сведений, слухов, историй, анекдотов в изобилии хранились в его круглой
голове. И лишь одна область человеческих знаний перерабатывалась мозгом
Завмагова полностью; этой привилегией пользовался футбол и всё, что его
окружает. Он помнил поимённо всех игроков как наших команд, так и
зарубежных, включая запасных, он знал, кто, с кем, в каком году и с каким
счётом сыграл, он знал всех призёров всех чемпионатов на протяжении всей
истории существования футбола, он, наконец, знал биографии самых выдающихся
игроков. Завмагов слыл ходячим справочником по футболу, и не раз сотрудники
института, такие же страстные поклонники футбола, обращались к нему за
справкой или информацией, а в разрешении футбольных споров его мнение
считалось истиной в последней инстанции. В разговорах о футболе Завмагов
проявлял чудеса сообразительности и ума, за что и прослыл человеком
эрудированным и знающим. Он не только давал верные оценки футбольным
событиям, но и абсолютно точно предсказывал, кто сколько кому настучит,
кому достанется золото, кому - серебро, а кому прочие металлы. Это дало ему
возможность несколько раз крупно выиграть в "Спортпрогноз", за что он
получил в общей сложности довольно кругленькую сумму, которую и вложил в
новенькую "восьмёрку". Обо мне, как выяснилось, Завмагов не думал ни
хорошо, ни плохо. Он никак обо мне не думал. Он вообще ни о ком ничего не
думал. Фиксировал факт встречи с тем или иным человеком, записывал на
корочку тот или иной разговор - и всё, баста, на этом мозг Завмагова
заканчивал свою работу. Ни мнения о ком-либо, ни своей оценки поведения
окружающих его людей этот феномен не имел.
Говорить с ним можно было только о футболе. Только о футболе, и ни о
чём другом. Садясь на своего любимого конька, он раскрывал перед вами то
талант великолепного рассказчика, то способности внимательного слушателя,
то дар глубокого аналитика, но стоило его (умышленно или случайно) увести в
сторону от футбольной тематики, как перед вами представал лупоглазый
туповатый субъект, напоминающий рыбу, только что вытащенную из родной
стихии и брошенную на горячий песок.
- А всё-таки были у наших моменты, - продолжал ходячий феномен, -
были, старик, я сам видал. Протасов трижды такую возможность упустил! Эх!..
Хотя, спору нет, голландцы играли сильнее. Первоклассная команда, не нам
чета. Да что уж там говорить, прошлого не вернуть. И всё же могли, могли
ведь!..
Весть о проигрыше расстроила меня. Нахмурив брови и тупо глядя на
покрытую шапкой бычков некогда белоснежную урну, я молчал. Молчал бы я и
дальше, если бы Завмагов вдруг не изменил тему разговора.
- А ты, старик, кажется, рыбачишь по выходным? Или я тебя о кем-то
спутал? - спросил он, с нескрываемым любопытством глядя на мою переносицу.
- Ну, рыбачу, - нехотя ответил я.
- А где, если не секрет?
Я забеспокоился. Если даже этот тип заинтересовался подробностями
моей рыбалки, то чего же ожидать от других!
- Секрет, - буркнул я. - Сам знаешь, грибники и рыбаки своих тайн не
выдают. А что это ты вдруг моей рыбалкой заинтересовался?
Завмагов заговорщически подмигнул, огляделся и, перейдя на шёпот,
вдруг зачастил:
- Знаешь, старик, я тут краем уха слыхал жуткую вещь: будто бы в
районе то ли Истринского, то ли Клязьменского водохранилища засекли
летающую тарелку. Вот я и подумал, может, ты что-нибудь знаешь...
- Когда? - затаив дыхание, спросил я.
- Да вот как раз в эти выходные. А ты что, видел?
- Ничего я не видел, - резко ответил я, отворачиваясь к окну. - Я
двое суток просидел на Истринском и могу поклясться, что ни тарелок, ни
блюдец, ни тем более самоваров над водохранилищем не пролетало.
- Значит, остаётся Клязьменское, - сказал Завмагов. - Ну ладно,
старик, извини за назойливость, пойду вкалывать, а то начальство мне все
ухи оборвёт. Пока!
Мы расстались, и я вернулся на своё рабочее место.
- Николай Николаевич, подойдите, пожалуйста, ко мне, - послышался
требовательный голос Евграфа Юрьевича. - Вот тут у меня отчёт лежит, тот
самый, возьмите его и откорректируйте третий раздел, это как раз по вашей
части. Пришли новые данные из Главка, просьба их всесторонне учесть. Будьте
добры, сделайте до вечера.
- Хорошо, Евграф Юрьевич, сделаю, - ответил я, беря отчёт и
чертыхаясь в душе. По пути к своему месту меня перехватил Балбесов Антон
Петрович, тридцатипятилетний кандидат наук, старший научный сотрудник и
карьерист с вредным характером.
- Что, Николай Николаевич, - ехидно спросил он, - озадачил тебя шеф?
Я уныло махнул рукой и плюхнулся на свой стул. За моей спиной
фыркнула Тамара Андреевна. "Интересно, что они все обо мне думают?" -
подумал я и решил "прощупать" мысли своих коллег по лаборатории.
Карьерист Балбесов думал обо мне совсем немного, все его мысли можно
было сформулировать в виде одного понятия: "Тюфяк". "Так. Поделом мне. А я
ему ещё диссертацию помогал писать. Вот она, человеческая благодарность", -
сокрушённо покачал головой я. Петя-Петушок, молодой специалист двадцати
трёх лет от роду, вообще ни о чём не думал. Облокотившись на левую руку и
прижав ладонью к уху миниатюрный наушник от спрятанного в кармане джинсовой
куртки плейера, он имитировал процесс бурной производственной деятельности.
В недрах его сознания я всё же отыскал скудную информацию о себе, но и
здесь она укладывалась в одно единственное понятие: "Неудачник".
"Настроившись на волну" Тамары Андреевны, я вдруг с ужасом обнаружил, что
сия достойная дама безумно влюблена в меня вот уже более десяти лет. Меня
бросило в жар и тут же прошиб холодный озноб. Этого ещё не хватало! Вот так
подарочек свалился на мою бедную головушку... Я расстегнул ворот рубашки и
перевёл дыхание, заметив мимоходом, что оно у меня стало судорожным и
неровным. Попытка прочитать мысли Евграфа Юрьевича привела к неожиданному
эффекту. Завлаб вдруг шумно вздохнул и ласковым, совсем неначальственным,
голосом произнёс:
- Николай Николаевич, дорогой мой, займитесь, пожалуйста, делом.
Очень вас прошу.
Я растерялся.
- Да я разве чего, я ничего... - промычал я и покраснел.
- Влип, - ехидно прошептал Балбесов.
В этот момент дверь отворилась, и на пороге вновь возник Завмагов.
- А ты врёшь, старик, будто на Истринском не было тарелочки, -
пробасил он, снова подкатываясь ко мне. - Была, мне очевидец рассказывал.
Большая, чёрная такая, и грохот от неё неимоверный. Не мог ты её не видеть.
- А я тебе говорю - не было тарелочки, - сердито прошептал я, косясь
в сторону шефа. - Гроза это была, обыкновенная майская гроза.
Действительно, была, большая такая, вся чёрная, но туча, и грохот от неё,
совершенно верно, был неимоверный. А очевидец твой врёт, надеясь на дешевую
сенсацию, или просто страдает галлюцинациями. И потом, разве сейчас
тарелочками, или другими какими НЛО, народ удивить? Почти каждый что-нибудь
знает, слышал или даже видел. Так и скажи своему очевидцу. А если мне не
веришь, то нечего и спрашивать. Тоже мне, любитель фантастики нашёлся!
Озадаченный Завмагов почесал в затылке и, ничего не ответив, покинул
помещение, "До чего же дотошный мужик, - с облегчением вздохнул я. - Кто ж
мог подумать, что его тема космических пришельцев разберёт. Поистине, пути
Господни неисповедимы".
Следующие два часа я провёл в усердной работе. Несколько раз я ловил
на своем затылке одобрительные взгляды Евграфа Юрьевича и, поощряемый ими,
с ещё большим рвением и старанием принимался за порученное мне задание.
Накануне обеда передо мной вновь выросла порядком уже надоевшая грузная
фигура Завмагова.
- Не было грозы, - без предисловий начал он, - я это точно узнал. Ни
в субботу, ни в воскресенье. Оба выходных над Истрой стояла ясная солнечная
погода. Это уж не очевидцы говорят, это официальная пресса сообщает. Так
что, старик... - Завмагов развёл руками, показывая, что застал, мол, тебя
на месте преступления.
- Да что ты ко мне привязался, как... как репей! - прошипел я,
устрашающе вращая глазами.
- А ты мне правду скажи, тогда и отстану. В эпоху гласности...
- Да иди ты!.. - взорвался вдруг я, не в силах более сдерживаться. И
без того круглое лицо Завмагова стало ещё круглей.
- Что?! - непонимающе прохрипел он.
- Чем вы там заняты, Николай Николаевич? - раздался сзади голос шефа.
- Что это за тип к вам всё время ходит?
Я, обрадованный вмешательством начальства, обернулся и умоляюще
произнёс:
- Евграф Юрьевич, прошу вас, оградите меня, пожалуйста, от
посягательств на моё рабочее время со стороны сотрудников чуждого нам
подразделения. Иначе я не успею откорректировать этот отчёт, будь он
неладен... Простите.
Шеф грозно взглянул на Завмагова и тоном, не обещающим ничего
хорошего, спросил:
- Гражданин, вы, собственно, по какому делу? У вас что, с Нерусским
общая тематика? Или вы его ближайший родственник? Может быть, вы его
незаконнорожденный сын от первого брака?
Глаза у Завмагова катастрофически полезли из орбит - то ли от
удивления, то ли от непонимания, а вернее всего - от того и от другого
сразу.
- Я? Сын? Боже упаси! Он про тарелочку не хочет...
- В таком случае покиньте зал! - повысил голос Евграф Юрьевич.
И тут случилось нечто невероятное. Завмагов, словно наполненный
гелием воздушный шарик, подпрыгнул, взвизгнул и, не касаясь пола, вылетел
из помещения.
- Так-то оно лучше, - резюмировал Евграф Юрьевич. - Так что вы там
про тарелочки говорили?
Глава шестая
Я обалдело уставился на шефа.
- Тарелочки? В смысле НЛО, что ли?
- А я не знаю, про какие вы там тарелочки вели беседу. Вы уж нам сами
поведайте.
Я никогда не мог понять, когда шеф шутит, а когда говорит всерьёз,
так как ни разу не видел на его лице и тени улыбки. Как сейчас, например.
- А вы сами у Завмагова поинтересуйтесь, Евграф Юрьевич, он у нас
теперь специалист по внеземным цивилизациям. А я ровным счётом ничего не
знаю.
- Ой ли? - подозрительно прищурившись, произнёс Балбесов. - А почему
это он именно к тебе пристал со своими тарелочками? Ты где был в выходные?
- Это что, допрос? - нахмурился я.
- Что вы, уважаемый коллега! - добродушно рассмеялся Балбесов. -
Искреннее, дружеское любопытство. Не более.
Я чувствовал, что меня сейчас окончательно собьют с толку, но решил
отстаивать свою легенду до конца.
- На Истринском водохранилище рыбачил, - ответил я.
- И ничего не видел? - спросил Балбесов.
- Нет, - категорически заявил я.
- Много поймали? - спросил Евграф Юрьевич.
Я замялся.
- Да... знаете, Евграф Юрьевич... вы не поверите, осетра вытащил.
Метр двадцать длиной.
- Что? Осетра? - проснулся Петя-Петушок. - Быть того не может. Чтоб
на Истринском - и осетры! Сказки.
- А я говорю - поймал! - упёрся я. - Не верите - приезжайте ко мне,
покажу.
- А что, - вдруг вмешалась Тамара Андреевна, - и приедем! Я вот прямо
сегодня, прямо сейчас поеду. Отпустите, Евграф Юрьевич, в местную
командировку?
- Только в нерабочее время, - отрезал шеф.
- А сейчас как раз обед начинается, - выкрутилась моя престарелая
поклонница, чтоб ей пусто было. - Мы с Николаем Николаевичем мигом
обернёмся. Едемте, Николай Николаевич? - проворковала она, оборачиваясь ко
мне.
- Нет! - в ужасе крикнул я. - Я есть хочу! И потом... у меня жена.
- А причём здесь жена? - хитро сощурилась Тамара Андреевна. - Нас
ведь ваш улов интересует. Что в этом предосудительного?
Я окончательно смутился.
- Съездите, съездите, Николай Николаевич, - вдруг поддержал Тамару
Андреевну шеф. - Я вам и ключи от своей машины дам. Водите автомобиль?
- Нет! - с надеждой завопил я. - У меня автомобилефобия!
- Я вожу, - спокойно сказала Тамара Андреевна. - Давайте!
- Да нет у него никакого осетра, - сказал Петя-Петушок.
- Факт! - согласился Балбесов.
- Ах, нет? - вскочил я, вконец выведенный из себя. - Хорошо! Едем!
Тамара Андреевна, вот вам моя рука!
- И сердце? - томно прошептала она.
- Какое к чёрту сердце! Вам рыба нужна! - грубо оборвал её я.
Тамара Андреевна не на шутку обиделась, но от намерения ехать не
отказалась.
- Идёмте, грубиян! - сказала она и стремительно направилась к двери.
- Не задерживайтесь! - напутствовал нас шеф.
Через час мы вернулись. Тамара Андреевна влетела в комнату весёлая,
бодрая, а я плёлся вслед за ней бледный и совершенно измученный .
- Ну как? - полюбопытствовал Балбесов. - Есть рыба?
- Есть! - радостно ответила Тамара Андреевна. - Здоровенный осётр!
Правда, уже порезанный, в холодильнике лежит. Но я прикинула: на метр
двадцать точно тянет. Так что правду сказал Николай Николаевич.
- Позвольте вас поздравить, Николай Николаевич, с великолепным
уловом, - сказал Евграф Юрьевич благожелательно.
- Спасибо, - еле слышно ответил я.
- Что с тобой? - шёпотом спросил Балбесов минут через десять. - На
тебе лица нет.
Я опасливо оглянулся на Тамару Андреевну и тоже шёпотом ответил:
- Эта сумасшедшая баба гнала так, словно за нами гангстеры гонятся. Я
скорости не боюсь, нет, но, помоему, женщина за рулём - это социально
опасное явление. А я жить хочу.
Балбесов прыснул в кулак и отвернулся.
"Хорошо ещё, - подумал я про себя, - что она розы не заметила... Уф!
Жарко что-то. Как-то всё не так сегодня получается. С самого утра".
Я перебрал в уме события текущего дня. Утреннее объяснение с женой и
сыном, конфликт с тётей Клавой, странное появление и исчезновение
безбородого инопланетянина, дотошное любопытство Завмагова, бурная
деятельность Тамары Андреевны, эта никому не нужная поездка домой в машине
шефа, а также ряд откровений, открывшихся мне за счёт моей способности
читать чужие мысли. Вот только Евграф Юрьевич остался для меня белым
пятном...
- Николай Николаевич, вы закончили? - услышал я голос шефа.
Я вздрогнул и оглянулся.
Евграф Юрьевич пристально глядел мне в глаза и загадочно улыбался.
"Надо же, - удивился я, - как меняет человека улыбка".
- Почти, - ответил я и дал себе слово до конца рабочего дня больше не
отвлекаться на личные дела.
После работы я, как всегда, трясся в переполненном вагоне метро.
Отчёт, слава Богу, был откорректирован, и я по этому случаю чувствовал себя
легко и бодро. От "Площади Ногина" до "Кузьминок" было пятнадцать минут
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг