Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   Мы взлетели, и я спросил:
   - Где же искать твоих ребят?
   Она немного подумала.
   - Вообще-то я не знаю... - Видимо, Анна все же не  решалась  довериться
мне до конца, и нельзя было сердиться на нее за это. - Я думаю,  нам  надо
искать то место. А они обязательно придут туда.
   - Ты так уверена?
   - Да, они непременно найдут.
   Я кружил над местом, откуда мы взлетели.
   - Ориентируешься? - спросил я. - Вот город. Там - лес.
   - Туда, - кивнула она в сторону леса.
   Я пошел не  по  прямой,  а  зигзагом.  Автопилот  держал  высоту,  и  я
разглядывал лес со своей стороны, а она - с правого  борта.  Мы  пролетели
километров  тридцать,  когда  Анна  покачала  головой;  я  понял,  что  мы
забрались слишком далеко. Тогда я развернулся и пошел назад, и тут  сделал
то, что должен был, конечно, сделать сразу: включил анализатор и  поставил
его на металл.  Мы  пролетели  примерно  половину  пути  к  городу,  когда
приборчик пискнул и экран его ожил. Я стал поворачивать,  и  Анна  закрыла
глаза; я заметил, что пока мы летели по прямой, она была спокойна, но  как
только надо было входить в вираж,  девушка  жмурилась:  ей,  наверное,  не
нравилось, что поверхность внизу слегка перекашивало.
   Если бы не анализатор, мы не нашли бы этого места  и  за  неделю.  Меня
подвела логика. Я представлял себе, что именно мы можем найти, и  невольно
шарил глазами в поисках если не поляны, то хотя бы  основательного  вывала
леса. Я совсем упустил из виду, что с тех пор прошли густые  сотни  лет  и
деревья успели родиться и вырасти до весьма  основательных  размеров.  Так
или иначе, анализатор дал максимум там, где деревья стояли, "пожалуй, даже
гуще, чем в других местах. Я снизился и еще раз прошел  над  этим  местом,
едва не ломая верхушки, и тут Анна не выдержала и сама  схватила  меня  за
руку:
   - Ой, не надо так... Мне страшно.
   Я мысленно снова похвалил ее - на сей раз за откровенность. Если хочешь
похвалить человека, повод всегда найдется - как, впрочем, и  тогда,  когда
хочешь его выругать. Анализатор опять показал  максимум  в  том  же  самом
месте, и я понял, что надо идти на посадку.
   Понять, правда, было куда легче,  чем  выполнить.  Деревья  стояли  так
плотно, что протиснуть между ними машину, не повредив ее, было не просто -
а может быть, и вообще невозможно.  Я  покружил  над  этим  местом  еще  и
все-таки решил не рисковать - не столько костями, сколько репутацией нашей
техники, и своей - как пилота. Уве-Йорген, возможно, сел бы прямо здесь, и
сел бы благополучно; просто удивительно,  какое  чувство  машины  и  какая
быстрота реакции были у него, хотя до зрелого возраста (а он был  года  на
два - на три старше меня)  управлял,  по  его  словам,  в  лучшем  случае,
лошадьми. Рыцарь сел бы, а я немного увеличил радиус круга, и, сделав  еще
два витка, нашел наконец местечко, на котором можно было "приземлиться без
особого риска.
   Сел я без  приключений;  помедлил  немного,  озираясь  сквозь  поляроид
купола. Кругом стояли деревья - хвойные,  очень  похожие  на  наши  родные
сосны, только иглы были подлиннее и с виду  помягче,  росли  они  пучками,
слегка изгибаясь под собственной тяжестью, и торчали не только на  ветках,
но и на стволе - начиная, правда, метров с трех,  до  этого  места  стволы
были просто покрыты корой, совсем такой, как у наших сосен. "Ну,  понятно,
- подумал я, - деревья они с собой не привезли, был у них, наверное, запас
семян - на случай, если планета окажется голенькой, но здесь  семена  явно
не пригодились, этого добра тут и  своего  хватало".  Да,  деревья  стояли
вокруг, и  было  их  много,  так  что  за  ними  вполне  мог  разместиться
стрелковый полк - за каждым деревом  по  солдату,  -  и  я  бы  никого  не
заметил. (Я подумал так, вспомнив, как наш  полк  однажды  стоял  в  таком
лесу.) Впрочем, если бы это был полк времен моей армейской службы, в  лесу
основательно пахло бы саратовской махоркой; так предположил я,  мне  стало
весело, и я откинул колпак.
   Махоркой не тянуло. Лес пахнул сам собой; о  нем  не  скажешь,  что  он
благоухал, лес - не какая-нибудь клумба,  он  пахнул  всерьез,  глубоко  и
выразительно. Я постоял несколько секунд, глубоко дыша носом - в несколько
приемов, как это в свое время рекомендовали йоги, а потом  -  медики.  Тем
временем Анна тоже вылезла и остановилась подле  меня.  Лес  как-то  сразу
пришелся ей впору, без всякой примерки; она выглядела в нем так же хорошо,
как в комнате или возле катера, на фоне высокой травы, когда ее можно было
бы снимать для рекламы наших катеров - если бы такая реклама  требовалась.
Я смотрел на Анну, и на миг мне захотелось, чтобы не было  ни  катера,  ни
тех обломков, которые  нам  сейчас  предстояло  увидеть,  ни  планеты,  ни
чокнутой звезды Даль, а был бы рюкзачок, свернутая палатка на двоих,  пара
надувных матрацев  и  совсем  немного  всякой  походной  мелочи,  и  чтобы
происходило это на Земле, где-нибудь в тех  краях,  где  сосны  растут  на
самом берегу моря. И чтобы мы с ней стояли вот так, перед тем, как разбить
здесь лагерь, наш первый лагерь, но не последний,  ни  в  коем  случае  не
последний.
   - Анна, - сказал я ей. - Хорошо, правда?
   Она кивнула. Но мы были не на Земле, а на чем-то вроде пороховой бочки,
и не время было настраиваться  на  лирику;  мы  поняли  это  одновременно;
вернее, я понял, а она почувствовала. Она  отвела  глаза,  а  я  вздохнул,
подошел к катеру,  посмотрел  на  экран  анализатора,  засек  направление,
выключил прибор и защелкнул купол.
   Идти надо было метров сто - сто двадцать. Мы  тронулись,  петляя  между
стволами. Я шел и думал:  нос  все-таки  должен  был  бы  возвышаться  над
вершинами деревьев - или за это время все так глубоко ушло в грунт? О  чем
думала Анна, не знаю. Она шла серьезная и чуть грустная;  мне  захотелось,
чтобы она улыбнулась, и я пробормотал внезапно пришедшую на ум песенку:

   Три мудреца в одном тазу
   Пустились по морю в грозу...

   Она посмотрела на меня и нерешительно улыбнулась,  и  тут  же  едва  не
упала, споткнувшись о вылезший на божий свет корень.  Я  "поддержал  ее  и
отпустил не сразу, но она снова взглянула -  так,  что  я  понял:  никаких
шуток не будет, дело серьезное; да я и не хотел шуток.  Я  стал  думать  о
другом: в тазу на этот раз было не три, а целых десять мудрецов,  все  как
на подбор, мастера на все руки, на все ноги, на все головы. Но  какое  это
имеет значение? Будь попрочнее старый таз, длиннее был бы мой  рассказ,  -
так пелось дальше в той песенке; а что ожидало нас? Вдруг задним числом  я
разозлился; в общем виде проблема выглядит элементарной: объяснить  людям,
что дела плохи, что надо драпать отсюда так, чтобы  пятки  сверкали,  -  и
прикинуть, как им помочь. А на практике - Шувалов исчез,  а  без  него  мы
можем придумать что-нибудь никуда не годное и совсем испортить дело,  -  а
время идет, и работает оно не на нас, а на звезду, потому что мы играем на
ее поле, и пока что она ведет  в  счете.  Может  быть,  конечно,  Шувалова
удастся разыскать быстро (и черт  его  дернул  исчезнуть!),  но  ведь  это
издали планеты выглядят такими маленькими, что только сядь на нее - и  все
сразу окажется как на ладони; на деле же и самая маленькая  планета  ой-ой
как велика, а ведь даже на Земле прилететь  в  свой  город  вовсе  еще  не
значит - добраться домой.
   Вот так я размышлял - обо всем вообще и  ни  о  чем  в  частности;  тем
временем мы прошли намеченные сто метров, и еще  двадцать,  взобрались  на
густо поросший мощными деревьями продолговатый бугорок, спустились с  него
и пошли дальше - и только  тогда  мои  мысли  переключились  на  настоящее
время, я помянул черта и его бабушку, мы остановились и повернули назад.
   Потому что холмик и был  тем,  что  мы  искали  -  только  я  не  сразу
сообразил это. Глупо думать, что даже такая солидная по размерам вещь, как
звездолет, способна проторчать сотни лет вертикально, хотя бы она и села в
полном порядке, - и если ей вообще, конечно, положено стоять  вертикально.
Иные здания стоят и дольше, но за ними  присматривают,  около  них  всегда
кормилась  куча  народу,  а  эта  машина  вряд  ли  долго  оставалась  под
присмотром: вернее всего, сразу же после посадки ее разгрузили, раздели до
последнего, а то, что никак уж не могло пригодиться,  бросили.  В  крайнем
случае, корпус какое-то время использовали под жилье, да  и  то  вряд  ли:
трудно  представить,  что  в  нем  было  очень  уж  просторно,  -  скорее,
разгуляться в  нем  можно  было  примерно  так,  как  в  старой  дизельной
субмарине времен войны (когда я говорю о войне, я имею в  виду  ту  войну,
которую я пережил, а  не  те,  которые  знаешь  по  учебникам;  у  каждого
человека есть своя война, если говорить о моих современниках  -  да  будет
светла их память).  Да  и,  просидев  столько  лет  в  этих  стенах,  люди
наверняка захотели поскорее выбраться на почти совсем забытый уже простор,
размять ноги и  сердца.  Не  совсем  понятно  было,  впрочем,  почему  они
финишировали в лесу, а не в степи; но тут же я подумал: а где сказано, что
в те дни тут был лес? У леса хватило времени, чтобы подойти сюда потом, из
любопытства: что, мол,  там  торчит  такое?  Так  что  никаких  логических
несообразностей тут вроде бы не было.
   Мы с Анной обошли, холмик; где-то обязательно должен  был  обнаружиться
путь к тому, что лежало под землей. При первом обходе мы не нашли никакого
лаза, во второй раз я стал повнимательнее приглядываться  и  вскоре  нашел
место, где трава немного привяла - дерн был уложен не очень аккуратно и не
прижился. Клали его, видимо, недавно.  Я  принялся  за  дело,  снял  дерн,
руками счистил слой песка - к счастью, тонкий  -  и  обнаружил  крышку  из
толстых, судя по звуку,  досок.  Она  была  просто  положена,  ни  замков,
ничего; я поднатужился -  приятно  показать,  что  ты  еще  хоть  куда,  -
приподнял крышку, откинул ее, и под ней, целиком в  соответствии  с  моими
проницательными умозаключениями, открылся темный ход.
   - Ты стой здесь, - сказал я Анне, - карауль. Я погляжу, что там такое.
   Я полез. Сначала крутой, ход становился  все  более  пологим,  но  идти
можно было лишь согнувшись в три погибели. Я прошел метров десять и уперся
в глухую стену. Сначала я решил, что тут завал, но потом постучал о  стену
- костяшками пальцев, кулаком, затем ключом стартера  -  и  уразумел,  что
наткнулся на металл.
   Откровенно говоря, я был несколько разочарован.  Я  надеялся,  что  ход
приведет меня к гостеприимно распахнутому люку, я проникну в него,  полажу
по кораблю, подышу воздухом тысячелетий... Но люка не было,  да  и  внутри
корабль,  вернее  всего,  тоже  был  плотно  набит  землей   -   вряд   ли
герметичность его сохранилась, когда он рухнул (с великим, надо  полагать,
грохотом).  Здесь  был  глухой  борт;  теперь  я  внимательно  ощупал  его
кончиками пальцев и  ощутил  знакомый  шершавый  слой  нагара.  Больше  не
оставалось сомнений: да, это была машина,  что  в  свое  время  спустилась
сюда, продавив атмосферу, и на ней-то  и  прибыли  в  окрестности  веселой
звезды Даль предки тех, кто живет на этой планете сейчас - предки  Анны  в
частности, и в числе этих предков был кто-то  из  прямых  потомков  Наники
(мне стало немного не по себе от этой мысли, обида и что-то вроде ревности
зашевелились во мне - значит, она раньше или позже  обзавелась  семьей,  и
мое имя не значится в семейных хрониках - ну, а  чего  иного,  собственно,
можно было ожидать?).
   Я  вылез  из  туннеля.  Анна  стояла  там,  где  я  ее   оставил.   Она
вопросительно посмотрела, и я сказал:
   - Похоже, что мы нашли то самое.
   - Я посмотрю, - решительно заявила она.
   - Стоит ли, - усомнился я: мало ли, ход мог взять да  обвалиться,  а  я
вовсе не хотел рисковать ею.
   Она даже не удостоила меня ответом и решительно спрыгнула.
   Я постоял, оглядываясь. Никого не было, только  наверху  птицы  изредка
перепархивали с дерева на дерево. Где же охрана? - подумал  я,  ведь  если
есть какое-то место, куда надо закрыть доступ, то  проще  всего  поставить
караул - и дело сделано. Или у них тут другая логика? Может быть, я только
не мог понять - какая.
   Наника-Анна показалась в  подкопе,  я  помог  ей  выбраться.  Она  тоже
выглядела несколько разочарованной - впрочем, я заранее знал, что так  оно
и будет.
   - Я не понимаю... - сказала она.
   - Все в порядке, - утешил я ее. - Именно лежащая тут штука и  прилетела
оттуда.
   И я величественно ткнул рукой в небеса.
   - И на ней действительно прилетели люди?
   - Люди.
   - Ты это точно знаешь?
   - Совершенно. Так же, как и то, что именно от  этих  людей  происходите
все вы.
   (Вот тут я ошибался, но в тот миг мне это было невдомек.)
   - Только не возьму в толк, - добавил  я,  -  почему  от  вас  стараются
скрыть это.
   - Мы тоже не понимаем... Наверное, есть что-то... не знаю. А почему  ты
так уверен?
   - Да видишь ли... мы ведь и сами прилетели тем же путем!
   - Правда?
   - Да господи...
   - Я верю, верю... Тогда, значит, ты - такой человек?
   - Какой?
   - Ну, от которого - люди...
   - Знаешь, - сказал я, - давай сперва уточним терминологию.  Я  все-таки
не очень понимаю всю эту историю. Не можешь ли ты  рассказать  так,  чтобы
мне все было понятно - учитывая, что я не так молод и не так  умен,  чтобы
схватывать все на лету.
   - Ну, понимаешь... - нерешительно начала она.
   И тут же умолкла. Потому что крикнула птица. Анна  встрепенулась.  Я  с
удивлением следил за ней. Она вытянула губы и попыталась  тоже  изобразить
птичий крик. Откровенно говоря, будь я птицей, я не поверил бы  ей  ни  на
три копейки - до такой степени это было  непохоже  на  птичий  крик.  Хотя
птицы, конечно, есть всякие, но вряд ли хоть  одна  из  них,  желая  спеть
что-то,  шипит,  тужится  и  в  результате  издает  что-то   вроде   писка
недоношенного цыпленка. Тем не менее, она исполнила этот номер,  -  но  ни
одна доверчивая птица не отозвалась ей.
   - Показалось, - печально сказала Анна. - Но еще рано.
   Я взглянул на часы. Очень  быстро  летело  время  на  этой  планете.  С
Шуваловым могло уже случиться - ну, много  чего  могло  с  ним  случиться.
Может быть, следовало сразу плюнуть  на  ее  ребят  и  кружить  в  поисках
ученого? Но я знал, как плохо в таких случаях  бывает  без  проводников  и
наблюдателей... Я сказал Анне:
   - Ты очень красиво свистишь. Разрешаю тебе заниматься этим и в  катере.
Но если твои ребята не подойдут... ну, скажем, через  полчаса,  то  больше
ждать мы не сможем. Придется лететь.
   Я ожидал, что она, повинуясь первому движению женского характера, сразу
же спросит: "куда?". Она этого не сделала и сказала:
   - Потерпи. Они вышли раньше нас, но они идут пешком.  Нужно  ждать  еще
столько времени, сколько мы уже в пути.
   Примерно час, прикинул я про себя и подумал, что и часа будет маловато,
если только они не собираются проделать весь путь бегом; потом  оказалось,
что я недооценил их. Час прошел, за это время я еще раз слазил к  кораблю,
поискал вход (безуспешно), а потом просто сидел  и  глядел  на  Анну.  Она
бродила от дерева к дереву, и временами  срывала  какой-нибудь  листок,  и
нюхала его, и пробовала на вкус, а я любовался ею, стараясь, чтобы  взгляд
не был слишком тяжелым. Стоило немного расслабиться  -  и  сразу  начинало
казаться, что это Земля, и что на дворе по-прежнему двадцатый век,  и  что
все очень, очень хорошо.
   Но час истек, и я сказал, поднимаясь:
   - Анна, а с ними ничего не могло случиться по дороге? Может быть...
   Я остановился на полуфразе, потому что из-за деревьев показались  люди.
Анна засмеялась и, мельком  глянув  на  меня,  пошла,  почти  побежала  им
навстречу.
   Я остался на месте и, глядя на них, старался составить хотя  бы  первое
представление  о  людях,  на  которых  мне  теперь,   вероятно,   придется
рассчитывать.
   Они - пятеро мужчин и три девушки (не считая  Анны;  я  как-то  уже  не
причислял больше ее к ним - она была со мной, а не с  другими,  и  дело  с
концом) - были хорошо сложены, но не это бросалось в глаза прежде всего, а
грациозность. Каждое движение их было красиво; у человека  нашего  времени
оно выглядело бы  слишком  нарочитым,  театральным,  а  у  них  получалось
естественно, и сразу верилось, что иначе они и не умеют, и не должны. Тут,
в лесу, они казались очень уместными, словно здесь родились  и  выросли  и
были такой же  непременной  его  частью,  как  и  сами  деревья.  Это  мне
понравилось. И понравилась их одежда - мы  в  свое  время  ходили  так  на

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг