- Приходилось ли вам ранее замечать за своей дочерью какие-нибудь
странности, приступы отчаяния, раздражительности? Что-нибудь в её поведении
могло навести вас на мысль о конфликте с Красницким или с кем-либо ещё?
Храпов пожал плечами.
- Да нет, ничего такого я за ней не замечал. Она всегда была весёлой,
доброй, отзывчивой.
- И даже накануне своего признания?
- Да, даже тогда.
- Гм... Интересно. А когда-нибудь раньше Бобров пользовался вашим
ружьём?
- Нет, никогда. Я вообще с ним мало знаком. А почему вы об этом
спрашиваете?
- Храпов, не забывайте, что вопросы здесь задаю я.
- Извините...
- Итак, не признайся Валентина в своём несчастье, не было бы и вашего
выстрела? Так ведь, Храпов?
- Выходит, так.
- Тогда у меня всё. Можете...
В этот момент дверь распахнулась и в кабинет вошёл вчерашний
лейтенант.
- Медицинская экспертиза, - кратко объявил он и положил на стол лист
бумаги.
- Спасибо, - ответил Щеглов и с нетерпением углубился в чтение вновь
прибывшего документа. Лейтенант вышел.
Храпов не знал содержания бумаги, принесённой помощником, но по
выражению лица следователя Щеглова понял, что произошло нечто чрезвычайно
важное.
Щеглов поднял голову от стола и мутным взглядом уставился на
подследственного.
- Вы, наверное, были правы, Храпов, - устало произнёс он. - Похоже,
что, действительно, был третий.
Глава девятая
Согласно заключению медицинской экспертизы смерть профессора
Красницкого П. Н. наступила в районе двух часов ночи 27 июня с. г. в
результате остановки сердца. Возможная причина смерти - внезапный испуг,
сильное потрясение. Смерть в результате огнестрельной раны исключается. Оба
выстрела были произведены не ранее чем через двенадцать часов после
остановки сердца...
Щеглов был настолько поражён этим известием, что не помнил даже, как
вызвал конвой и отправил Храпова в камеру. Он ходил по кабинету взад-вперёд
и курил одну сигарету за другой. Картина преступления неожиданно приняла
чётко очерченные границы, приобрела стройность и логическую
последовательность.
Итак, двадцать седьмого июня в два часа ночи профессор умирает от
разрыва сердца у себя на даче за письменным столом. В этот самый момент он
пишет письмо в КГБ о некоем Алфреде, которого он застал на месте какого-то
преступления, но письмо остается незавершённым. Так как дело было ночью, то
на столе профессора горит настольная лампа. Где-то около двух часов дня,
через двенадцать часов после его смерти, на даче профессора появляется
некто, который стреляет ему в спину и преспокойно уходит. Причём выстрел
производится из ружья Храпова, но не Храповым (по ходу дела Щеглов выяснил,
что весь этот день, двадцать седьмого июня, Храпов был на работе - это
подтверждали около десятка его сослуживцев). Правда, стрелять могли не в
два, а позже, но одна деталь всё же склоняла Щеглова к мысли, что это
произошло где-то около двух часов пополудни. С двух до семи вечера на этом
участке железной дороги производился ремонт путей и движения в связи с этим
не было, а это значит, что преступник мог ухать из Снегирей либо до двух,
либо после семи. Наверняка ему было хорошо известно о пятичасовом "окне" в
расписании электропоездов московского направления. И вполне логично было бы
предположить, что преступник отличался рассудительностью и здравомыслием -
по крайней мере, только в этом случае с достаточной степенью точности можно
было предсказать все предпринятые им шаги. Как человек рассудительный и
здравомыслящий, он постарался бы скрыться с места преступления сразу же
после его совершения. А скрыться из Снегирей можно было только поездом.
Отсюда следует, что выстрел прозвучал либо около двух, когда
электрички ещё ходили, либо около семи, когда электрички уже пошли. Не
станет же уважающий себя преступник стрелять, например, в четыре и потом
терпеливо ждать поезда, сидючи на платформе в течение трёх часов, да ещё с
орудием убийства за плечами! Но и после семи вечера он вряд ли стал бы
затевать стрельбу: в это время обычно возвращается с работы основная масса
дачников, и в посёлке становится людно и шумно. Значит, стреляли около
двух. По крайней мере, это можно принять за рабочую гипотезу.
Что в это самое время делали основные участники событий? Храпов, как
уже отмечалось выше, был на работе. Бобров... а вот насчёт Боброва пока не
всё ясно. То, где он находился двадцать седьмого июня с часу дня до момента
возвращения им ружья его законному владельцу, ещё предстояло выяснить. Ведь
в момент совершения убийства ружьё находилось у Боброва, по крайней мере,
так утверждает Храпов. А это значит, что у следствия были очень серьёзные
основания считать Боброва тем самым преступником, который выстрелил в
профессора первым. Но какая же взаимосвязь между Храповым и Бобровым?
Вернее, какая связь между двумя этими выстрелами? Почему именно у этих
двоих - причём одновременно - возникли причины убить профессора
Красницкого? С Храповым всё ясно, а вот с Бобровым... Нет, надо срочно
допросить его.
Щеглов вызвал помощника и попросил его разузнать о Боброве всё, что
только возможно.
Отпустив помощника, он снова задумался. Храпов в тот день заходил к
Боброву где-то после пяти, но Боброва дома не оказалось. Любопытно, что на
стене бобровской квартиры Храпов увидел свое ружьё. Но с двух до пяти было
достаточно времени, чтобы вернуться из Снегирей и повесить ружьё на стену.
Значит, наличие ружья в квартире не снимает подозрений с Боброва... Теперь
Чепухов... или как там его?.. Чудаков! Интересно, что делал этот
пронырливый малый двадцать седьмого июня в два часа пополудни?
Если он был на даче, то должен был слышать выстрел. Так почему же он
его не слышал? Почему он услышал только ночной выстрел - выстрел Храпова?
Очередная загадка. Надо будет его срочно вызвать и узнать всё, что он знает
о том роковом дне, и, кстати, спросить, когда он в последний раз видел
профессора Красницкого живым. Хорошо бы ещё побеседовать с тем стариком со
станции Снегири, который вчера привязался к Чудакову, - возможно, тот
человек с ружьём, которого он видел днём двадцать седьмого июня, и есть
убийца. Впрочем, со стариком можно и подождать...
Щеглов всё ходил и ходил по кабинету, складывая докуренные до самого
фильтра "бычки" в массивную мраморную пепельницу. "Бычков" уже набралась
целая горка, они не умещались в довольно-таки вместительной пепельнице и
падали на покрытый стеклом стол - но Щеглов не замечал этого...
Как же преступник отважился на убийство средь бела дня, когда на
выстрел наверняка сбежался бы народ? И неужели его не смутила горящая на
столе профессора настольная лампа? Ведь был день, солнце... Стоп! Вчера не
было солнца - шёл дождь, была гроза... Гроза, гром, грохот... И выстрел!
Точно! Он выстрелил в тот момент, когда грянул гром, - и поэтому выстрел
никто не услышал! Ай да Щеглов! Ай да молодец!..
Щеглов, не заметив, что у него во рту уже есть сигарета, попытался
закурить ещё одну - и закурил. За этим занятием и застал его лейтенант.
Увидев шефа с двумя сигаретами в зубах, он не выдержал и прыснул.
- В чём дело? - сердито спросил Щеглов.
- Товарищ капитан, - произнёс лейтенант, еле сдерживая смех, - есть
некоторые сведения об Алфреде, правда, довольно скудные.
- А, давайте! - встрепенулся следователь, машинально кидая одну
сигарету в пепельницу и продолжая курить вторую. - Интересно, что вам
удалось выяснить.
- Среди знакомых профессора Красницкого Алфреда не оказалось, - начал
лейтенант, - но...
- Но?
- Но, как мне сообщили в университете, в конце прошлого года
профессор был приглашён принять участие в одной длительной экспедиции к
берегам Юго-Восточной Азии...
- Да, я уже слышал об этом.
- Так вот, судно, обслуживающее экспедицию, было в основном
укомплектовано эстонцами и латышами. Вот тогда-то я и подумал, что имя
Алфред гораздо скорее встретишь среди прибалтийских народов, чем в России,
и тщательно проверил весь наличный состав корабля. Поиски мои увенчались
успехом: в команде я нашёл пятерых, кто носил это имя. Кроме того, один из
иностранных гостей, также принимавших участие в экспедиции, звался
Алфредом.
- Иностранец? - забеспокоился следователь Щеглов. - Гм... Интересно.
Кто же он?
- Профессор из Дании, Алфред Мюссне. Но, я думаю, его можно исключить
из списка подозреваемых. Дело в том, что накануне поездки в тропики ему
стукнуло девяносто.
- Да, пожалуй, лучше исключить, - согласился Щеглов, садясь в кресло.
- Так что же те пятеро?
- Наибольший интерес из пятерых Алфредов, числящихся в списке судовой
команды, представляет некий Алфред Мартинес, радист, в прошлом году
уличённый в продаже культурно-исторических ценностей иностранным гражданам.
- Иконы? - предположил Щеглов.
Лейтенант кивнул.
- В основном. Но делу хода не дали. Видно, кто-то, - от ткнул пальцем
в потолок, - за него поручился. Кстати, узнал я это от бывшего старшего
помощника капитана "Академика Булкина" - так называлось исследовательское
судно, участвовавшее в экспедиции. Старпом с повышением перебрался в Москву
и сейчас работает в министерстве. У остальных Алфредов биографии чистые и
для нас интереса не представляют.
- Пожалуйста, поподробнее об этом радисте, - попросил Щеглов.
- Алфред Мартинес, судовой радист, блондин, высок, худощав, тридцать
четыре года, живёт в Таллинне, женат, детей нет, нрава угрюмого,
нелюдимого, авантюрист по натуре... Вот, пожалуй, и всё.
- Запросите, пожалуйста, наших коллег в Таллинне, пусть установят
наблюдение за Мартинесом.
- Уже запросил...
- Вот как? - Щеглов удивлённо вскинул брови. - Отлично, лейтенант, вы
делаете успехи.
- ...и уже получил ответ, - как ни в чём не бывало продолжал
лейтенант. - В течение нескольких дней Мартинес дома не появляется.
- Что?! - Щеглов вскочил из-за стола. - Где же он, чёрт возьми?
- Неизвестно. Его супруга, Матильда Мартинес, также не имеет понятия,
куда запропастился её муж. По крайней мере, нашим таллиннским коллегам от
неё ничего добиться не удалось.
- Хорошо, лейтенант. Не прекращайте поисков Мартинеса. Учтите, этот
радист на вашей совести. Всё, можете идти. Спасибо.
Лейтенант вышел.
Как же связать этого Алфреда с делом профессора Красницкого?
Мартинеса ли имел в виду профессор, когда писал письмо в КГБ, или
совершенно другого человека?.. Туман, сплошной туман...
На часах было восемь. Пора было приступать к решительным действиям. В
первую очередь Щеглов распорядился вызвать к себе двух свидетелей: к 12.00
- Валентину Храпову, к 14.00 - Максима Чудакова. Потом поехал к Боброву.
При выходе Щеглов столкнулся со старшим лейтенантом Мокроусовым -
одним из его помощников по расследовании дела об убийстве профессора
Красницкого. Именно Мокроусов занимался выяснением личности Боброва.
- А я к вам, Семён Кондратьевич, - обратился к Щеглову старший
лейтенант.
- А, Мокроусов, - обрадовался Щеглов. - Вы как раз кстати. Узнали
что-нибудь о Боброве?
- Да, и довольно любопытное.
- Вот и отлично. Садитесь со мной в машину, по дороге всё и
расскажете. Я как раз к Боброву.
- Бобров Михаил Павлович, тысяча девятьсот сорок девятого года
рождения, - начал Мокроусов, когда оба сотрудника угрозыска уселись на
заднем сиденье служебного автомобили, - русский, женат, имеет сына, который
сейчас служит в армии, ранее не судим. В данный момент работает грузчиком в
мебельном магазине номер... номер у меня где-то записан...
- Неважно, - нетерпеливо перебил его Щеглов. - Дальше.
- Но в мебельном он работает всего лишь год, да и в Москве он живёт
немногим более года. До переезда в столицу он работал в таллиннском порту -
и тоже грузчиком.
- В таллиннском порту, вот как? - насторожился Щеглов. - Гм...
Интересно.
- Ничего предосудительного за ним замечено не было - ни там, ни
здесь.
- Вам удалось установить, где он был двадцать седьмого июня в два
часа пополудни?
- Нет, не успел, Семён Кондратьевич. Ведь для этого по крайней мере
нужен опрос свидетелей, а на это необходимо время.
- Да, это верно, - согласился Щеглов. - Хорошо, спасибо и на этом. А
каким образом он в Москве оказался?
Мокроусов пожал плечами и кратко ответил:
- Обмен. Это всё, что мне известно.
- Ясно.
Машина остановилась на Чкалова, пятьдесят восемь.
- Идёмте со мной, - пригласил помощника следователь. - Вы мне можете
понадобиться.
Дверь открыла супруга Боброва, миловидная полная женщина средних лет,
видимо, хлопотавшая по хозяйству.
- А Михаила нет, - сказала она, удивлённо оглядывая обоих мужчин. -
Он с полчаса как ушёл на работу. Вы по какому, собственно, делу?
Щеглов предъявил удостоверение и молча вошёл в квартиру. Квартира
была богатой, но, как несколько часов спустя выразился по поводу
аналогичной квартиры в Таллинне некто Виталий Барабанов, представляла собой
скорее склад дорогих безделушек, нежели со вкусом обставленное жильё.
Однако не убранство бобровской квартиры заинтересовало Щеглова, а нечто
другое, сразу бросившееся ему в глаза, как только он переступил порог.
- Это ружьё вашего мужа? - спросил он, кивая головой на стену,
отлично просматриваемую из коридора.
- Да, это его ружьё, - ответила Боброва.
- Разрешите взглянуть на него, - попросил Щеглов.
- Разумеется. Я сейчас вам его принесу.
- Не надо, я сам, - остановил хозяйку Щеглов и, отстранив её рукой,
прошёл в комнату.
Осторожно сняв ружьё со стены, он обнаружил на нем слой пыли по
крайней мере трёхмесячной давности. Щеглов криво усмехнулся и понимающе
кивнул. Да, именно на это он и рассчитывал. Позавчера Храпов, зайдя к
Боброву, видел это ружьё, но это было не его ружьё. Его ружьё в этот самый
момент находилось в руках убийцы. И Бобров, похоже, был этим самым убийцей.
Да, неплохо разыграно.
- Может быть, вы мне всё-таки объясните, что произошло? - с тревогой
спросила хозяйка, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
Щеглов сокрушённо покачал головой.
- Боюсь, ничего утешительного я вам сообщить не могу. Из ружья,
которое находилось у вашего мужа, было совершено убийство.
- Этого не может быть, - твёрдо возразила женщина. - Ружьё висит
здесь, почитай, уже с полгода. И никто его отсюда не снимал.
- Совершенно верно, это ружьё висит здесь давно, но у вашего мужа
было ещё одно. Вам ничего о нём не известно?
Хозяйка отрицательно покачала головой.
- Я в охотничьи дела своего мужа не вмешиваюсь. К сожалению, -
добавила она тихо.
- Да, к сожалению, - согласился Щеглов. - Вспомните, во сколько ваш
муж вернулся домой двадцать седьмого июня. Позавчера.
Женщина на минуту задумалась; видно было, что от волнения она не
может сосредоточиться.
- Как обычно, - наконец ответила она, - в начале восьмого. А вы что,
подозреваете Михаила в этом... убийстве? - Голос её задрожал, когда она
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг