Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
которым мы на это не решались. (Оживление в  зале.)  Теперь  представилась
возможность проверить имеющиеся гипотезы на практике.
   "Глобинформ": Нельзя ли уточнить, какие именно  гипотезы  вы  имеете  в
виду?
   Руководитель: Охотно выполняю вашу просьбу. Прежде всего, речь  идет  о
гипотезе Кристиансена - Шувалова. Не сомневаюсь, что  вы  о  ней  слышали.
Иногда  ее  называют  теорией  Кристиансена   -   Шувалова.   История   ее
возникновения любопытна. Кристиансен - ученый, астрофизик, жил и работал в
далеком прошлом. Он построил  гипотезу  относительно  развития  процессов,
приводящих  к  возникновению  Сверхновых.   Из   построений   Кристиансена
вытекало, что процессы, происходящие  в  недрах  переменных  звезд  такого
типа,  можно  регулировать  при  помощи  приложения   относительно   малых
мощностей, даже очень малых, вызывая с их помощью так называемые  курковые
реакции. Чтобы вам было совершенно понятно, приведу такой пример: воду  из
огромного бака можно вычерпать, скажем, стаканом, и это потребует большого
труда, крупных затрат энергии. Но если пробить в баке  отверстие,  затраты
энергии будут неизмеримо меньшими, а результат мы  получим  тот  же:  вода
выльется из бака, причем на этот раз под влиянием собственного веса  -  мы
просто дадим возможность тяготению  произвести  эту  работу,  а  в  первом
случае нам пришлось бы выполнять ее самим. Надеюсь, это вам ясно.  Правда,
предположения Кристиансена  относительно  источников  такой  энергии  были
признаны неверными, и,  видимо,  поэтому  теория  его  была  отвергнута  и
забыта. Уже в наше время ее случайно нашел Шувалов и обосновал  на  уровне
современной науки, предложив использовать источники энергии, недоступные в
эпоху Кристиансена, но  доступные  нам.  Теперь  предполагается  проверить
установку,  действие  которой  основано  на  теории  Шувалова;  проверить,
правда, не на звездах, которые могут когда-либо стать  Сверхновыми,  а  на
обычных цефеидах. Трудно себе представить, какие колоссальные  возможности
откроются перед нами, если эксперимент увенчается успехом. Однако он будет
предпринят лишь  в  том  случае,  если  не  будет  никаких,  так  сказать,
противопоказаний, никакого риска, и даже в таком случае -  в  самом  конце
экспедиции, когда все прочие задачи будут уже выполнены.
   Корреспондент "Сегодня  и  каждый  день":  Вы  уверены,  что  все,  что
касается  противопоказаний,  будет  выполнено?  Второй  вопрос:  о   каких
колоссальных возможностях вы говорите?  Если  гипотеза  подтвердится,  что
выиграет человечество?
   Руководитель: По сути дела, это тот же вопрос  "зачем?",  только  иначе
сформулированный.  Попытаюсь   ответить.   Первое:   как   вам   известно,
экспедицией  руководит  Шувалов.  Комментарии   вряд   ли   нужны,   этого
выдающегося ученого и организатора все мы знаем давно и хорошо. Думаю, что
на Шувалова  -  титулы  его  я  опускаю,  чтобы  не  злоупотреблять  вашим
терпением; если они вам понадобятся, возьмите хотя  бы  семьдесят  восьмой
том энциклопедии, кассета одиннадцатая, грань тридцать четвертая, - думаю,
что на него мы можем положиться целиком и полностью. Что касается  вопроса
"зачем?", то исчерпывающе ответить на него затруднительно, потому что,  мы
уверены, с каждым годом будет возникать все больше возможностей применения
этих устройств, если, конечно, испытание их пройдет успешно.  Назову  лишь
то, что лежит, так сказать, на самой поверхности.  Во-первых,  я  говорил,
что мы не собирались экспериментировать на Солнце; однако это  не  значит,
что у человечества никогда не  возникнет  необходимости  вмешаться  в  его
деятельность. Мы настолько привыкли  к  Солнечной  системе,  что  вряд  ли
когда-нибудь согласимся расстаться с ней по какой бы то ни  было  причине.
Но мы вовсе не уверены, что наше светило всегда будет вести  себя  так  же
корректно, как до сих пор. Таким  образом,  может  возникнуть  потребность
вмешательства в его работу, и чем раньше мы  будем  к  этому  готовы,  тем
спокойнее будем жить и мы и наши потомки. Назову другую возможность.  Путь
к звездам открыт. И теперь мы никак не  сможем  удержать  самую  активную,
самую динамичную часть человечества в пределах Солнечной системы.  Как  мы
предполагаем, недостатка в планетах мы испытывать не будем,  однако  какая
часть их окажется пригодной для освоения человеком? Предварительные выводы
вряд  ли  можно  назвать  благоприятными:  видимо,  такие  планеты   будут
попадаться достаточно редко. К  тому  же  они  могут  оказаться  настолько
удаленными от нас, что даже при дальнейшем развитии  средств  сообщения  и
связи основание и неизбежная на первых  порах  поддержка  новых  поселений
окажутся  крайне  затруднительными.  Как  вы,   очевидно,   представляете,
пригодность или  непригодность  планет  для  заселения  зависит  в  первую
очередь от характера светила, от его поведения. И  если  мы  вместо  того,
чтобы  довольствоваться  возможностями,  предоставленными  нам   природой,
сможем вмешиваться в процессы, происходящие в  звездах,  регулировать  их,
приспосабливать светила к  нашим  потребностям,  то  возможности  освоения
пространства многократно возрастут. Конечно, это задача завтрашнего дня, и
не хотелось бы, чтобы вы чрезмерно заостряли на  ней  внимание.  Вот  лишь
немногие из возможных ответов на вопрос "зачем". Как видите,  практическое
значение предпринятых исследований огромно.
   "Глобинформ":  Благодарим  за  исчерпывающее  объяснение,  а  также  за
убедительную характеристику доктора Шувалова, с  которым  мы,  разумеется,
были знакомы и раньше. Можете ли  вы  таким  же  образом  охарактеризовать
остальных участников экспедиции?
   Руководитель (после паузы): Строго говоря, научный состав экспедиции  -
всего два человека. Кроме доктора Шувалова в полете принимает участие  его
ученик и сотрудник, доктор Аверов. Вот и все. Научные заслуги Аверова тоже
достаточно известны. Он как представитель прикладной астрофизики прекрасно
дополняет такого выдающегося теоретика, каким является доктор Шувалов.
   "Глобинформ": Но экспедиция состоит не только  из  научной  группы.  На
корабле есть экипаж. Можете ли вы дать краткие характеристики его членам?
   Руководитель: (не сразу): Что же,  могу  с  уверенностью  сказать,  что
экипаж надежный и на него можно положиться.
   "Марстеле": В этом мы не  сомневаемся.  Однако  названные  в  заявлении
имена нам ничего не говорят. Что это за люди? До сих пор о  них  нигде  не
упоминалось. Мы их не знаем. Это досадно. Можете ли вы дать  информацию  о
каждом из них?
   Руководитель   (подумав):   Комментариев   не   будет.    (Шум    среди
корреспондентов.)
   "Женщина Системы": Почему?
   Руководитель: Комментариев не будет.
   "Марстеле": Следовательно, слухи имеют какое-то основание?
   Руководитель: Какие слухи вы имеете в виду?
   "Марстеле": Например, что экипаж состоит из роботов...
   Руководитель: Это не соответствует действительности. Экипаж состоит  из
людей.
   "Глобинформ": Кто же они?
   Руководитель: Я уже сказал...
   "Сегодня": Вы ничего не сказали.
   Руководитель: Я сказал, что комментариев не  будет.  Если  есть  другие
вопросы, пожалуйста.
   "Новости": Есть. В последнем заявлении и во всех предыдущих  экспедиция
называется просто "Экспедицией", с большой буквы. Почему бы  не  присвоить
ей порядковый номер и не именовать Первой Звездной экспедицией?
   Руководитель: Программа называется "Зонд", и экспедицию с успехом можно
называть так же. Относительно номера единого мнения не существует, поэтому
он экспедиции пока не присвоен.
   "Новости": Что вы хотите этим сказать?
   "Марстеле": Значит ли это, что мы разучились считать до одного?
   Руководитель: В этом вопросе есть расхождения потому, что экспедиция не
является Первой Звездной. Когда-то это было в популярных  курсах  истории,
но со временем выпало. Как-никак, прошли столетия.  Вкратце  напомню  суть
дела. Первые звездные экспедиции - точное количество их мне неизвестно,  и
установление его требует серьезных архивных разысканий, - были предприняты
уже в начальный период освоения космоса, иными словами,  весьма  и  весьма
давно. С точки зрения логики такие попытки представляются нам  абсурдными,
но с эмоциональной  точки  зрения  их  можно  объяснить,  если  попытаться
поставить себя на место наших отдаленных  предков.  Человечество,  позволю
себе сказать, было молодым. Оно хотело доказать себе самому, что  ему  все
по силам. И, не успев как следует утвердиться  в  Солнечной  системе,  оно
кинулось к звездам. "Кинулось" - термин весьма условный, если учесть,  что
летали  они  с  досветовыми  скоростями,  как  сейчас  мы  в  Системе,   а
возможность превышения этих скоростей, как известно, открылась перед  нами
лишь теперь. В те седые времена экспедиция обходилась в  целую  жизнь.  То
есть, срок полета даже к  ближайшим  звездам  и  назад  был  сопоставим  с
продолжительностью жизни; напомню, что в древности она была  куда  короче,
чем  теперь.  Поэтому  с  самого  начала  было  ясно,  что   предпринимать
исследовательские  экспедиции  нет  никакого  смысла.   Люди   летели   не
исследовать новые миры, а заселять их. Летели,  зная,  что  не  только  не
вернутся, но и связь, самую обычную связь со старой  родиной,  -  вряд  ли
смогут установить. Но в этом, позволю себе сказать, весь человек, весь его
характер. Посадите человека, одного-единственного, на удобную планету -  и
ему вскоре начнет казаться, что ему на ней тесно, что небосвод  стискивает
его, как кокон, и ему непременно захочется прогрызть этот кокон и улететь.
Улететь подальше, если даже он будет знать, что на новом месте  лучше  ему
не будет, а будет хуже. Таков человек, и, несмотря на все  усилия,  другим
он не становится. Отсюда вы, при желании, можете сделать вывод, что вопрос
о нумерации экспедиций не  так  прост,  как  может  показаться  с  первого
взгляда.
   "Марстеле": Но в таком  случае,  почему  экспедиции  были  прерваны  на
столько столетий? Неужели для поисков  возможностей  быстрого  возвращения
потребовалось столько времени?
   Руководитель: Не совсем. Достаточно продолжительное время такие  поиски
вообще не проводились. В эпоху первых экспедиций все знали,  что  люди  не
вернутся из полета, но знать - одно, а пережить  -  другое.  Невозможность
узнать результат всегда мучительна; кроме того, с каждым  годом  люди  все
больше чувствовали отсутствие тех, кто улетел, чтобы  исчезнуть  навсегда;
чувствовали не потому, что  лишились  самых  лучших,  самых  значительных,
самых нужных - ибо те, кто нужен в данный момент больше всего, никогда  не
улетают, а остаются там,  где  они  нужны,  -  но  потому,  что  произошла
переоценка  ценностей  и  смысл  жертвы  стал  представляться   ничтожным.
Понимаете, если бы эти люди погибли, о них погоревали  бы  и  перестали  -
сохранили бы память,  и  все.  Но  именно  полное  отсутствие  информации,
каждодневное ощущение того, что в любой  момент  улетевшие  могут  терпеть
страшные бедствия и не имеют возможности позвать на помощь, а вы не можете
и не могли бы эту помощь оказать, - именно  эти  обстоятельства  заставили
человечество не только прекратить экспедиции, но  и  отказаться  от  самой
идеи их, хотя при этом и не обошлось без трений.  Да,  люди  возненавидели
самое идею - они вдруг поняли, как их ничтожно мало, если сравнить их хотя
бы с числом известных нам звезд: человек во Вселенной  -  явление  гораздо
более редкое, чем звезда. Вот почему экспедиции не только прекратились, но
даже  и  само  упоминание  о  них  стало  и  до  наших   дней   оставалось
нежелательным: человечеству вовсе не хотелось любоваться своей  мгновенной
стихийной жестокостью. Иными словами, и сами экспедиции, и  отказ  от  них
были в равной степени эмоциональными, а не рациональными действиями.
   "Глобинформ": Скажите пожалуйста, не тогда  ли  началось  стремительное
развитие наук о человеке?
   Руководитель: Это стало одним из последствий. После  того,  как  жертва
была принесена и осознана, пришла пора спросить: а чего же ради приносятся
такие жертвы? Что несем мы иным мирам? Не более, чем  самих  себя;  но  уж
подлинно ли мы так хороши,  так  совершенны,  так  безупречны,  что  нужно
приносить жертвы, чтобы преподнести другим мирам такой подарок? Не рано ли
выходить из дому? Так подумали люди и решили, что торопиться  не  следует.
Вот тогда и наступила пора расцвета наук о человечестве и обществе.
   "Женщина  Системы":  Не  можете  ли  вы  вкратце...  Мы  понимаем,  что
злоупотребляем вашим временем и что это можно найти в  литературе,  но  уж
раз об этом зашел разговор...
   Руководитель: Хорошо, но лишь в самых общих чертах, потому что  времени
действительно мало. Дело обстояло так: в  период,  о  котором  идет  речь,
человек наконец всерьез занялся выполнением древнего завета: познай самого
себя. Тем, что мы сегодня таковы, каковы мы есть, мы обязаны именно  этому
- не "событию", скажем - этой тенденции.
   "Женщина Системы": Вы полагаете, что  мы  очень  сильно  отличаемся  от
наших предков? Я имею в виду не только тех самых  предков,  которые  стали
всерьез заниматься собой, но и более ранних.
   Руководитель: Ну, как вам сказать... Не думаю, чтобы мы  были  непохожи
внешне, это во-первых. Не забудьте, что ассимиляция  рас,  их  растворение
друг в друге произошло не в тот период, о котором мы говорим, а  несколько
раньше. Вот если говорить о внешности, так сказать, дозвездных предков, то
тут уже надо уточнить, каких именно  вы  имеете  в  виду:  белых,  черных,
желтых... Что касается их внутреннего мира... Есть основание полагать, что
по своим способностям даже эти предки нам не  уступали.  Вот  в  отношении
морали, этики, уровня знаний разница, конечно,  громадная,  хотя,  видимо,
далеко не всегда можно  было  заметить  большое  расхождение  между  двумя
следующими друг за другом  поколениями.  Человек  меняется  неспешно,  его
нельзя вдруг переналадить, как промышленное предприятие, на  выпуск  новых
чувств или новых мыслей. Понадобилось детально изучить самих себя - и весь
букет инстинктов, и весь лес эмоций, и  все  построения  рассудка,  и  все
возможности их взаимодействий; даже чисто математически это задача  не  из
простых, а тут ведь оперировали не числами...
   "Глобинформ": Прошу извинить, но  хотелось  бы  услышать  вот  что:  не
являются ли выводы относительно нас  и  наших  предков  результатом  вашей
работы по укомплектованию экипажа корабля? И не имеет ли к этому отношения
Институт Времени? А если да, то чем это вызвано? Неужели...
   Руководитель: Ответить на ваши вопросы я не могу.
   "Марстеле": Жаль. В таком случае, не можете ли  вы  сказать,  насколько
уверенно поддерживается связь с экспедицией?
   Руководитель: Могу. Сейчас  связи  нет  и  быть  не  может.  Экспедиция
находится  очень,  очень  далеко,  и  ее  аппаратура  не  обладает   такой
мощностью, чтобы... Сейчас я покажу вам,  где  она.  Вот.  Можете  оценить
расстояние. И сделать вывод: если они сейчас и пошлют нам сообщение, то мы
его  получим  лишь  через  много  лет,  когда  корабль  давно  уже  успеет
вернуться. Ведь мы пока не знаем способов связи в  сопространстве.  Однако
то, что мы успели получить, позволяет быть уверенными в том,  что  дела  в
экспедиции идут нормально.
   "Новости":  Не  смогли  бы  вы  расшифровать,  что  значит  "Дела  идут
нормально"?
   Руководитель: Вас интересует, что у  них  происходит?  Там  значительно
спокойнее, чем здесь у нас. (Смех.) Они работают циклами. Каждая звезда  -
цикл. Они выходят из сопространства вблизи звезды - конечно,  "вблизи"  по
астрономическим масштабам, потом несколько дней - может быть, даже недель,
- медленно подходят к звезде на удобное для наблюдений  расстояние,  чтобы
сделать необходимые записи. Время сближения они используют для расшифровки
записей, сделанных во время предыдущего цикла. Разумеется,  для  черновой,
предварительной расшифровки. Сделав записи у очередной звезды, выбирают по
списку следующую, берут курс на нее - и  опять  уходят  в  сопространство,
чтобы, вынырнув, начать все сначала.
   "Глобинформ": Мы все вам очень благодарны".


   В экспедиции дела и в самом деле шли нормально.
   Все механизмы работали  великолепно.  Экипаж  знал  свое  дело.  Аверов
быстро освоился с непривычными условиями, и никаких  претензий  к  нему  у
Шувалова не было.  В  списке  намеченных  для  зондирования  звезд  больше
половины названий было уже вычеркнуто. Зато в информатории становилось все
больше коробочек с записанными кристаллами, и в  зыбкие,  последние  перед
сном минуты можно было помечтать о том, как на Земле, даже не отдохнув как
следует, они засядут за детальную расшифровку и изучение записей и  узнают
много неведомого, и Шувалов, сам укоряя себя за недостойные  чувства,  все
же не мог не представить, как он окажется прав и оппоненты будут каяться и
посыпать главы свои пеплом. Большой спрос на пепел будет, когда экспедиция
вернется...


   - Да, - крикнул Шувалов, когда в дверь постучали. - Прошу!
   Это оказался Аверов.
   - Все? - спросил Шувалов. - Хорошо, тогда...
   Он умолк, увидев, что Аверов покачал головой.
   - Ну-ну. Что-нибудь интересное?
   - Кажется, - сказал Аверов озабоченно. - Не хотите ли  зайти  сейчас  в
центр, посмотреть?
   Шувалов усмехнулся.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг