Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
      - Вы позволите мне вести переговоры? - учтиво поинтересовался Щеглов
у старшего лейтенанта. Тот пожал плечами.
      - Разумеется, капитан. Вы старший по чину.
      - Благодарю.
      - Так что передать Баварцу? - снова послышалось из-за двери.
      - Никаких переговоров ни с Баварцем, ни с кем-либо другим мы вести не
будем, - крикнул Щеглов. - Разговор возможен только в случае добровольной
сдачи всей банды на наших условиях. Слышите, на наших!
      - Э, нет, мусор, условия диктовать будем мы, это ты усвой себе как
таблицу умножения. Иначе готовь три десятка гробов под весь свой
престарелый контингент. В случае отказа от переговоров в десятиминутный
срок заложники будут уничтожены.
      - Ну, что я говорил, - вполголоса произнёс Щеглов, переводя взгляд с
меня на старшего лейтенанта.
      - Вот именно, - огрызнулся тот. - Потому и необходима немедленная
эвакуация людей из спортзала.
      Щеглов кивнул. Справедливость замечания старшего лейтенанта была
очевидной.
      - Хорошо. Пусть Баварец войдёт сюда. Через две минуты дверь будет
открыта. И предупреждаю - без фокусов! Любая неосторожность с вашей стороны
будет расценена как провокация и повлечёт за собой ответные действия со
стороны нашей. Не забудьте включить здесь свет.
      - Свет будет.
      - Баварцу оружия с собой не брать.
      - Баварец никогда не носит оружия, - надменно отозвались из-за двери.
      - Это действительно так, - шепнул я Щеглову. - Я дважды видел его, и
оба раза он был без оружия.
      - Вот как? - поднял брови Щеглов. - Интересный тип.
      Внезапно вспыхнул свет. Я увидел около десятка крепких парней с
автоматами, рассредоточившихся по подвалу. Они замерли в напряжённых позах,
ожидая появления главаря банды. Один из них, повинуясь приказу старшего
лейтенанта, открыл дверь. В углу, у дивана, лежало чьё-то грузное тело,
покрытое грязной скатертью, снятой со стола. "Харитонов!" - догадался я.
      Дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник Баварец. Лицо его
было спокойно и безмятежно.
      - Здравствуйте, господа, - возвестил он. - Имею честь представиться -
Баварец. Волею народа избран в председатели местного добровольного общества
вольных стрелков. Прошу любить и жаловать.
      - Прекратите кривляться, - строго сказал Щеглов.
      Баварец закрыл за собой дверь и не спеша приблизился к нам.
Наибольший интерес у него вызвала фигура Щеглова.
      - Если не ошибаюсь, вы - Щеглов?
      - Да, я старший следователь МУРа капитан Щеглов.
      - Ваши звания мало интересуют меня, господин Щеглов. Некоторый
интерес вы у меня вызываете исключительно как личность, ваше же место в
структуре доблестных правоохранительных органов и выполняемые вами функции
оставьте для ваших биографов и почитателей. Надеюсь, я удостоен чести вести
переговоры лично с вами, господин Щеглов?
      - Во-первых, не господин, а...
      - Да-да, я знаю, господ у нас ещё в семнадцатом под корень пустили.
Теперь либо товарищи - это если по одну сторону колючей проволоки, либо
граждане - если по разные. Так ведь, гражданин начальник?
      - Довольно! - рассердился Щеглов. - Здесь вам не балаган!
      - Вот именно. Здесь мой дом, и вы в него вторглись - без приглашения,
заметьте. В Англии, например, есть хороший обычай, согласно которому дом
мой есть крепость моя.
      - Вы не в Англии.
      - К величайшему моему сожалению. Верю, что и к вашему тоже. Впрочем,
не будем щепетильными, вспомним старое доброе русское гостеприимство! Прошу
к столу, господа!
      Он сделал широкий жест рукой, как бы приглашая нас приступить к
несуществующей трапезе, и отвесил шутовской поклон. Говорил он тихо,
монотонно и на редкость спокойно. Я видел, что его спокойствие выводит
Щеглова из себя. Глаза Баварца были пустыми и бесцветными, как стекло.
Более серую, невзрачную, обыденную фигуру трудно было представить - и тем
загадочнее, непостижимее казался он нам. Было совершенно очевидно, что он
не испытывал ни малейшего страха.
      - Или вы прекратите паясничать, - решительно заявил Щеглов, - или на
этом наша беседа прекратится.
      - Прошу покорнейше извинить меня, господин Щеглов, за мои дурачества.
Виновата скука, господа, скука да тоска зелёная, довели меня, грешного, до
ручки. Потому и оружия не ношу, чтобы развеяться как-то, - ан нет, скука не
уходит, подлая, гложет изнутри, толкает на авантюры. Вот, к примеру, с
месячишко назад пощипали мы дачку одного видного фрукта, из ваших, из
партийных. Шмотки кое-какие, аппаратура, стеклофаянс-хрусталь... Тут и
шибануло меня по башке: а не сыграть ли тебе, Баварец, в
благотворительность? Чем я хуже каких-то вшивых кооперативов, которые могут
позволить себе шикануть и кинуть пару кусков в голодные рты российского
обывателя? Ну и шиканул. Нашёл одного бродягу и отвалил ему десять кусков в
руки - на, говорю, жри, нищая твоя душонка, и помни Баварца. Так его аж
затрясло, заколотило от страха, а на следующий день понесло в милицию, где
он и сдался властям со всеми потрохами и щедрым моим подношением.
      Зато если б я его позвал грабануть кого-нибудь или кооператив какой
пощупать - с радостью побежал и за честь приглашение счёл бы, а уж в добро
награбленное вцепился бы - не оторвёшь. А здесь - нате - спасовал, не понял
порыва благородной души, струсил, мерзавец. А всё потому, что порочен
русский мужик до самых корней своих. Потому и скучно мне жить, господа, так
скучно, что страх потерял. Вокруг одно быдло, зверьё да хамьё... - он
махнул рукой.
      Эта странная исповедь произвела на меня удручающее впечатление. Ясно
было одно: Баварец жаждал высказаться, всё равно перед кем, даже перед
следователем МУРа, но обязательно высказаться, высказаться с одной лишь
целью - развеять одолевшую его тоску, пощекотать себе нервы, утратившие
способность реагировать на всё человеческое, сыграть ва-банк с судьбой - и
выиграть. Беда его была в том, что он всегда выигрывал. Но в схватке с
Щегловым скуку его как рукой снимет, в этом я был уверен.
      Баварец спохватился, хлопнул себя по лбу и направился в дальний конец
подвала. Повинуясь чуть заметному кивку старшего лейтенанта, двое его
сотрудников последовали за ним. А Баварец тем временем, откинув штору,
проник в неожиданно открывшееся крохотное помещение; кроме неказистой
тумбочки, узкой койки и распятия над её изголовьем, там ничего не было.
Через секунду Баварец появился вновь. В руках у него красовались две
бутылки коньяка.
      - Вот! - грохнул он их на стол. - Прошу, господа, испить. Этого добра
у нас навалом.
      - Уберите сейчас же! - грозно потребовал Щеглов. - И давайте
приступим к делу.
      - Воля ваша, - пожал плечами Баварец, - моё дело предложить.
      Метко прицелившись, он швырнул обе бутылки в стоявший у стены
мусорный бак. Бак отозвался звоном разбившегося стекла.
      - Мои условия следующие, - бесстрастным тоном произнёс Баварец, резко
поворачиваясь к Щеглову. - Вы предоставляете мне вертолёт с пилотом, а я
возвращаю вам заложников целыми и невредимыми. На все раздумья вам
отводится четверть часа. - Он взглянул на часы. - Сейчас пятнадцать
тридцать. Если в пятнадцать сорок пять вертолёт не будет подан, вопрос с
заложниками решится крайне неблагоприятно для них, да и с вас, уверен,
звёздочки полетят. И никаких...
      Он осёкся и уставился на меня. От его холодного, рыбьего взгляда меня
пробрала дрожь аж до самых мизинцев ног. Я отлично понял, что означал этот
взгляд: он вспомнил, что видел меня в спортзале вместе со всеми пленниками,
и теперь ломал голову над тем, как я оказался здесь. Баварец настороженно и
на этот раз более тщательно оглядел подвал, и при виде Фомы, Сергея и Лиды
недобрый огонёк сверкнул в его глазах. Он криво усмехнулся и произнёс,
глядя прямо в глаза Щеглову:
      - Поздравляю, капитан! Вам удалось-таки слегка развеять мою скуку,
но, думаю, ненадолго. Итак, срок поставлен! Пятнадцать сорок пять, и ни
минутой позже. Адью, господа!
      - Э, нет, так дело не пойдёт, - остановил его Щеглов. - Мы вас
выслушали, теперь выслушайте и вы нас. В поставленный вами срок вся ваша
банда сдаёт оружие и прекращает сопротивление, иначе...
      - ...иначе, - резко перебил его Баварец, - я прикажу уничтожить
заложников, - он взглянул на меня, - по крайней мере тех из них, кто там
остался. И довольно болтать, время работает не на вас.
      Он повернулся и беспрепятственно вышел.















15.




      Несколько секунд царило молчание.
      - Опасный тип, - сказал наконец Щеглов. - Опасный и отчаянный. Как вы
думаете, старший лейтенант?
      Но старший лейтенант, воспользовавшись портативной рацией, в этот
момент докладывал о результатах переговоров командиру подразделения ОМОН.
Получив инструкции, он отдал распоряжение своим парням, и те мгновенно
пришли в движение.
      - Майор приказал немедленно спасать людей, - жёстко сказал он,
повернувшись к Щеглову. - Через канализационный люк, - добавил он, взглянув
на меня.
      - Иного выхода, нет, - кивнул Щеглов. - Баварец наверняка понял, что
у спортзала есть второй выход, и постарается перекрыть его.
      Крышка люка вдруг загремела, и в образовавшейся бреши показался один
из парней, посланных старшим лейтенантом. Он легко выпрыгнул из люка и
помог выбраться пожилой женщине - одной из тех, кто оставался в спортзале.
Женщина едва дышала, силы вот-вот готовы были покинуть её. Следом
потянулись и другие заложники. Вскоре все бывшие "отдыхающие" дома отдыха
"Лесной" были благополучно переправлены в "преисподнюю". Шествие выбившихся
из сил людей замыкала пятёрка вооруженных фронтовиков во главе с Иваном
Ильичем. Седой доктор обменялся с Щегловым крепким рукопожатием.
      - Браво, старший лейтенант! - воскликнул Щеглов, - поворачиваясь к
молодому командиру. - Операция прошла блестяще. Я буду ходатайствовать
перед начальством о вашем награждении.
      - Благодарите товарища Чудакова, - смутился тот, - это его идея.
      - Ну, с Максимом у меня будет разговор особый, - подмигнул мне
Щеглов. - Он достоин всех почестей мира.
      Теперь пришёл черёд смутиться мне.
      За дверью послышались топот ног и отборная брань, затрещали
автоматные очереди. Старший лейтенант взглянул на часы.
      - Пятнадцать сорок пять. Срок ультиматума истёк.
      - Они обнаружили, что заложники исчезли, - сказал я.
      - Да, теперь от них можно ожидать всего, что угодно, - добавил
Щеглов. - Банда обречена, и они это знают не хуже нас.
      Как бы в подтверждение его слов по двери полоснула автоматная
очередь. На наше счастье, никто не пострадал.
      - Получайте, мусора вонючие! - проревел кто-то снаружи. Я готов был
поклясться, что это ревел Утюг. Последовала ещё одна очередь.
      - Агония, - резюмировал старший лейтенант, отступая в зону,
недоступную для обстрела. - Сейчас всё будет кончено. Майор знает своё
дело.
      Он оказался прав. Не прошло и десяти минут, как перестрелка внезапно
стихла и старшего лейтенанта вызвали на связь.
      - Всё, банда обезврежена, - сказал он, отложив рацию, и впервые за
всё это время улыбнулся. - Можно выходить на свет Божий.
      Омоновцы захватили здание и со знанием дела прочёсывали этажи. Вся
банда, включая так называемый обслуживающий персонал дома отдыха, была
задержана, обезоружена и взята под надёжную охрану. Ни одному бандиту не
удалось улизнуть - впрочем, скрыться всё равно бы никто не смог: зона дома
отдыха была оцеплена сотрудниками милиции, а в небе кружило несколько
вертолётов. Жертвы были минимальны: два бандита убиты и четверо ранены;
группа захвата не пострадала совсем. Бандитов согнали в столовую, в их же
компанию попали и четверо алтайцев во главе со Старостиным, которые так и
не успели скрыться. Держались они особняком и по отношению к остальным
захваченным выражали едва скрываемую неприязнь.
      Командир подразделения ОМОН, молодой майор лет тридцати, а также
капитан Щеглов, старший лейтенант, седой доктор и я собрались в кабинете
бывшего директора дома отдыха на экстренное совещание. (Доктор и я были
приглашены по настоятельной просьбе Щеглова). На повестке дня стоял всего
лишь один вопрос - исчезновение Артиста. Ни Баварец со своими молодчиками,
ни омоновцы так и не смогли обнаружить этого человека-невидимку, хотя
прочесали всё здание сверху донизу. Ясно было одно: скрыться из здания он
не мог. Внезапно я вспомнил о Григории Адамовиче.
      - Семён Кондратьевич, - шепнул я на ухо Щеглову, - а ведь Мячиков
тоже исчез! Мы о нём совсем забыли.
      - Я-то, положим, помню, - возразил Щеглов тоже шёпотом, - и
совершенно уверен, что с ним ничего не случилось.
      - Хотелось бы надеяться, - с сомнением покачал я головой.
      - Тише, товарищи, - строго прервал нас майор. - Предлагаю следующее:
вызвать сюда человека, который именует себя Баварцем, и попытаться узнать у
него, кто именно скрывается под прозвищем "Артист". Согласитесь, что искать
нужно конкретного человека, а не мифического оборотня под вымышленной
кличкой.
      - Согласен, - ответил старший лейтенант.
      - Согласен, - в свою очередь ответил Щеглов, - но в случае неудачи
прошу приступить к реализации моего плана, о котором я вам докладывал,
товарищ майор.
      - Хорошо, - кивнул майор, - можете действовать по своему усмотрению,
капитан, поддержку я вам обещаю.
      Вместе с Баварцем привели Курта.
      - Товарищ майор, - с виноватым видом произнёс оперативник,
конвоировавший обоих бандитов, - этот тип увязался со своим шефом. Обещал
выложить всю подноготную об их грязных делишках.
      - Граждане начальники! - взмолился Курт. - Я вам всё, всё расскажу,
только обещайте сохранить жизнь! Я не хочу умирать! Слышите - не хочу!
      Этот крепкий, сильный, уже немолодой бандит внезапно превратился в
слюнявого, плаксивого хлюпика, способного заложить душу самому дьяволу и
предать родную мать, лишь бы пощадили его самого. Сохранить жизнь любой
ценой - вот кредо подобных мерзавцев. Мне стало противно, и я отвернулся.
      Зато Баварец по-прежнему скучал. Он отсутствующе смотрел в окно и,
казалось, ничего и никого не замечал. У обоих бандитов руки были скованы
наручниками.
      - Мы выслушаем вас, когда сочтём нужным, - сказал майор, обращаясь к
Курту, - но о сохранении жизни вы обратились не по адресу.
      - Действительно, Курт, - встрепенулся Баварец, - вопросы жизни и
смерти в нашем правовом государстве решает исключительно суд, самый
гуманный и самый справедливый суд в мире. А эти господа... извините -
граждане, решают проблемы более земного порядка. Я прав, гражданин Щеглов?
      - Вы правы в одном, Баварец, - ответил Щеглов, - жизни мы не даруем.
      - Послушайте, Баварец, - произнёс майор, нетерпеливо барабаня
пальцами по полированной крышке стола. - Жизнь мы, действительно,
гарантировать не можем, но помочь вам сохранить её - в наших силах, и
единственный путь для этого - откровенно отвечать на поставленные вопросы.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг