Пусть она - не обиталище, а лишь кладбище тех мыслей и тех целей, за
которые ты сражался когда-то. Идеи оказались несостоятельными; сейчас ты
понял это до конца.
Но - дороги и могилы. И если нет ничего другого, надо хранить верность
могилам. Верность до смерти, - привычно подумал он на родном, немецком
языке. - Верность и преданность.
А что такое - преданность воина? Это готовность пойти на все ради того,
чему ты предан. Преданность солдата выражается не в словах, а в действиях.
И в готовности нести ответственность за эти действия.
Так мыслили в твое время, Уве-Йорген. И ты не можешь думать иначе.
Потому что, сохраняя верность и преданность Земле, ты имеешь в виду не
только ее сегодня, но и ее вчера, ее историю. То есть и тебя самого, и
тех, кто был рядом с тобой и кого больше нет. Пусть мы были неправы, но
так уж сложилась история планеты Земля, что там нашлось место и для нас.
Земля. И твой корабль. Ты предан ему, как бывает предан солдат своему
полку, своим командирам и своим подчиненным, своему знамени и своей
машине. Твой корабль - часть Земли, она снарядила его и послала, она
положила твои руки на его штурвал. Верность кораблю есть тоже верность
Земле, как верность знамени равнозначна верности государству.
Ты согласен с этим, У-Йот?
Согласен.
Значит, ясно: в заочной схватке Земли и планеты Даль-2 должна победить
Земля. Даже если ради этого придется пожертвовать планетой Даль-2 со всем,
что находится на ней и в ней.
Ты можешь поклясться: если бы был другой выход, ты избрал бы его.
Солдат не жаждет крови, он не садист и не палач. Он просто не боится
крови, когда путь к победе ведет через кровь. Но ты не видишь другого
выхода. Не видишь потому, что его просто нет.
Итак, тебе ясно, чего ты хочешь.
Но предстоит самое трудное: убедить в этом того, чье согласие, хотя бы
просто согласие, необходимо, чтобы твое желание стало реальностью.
Согласие доктора Аверова. Потому что сейчас глава экспедиции - он. И если
он скажет "нет", ты, солдат Уве-Йорген, не поступишь вопреки. А ты солдат
до мозга костей и знаешь это.
Аверов должен сказать "да".
Добиться его согласия будет нелегко. Мир Аверова не знает войн. Он
боится крови, она ему претит. Они считают, что человек должен жить, потому
что он человек. А вы, У-Йот, считали, что человек должен жить, если он
человек. Если. И были уверены, что не всякий человек - действительно
человек. Человек - тот, кто силен. Кто погибает - слаб.
Пусть бы они жили. Нам не нужна их планета. Но если они мешают жить
нам...
Аверов этого не поймет.
Он будет метаться, искать несуществующие выходы. Медлить. И дотянет до
того момента, когда поздно будет что-то предпринять, и погибнут все.
У Аверова есть своя сила и своя слабость. Надо использовать и то и
другое. Еще осталось несколько минут, чтобы вновь продумать весь ход
разговора.
Но прежде надо еще раз вдохнуть родной воздух и дать глазам отдохнуть,
полюбовавшись родным и привычным. Там, где проходили лучшие годы жизни.
Тем, что и теперь видится ночью в тревожных солдатских снах..."
Уве-Йорген открыл глаза и поднялся. Подошел к дверце, ведущей в Сад
памяти. Так, с легкой руки капитана, весь экипаж называл эти устройства.
Рыцарь распахнул дверь. В каюте не было больше никого, и он не спешил
затворить ее, как делал, когда опасался, что кто-то заглянет и увидит.
Перед ним открылась обширная поляна. Действительно, мельком подумал он,
неплохое место для схватки мчащихся навстречу друг другу рыцарей,
закованных в панцири, с опущенными забралами и тяжелыми копьями
наперевес...
Но рыцарей не было, и не было копий.
Увидел бы капитан Ульдемир...
Капитан, впрочем, догадывается. Трудно все время жить в чужой коже. Что
делать...
Рыцарей не было. Солнце стояло на закате, дул легкий ветерок, и пахло
вянущей травой. Машины стояли под маскировочными сетями, и Фогельзанг,
задирая нос, заходил на посадку, и Уве-Йорген остановился у своего
"мессершмита" и смотрел, как садится лейтенант Фогельзанг, и поглаживал
ладонью зеленый дюраль, теплый на ощупь.
"Смотри, Уве-Йорген, - сказал он себе. - Смотри, потому что это тебе
еще пригодится, пилот".
Аверов расхаживал по салону, и шаги его с каждой минутой становились
все стремительнее, словно он должен был куда-то успеть, куда-то добежать
вовремя. Впрочем, может быть, он вовсе не-бежал куда-то; может быть, он
убегал. Убегал от мыслей, а они все догоняли и догоняли его, и деваться от
них было некуда. Мысли спрашивали, и приходилось искать и находить ответ,
и с каждым разом делать это становилось все труднее.
"Шувалова с капитаном все нет, доктор, - говорили мысли. - Значит,
планета встретила их недоброжелательно. Значит, контакт оказался
невозможен - или привел не к таким результатам, каких от него ожидали. Да
и что в этом странного? Так оно и должно было случиться".
"Нет-нет, - отвечал своим мыслям Аверов. - Еще ничего не произошло,
ничего не случилось. Каждую минуту они могут вернуться. Пока еще не пришло
время принимать решения".
"Когда же оно наступит? - спрашивали мысли. - Где та грань, за которой
уже нельзя будет молчать? Та минута, когда необходимо будет решиться?"
"Решиться на что? - возражал он. - Если никто не вернется с планеты,
это еще не будет означать, что планы эвакуации рухнули. Может ведь быть
наоборот: контакт оказался столь удачным, что Шувалов и Ульдемир сразу же
начали переговоры и сейчас заняты уточнением деталей, чтобы вернуться на
корабль с уже готовой диспозицией. Мы должны набраться терпения и ждать,
ждать..."
"Ну, а если вы так и не дождетесь? Если ты, Аверов, встанешь перед
необходимостью выбирать: чем пожертвовать? Если окажется, что без жертв не
обойтись?"
- Не знаю! - крикнул Аверов вслух. - Не знаю я!
"Да, - подтвердили мысли, - ты не знаешь. Ты не привык жертвовать,
потому что никто из вас не привык. Вы создали для себя такой мир, в
котором понятие жертвы перестало существовать. И не подумали как следует о
том, что, покидая свой мир, вы оставляете позади и его благоустроенность,
и его законы. Что они, эти законы, вовсе не носят вселенского характера.
Что надо быть готовым к принятию решений, какие не принимались на Земле.
Жизнь каждого священна. Вот первая фундаментальная идея, которую
воспринимает землянин, едва научившись воспринимать мысли. Все люди сродни
друг другу. Нет своих и чужих. Есть только свои. Каждый человек, кто и где
бы он ни был, - твой человек. Твой ближний. Твой родной. Без которого ты
не можешь и который не может без тебя.
Земля долго шла к этому - и пришла. Это было естественно, понятно и
прекрасно.
А тут...
Ты не знаешь, сколько разумных существ живет на планете, невыразительно
именуемой Даль-2. Ты не знаешь даже, насколько похожи они или непохожи на
вас, людей. Но это для тебя не важно. И поняв, что планета населена, ты
прежде всего испытал чувство радости: нас стало больше, как хорошо!
Если бы опасность Не грозила Земле! И если бы предотвратить опасность
можно было каким-нибудь другим способом, не нарушающим интересов этого
мира...
Но ты не видишь такого способа.
Чтобы доказывать теоремы, нужны постулаты - фундаментальные, простейшие
истины, настолько простые, что они не нуждаются в обосновании, принимаются
как факты: факты не нужно доказывать.
Каков постулат в нашем случае?
Человечество Земли должно быть спасено.
Нет, не так кратко. Он чуть сложнее, этот постулат.
Вероятность вспышки очень велика. То, что вначале казалось естественным
- консультации с Землей, - практически невозможно. Не хватит времени.
Переложить решение на других не удастся.
Следовательно, постулат номер один должен выглядеть так: человечество
Земли должно быть спасено - нами.
Можно ли опровергнуть это положение? Видимо, нет.
Еще одна посылка: человечество Даль-2 должно быть спасено. Должно быть
спасено - нами?
Это тоже аксиома? Или тут требуются доказательства?
Признайся, Аверов, два этих положения могут оказаться внутренне
противоречивыми. Потому что вторую посылку правильнее будет формулировать
так: человечество Даль-2 должно быть спасено нами, если это не помешает
спасению человечества Земли.
Если.
Но тогда... тогда получается, что человечеству Земли оказано
предпочтение. Что оно - с нашей точки зрения, во всяком случае, - должно
быть спасено безусловно, а человечество Даль - лишь при выполнении
определенных условий.
Иными словами - человечество Земли лучше, чем те, кто живет на планете
Даль. В чем-то лучше.
Или - или мы не можем переступить через ощущение того, что наше
человечество все же ближе нам, чем любое другое. То есть, что наши мысли о
всеобщей близости, равенстве и прочем применимы лишь в пределах Солнечной
системы. Что мы мыслим вовсе не так широко, как нам казалось. Что,
опять-таки, законы, по которым мы живем, локальны, и здесь применять их
нельзя.
Если мы попробуем вывернуть условия задачи наизнанку, то получится вот
что: предположим, что спасение обоих человечеств невозможно. Должно ли в
таком случае погибнуть одно из человечеств или оба? И если одно, то
какое?"
Аверов застонал.
"Нет, такие решения принимать невозможно. Это противно природе
человека!"
Еще одна мысль подкралась исподтишка.
"Аверов, а есть ли для тебя разница: будет ли принято решение вообще
или оно будет принято именно тобою?
И чувствовал бы ты себя точно так или как-то иначе, если бы установка,
с помощью которой предстоит... нет, скажем - с помощью которой можно
погасить звезду Даль, была задумана, рассчитана, сконструирована и
построена не под твоим руководством, а под водительством кого-то другого?
Иными словами, дело в решении - или в степени твоего участия в нем и
твоей ответственности за него?"
Аверов закрыл лицо руками.
"Наверное, была бы разница...
Но нет, нет, слишком это было бы недостойно. Нет, дело не во мне. Дело
в самом решении, противном идеям Земли.
Да, вот в чем дело: приходится отходить от усвоенных с детства идей, а
это трагический, это болезненный, это порой даже смертельный процесс.
От идеи безусловного сохранения всего приходится приходить к идее
жертвы чем-то ради чего-то.
Но если вторая идея - тоже фундаментальна, то, может быть, ее и
нужно...
Нет! Нет!
А ведь тогда все сразу изменилось бы.
Понятия относительны. История напоминает: какой-нибудь хан, палач для
одних, становился для других национальным героем.
Твоя установка. Она убьет (какое страшное слово!), убьет кого-то. Но
ведь и спасет, спасет гораздо больше людей! И даже если принять проклятое
решение придется именно тебе, то вовсе не сказано, что ты станешь палачом.
Ты станешь спасителем, спасителем всего Человечества! Есть ли более
высокая честь?"
- Нет! - опять крикнул он. - Нет! Я не знаю...
Он взглянул на часы и заторопился.
Пора было идти совещаться с Уве-Йоргеном.
Может быть, выход подскажет пилот?
И решение не придется принимать самому?..
В комнате были гладко оштукатуренные стены, такой же потолок, пол из
хорошо оструганных, плотно пригнанных-досок. В одной стене, под самым
потолком - длинная, узкая щель, видимо; для вентиляции. В потолке -
квадратное окошко, через которое проникал свет. Матрац на полу: большой
мешок, набитый чем-то мягким. Больше ничего.
Шувалов сложил матрац втрое, чтобы сесть на него, но потом раздумал
садиться и стал расхаживать по комнате.
- Ага... - бормотал он. - Мгм... Вот именно...
Он привычно сунул руку за блоком - но блока не было, не было и кармана,
в котором приборчик лежал. Да, его переодели. Он пощупал ткань. Ничего,
терпимо. Белье, к счастью, оставили. Вот сменить его, видимо, придется не
так скоро. Плохо. Но с этим можно мириться.
По-настоящему плохо то, что затягивает контакт. Тот контакт на высшем
уровне, с помощью которого только и можно решить все проблемы. Решить
единственно возможным образом.
Для Шувалова решение могло быть лишь одним: "Будут спасены все. Никто
не погибнет. Как? Так или иначе. Ум человеческий изворотлив. Спасение двух
человечеств никак не затрагивает фундаментальных законов естествознания -
а раз так, то оно человеку под силу. Нужно только, чтобы сила эта была
отдана вся, до конца. Сейчас, когда люди поймут, что спасение обитателей
Даль-2 неразрывно соединено со спасением человечества Земли, они сделают
все возможное и невозможное.
Однако нужна, конечно, информация. Значительно больше, чем имеется ее
сейчас.
Информация о человечестве Даль-2. Об уровне цивилизации. О
возможностях.
Потому что могут быть разные решения. Допустим, дело с эвакуацией
затянется. Может быть, придется сделать то, о чем случайно заговорил тем
утром капитан. Уйти под землю. Рыть шахты, убежища. Там тепло сохранится
дольше, чем на поверхности. Доставить с Земли небольшие силовые установки.
Обогревать, снабжать воздухом. Наверное, возникнут и другие проекты. Нужно
только знать, на что эта цивилизация способна. Сколько их. Какова техника.
А главное - настолько ли они развиты, чтобы понять весь ужас того, что
грозит им".
Теперь Шувалов уселся на матрац, устроился поудобнее. Непривычная
обстановка больше не мешала ему думать. Жаль только, что не было блока для
записи. Хотя - хорошие мысли не забываются, а остальные и не стоит
запечатлять.
Итак, какова же может быть эта цивилизация?
"Это, кстати, не такое уж похвальное наименование, - подумал Шувалов,
усмехаясь. - Происходит оно от слова "город", а с этими городами в
прошлом, если верить историкам, было немало возни. Люди сами чуть не
отравили себя своими выделениями. Нечто вроде внутренней интоксикации.
Можно, конечно, назвать то, что существует здесь, не цивилизацией, а
культурой. Так будет лучше".
Шувалов, даже размышляя про себя, любил отшлифовывать формулировки,
чтобы потом уже не задумываться над ними.
"Культура. Потомки некогда прилетевших сюда землян в известной степени
регрессировали - до самого примитивного звездоплавания им очень и очень
далеко... Регресс этот легко объясним - он был неизбежен. Однако мог
выразиться в различных конкретных формах. В конечном итоге цивилизация, ее
характер, определяются уровнем производительных сил. Что же было в
распоряжении прилетевших сюда людей?"
Шувалов задумался, потом решительно кивнул.
"Начнем с источников энергии. На корабле можно, конечно, привезти и
затем смонтировать здесь ядерную энергетическую установку. Можно доставить
некоторое количество топлива. Но, естественно, ограниченное. Рано или
поздно оно кончится. Его не хватит даже на века, не говоря уже о
тысячелетиях. А дальше? Наладить добычу ядерного топлива здесь практически
невозможно. Уязвимость технических цивилизаций заключается в том, что из
них, как из сложной машины, нельзя вынуть какие-то детали - и ждать, что
остальные будут работать, как ни в чем не бывало. Добыча топлива - и не
только ядерного, но любого, кроме разве дров, - это и геологическая
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг