19
Предписание Хранителей Уровня:
"Да пребудет с тобой Красота.
Мы, Хранители Уровня, предписываем тебе, Альбер Норман, старшине
призванных на защиту Уровня, привести призванных и вооруженных на то
место, где никто не должен быть без особого на то разрешения, и оставаться
там, пока мы не предпишем иного. Если там уже окажется кто-нибудь, то
следует тебе изгнать их или взять под стражу, не применяя оружия или
применяя, как тебе покажется лучше. Если будут они сопротивляться, то
следует сломить их сопротивление и сделать так, чтобы никого из них там не
оставалось, и что бы ты ни сделал для этого, все будет хорошо. Мы думаем,
что теперь тебе все ясно, и у тебя не будет сомнений, и у призванных на
защиту - тоже. Иди, и еще раз желаем - да пребудет с тобой Красота, да
будешь ты здоров, и все остальные пусть будут здоровы.
Подписано Хранителями Уровня".
Когда катер с капитаном и его спутниками на борту скрылся за вершинами
деревьев, Уве-Йорген сказал Георгию:
- Теперь твоя очередь. Поднимай машину и лети в столицу. Привези
Питека. И побыстрей. Перемирие заключено на час. Может быть, удастся
потянуть время и еще немного, но переговоры удаются мне плохо. А Питек
нужен здесь.
- Мы двое тоже можем защищаться.
- Согласен, мой доблестный воин. Но защищаться - этого мало. Нужно
нападать. - Спартиот откинул голову, и Рыцарь кивнул и улыбнулся. - Только
нападать.
- Скажи, Рыцарь: ты еще веришь в то, что мы сможем спасти их?
Уве-Йорген склонил голову набок.
- Не знаю, штурман. Этого сейчас никто не знает. Но солдат всегда
должен быть уверен в конечной победе - иначе что заставит его рисковать
жизнью?
- Любовь к своей земле, - сказал Георгий.
- А если он дерется не на своей земле? Как, мы сейчас, например? Но не
будем обсуждать этот вопрос. Время уходит. Привези Питека.
- Хорошо, - сказал спартиот. Не скрываясь, он пересек поляну, миновал
осаждающих и скрылся за деревьями. Никто не тронул его, только некоторые
посмотрели вслед, но тут же отвернулись. Видимо, перемирие они
воспринимали всерьез.
Потянулись минуты. Уве-Йорген плотно закусил и растянулся на траве,
положив автомат рядом. Маленькое солдатское счастье: живот полон, не
стреляют и можно спокойно полежать. Сколько этого счастья впереди? Минут
сорок? Нет, всего полчаса. Что же, полчаса счастья - очень много...
Счастья оставалось еще десять минут, когда он впервые покосился вверх.
Катера не было. "Надо надеяться, что с Питеком в городе ничего не
произошло и что он не очень опоздает на место встречи. Хотя с чувством
времени у него, откровенно говоря, плоховато: тот факт, что в сутках
двадцать четыре часа, до сих пор представляется охотнику малозначительным
- конечно, если он не за пультом корабля... Чего доброго, через семь минут
придется держать оборону самому. Что же, повоюем в одиночку. Хотя думать
об атаке тогда уж не придется, да и спастись без катера будет сложно. А,
какая разница, - подумал он с привычным фатализмом, - чуть раньше, чуть
позже..."
Он перевернулся на живот, поудобнее примостил автомат. "На этот раз
играть придется по моим правилам, - подумал он. - Во всяком случае, я буду
играть по своим правилам, а они - как знают. Их дело. Ага, зашевелились.
Нет, пусть начинают они. Я отвечу..."
Один из осаждающих поднялся и направился к Уве-Йоргену, размахивая
руками. Оставалось еще три минуты. Снова парламентер? Интересно... Рыцарь
держал приближающегося на мушке - на всякий случай. Может быть, это
военная хитрость? Они ведь наверняка знают, что он остался один. Бросок
фанаты - и кампания будет окончена... Он усмехнулся: откуда у них гранаты?
Впрочем... кто сказал, что гранат не может быть?
Парламентер остановился в десяти шагах.
- Послушай, - сказал он громко. - Встань, не то мне неудобно
разговаривать.
- Говори так.
- Почему ты не хочешь подняться?
- Мне нравится лежать. Я устал.
Это, кажется, обрадовало противника.
- Перемирие кончается, - сообщил он.
- Мне это известно. Ты затем и пришел, чтобы напомнить?
- Не только. Если ты устал, может быть, ты хочешь отдохнуть и еще
немного?
"Гм, - подумал Уве-Йорген. - Это очень кстати".
- Я не против, - сказал он. - А что у вас случилось?
- Да нам спешить некуда, - сказал парламентер. - Мы ведь все равно
выиграли. Но, понимаешь ли, подошло время смотреть на солнце. Мы почему-то
сразу не рассчитали. Видишь ли, если мы можем смотреть на солнце, то это
нужно сделать. Наверное, ничего не случится, если мы и не посмотрим, нас
ведь тут не так уж и много, но все же еще лучше будет, если мы посмотрим.
- Смотрите, - великодушно разрешил Уве-Йорген. - Смотрите на солнце, на
звезды, можете смотреть друг на друга, пока вам не надоест. Я обожду.
- На звезды нам смотреть не надо, - серьезно ответил парламентер. -
Только на солнце. Хорошо, что ты согласен. Тогда, пожалуйста, не мешай
нам. Значит, еще полчаса.
- Решено, - пообещал Уве-Йорген и проводил удаляющегося противника
взглядом. Полчаса - прекрасно. Что же они будут делать - полчаса таращить
глаза на светило? И не ослепнут?
Он решил Понаблюдать за ними - все равно делать было нечего, ячейку он
себе успел вырыть по всем правилам, а копать до полного профиля не было
смысла.
Осаждающие собрались на поляне - в том ее месте, откуда и в самом деле
можно было увидеть солнце, там его не заслоняли вершины деревьев.
Установили треногу, вроде штатива. На ней укрепили плоский ящик. Одну
такую штуку, вспомнил Уве-Йорген, экипаж уже захватил в качестве трофея.
Теперь можно будет понять, для чего она служит. Люди расположились перед
ящиком - с той стороны, где было стекло, один из них возился, тщательно
ориентируя ящик, прицеливаясь им - задней его стенкой - на солнце. Наконец
он закончил и отошел к остальным. Все пристально смотрели на прозрачную
стенку. Лица их были серьезными. Потом тот, кто возился с ящиком, коротко
крикнул, словно скомандовал. Люди чуть пригнулись, прямо-таки впились
глазами в экран - иначе не назвать было это матовое стекло. Лица их были
ясно различимы, и Рыцарь с удивлением заметил, как менялось их выражение -
теперь оно говорило о глубокой сосредоточенности, напряжении, предельном
напряжении; несколько минут они сидели неподвижно - и на лицах стала
проступать усталость, как если бы они занимались тяжелейшей работой...
Ящик, как показалось пилоту, чуть заметно вибрировал - или это воздух
колебался с тыльной его стороны, во всяком случае, было в этом что-то
ненормальное. "Что бы все это могло означать?" - подумал Уве-Йорген, без
особого, впрочем, интереса, потому что к бою все это не имело отношения.
Или все-таки имело? И вдруг его осенило: да ведь они просто-напросто
молятся! Солнцепоклонники - вот кто они! Молятся и наверняка испрашивают
себе победы. "Ну-ну, - подумал Рыцарь иронически, - давайте, давайте.
Посмотрим, чей бог сильнее..."
Но вот сеанс закончился - и смотревшие обмякли, словно из них выпустили
воздух. "После такой молитвы стрелять они будут скверно, - подумал
Уве-Йорген. - Хотя - они и так не старались попасть, а шальная пуля может
прилететь всегда..."
Он услышал сзади шорох и резко обернутся, не выпуская автомата.
- Все спокойно? - спросил Георгий.
- Ага! - сказал Рыцарь. - Это ты. Где Питек?
- Я тут.
- Какие новости?
- Шувалов говорил с Хранителями. Его куда-то увезли. Он сказал, что с
ними не договориться. Сказал, чтобы мы действовали иначе.
Вот когда Уве-Йорген почувствовал себя совсем хорошо.
- Он не договорился, - сказал он, - но мы еще можем. Мы станем
разговаривать по-своему. Как армия, а не как культурная миссия. Правда,
ребята?
Они улеглись рядом, но Уве-Йорген поправил:
- Рассредоточьтесь. Быстренько выкопайте ячейки. Как у меня. Осталось
еще семь минут... Кстати, Питек: вы там, у себя, не были
солнцепоклонниками? Не поклонялись солнцу?
- Нет, - сказал Питек. - А зачем?
- Откуда я знаю? Просто - надо ведь кому-то поклоняться...
- Не знаю, - сказал Питек, выбрасывая лесок. - Мы обходились без этого.
- Правильно делали, - одобрил Уве-Йорген. - Все, перемирие
оканчивается. Вон идет их парень. Сейчас он об этом торжественно объявит.
Дадим ему спокойно уйти назад.
И в самом деле, парламентер снова приближался, размахивая руками.
- На всякий случай, - спросил Рыцарь, - где катер?
- В кустарнике. До него метров двести, - ответил Георгий.
- Хорошо. Значит, огнем его не повредят. Их пули не долетят.
- Мы так и подумали.
- Перемирие заканчивается! - крикнул парламентер, приблизившись.
- Мы знаем.
- Хотите сдаться?
- Завтра в это время, - усмехнувшись, крикнул Уве-Йорген.
- Так долго ждать мы не станем, - серьезно ответил тот.
- Тогда иди. Начинаем!
Парламентер торопливо ушел, и тут же застучали выстрелы. Пули
вспахивали песок, и Уве-Йорген понял, что наступающие спешат одержать
решительную победу. Вести перестрелку? Нет, решил он вдруг.
- Укроемся в корабль. Оттуда они нас не выкурят. Если останемся здесь,
они перебьют нас в два счета, как только вспомнят, что можно вести
прицельный огонь. В люк - Питек, Георгий!
Его соратники не заставили себя упрашивать. Они сделали по два-три
выстрела - патроны приходилось экономить) и быстро отползли к траншее, по
ней перебежали к люку и оказались в тамбуре. Уве-Йорген вскочил последним,
повис на маховике люка, и тяжелая пластина медленно затворилась.
- Вот теперь пусть попробуют, - сказал он.
- Ну, а что же мы будем делать? - поинтересовался Питек. - Знаешь,
Рыцарь, мне здесь вовсе не нравится. Тесно и душно. Я уже отвык за эти
дни.
- Да, - сказал Георгий. - Что мы здесь защищаем?
- Не знаю, - откровенно ответил Рыцарь. - Но если мы поищем как
следует, то, может быть, и найдем то, что им так хочется получить.
- А если не найдем? - спросил Питек. - Будем сидеть тут, пока не
вспыхнет звезда.
- Мне не нравится, - сказал Уве-Йорген, - что из этой махины может быть
только один выход. Если поискать, мы наверняка найдем грузовой люк или
что-нибудь подобное.
Носовая часть была им исследована вместе с капитаном, там люка не было.
И теперь Уве-Йорген с товарищами направился в корму.
Приходилось то идти, то ползти, временами - карабкаться: эта часть
корабля сохранилась хуже, листы внутренней обшивки свисали с переборок,
валялись какие-то громоздкие детали - наверное, части устройства, которые
следовало смонтировать на новом месте и которые почему-то так и не
пригодились. Ударяясь об их выступы и углы, Рыцарь вполголоса чертыхался,
остальные двое молчали. Иногда они останавливались, чтобы передохнуть, и
их учащенное дыхание с шелестом отражалось от переборок.
Каждую палубу и отсек, каждый закоулок Рыцарь неспешно обшаривал лучом
фонарика. Выхода не было. Потом переборки ушли в стороны; стали реже. Под
ногами глухо застучали ничем не прикрытые металлические плиты. Это были
уже трюмы. Надо было смотреть повнимательнее: если выход был, то только
здесь, и если люк можно было отворить, то сквозь слой земли за ним они уж
как-нибудь пробились бы. Рыцарь еще замедлил шаг, остальные - тоже. Справа
и слева, сверху и снизу теперь тянулись конструкции из тонких труб - для
крепления грузов. Приходилось пробираться сквозь них, словно в железном
лесу. Потом они вышли на место посвободнее, Рыцарь посветил, огляделся и
увидел черное пятно люка.
Люк был открыт, но земля не насыпалась в отсек, и тут было чисто, сухо,
как если бы ход упирался не в землю, а в какое-то другое помещение, точно
так же, как корабль, изолированное от внешней среды. Уве-Йорген повел
лучом. За проемом люка была черная пустота. Не колеблясь, он двинулся
туда, кивнув своим спутникам, и они послушно повторили все его движения.
Он переступил порог - и каблуки сухо ударили по пластику; Рыцарь не успел
еще удивиться, как все вокруг ярко осветилось, и он зажмурился - от света
столько же, сколько от неожиданности.
Труба метров двух в поперечнике, судя по звуку - металлическая,
облицованная пластиком, монолитная, уходила прочь; уже в десятке метров
продолжение ее терялось во мгле: светло было только там, где стояли
вошедшие. "Нормальная экономичная система", - подумал Уве-Йорген,
необычного в ней было не больше, чем в вареной картошке, но увидеть ее
здесь было по меньшей мере странно.
- Хорошо сделанный туннель: куда он ведет? - спросил Рыцарь вслух,
спросил просто так, потому что уже почти наверняка знал, куда ведет
туннель и что они увидят, пройдя его. Остальные двое стояли, в глазах их
было спокойствие. Уве-Йорген скомандовал, и они зашагали; свет сопровождал
их, словно люди сами излучали его и освещали гладкие стены... Когда прошли
метров двадцать, вспыхнул красный знак; они узнали его, он всегда означал
одно и тоже: излучение. Тут же стоял счетчик; он щелкал редко, как маятник
старинных стоячих часов; значит, опасности не было. Пошли дальше; знаки и
гейгеры попадались теперь через каждые несколько метров. Наконец туннель
закончился; Уве-Йорген отворил замыкавшую его дверь - овальную в круглой
торцовой стене - и они оказались в зале ядерной электростанции.
- Стоять здесь! - сказал Уве-Йорген своей армии, а сам пошел в обход по
залу.
Он был не очень велик; силовой отсек мертвого корабля, вынесенный
конструкторами, как и полагалось, подальше от жилых помещений; корабль,
видимо, был куда больше, чем они предположили вначале. Не на это ли
наткнулся сверху Монах? Здесь стояла термоядерная установка и
преобразователь прямого действия; шины от него шли к щиту, от которого
отходили кабели - один к криогену, охлаждавшему резервуар с тритием,
другой нырял в стену. Установка была надежная, автоматическая; Рыцарь
поискал управляющий ею компьютер, но не нашел; видимо, команды на пульт
шли оттуда, из столицы, из той самой комнаты, которую видел на экране
Питек. Однако в случае нужды можно было перейти на автономное ручное
управление - пилот быстро разобрался в нехитрой механике. Это, наверное, и
было то, ради чего сюда послали ополченцев; ради станции, а не из-за
старой космической жестянки, служившей теперь только тамбуром.
Уве-Йорген стоял, задумчиво разглядывая установку, легкая улыбка играла
на его губах, улыбка удовлетворения. Затем он едва не вздрогнул из-за
громкого щелчка; вспыхнули какие-то индикаторы, гудение установки стало
чуть громче. Рыцарь медленно повернул голову, ведя взглядом по аппаратам,
пытаясь установить, какой из них сработал. Вот он: регулятор мощности.
Что-то подключилось, и расход энергии скачком увеличился. Какие-то
странные события происходили под двойным дном бесхитростной, казалось бы,
планеты с ее идиллическим человечеством... Уве-Йорген пожал плечами:
разберемся, если понадобится. Сейчас его занимала другая мысль:
действительно ли Никодим на поверхности наткнулся именно на эту станцию?
Пилот прикидывал, и получалось, что по туннелю они прошли куда меньше, чем
тогда, по поверхности. Конечно, наверху был лес, и идти приходилось не по
прямой; но все же, несовпадение получилось чересчур большим. Что же, здесь
есть и еще какие-то секреты?
Он снова пустился в обход по отсеку. Вот этот второй силовой кабель,
куда идет он за переборкой? Из силового отсека он выходит в направлении...
во всяком случае, не основного корпуса корабля; скорее, в противоположном.
Что находится там? Первый кабель, видимо, идет в столицу. А может быть, в
столицу ведет этот? В таком случае, куда направляется первый?
Теперь он двигался, пригнувшись, чуть ли не обнюхивая переборки. Питек
подошел, несколько секунд следил за действиями Рыцаря.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг