Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
Суперстрат - или Страта у добрых знакомых - уже успел дать на них команду,
запрещавшую открытие огня вплоть до последующих  сигналов.  Справедливости
ради заметим, что следующим указанием должно  было  быть  -  стартовать  в
направлении, где не было не только ничего живого, но  и  неживого  тоже  -
только пустота.  Именно  там  ракетам  предстояло,  наконец,  сработать  в
соответствии с новыми для этой части вселенной  законами  природы.  Законы
естества имеют силу для всех - этим они  выгодно  отличаются  от  законов,
издаваемых людьми.


   - И если ты сделаешь хоть шаг в сторону, -  предупредила  Выдра,  когда
Мин Алика со связанными за спиной руками выходила перед нею из лифта,  чья
кабина мелко содрогалась от недалеких взрывов, - если  шагнешь  в  сторону
хоть самую малость, я всажу за  это  в  спину  все,  что  у  меня  есть  в
магазине, и меня за это только наградят, потому что таких, как ты, и  надо
пристреливать как собак. Дошло до тебя?
   Мин Алика кивнула. Все это ее, откровенно говоря, не очень  беспокоило.
Просто - не время было еще уходить. Ладно, пусть старая  ведьма  поиграет,
почувствует себя властью... Что у них тут, на контроле? Что за суета?..
   Суета и в самом деле возникла немалая, и вовсе не по  случаю  появления
Мин Алики. Высыпав во двор, все, кто сейчас находился на  поверхности,  не
отрываясь смотрели,  насколько  позволяли  деревья,  на  десантный  катер,
стремительно приближавшийся к  земле.  Это  был  не  такой  катер,  какими
обладали могучие и непобедимые Силы; это был вражеский.
   - Смотри, паскуда! - сказала Выдра, толкнув Мин Алику пистолетом  между
лопаток. - Смотри, это не иначе как из твоих.  Может,  он  даже  за  тобой
спешит? За такой драгоценностью? Ну увидишь сейчас, как  из  него  сделают
котлетный фарш.
   "И в самом деле, зачем это? - подумала Мин  Алика.  -  Нет  же  никакой
опасности, никакой надобности... Вот-вот  все  успокоится...  Это  Форама,
конечно, это только Форама может выкинуть такой  до  крайности  неразумный
номер. И сделал он это ради меня. Только ради меня... Поэтому я  не  стану
очень сильно выговаривать ему за это. Может быть, я и совсем не стану..."
   - Вот сейчас! - сказала Выдра, снова толкнув Мин  Алику,  чтобы  та  не
пропустила самого интересного  момента.  -  Вот  сейчас  от  него  полетят
клочья!
   - Он  заходит  на  посадку!  -  взвизгнула  другая,  менее  выдержанная
служительница  Сил  и,  не  дожидаясь  продолжения,  кинулась  под  защиту
надежного укрытия. Остальные последовали за ней.
   - Эй, ты! - кричала Выдра, снова и снова тыкая пистолетом в  спину  Мин
Алики. - Немедленно в укрытие! За мной, слышишь? Или  я  не  стану  щадить
тебя! Считаю до трех...
   - Три тысячи раз! - сказала Мин Алика каким-то новым голосом.
   - Раз! - сосчитала Выдра. - Два! Три! Раз! Два! Три! Раз...
   Считать так ей предстояло еще долго.
   Мин Алика тряхнула кистями. Ремень, которым были стянуты за  спиной  ее
руки, упал на землю. Мин Алика потерла  слегка  затекшие  пальцы  и  легко
пошла навстречу приземлявшемуся  на  свободном  от  деревьев  пространстве
рядом с прудом десантному катеру вражеской планеты.
   Почти  в  ту  же  секунду  у  места  посадки  затормозил  мчавшийся  на
предельной скорости  военный  вездеход.  Люк  катера  и  дверца  вездехода
распахнулись одновременно.
   Из катера вышел Форама. Из вездехода - Олим.
   - Мика! - крикнул Форама что было сил. - Мика!
   Они бежали друг другу навстречу. Олим отвернулся, потом поднял голову и
стал смотреть вверх.
   Его  внимание  было  привлечено  движением,  в  первые  секунды   почти
незаметным с поверхности планеты. Движением, которое  все  без  исключения
люди так часто представляли себе и так боялись.
   И сейчас у каждого, кто, как Олим, увидел его, -  а  на  целой  планете
наверняка нашелся не один десяток таких, - должно быть, дрогнуло сердце  и
прокатилась по телу противная дрожь.
   Бомбоносцы врага, начиненные смертью  корабли  Старой  планеты,  начали
сход с привычных орбит.


   Ровный, спокойный голос бесстрастно доложил:
   - Бомбоносцы над планетой противника начали сход с орбит.
   И сразу стало легко и весело. Ну вот все и решилось. Все сработало.  Не
о чем больше думать, не в чем  сомневаться.  Началось.  А,  как  известно,
только начало трудно. Сейчас десант наверняка уже погрузился на корабли, и
команда на старт уже нашла их, и...
   Весело было в тот момент в Высшем Круге. И все головы уже повернулись к
тому, кто принял решение. Чтобы  воздать  должное.  Поздравить.  Лично  от
своего имени. И от всей нации и всей истории.
   Весело было в тот миг. А в следующий - тот же голос произнес:
   - Бомбоносцы противника начали сход с орбит.
   Казалось бы, те же самые слова,  только  было  их  на  два  меньше.  Но
глубокий, видно, смысл заключался в тех двух словах. Потому что  мгновенно
увяла радость, и глаза потянулись вверх, и головы стали уходить в плечи. И
откуда-то возникло ощущение: сейчас, сейчас обрушится потолок. Почему  все
они до сих пор здесь, почему не в  прекрасных,  комфортабельных,  всем  на
свете снабженных,  давно  уже  подготовленных  убежищах?  Почему  не  были
вовремя отданы соответствующие распоряжения? Мало ли  что  надеялись,  что
противник не успеет раскусить нашей глубокой хитрости! У  противника  тоже
есть разведка, и там тоже  не  дураки  сидят...  А  Верховный-то  Стратег,
наверное, уже укрылся со своими, он-то не стал дожидаться разрешения!..
   Чтобы обелить достойного  военачальника,  мы  должны  опровергнуть  это
последнее  предположение  сразу  же:  Верховный  Стратег  и   его   двести
пятнадцать воинов никуда не  укрывались.  Передвигаясь  в  пешем  строю  и
будучи людьми немолодыми и не очень тренированными, они все еще не  успели
достигнуть ни Высшего Круга, ни даже своей резиденции. И вот все о них.
   Что же касается находившихся в Круге, то мгновенный упадок духа  в  них
был почти тотчас же пресечен зычным голосом Первого Гласного:
   - Никакого смятения, го-мары! Для того  чтобы  упасть,  им  потребуется
около четверти часа! Соблюдая образцовый порядок, го-мары, - все вниз!
   Он все-таки был Первым Гласным по достоинству.


   Мин Алика и Форама стояли, обнявшись.  Похоже  было,  что  их  сегодня,
сейчас не интересовали ни бомбоносцы, ни  судьбы  обеих  планет  -  ничто,
кроме их самих. Тем не менее Олим, поколебавшись, направился к ним.
   - Ну что, Мина  Ли,  -  сказал  он.  -  Ты  все-таки  успела.  И  вышло
по-твоему.
   Мин Алика повернула голову к нему.
   - Что, Олим? - спросила она.
   - Они уходят. Видишь?
   Бомбоносцы  уходили.  Чтобы  взорваться  -  мощно,  неконтролируемо   -
подальше от планет, от населенного, обитаемого космоса.
   Мин Алика улыбнулась и сказала:
   - Да, вот видишь, Олим...
   - Впрочем, - сказал Олим, - я, кажется, вам мешаю.
   Он был все так же бесстрастен, сдержан, невозмутим, как и всегда  и  со
всеми.
   - Ничего, - сказала Мин Алика. - Немного мы потерпим. Правда, Форама?
   - Правда, - откликнулся Форама Ро почти машинально, так как мысли его в
этот момент были уже заняты другими, более конкретными вещами.  Он  думал,
что надо поскорее возвращаться домой  вместе  с  Мин  Аликой,  которую  он
больше не отпустит дальше, чем на два шага от себя; что на Старой  планете
ему, надо надеяться, простят его грехи ради того результата,  который  был
достигнут не без его, Форамы, помощи. Он так и думал: что какое-то,  пусть
малое участие в деле он принимал - у него было  ощущение,  что  он  в  эти
немногие дни как бы сопровождал  кого-то  другого,  кто  рисковал,  делал,
придумывал, добивался; а вот сейчас тот, другой, вроде бы покинул его, или
во всяком случае собирался покинуть, и на душе становилось как-то  уютнее,
но и скучнее, что ли. Но другой еще не ушел,  судя  по  тому,  что  сказал
напоследок Олим, обращаясь к мужчине и женщине:
   - Но я и не собираюсь вас задерживать. Хочу просто  поблагодарить  тех,
кого больше не увижу. Потому что нам тоже пора...
   Олим сказал "нам" - как будто их было двое, хотя стоял  он  перед  ними
один.
   - А с теми, с кем увидимся, -  посидим  тихо,  когда  все  снова  будем
вместе. Желаю вам счастья.
   Он повернулся и пошел было, и вот тут Форама неожиданно окликнул его:
   - Значит, и ты был здесь?..
   - Весь  экипаж,  капитан,  -  ответил  Олим,  не  останавливаясь,  лишь
повернув голову. - Но я вернусь раньше тебя, хотя и ненамного.  Поэтому  и
прощаюсь.
   Он сел в вездеход. Мотор загудел.  Машина  тронулась,  и  через  минуту
скрылась за деревьями парка.
   Форама Ро посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд на космический катер
и с некоторым беспокойством подумал, что командир катера  и  второй  пилот
вряд ли простят ему тот способ, к  какому  он  прибегнул,  чтобы  посадить
катер на Второй планете. Но ничего не  поделаешь,  сейчас  Форама  целиком
зависел от них: пора было возвращаться к своим наукам, к  своему  Опекуну,
без постоянной заботы которого физику было  как-то  не  по  себе,  в  свою
комнату, где он не был, казалось, так давно.  Пора  было  возвращаться,  и
нужны были люди, которые поднимут катер с поверхности и  приведут  его  на
Старую планету, ведь сюда не Форама вел машину, а тот, другой, кого он как
бы сопровождал и присутствие которого уже совсем перестало ощущаться.
   - Мика! - сказал он, чувствуя необходимость в поддержке,  в  одобрении,
просто в ласковом слове. И она, конечно, сразу же поняла это,  Мин  Алика,
художница девятого уровня и бывший разведчик своей родной планеты, которую
- она знала - сейчас покинет очень надолго, и, может быть, никогда  больше
не придется побывать здесь. Но важнее планеты было то, что она  обрела  за
эти дни: ее собственный мир, ее человек - Форама, с которым она больше  не
собиралась расставаться никогда и ни за что.
   Что-то еще она сделала за эти считанные  дни.  Ну  да:  чем-то  помогла
справиться со страшной угрозой: в небе нет больше бомбоносцев.  Но  сейчас
Мин Алика не очень хорошо представляла, как все получилось: это и не  она,
собственно, действовала, а кто-то от ее имени, некто, чье присутствие  она
ощущала до самой последней минуты - а сейчас ощущение это вдруг исчезло. И
она улыбнулась Фораме и сказала:
   - Пойдем. Так хочется поскорее попасть домой...
   Ей было все равно сейчас, будет ли это ее комнатка,  или  та,  где  жил
Форама, или какая-то новая - где они будут вдвоем, там и будет дом.
   - Думаешь, нам простят?
   - Что? - удивилась Мин Алика. - Мы ведь ничего не делали.  Неужели  они
не поймут?..
   Они, держась за руки, пошли к катеру. А  поодаль,  полускрытый  стволом
дерева, стоял капитан Ульдемир и смотрел  им  вслед.  Смотрел  вслед  двум
самым обыкновенным людям этой планетной системы, успевшим уже  позабыть  о
подлинных причинах своего мгновенного взлета. Но,  может  быть,  это  и  к
лучшему: самое главное осталось с ними, и будут  их  там  прославлять  или
поносить - самое главное все равно с ними,  и  они  инстинктивно  понимают
это.
   А с кем же остался он, Ульдемир?
   Он опустился на траву, прислонился спиной к стволу, положил  подбородок
на колени.
   Уходил Форама. Мир тебе, мой квартирный хозяин. Но уходила и Мин Алика.
Форама любил ее, конечно. Но ведь и Ульдемир - тоже!.. Только ему под силу
было  пробудить  любовь  и  в  Фораме,  до  того  -   слишком   спокойном,
уравновешенном, ограниченном для этого.  Прекрасно,  что  Алика  оказалась
такой, что заслуживала высокого чувства. Но она-то  любила  Фораму,  а  не
капитана Ульдемира, о котором и ведать не ведала. А Ульдемир знал, кого он
любит: ее. И снова он остался  один.  Снова  досталось  ему  -  завистливо
глядеть вслед чужому, удаляющемуся счастью. Проклятая судьба твоя, капитан
Ульдемир...
   Ульдемир встал и еще раз глянул на серое небо  в  ярких  звездах  и  на
темные стволы, которые, казалось ему,  стали  как-то  светлее  и  веселее,
потому что веселее и светлее сделались находившиеся среди них люди.
   Ему показалось, что  изнутри  бетонного  низкого  здания  чей-то  голос
назвал его имя.
   Подойдя к двери, он негромко спросил:
   - Меня кто-то звал?
   - Да, - ответил голос, и Ульдемир вздрогнул,  потому  что  голос  этот,
голос  женщины,  показался  ему  знакомым.  Он  вздрогнул   и   решительно
перешагнул высокий порог...


   ...и  тотчас  же  зажмурился.  Яркий  полуденный  свет  после  глубоких
сумерек, в которых находился он только что, заставил Ульдемира сжать веки;
не меньше минуты простоял он, пока решился открыть глаза - радужные  круги
плыли перед ним в красноватой мгле, и он боялся,  что  открыв  -  и  вовсе
ослепнет, и поднимал веки медленно,  словно  бы  налились  они  неодолимой
тяжестью.
   Но открыл, и ничего страшного не случилось. Свет, и вправду, был ярким,
весенним, веселым: Ульдемир стоял на дороге -  полевой,  была  она  просто
полосой убитой  земли  между  огромными  полотнищами  чернозема,  одно  из
которых уже почти совсем закрыто  было  плотно  зеленым  ворсом  взошедших
хлебов, другое же темнело: до половины - матовой  чернотой  свежей  пашни,
дальше же - посветлее, плотной  поверхностью  еще  не  поднятой  земли.  В
отдалении,  по  линии  раздела  двух  этих   частей,   двигалось   что-то,
приближалось медленно, но упорно. Ульдемир поднял руки к глазам, как  если
бы приходилось смотреть против света (хотя свет здесь был отовсюду,  и  ни
один предмет не бросал тени) и увидел: широкогрудые,  рослые,  на  сильных
ногах ступали две лошади в упряжке, сытые, могучие; позади них  человек  -
мощный, загорелый, полуголый с силой налегал на рукоятки плуга, как сперва
показалось капитану, но когда пахарь  приблизился,  Ульдемир  увидел,  что
даже и не плуг то был, -  хотя  бы  простенький,  однолемешный,  но  соха,
примитивная, простая соха, деревянная, неуклюжая  -  предпрошедшее  время,
плюсквамперфектум  агротехники.  Каторжная  работа,  -  подумал  про  себя
Ульдемир,  жалея  того,  кому  приходилось  проводить  дни  свои  в  таком
непроизводительном,  однообразном  и  изнурительном  труде,  и  прикидывая
одновременно, как уместен оказался бы тут даже простой трактор его эпохи -
не говоря уже о той машинерии,  какой  оснащено  было  сельское  хозяйство
новой, благополучной Земли, милой планеты. Свет и небо, переходившие  там,
где надлежало быть горизонту, в неразличимую дымку,  были  словно  знакомы
ему, но чтобы здесь даже плуга железного завести не  могли,  казалось  ему
невозможным. Убожество, бедность? Но -  теперь  это  было  видно  точно  -
лошади были не замотанные  клячи,  а  таких  статей,  что  в  его  времена
кочевали бы с выставки на выставку,  вызывая  восторженно-деловой  интерес
специалистов; да и сам  пахарь  выглядел  олимпийским  тяжеловесом,  и  не
представить было, что перебивался он с хлеба на квас, что  в  образованном
сознании капитана Ульдемира было прочно связано с такой вот технологией...
Ульдемир смотрел и лишь качал головой, то ли осуждая, то ли удивляясь. Тем
временем землепашец закончил  борозду  у  самой  дороги,  но  поворачивать
обратно не стал, а опрокинул соху, посмотрел  на  Ульдемира  без  видимого
удивления,  улыбнулся  и  кивнул   со   сдержанным,   но   не   враждебным
достоинством. В нескольких шагах,  подле  дороги,  белым  полотенцем  было
покрыто что-то небольшое; пахарь подошел, снял полотенце,  поднял  кувшин,
странно сверкнувший, словно был он вырезан из единого кристалла  хрусталя,
пахарь напился, снова глянул на Ульдемира и протянул кувшин ему, ни о  чем
не спрашивая. Капитан почувствовал, что и в самом деле хочет  пить,  очень
даже; он перенял сверкающий сосуд с прозрачной жидкостью, поднес  ко  рту,
понюхал, потом не без опаски отхлебнул. То была простая вода,  не  ледяная
(по такой жаре это было бы хуже), но холодная, чистая, вкусная.  Напившись
экономно, капитан перевел  дыхание,  вернул  кувшин  и  тоже  улыбнулся  и
взглянул на пахаря уже повнимательнее. И вдруг как-то разом  узнал  его  -
словно было что-то затянуто покрывалом и лишь контуры угадывались, но  вот
покрывало исчезло, и возникли определенные  черты.  Ульдемир  смотрел,  не
соглашаясь с самим собой, не допуская, что он действительно видит  это,  а
пахарь стоял спокойно и смотрел Ульдемиру в глаза, и лишь  какой-то  намек
на улыбку таился в углах его губ - на улыбку добрую, хорошую,  понимающую,
не ехидную и не хвастливую улыбку человека, какая возникает, когда удается
наконец чем-то удивить другого: долго мечтал, и  вот  однажды  получилось.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг