему?
- Ты? Почему-то я всегда был уверен, что ты родился в кругах Власти...
Старик засмеялся.
- Ты ошибался, Изар, ошибался. Да и не один ты. А на деле у меня тогда
была маленькая мастерская - в ней я ремонтировал часы. Да-да, был часовых
дел мастером, не более. И, казалось, мирился с перспективой просидеть всю
жизнь с лупой в глазу.
- И Властелин пришел к тебе, когда испортились его часы?
- Конечно же, нет. Кстати, тогда он еще не был Властелином. Но, в
отличие от тебя... Ты всегда старался поменьше находиться среди людей. В
этом есть свое благо: такая привычка нужна, потому что Властелин всегда
одинок, сколько бы народу вокруг него ни толпилось. Одиночество не должно
причинять ему неудобств. Но вот сейчас эта твоя привычка обращается против
тебя. Потому что твой отец в пору прихода к власти уже имел множество
людей, которых знал, которым верил. И когда день настал - он просто позвал
нас, и мы пришли. Наш мир хорош тем, Изар, что в нем нет аристократии -
она погибла в самом начале нынешней истории - с приходом к Власти твоих
предков. И никто не удивляется, когда часовщик становится Советником
Властелина. Когда человек с улицы приходит в Жилище Власти - и остается
там надолго, нередко на всю жизнь.
- Туда было так легко войти?
- Ну, это не следует понимать буквально. Явись мы сами, нас туда бы и
на порог не пустили. Нет, сперва твой отец шел к нам, а не наоборот. Так
поступали и многие из твоих, теперь уже легендарных, предков. Просто шли
на улицы. В толпу. Бывало, возникали острые положения, доходило до оружия.
Такое случается в толпе нередко... Что, ты не знал этого о твоем народе?
Да, не знал... Но в таких случаях кто-то бросался на помощь. Вот с лучшими
из них Наследник Власти и завязывал дружбу. И с мужчинами, и... не только
с мужчинами.
- Но он мог получить и кинжал меж ребер...
- Ты ведь надел не простой камзол, когда шел совершать Действие? Ты не
выбросил его? Если и да, ничего страшного - возьмешь новый. Только не
спеши показать, что он на тебе надет. А кроме того - ты, как и твой отец,
владеешь оружием намного лучше, чем те, с кем ты можешь столкнуться там -
даже если то будут отставные десантники. У тебя твердая рука. Кстати,
стрелять на наших улицах не принято. Тогда вмешиваются Заботники. А твои
выходы, конечно, хороши для рекламы - но только потом, когда ты уже
вернешься в безопасность. Вначале тебя просто не должны узнавать. Хорошо,
что ты редко показывался. Ну, и существует, конечно, грим...
- Ты словно инструктируешь меня и выпроваживаешь на улицу.
- Не я. Прежде всего традиция. Это - одна из ступеней той лестницы, о
которой я говорил. Плата за народную веру в тебя.
- Но ты предостерегал против покушений...
- На ночной улице - кому придет в голову искать тебя там? Могут,
конечно, опознать по охране - но от нее тебе придется ускользать.
Властелин должен уметь не только являться взорам, но и избегать их, когда
нужно. Вот; это был мой последний совет. На сегодня, во всяком случае. Ты
все еще обижаешься, что я не дал тебе выспаться? Или, того хуже, оторвал
от приятностей времяпрепровождения вдвоем?
- Я благодарен тебе за все сказанное. Я чувствую, что моему отцу было
легко работать с тобой.
- Нет, если Властелину становится легко, это значит, что он на пути к
своему концу. Но, возможно, это не были последние мои советы: я пока
никуда еще не уезжаю, намерен, с твоего позволения, присутствовать и на
Проводах, и на Бракосочетании. А вот после них ты, надеюсь, будешь
настолько милостив к старику, что отпустишь меня, приняв мою отставку. С
твоего соизволения, я уеду тогда в мой лесной дом. Возможно, там мне и в
самом деле удастся прожить несколько дольше. Все-таки интересно, как и что
у тебя будет получаться.
- Ум Совета, скажи все же: кому нужно, чтобы я умер?
- Не простой вопрос... Тебе отец говорил что-нибудь о...
Старик умолк, не закончив.
- О чем? Или о ком?
- Значит, не сказал. Так я и думал. Не счел нужным. Что же, такова была
его воля. И не мне нарушать ее. Прости, Изар - не знаю, что тебе ответить.
- Это следует понимать так, что такой человек есть и тебе он
известен...
- Могу с чистой душой сказать: он мне не известен. А что на тебя
покушаются - мы об этом говорили, и сам ты знаешь это лучше любого
другого. Я сказал тебе, что мог: остерегайся, ищи людей и копи идеи. Да ты
и не совсем один: у тебя есть Эфат. Мало, конечно, но лучше, чем совсем
ничего. Да, и Ястра у тебя тоже есть - возможно, есть. А теперь, прости за
такое затруднение - позвони, пусть подают мою машину. И вправду спать
пора.
Человеку, побывавшему в центре Сомонта и потом - случайно или по
какому-то поводу оказавшемуся в сети переулков Второго городского пояса,
может подуматься, что он попал, в лучшем случае, в другой город, а не то и
на другую планету: настолько в этих районах все разное. Вместо гладко
уложенного плита к плите, без малейшего зазора, тесаного камня, всегда
чисто вымытого и только что не лакированного, под ногами окажутся вдруг
разнокалиберные булыжники, между которыми буйно растет короткая, но даже
по виду жесткая, какая-то чуть ли не проволочная трава. Хотя на обширных
участках не видно уже ни травы, ни булыжника, а просто лежит мусор -
мощным, хорошо утоптанным слоем - мусор, который уже никак не делится на
элементы, но представляет собою некое новое вещество. Местами над забитыми
всякой дрянью сточными отверстиями стоят лужи, радужно отблескивающие в
хилом свете, выбивающемся из окон, не мытых, можно поверить, со дня
восшествия на трон ныне уже покойного Властелина; от луж исходит
мускулистый, выразительный запах, к которому, впрочем, обитатели этих мест
давно притерпелись. В поле зрения любопытствующего прохожего попадет, в
лучшем случае, один мусорный контейнер - да и тот валяющийся на боку;
находчивая кошка неопределенной масти нянчит в нем недавно подаренных ею
миру котят, и судя по находящейся там же плошке, мать кто-то
подкармливает. Уличное освещение, столь нужное здесь, разумеется,
отсутствует; то есть, столбы наличествуют, но одни без лампочек, другие же
едва доросли до половины, верхнюю часть их то ли забыли смонтировать, то
ли обломали, кем и для чего - одна лишь Рыба знает. Дома, не выше четырех
этажей, в отличие от дворцов и деловых зданий Центра, стоят, как и
полагается нижним чинам, сплошным строем, плечо к плечу; их узкие
подворотни ведут в совсем уже темные дворы, куда зайти, кажется, способен
лишь сорвиголова - искатель приключений. Разрисованы дома одними лишь
трещинами, но зато обильными, смахивающими на карту неведомой, но весьма
богатой реками и ручьями страны, есть даже одно бездонное озеро, через
которое виднеется часть шкафа и угол покрытого клеенкой стола. Там, где
идущий от уличных луж запах ослабевает, его заменяет другой,
комбинирующийся из кухонной гари, гнили подвалов, дешевых харчей и не
менее дешевой косметики.
Однако это вовсе не покинутый жителями, по причине невозможности
обитания в нем, район. Напротив, улица живет, особенно в вечерние часы, да
и в ночные тоже. По ней идут, исчезают и вновь появляются, собираются
кучками и расходятся люди. На первый взгляд они могут показаться
подозрительными, но это не заговорщики, не подрыватели основ; в самом
плохом случае это воровская шушера (крупные воры здесь не живут), а в
большинстве - мелкие и мельчайшие чиновники, уличные торговцы, молодежь
без определенных занятий, рабочие с небогатых предприятий, пенсионеры
низкого ранга, короче - неизбежная и необходимая часть населения всякого
большого города. Магазины тут не ослепляют витринами, но все, потребное в
этом быту, купить можно без труда и недорого, пиво тоже стоит дешевле, чем
в Центре или в Первом поясе. Есть даже один кинотеатр, откуда вдруг сразу
повалила толпа, как бывает обычно после окончания сеанса, обмениваясь
мнениями насчет только что увиденного: "А я бы на ее месте плюнула ему в
рожу - после всего того, что он позволил себе!" "Проплевалась бы! - Это
уже мужской голос. - Ей же некуда деваться было, или с ним - или на
улицу". "А что, на улице не живут разве? Даже лучше, чем так: на улице все
по-честному..." "Ну ладно, нашла, чем хвалиться!.." - ну, и так далее.
Толпа быстро растеклась по улице, и лишь небольшая кучка, состоявшая из
четырех человек, задержалась близ выхода, словно затрудняясь выбором -
куда же направиться сейчас, чтобы продлить отвлечение от жизни, протяжной
и унылой. Четверо ничем, казалось, не выделялись из уличного люда; судя по
одежде, один из них был человек сельский, близкий к почве и просторам,
некогда зеленым, ныне же изрядно пострадавшим от научного прогресса - он,
похоже, не совсем уверенно чувствовал себя в мире булыжника, закрывавшего
плодородный слой, и таких же булыжных лиц толпы; второй лесоруб или
охотник - такое мнение возникало при взгляде на его высокие сапоги и
побелевшую от долгой и постоянной носки кожаную куртку со множеством
карманов, карманчиков и кармашков; третий - просто мелкий горожанин,
чиновник или, скорее, ремесленник, и четвертый - отставной солдат. И лишь
одно могло бы возбудить сомнения у внимательного наблюдателя: их глаза,
непроницаемо-спокойные, как будто давно разучившиеся удивляться чему бы то
ни было, а также (что куда важнее) бояться чего-либо на свете. Однако
четверо не очень позволяли заглядывать себе в глаза, их же собственные
взгляды были мгновенны и неуловимы, как неожиданный удар кинжалом.
Итак, четверо остановились и стали негромко переговариваться. Такой
локальный разговор порой вызывает опасения; но они вовсе не походили на
людей, замышляющих нарушить общественный порядок - слишком много уверенной
солидности в них чувствовалось, так что смотритель улицы, дважды уже за
вечер проходивший с неторопливым обходом, только внимательно посмотрел на
них, успокоился, видимо, и тревожить не стал. К разговору никто не
прислушивался: тут тайна разговора охранялась не менее ревниво, чем тайна
переписки в более высоких кругах (здесь переписка просто не была в чести).
Но если бы кто и проявил излишнее любопытство, рискуя получить в ухо, он
вряд ли услышал бы что-то, способное заинтересовать искателя и
распространителя слухов, - хотя говорили они, разумеется, по-ассартски,
пусть и с каким-то жестким акцентом. Впрочем, может быть, именно так и
разговаривают в густых и далеких лесах донкалата Рамин, расположенного
там, где, как известно, зима бывает чаще, чем лето, - или же в степном и
хлебном донкалате Мероз.
- Итак, мы его не встретили, - проговорил отставник, сухощавый и
горбоносый, вооруженный полагающимся ему после увольнения со службы
широким армейским кинжалом. - Так что рассчитывать можно только ка самих
себя.
- Может быть, там изменились намерения? - предположил горожанин
(невысокий, но хорошо сложенный, что замечалось даже под мешковатой
одеждой, с прямым носом и большими глазами). - Ты не поинтересовался?
- Не проходит ни единое слово, - ответил отставной.
Трое глянули на него. Он понял вопрос и пожал плечами:
- Объяснения нет. Полная тишина.
Все переглянулись. Потом лесной человек сказал:
- Здесь неудобно. Чье жилье ближе?
- Я пока нигде, - ответил отставник.
- Я недалеко, - откликнулся горожанин. - Но возвращаться не рискну. Там
горячо.
- У меня то же самое, - произнес крестьянин. - Мне удалось не оставить
следов.
- Что касается меня, - сказал лесовик, - то боюсь, что один, самое
малое, след я оставил. Неудачный удар, и лезвие увязло. Правда, тот, у
кого остался мой нож, никому уже не пожалуется. Итак, мы все подвешены.
Что же, зайдем сюда. - Движением подбородка он указал на дверь пивной по
соседству. - Здесь вполне приличное пиво. Я пробовал.
Солдат высоко поднял брови, словно сомневаясь, что в такой дыре можно
получить хоть сколько-нибудь приемлемый напиток. Но не стал возражать -
напротив, первым распахнув дверь, вошел в помещение, откуда несло плотными
запахами всеми уважаемого напитка, а также вареного гороха со шкварками.
Прошел между столами. Места еще были за длинным, но тесное соседство с
посторонними не устраивало Уве-Йоргена. Он обвел распивочную взглядом.
- Питек, вон там один занимает целый столик - и спит притом.
Лесной человек мягкими шагами приблизился к облюбованной жертве.
Прикоснулся пальцем к плечу. Реакции не последовало. Тогда он поднял
спящего вместе со стулом и оглянулся. Горожанин Георгий отодвинул от
длинного стола стоявший в торце табурет. Питек водворил стул с беспробудно
спавшим на освободившееся место. Никто не обратил внимания; в права
личности в подобных заведениях всегда вносятся некоторые коррективы. Затем
четверо уселись, Уве-Йорген подал знак хозяину, и, дождавшись первой
порции пива, они продолжили разговор, так же негромко, как и на улице.
- Не думаю, - сказал Уве-Йорген, - чтобы вам померещилось. Значит, мы
здесь кому-то мешаем. Вероятнее всего - местным службам, хотя не исключено
и другое. Никакой местной службе не под силу нарушить нашу связь.
- Даже узнать о ее существовании, - добавил Рука.
- Ну, о нашем-то существовании кто-нибудь знает, - пробормотал Питек. -
Надо искать пристанище. Я, конечно, могу жить и на дереве, но вам вряд ли
это придется по вкусу.
- Я не умею чирикать, - подтвердил Рыцарь, - и нуждаюсь хотя бы в
минимальных удобствах. Но об этом станем думать в последнюю очередь. Нас
ведь переправили сюда не ради приятного времяпрепровождения.
- Из того, что нам поручали, главное сделано, - сказал Георгий. - Во
всяком случае, обстановка на этой планете нам, кажется, достаточно ясна.
- Что же, обменяемся сразу же информацией, - предложил Уве-Йорген. -
Если верно то, что некто дышит нам в затылок, то, может статься, и не все
из нас доберутся до финиша. Значит, то, что хотел знать Мастер, должно
быть известно каждому. Если уцелеет один, он передаст все, что мы смогли
выяснить.
- Он не сообщит ничего веселого, - сказал Питек. - Не знаю, обидится
Мастер или нет, но он, по-моему, весьма переоценил возможности этого
человечества. Им сейчас не до расселения в широком пространстве. Похоже,
что они заняты прежде всего тем, чтобы выжить здесь. Во всяком случае,
такие выводы я делаю из того, что видел сам.
- Давай по порядку, - предложил Рыцарь.
- Мне удалось побывать в четырех из пяти больших, портов Ассарта, - в
тех, конечно, что находятся на планете; орбитальные придется исследовать,
пользуясь кораблем. Впечатление: все постепенно приходит в негодность. Я
говорю о торговых портах. Сообщение весьма скудное, торговля ведется по
минимуму: Ассарту нечего продавать и не на что покупать. Старые корабли
живут от ремонта до ремонта. Старые экипажи. Была возможность поболтать с
пилотами в непринужденной обстановке. Все мрачны, считают, что перспектив
никаких. Старые призывы осточертели, высокие порывы улеглись и зреет
злость на всех, начиная с собственной Власти, и кончая всеми семнадцатью
другими планетами. Считается, что строятся новые корабли, более
современные, но никто их и в глаза не видал. Начинали в свое время, это
верно, но потихоньку все заглохло.
- Это совпадает с тем, что происходит в армии - если не считать
гвардейских полков и, в какой-то степени, космического десанта, - кивнул
Рыцарь. - Есть еще Легион Морского дна - ну, это войска специфические.
Сейчас, как и полагается, ждут каких-то изменений от нового Властелина,
считают, что он способен на крутые решения. Может быть, и так - пока
судить рано. Ясно только, что войска питаются настроениями всего общества
- но их никак не назовешь жизнерадостными. Георгий, ты у нас столичный
житель...
- Я согласен с тобой, Рыцарь, - подтвердил спартиот. - Да вы и сами
успели кое-что увидеть. Работы становится меньше, люди недовольны, люди
разочарованы, общество постепенно становится толпой, и толпа эта
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг