Я поднялся и расправил плечи. С них словно гора свалилась.
- Ну тогда - о'кей! - довольный поворотом дела, произнёс я. - Честно
говоря, меня этот вопрос больше всего тревожил. Как, думаю, встретят меня
на Земле после недели отсутствия? Жена, знаете ли, работа... Такая могла
петрушка завертеться, что только держись. А раз так - то совсем другое
дело. Раз так - то жить можно.
Арнольд Иванович счастливо улыбался.
- Опять мы о пустяках! - воскликнул он. - Давайте поговорим о
главном. Ведь вы ещё не продемонстрировали вашей способности к телепатии.
- А ведь верно! - спохватился я.
- Тоже мне. Вот попробуйте узнать, что я о вас думаю. Знаете, как это
сделать?
- Да, что-то такое говорили... Нужно усилием воли заставить себя
прочесть мысли выбранного мною человека и...
- Всё правильно, - нетерпеливо перебил меня Арнольд Иванович. -
Читайте! Ну же!
Я набычился, сдвинул брови, засопел и, выпучив глаза, уставился на
Арнольда Ивановича. Тот, хитро прищурившись, ухмылялся. Я попытался
сосредоточиться, "настроился на волну" командира звездолёта и вдруг
почувствовал, как в мой мозг вливается что-то чужое, не моё, и это чужое -
мысли Арнольда Ивановича.
Я, словно экстрасенс, считывал его мысли, которые гласили:
"Нерусский Николай Николаевич. Разумное белковое существо
гуманоидного типа на низшей стадии развития. Житель планеты Земля, звезда
Солнце. Среднего роста. Возраст - 42 года. В большинстве вопросов -
дилетант. Много знает, но знания поверхностные, чему виной, в частности, их
система образования. Пристрастен к спиртным напиткам, но не алкоголик.
Работает, но интереса к работе не испытывает. Добросовестен и исполнителен,
но в то же время инертен и малоактивен. В душе, а иногда и вслух,
возмущается существующими порядками и даже, как ему кажется, готов
действовать, но никогда не действует. Неглуп, но умом не блещет. Месячный
доход - 180 рублей. С трудом, но хватает, хотя ни о каких сбережениях и
речи быть не может. Двухкомнатная квартира. Женат, есть взрослый сын. Жену,
в общем-то, любит, но скорее по инерции. Никаких потрясений в жизни, кроме
смерти матери. Не лишён чувства собственного достоинства, хотя предпочитает
стерпеть и снести обиду, нежели дать отпор обидчику..."
- Хватит! - скомандовал Арнольд Иванович.
Я вздрогнул и очнулся, тупо уставившись на собеседника.
- Ну что, похож портрет? - загадочно улыбаясь, спросил он.
- Н-да, - промямлил я, отводя глаза в сторону. - Похож, в общем-то...
Только слишком уж...
- Откровенно?
- Д-да, - смущённо ответил я. - Слишком уж. Кстати, - внезапно я
изменил тон на подозрительный и пристально посмотрел ему в глаза, - а
откуда вы всё это обо мне знаете?
- Вот чудак! Да от вас же самого! - воскликнул Арнольд Иванович. -
Перекачал информацию из вашей головы в свою, переработал, отбросил всё
лишнее, обобщил и - пожалуйста! - портрет готов. Знаю, знаю, Николай
Николаевич, вы скажете, что сами о себе так не думаете. Верно, не думаете.
Но ваша память, в которой я изрядно покопался, содержит такое обилие
различных фактов, характеризующих вас с той или иной стороны, что мне
осталось только обобщить их и составить исчерпывающую вашу характеристику.
Здорово, правда? Работать с голыми фактами тоже надо уметь. Бывает, изрядно
попотеешь, прежде чем извлечёшь из мыслей собеседника то, что тебя
интересует... Да вы не смущайтесь, Николай Николаевич, на Земле вас никто
"просвечивать" не будет, там, наоборот, каждый человек будет у вас как на
ладони. Пойдёмте лучше ужинать, время уже подошло.
Ужин произвёл на меня благоприятное впечатление, как, впрочем, и вся
инопланетная кухня. Арнольд Иванович в ожидании скорой разлуки был особенно
разговорчив и обходителен. Обладая способностью читать мысли, он
предупреждал любое моё желание. Он искренне жалел, что приходится
расставаться со своим новым другом, дважды в его глазах показывались слёзы.
Пытаясь заглушить горечь предстоящей разлуки, он усиленно налегал на
коньяк, так что к концу ужина его изрядно развезло. Я же, растроганный
столь откровенным проявлением чувств со стороны инопланетянина, старался не
отстать от хозяина и вскоре тоже как следует захмелел.
- Коля, я хочу выпить за тебя! - еле ворочая языком, произнёс Арнольд
Иванович и в очередной раз наполнил рюмки. - И за нашу будущую встречу!
- Арнольд Ив... ик! - я, кажется, икнул, - Иваныч... Арноль-дик! Дай
я тебя поцелую...
Я встал и, шатаясь, потянулся через весь стол к своему другу, но
случайно задел бутылку, и та с грохотом упала на пол, разбившись на мелкие
кусочки.
- К счастью! - завизжал я и смахнул со стола всё остальное.
- Молодец! - одобрил мой поступок Арнольд Иванович, похлопав меня по
плечу. - Так держать!.. Всё, Коля, нам пора, скоро Земля. Слышите,
гражданин, вам на следующей выходить!
- Не хочу на Землю! - заорал я дурным голосом. - Хочу всю жизнь
летать на твоей посудине! Ты мой лучший друг, Арнольд. Нет, ну кто бы мог
подумать, что среди этих, как их... - я ткнул пальцем вверх, не найдя
нужного слова, - попадаются такие отличные мужики! Ну дай я тебя поцелую,
Арнольдик! Арноша!..
Мы обнялись и, качаясь словно при восьмибалльной качке, дуэтом
пропели "Только шашка казаку во степи подруга...", сорвав аплодисменты у
экипажа звездолёта.
Прошло четверть часа. В иллюминаторе появился голубой контур земного
шара. В каюту командира, где готовый к высадке сидел я, ворвался
запыхавшийся Арнольд Иванович с огромной охапкой голубых роз.
- Вот, возьми! - крикнул он с порога. - Ничего, кроме цветов подарить
не имею права. Это тебе на память. Они долго стоят, недели две, а то и
больше, если ласков с ними будешь. А пахнут как, а? На, бери. У нас в
оранжерее их много.
- Спасибо, Арнольд, - всхлипнул я, принимая роскошный букет, -
огромное тебе спасибо.
- Ну всё, - сказал он, - пора на выход.
- Как, уже прилетели? - удивился я.
- А то как же. Взгляни! - И Арнольд Иванович подвел меня к
иллюминатору.
Освещаемый огнями звездолёта, внизу медленно проплывал ночной лес.
Вдали виднелись огни большого города.
- Москва, - пояснил Арнольд Иванович.
- Фантастика! - восхищённо воскликнул я.
- Тебя куда высадить?
- У дома, разумеется. Если не трудно.
- Ничуть. Твой адрес я знаю, - Арнольд Иванович хитро подмигнул, -
подглядел в твоей памяти. Сейчас, погоди, отдам команду. - И он исчез за
дверью.
Мне было грустно. Не хотелось расставаться с этим космическим
чудаком. Настоящих друзей у меня не было, поэтому, наверное, так влекло
меня к этому человеку, от которого веяло теплом и искренностью. Не беда,
что он с другой планеты. Разве это главное? Был бы человек настоящий, а
голые надбровные дуги или порт приписки его космического корабля - разве
это имеет значение? Это такой пустяк, о котором и упоминать не следует.
В каюту вновь влетел Арнольд Иванович.
- Всё! Пошли, - сказал он, переводя дух. - Мы над твоим домом.
- Арнольд, - взмолился я. - Может, зайдём ко мне? Мы никому не
скажем, кто ты на самом деле. Клянусь! Посмотришь, как я живу.
Арнольд Иванович замотал головой.
- Нет, Николай, - с грустью в голосе произнёс он, - нельзя. Сейчас не
могу. Как-нибудь в следующий раз.
- Как же! Тебя дождёшься, - проворчал я.
- Обещаю!
- Точно?
- Точно!
- Ну, смотри! Буду ждать.
Мы крепко обнялись. А две минуты спустя я неуклюже спрыгнул с трапа
на чёрный асфальт в пяти шагах от своего подъезда. Видимо, стояла глубокая
ночь, так как ни одно окно в доме не светилось. "Тем лучше, - подумал я, -
а то, не дай Бог, увидит кто. Неприятностей не оберёшься". Рыболовные
снасти и рюкзак с палаткой лежали на тротуаре, аккуратно сложенные чьей-то
заботливой рукой.
"Спасибо, Арнольд", - с благодарной улыбкой подумал я. "И тебе
спасибо, Николай", - пронёсся в моей голове ответ. Трап уже убрали, люк
закрыли, сноп света, отвесно падающий вниз из прожектора на борту
звездолёта, погас. Я смотрел на громадный контур космического корабля
пришельцев, нависшего над городом, и чувствовал, что теряю что-то близкое,
родное, бесконечно хорошее...
Вдруг люк снова открылся, и в проёме показалась голова командира
звездолёта.
- На, держи! - крикнул он. На асфальт глухо плюхнулось что-то большое
и тяжёлое. - Как никак с рыбалки едешь, а не из космического путешествия.
Прощай! А цветы жене не забудь отдать, понял?
Люк снова захлопнулся, и вот уже чёрная громадина звездолёта бесшумно
пошла вверх, к звёздам, и исчезла в ночной тьме.
- Прощайте, друзья! - прошептал я, и слёзы навернулись на моих
глазах. Долго ещё в небе видна была голубая звёздочка.
Предмет, брошенный с корабля, привлёк наконец моё внимание. С опаской
приблизившись к нему, я к величайшему своему удивлению обнаружил, что на
асфальте, слабо шевеля хвостом, лежит огромный тупорылый осётр и жадно
хватает воздух открытой пастью.
"Вот это улов! - подумал я, в растерянности почёсывая затылок. - Ну и
удружил мне Арнольд Иванович! Ведь не поверит же никто..."
Но делать нечего, по крайней мере, оставлять его здесь я не
собирался. Взвалив на спину всю свою поклажу, пристроив там же букет
космических роз, я обхватил слабо трепыхавшуюся тушу двумя руками и,
пошатываясь, зашагал к подъезду.
Глава пятая
В подъезде кто-то вывернул все лампочки, и я долго проканителился,
прежде чем попал ключом в замочную скважину. Войдя в тёмный коридор, я
нащупал выключатель и включил свет.
- Маша! - шёпотом позвал я на всякий случай, но никто не отозвался на
мой призыв. Спит, решил я и прошёл на кухню. Осётр, которого я всё ещё
прижимал к груди, широко зевал и жалобно смотрел в мои глаза. "Сейчас
заговорит", - почему-то решил я, но рыбина промолчала. Сняв, наконец,
рюкзак и сунув осетра на балкон, я занялся цветами. Аккуратно подрезав их
колючие стебельки, я поставил розы в хрустальную вазу и невольно
залюбовался ими. "Красотища-то какая!" - думал я. В темноте голубые розы
чуть заметно фосфоресцировали, излучая эфемерный неземной свет. Тихо, чтобы
не разбудить жену, я отнёс вазу с цветами в гостиную и пристроил её на
серванте. Но жену я всё-таки разбудил.
- Это ты, Николай? - послышался её сонный голос из спальни.
- Я, я, спи.
- Который час?
- Поздно уже. Спи.
- Заснёшь тут, - недовольно проворчала она. - Что, раньше никак
нельзя было оставить эту дурацкую рыбалку?
Я бесшумно появился в дверях спальной комнаты и хотел было дать
надлежащее объяснение своей дражайшей половине, но вовремя услышал её
ровное, глубокое дыхание. "Слава Богу, заснула", - с облегчением подумал я,
не в силах сейчас, посреди ночи, выяснять отношения с супругой. А утром,
дай Бог, всё уладится само собой.
Мария Константиновна, супруга вашего покорного слуги, была женщиной
доброй и покладистой. Она всегда и во всём соглашалась с мужем, то есть со
мной, никогда и ни в чём мне не перечила, но в результате выходило, что
решала она всегда всё сама. Я же, как человек слабохарактерный, тихий,
смотрел на это сквозь пальцы и позволял ей вершить судьбы нашей семьи так,
как ей заблагорассудится. Чем она и пользовалась...
Пробило два часа ночи. Я вдруг почувствовал, что ужасно хочу спать.
Сон давил на меня со страшной силой, смеживая мои веки и затуманивая разум.
Я уже не помню, как разделся, как лёг в постель, как заснул. Волнения
прошедших дней дали о себе знать.
Утром я проснулся от громыхания кастрюль на кухне. Я с хрустом
потянулся и вскочил с постели. Было половина седьмого. "Не опоздать бы на
работу", - с тревогой подумал я, и в этот момент в комнату вошла Маша.
- Встал? - проворчала она.
- Доброе утро, Маша! - улыбнулся я.
Но жена не разделяла моего хорошего настроения. Она была мрачна и
сурова.
- Ты почему вчера так поздно заявился? - спросила она с агрессивными
нотками в голосе, уперев руки в бёдра.
- Вчера? - переспросил я, пытаясь вспомнить, почему же, в самом деле,
я вчера так поздно приехал домой. Тут сквозь открытую дверь в гостиную я
увидел вазу с голубыми розами и вмиг всё вспомнил. Пришельцы, звездолёт,
Арнольд Иванович, Большое Колесо, Совет, эксперимент... И эти чудесные
розы.
Я снова улыбнулся и ласково потрепал жену по плечу.
- Ты же знаешь, дорогая, я на рыбалке был. Пока то да сё, замотался,
устал, вот и застрял на станции допоздна. Ты лучше посмотри, какую прелесть
я тебе принёс!
По странному стечению обстоятельств Маша с утра ещё в гостиную не
входила и цветов, соответственно, не видела. Теперь же, бросив взгляд на
сервант, куда указывал перст мужа, она остолбенела.
- Ой! - взвизгнула она и прижала руки к груди. - Где ты достал такое
чудо?
- Да на станции, когда электричку ждал, - импровизировал я, краснея.
- У старушки какой-то купил, последние, говорит. Хотел тебе сюрприз
сделать. Нравятся?
Маша преображалась буквально на глазах. И куда только девалось её
дурное настроение! Глаза восхищённо сияли, счастливая улыбка не сходила с
её лица, и сама она словно помолодела лет на десять.
- Спасибо, Коля! - прошептала она, устремив на меня благодарный
взгляд. - Я никогда не видела таких прекрасных цветов. Никогда! Они,
наверное, стоят больших денег?
- Миллионы долларов, - раздался позади нас приглушённый голос. Я
обернулся. Это был Василий, студентпервокурсник, восемнадцати лет от роду.
И в придачу наш сын.
- Ты чего встал? - спросил я. - Рано ещё.
Но Василий не слушал меня: завороженным взглядом он пожирал небесные
цветы.
- Пап, где ты их взял? - спросил он шёпотом.
- Я же говорил...
- Дело в том, что в природе не существует голубых роз, - продолжал
Василий, боясь оторвать от цветов пристальный взгляд.
Я смутился. Мне и в голову не приходило, что такая мелочь, как цвет
роз, может поставить под угрозу тайну моего полёта на чужую планету.
- Да старуха какая-то всучила, а я в темноте и не разглядел. А что,
таких действительно не бывает?
Василий отрицательно покачал головой.
- На Западе за них бы целое состояние отвалили, - сказал он. - Есть
там любители экзотики, которым деньги складывать уже некуда. Миллион, а то
и два, наверное, дали бы.
- Миллион! - прошептал я, поражённый.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг