в туалете, скрываясь от посторонних глаз.
- Да зачем же в туалете? - удивился я. - Неужели нельзя в
каком-нибудь другом месте, поприличнее, ну хотя бы у себя в номере?
- Вот в этом-то весь и вопрос! - воскликнул Щеглов. - Раз он
производит эту процедуру не в номере, значит, он живёт не один, а с
соседом, при котором открываться ему совершенно никакого резона нет.
- Так-так, - начал что-то понимать я. - И по всей видимости, этот
наркоман - мужчина.
- Верно! Женщина бы в мужской туалет сунуться не решилась. Думай,
думай, Максим, ты на верном пути. - Щеглов, улыбаясь, смотрел на меня.
Я напряг свои умственные способности и сумел продвинуться ещё на один
шаг.
- Первую ампулу я нашёл в ночь убийства, - размышлял я, - значит,
велика вероятность, что её оставил либо убийца, либо убитый накануне их
трагической встречи. Возможно также, что сама ссора произошла из-за
наркотиков. Перед тем как выйти в коридор, я слышал шорох за дверью, а это
как раз напротив туалета. Но, - я на минуту задумался, - на следующую ночь
я снова обнаружил ампулу, и снова на том же месте. На этот раз убитый её
оставить не мог, значит, можно сделать предположение, что в обоих случаях
ампулы оставлялись убийцей.
- Логично, - согласился Щеглов, - но не очевидно. Вполне возможно,
что ампулы обронил кто-то другой. Но мы всё же примем твою версию за
рабочую, так как она на сегодняшний день больше всего отвечает имеющимся у
нас фактам. Пойдём дальше. Из трёх ночей, проведённых тобой здесь, две
оказались богатыми на находки, третья же только что минула. Уборщицы ещё
вчера слегли, значит, в туалете никто не убирал...
- Понял! - вскочил я. - Подождите, я мигом!..
Я вылетел из номера и ринулся в туалет. Но поиски мои, несмотря на
всю их тщательность, не принесли успеха: третьей ампулы не было.
Покопавшись в урне, я обнаружил там ту, что бросил в первую, роковую ночь,
и на всякий случай прихватил её с собой. Не доходя двух шагов до своего
номера, я увидел, как из соседней двери, оттуда, где некогда обитал
Хомяков, пыхтя и отдуваясь, выплыл грузный мужчина с тремя подбородками и
внушительным брюхом, подозрительно покосился на меня и вдруг хриплым,
свистящим басом спросил:
- А по какой это причине вы номер сменили, а, молодой человек? Следы
заметаете?
Я настолько опешил, что дал этому гражданину уйти, так и не удостоив
его ответом. Во-первых, для меня был полной неожиданностью тот факт, что
номер Хомякова уже заселён, а во-вторых, откуда он знал, что я переехал?
Откуда такая наблюдательность и такой интерес к моей особе? Кто он? И что
означают его последние слова о следах, которые я якобы заметаю? Осаждаемый
этими мыслями, я вернулся к Щеглову. Не откладывая в долгий ящик, я
рассказал ему всё, начиная с неудавшейся попытки найти третью ампулу и
кончая странной встречей у дверей номера.
- М-да, - задумчиво произнёс он, - всё это действительно очень
странно. - Он повертел в руках ту, первую, ампулу и спрятал её в карман. -
Что ж, пора подводить итоги. В ночь совершения преступления неизвестный
мужчина, пристрастный к наркотикам, случайно или по предварительной
договорённости встретился с Мартыновым и смертельно ранил его ножом в
сердце. Экспертиза установила, что удар был нанесён снизу острым длинным
колющим предметом, от которого пострадавший скончался через десять минут
после удара. То ли до, то ли после трагедии предполагаемый преступник ввёл
в свой организм наркотическое средство. После нанесения раны он скрылся,
унеся с собой орудие преступления. Теперь о самом преступнике. Логика
подсказывает, что, употребив наркотик в первые две ночи, он должен был
произвести ту же процедуру и в третью, то есть минувшую, ночь. Наверняка он
так и сделал, но, - Щеглов многозначительно поднял указательный палец
кверху, - судя по отсутствию следов там, где им надлежало бы быть, можно
смело предположить, что преступник либо нашёл себе более удобное место для
своих инъекций, либо от него съехал сосед, - впрочем, одно следует из
другого.
Тень какой-то ужасной мысли занозой вонзилась было в моё сознание, но
я тут же с негодованием отбросил её, так окончательно и не поняв, что же
это была за мысль. Следом на ум пришло нечто иное.
- Вчера увезли Хомякова, - в раздумье сказал я, - а сегодня в его
номере уже обитает новый жилец. Правда, тут ещё была какая-то женщина,
делившая номер с Хомяковым, но о ней нам пока ничего не известно. С этим
Хомяковым вообще какая-то путаница. Зато тип, сменивший Хомякова, наверняка
поможет распутать этот клубок. Нужно только узнать, кто был его соседом по
прежнему номеру, и как следует потрясти обоих.
- Возможно, возможно, - рассеянно произнёс Щеглов, как-то странно
глядя мне в глаза, - возможно, ты и прав. Поскольку же работа с людьми -
дело деликатное и требует определённого навыка и опыта, позволь мне самому
заняться выяснением этого вопроса. А тебе, Максим, я бы порекомендовал
найти доктора и поговорить с ним по душам, тем более что вы с ним,
по-моему, уже нашли общий язык. Кстати, - как бы невзначай спросил он, - ты
рассказывал Григорию Адамовичу о своих находках? Я имею в виду ампулы.
- Нет, - покачал я головой.
- Почему? - спросил Щеглов и прищурился.
Я пожал плечами:
- Просто не придал им значения.
Щеглов кивнул:
- Ясно. Ладно, я сам ему сообщу. Будь добр, сходи за ним, нужно
кое-что обсудить всем вместе. Впрочем, не надо...
Он трижды стукнул в стену, отделяющую наш номер от мячиковского, и
буквально через сорок секунд на пороге возник сияющий Мячиков собственной
персоной.
- Я к вашим услугам, господа, - весело произнёс он.
Что меня больше всего поражало в капитане Щеглове, так это его
способность круто менять тему разговора либо начинать новый в таком
необычном ракурсе и с таких каверзных вопросов, что любой человек, попавший
в лапы к гениальному сыщику, тут же пасовал перед ним и порой выкладывал
такое, о чём даже сам Щеглов помыслить не смел. Как раз таким вот вопросом
и встретил Щеглов вошедшего Мячикова.
- А скажите-ка, Григорий Адамович, какой калибр у вашего "Вальтера"?
Мячиков, всё также продолжая улыбаться, пожал плечами.
- Понятия не имею. Честно признаюсь, никогда не задавался этим
вопросом.
Он вынул из бокового кармана пиджака свой пистолет и протянул его
Щеглову. Тот взял его в руки и принялся внимательно рассматривать.
- Ба! Да это вовсе не "Вальтер", а самый обыкновенный "Макаров"! И с
чего это я взял, что у вас "Вальтер"?
Он вернул пистолет владельцу и какое-то время хранил молчание.
- Зачем он вам, Григорий Адамович? - спросил он наконец. - Ведь
стрелять вы не умеете, и даже, как я понял, боитесь его. Может быть,
отдадите мне?
Мячиков снова полез в карман.
- Если это приказ, - отчеканил он уже без тени улыбки, - то я готов
беспрекословно подчиниться. Возьмите, Семён Кондратьевич, вы вправе
требовать это от меня. Но, по правде говоря, с ним я чувствую себя
спокойнее.
- Нет-нет, что вы! - остановил его Щеглов. - Какой там приказ! Это
просто дружеский совет, не более чем рекомендация. Оставьте его у себя, раз
вам так удобнее, только будьте осторожнее, и если уж придётся вам применить
оружие, то старайтесь делать это лишь в самых крайних обстоятельствах,
когда другого выхода не будет.
- Разумеется, - снова расцвёл Мячиков. - В лучшем случае я припугну
им кого следует, а так - Боже упаси вообще к нему прикасаться.
В течение следующих десяти минут Щеглов вводил Мячикова в курс дела,
вкратце изложив ему результаты своей утренней рекогносцировки. Мячиков
внимательно слушал, весь подавшись вперёд: глаза его жадно светились,
придавая луноподобному лицу какое-то фантастическое выражение. Затем Щеглов
остановился на ампулах, найденных мною в предыдущие ночи, но наши
совместные с ним умозаключения оставил пока при себе. Реакция Мячикова на
рассказ об ампулах была весьма бурной.
- Чушь какая-то! - воскликнул он, недоверчиво качая головой. - Не
может такого быть! Посудите сами, Семён Кондратьевич: наркотики - и в
эдакой дыре! Где же здесь логика? Что он, спрашивается, здесь забыл? Нет,
нет, что-то здесь не так...
- Однако, - строго произнёс Щеглов, в упор глядя на Мячикова, -
ампулы существуют, и этот факт со счетов уже не сбросишь. Вот взгляните,
одна из них, - и Щеглов протянул ему мою ночную находку.
Но Мячиков не взял её и даже, как мне показалось, слегка отшатнулся
от Щеглова. Лицо его стало бледным, а глаза испуганными.
- Нет-нет! - воскликнул он. - Не надо! Я вам верю, хотя о таком
лекарстве слышу впервые. Омнопон... Гм... Просто я хотел увязать вашу
находку с обычной логикой. Согласитесь, что это удаётся с большим трудом.
- Возможно, - сухо ответил Щеглов, - но в нашем деле во главу угла
следует ставить факты, а уж потом обрамлять их гипотезами с привлечением
этой вашей логики. Если следователь начнёт отбрасывать факты и вещественные
доказательства только потому, что они не подлежат логическому осмыслению -
по крайней мере, с его точки зрения, - то, согласитесь, это будет выглядеть
несколько странно.
Мячиков улыбнулся и опустил голову.
- Разбит, - произнёс он покаянно, - разбит по всем статьям. Тягаться
с вами, Семён Кондратьевич, мне явно не под силу. Согласен признать своё
поражение и вашу правоту во всём, что было, есть и будет впредь. Прав был
Максим Леонидович, называя вас гениальнейшим сыщиком нашего времени.
- Ну, знаете ли... - произнёс было я, краснея от смущения, но Мячиков
тут же перебил меня:
- Говорили, говорили, Максим Леонидович, - помните, в первый вечер
нашего знакомства?
- Довольно! - строго оборвал его Щеглов. - Я этого не люблю... Итак,
вернёмся к нашему делу. У вас есть какие-нибудь соображения, Григорий
Адамович?
Мячиков ненадолго задумался.
- Вы считаете, Семён Кондратьевич, что среди обитателей дома отдыха
есть наркоман?
- Да, считаю.
- Гм... Пожалуй, я соглашусь с вами, хотя между этим фактом и
убийством Мартынова пока никакой связи не вижу. Опять-таки исходя из вашей
теории ставить во главу угла факты, и только факты.
- Толковать факты тоже надо уметь, - возразил Щеглов. - Ладно,
давайте не будем дискутировать на эту тему. Меня интересует вот что. Прежде
чем приступать к активным действиям, я хотел бы знать ваши соображения о
путях наших дальнейших поисков. - Он вопросительно взглянул на Мячикова;
тот лишь пожал плечами и покачал головой.
- Я пока что не готов предложить что-нибудь существенное.
- Ты, Максим, - обратился ко мне Щеглов.
Я не заставил себя долго ждать и сказал:
- Во-первых, нужно определить круг подозреваемых лиц. В этот круг,
по-моему, смело можно включить всё население дома отдыха, но некоторым из
них, безусловно, следует отдать предпочтение.
- Кто же эти лица? - с интересом спросил Щеглов.
- Директор дома отдыха, четверо алтайцев и...
- ...и врач, - подсказал Мячиков.
- Верно, - ответил Щеглов, прохаживаясь по номеру и явно страдая от
моего запрета на курение, - я полностью согласен с вами, друзья. Эти
шестеро действительно заслуживают пристального внимания. Дальше?
- Во-вторых, - продолжал я, - необходимо проникнуть в подвал и
исследовать его.
- Вот! - воскликнул Щеглов. - Вот слова, которые я ожидал услышать от
вас. Правильно, Максим, именно в подвале кроется основная тайна этого
здания.
- Вряд ли, - с сомнением покачал головой Мячиков. - Вряд ли подвал
скрывает что-либо интересное для нас. Скорее всего, там хранятся продукты,
и вы, Семён Кондратьевич, вполне могли слышать голоса поваров или
грузчиков, спустившихся вниз из кухни.
- Но почему они заперты изнутри? - тут же спросил Щеглов.
- Это их право, - ответил Мячиков. - Подвал - такое же служебное
помещение дома отдыха, как и другие, и обслуживающий персонал вправе
пользоваться им по своему усмотрению.
- А с вами приятно работать, Григорий Адамович, - улыбнулся Щеглов. -
Слова не даёте сказать, чтобы не вставить возражение. По крайней мере,
заставляете шевелить мозгами. Учись, Максим, - кивнул он мне, - и не бойся
спорить со мной. В споре, как известно, рождается истина. Я ведь не Господь
Бог и тоже не застрахован от ошибок. И всё-таки, - он снова повернулся к
Мячикову, - я остаюсь при своём мнении. А потому предлагаю следующий план
операции. До обеда осталось, - Щеглов взглянул на часы, - что-то около
часа, а час в наших условиях - это целая вечность. Я возьму на себя самый
опасный участок - подвал и постараюсь незаметно проникнуть туда, ты,
Максим, найди доктора и переговори с ним: чует моё сердце, он многое может
порассказать, а вам, Григорий Адамович, я бы посоветовал прощупать
директора. Обратитесь к нему под какимнибудь предлогом, разговорите его,
посетуйте на судьбу, на погоду, на гипертонию, на что хотите, и так, между
прочим, попытайтесь выудить интересующие нас сведения: о подвале, о его
исчезнувшем помощнике, о докторе и так далее.
- Не волнуйтесь, - заверил его Мячиков, - директора я беру на себя.
- В таком случае заседание следственной группы прошу считать
закрытым, - полушутя-полусерьёзно заявил Щеглов и достал папиросу,
собираясь закурить сразу же по ту сторону двери. - Надеюсь, этот час не
пропадёт для нас даром.
4.
За истекшие сутки интенсивность снегопада не уменьшилась ни на одну
снежинку, белые хлопья всё так же валили с обезумевших небес, надеясь
погрести грешную землю под девственным покрывалом, дабы скрыть людские
тайны, горести и страсти. Снег таял с неимоверной быстротой, сырость была
повсюду, пахло мокрым лесом и плесенью. Тонны снега, упавшего на крышу, со
страшной силой давили сверху; крыша дала течь, и теперь с четвёртого этажа
на третий и ниже в районе лестницы непрерывно струилась вода, образуя на
каждой лестничной площадке обширные лужи мутной грязной воды. Первый этаж
был частично залит водой, проникавшей сквозь наружные двери и окна, с
трудом сдерживающими напор взбесившейся стихии. Полумрак, и до этого
царивший в здании, ещё больше сгустился, настроение людей, поднявшееся было
вчера при вести о поимке убийцы, сегодня снова упало, словно показания
барометра, замеченного мною в кабинете директора накануне. В довершение ко
всему телефонная связь оказалась безнадёжно нарушенной, и никакие попытки
восстановить её не принесли результата: видимо, на линии произошёл обрыв. С
телефоном прервалась и последняя ниточка, связывающая нас с внешним миром,
мы оказались отрезанными от него, и наше положение в этот день и в дни
последующие можно было сравнить лишь с положением горстки несчастных,
внезапно оказавшихся на необитаемом острове. Правда, у нас были кров и
пища, и этим мы выгодно отличались от Робинзона Крузо или, скажем,
отшельника Оберлуса, и всё же... всё же на душе скребли кошки и выли
голодные псы. Люди снова замкнулись, помрачнели, посуровели, но от прежней
недоверчивости не осталось и следа - ведь преступник арестован и
подозревать своего соседа в совершении убийства теперь нет никакого смысла!
Знали бы они, что убийца всё ещё среди нас, в этом забытом Богом доме
отдыха!.. Женщины поочерёдно собирали воду с лестничных клеток в вёдра и
тазы, приводя лестницу в благопристойный вид. Директор бездействовал и лишь
порой бледной тенью проносился по этажам. От него за версту разило
перегаром. Люди роптали, но относились к ситуации с пониманием: если даже и
удастся отремонтировать автобус, то выбраться отсюда без вмешательства
извне всё равно нет никакой возможности. Они ждали конца светопреставления,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг