5.
Очутившись в столовой, мы сразу же увидели Щеглова. Тот сидел
недалеко от входа и с аппетитом уплетал котлету.
- А, это вы, друзья, - сказал он, когда мы приблизились к нему. -
Садись, Максим, я взял порцию и на твою долю. А вам, Григорий Адамович,
придётся самому о себе позаботиться, уж не обессудьте.
- О чём речь! - улыбнувшись, воскликнул Мячиков. - Я, чай, не
инвалид, руки пока слушаются. Позабочусь, Семён Кондратьевич, не
волнуйтесь.
Обеденное время подходило к концу, и в столовой было почти пусто.
Человека три-четыре было рассеяно по залу, да и те уже заканчивали свой
обед. У раздачи помимо Мячикова, только что подошедшего туда, маячила ещё
одна фигура; это был мужчина предпенсионного возраста, который
довольно-таки часто попадался мне на глаза то здесь, в столовой, то в холле
у телевизора. Получив свою порцию, мужчина занял пустующий столик недалеко
от нас, а вскоре к нему присоединился и Мячиков, сев напротив него.
Я бы не стал столь подробно останавливаться на всех этих мелочах,
если бы они не имели решающего значения в трагических событиях, которые
последовали буквально через десять минут после нашего появления в столовой.
Но не буду забегать вперёд...
- Ну-с, каковы успехи? - спросил меня Щеглов, энергично орудуя
вилкой. - Как доктор?
Я начал свой рассказ. Щеглов внимательно слушал меня, порой удивлённо
вскидывая брови и восклицая: "Вот как!" Мой рассказ явно заинтересовал его.
- И мне, пожалуйста, захватите прибор, если вас не затруднит, -
услышал я вдруг голос Мячикова и невольно обернулся. Григорий Адамович
навис над остывшей котлетой, а его сосед отправился за столовыми
принадлежностями, которые ни тот, ни другой не догадались захватить, стоя у
раздачи. Я снова вернулся к своему повествованию, стараясь не упустить ни
единой подробности из ещё свежего в памяти диалога с доктором Сотниковым.
Соседний столик отчаянно заскрипел - видимо, Мячиков неосторожно
повернулся.
Когда я закончил, Щеглов какое-то время напряжённо морщил лоб, и мне
представилась уникальная возможность понаблюдать гениальнейшего из сыщиков
за работой - работой ума, ума незаурядного, выдающегося и - я не боюсь
этого слова - великого.
- Молодец, Максим, - похвалил он меня наконец, и я почувствовал, как
за моей спиной вырастают крылья. - Молодчина! Великолепно сработано. Всё бы
ничего, если б не Мячиков... И дёрнул его чёрт войти именно в этот
момент!..
Хриплый стон, а затем стук падающего тела прервали его речь. Мы разом
обернулись и тут же вскочили со своих мест. На наших глазах разворачивалась
очередная трагедия.
Сосед Мячикова по столику лежал на полу и корчился в судорогах,
испуская жуткие стоны и хватая посиневшими губами воздух, а сам Григорий
Адамович, мертвенно-бледный, с трясущимися щеками, стоял в двух шагах от
него с широко открытыми от ужаса глазами. В одно мгновение Щеглов оказался
у бьющегося в конвульсиях тела.
- Врача! Живо! - крикнул он страшным голосом. Кто-то метнулся и исчез
за дверью. Через пару минут посланный за врачом вернулся и сообщил, что
кабинет заперт и на стук никто не отвечает.
- Ч-чёрт! - прорычал Щеглов. - Пьян, поди, в стельку...
- Минуточку! - послышался сзади ровный, спокойный голос. - Я врач.
Мы с удивлением посторонились, давая дорогу сурового вида пожилому
мужчине с аккуратно зачёсанными назад седыми волосами и пышными усами. Он
скорее походил на потомственного рабочего, какими их обычно представляют в
отечественных кинофильмах, нежели на врача. Доктор склонился над
безжизненным телом, замершим в неестественной позе, пощупал пульс,
приоткрыл веки и безнадёжно покачал головой.
- Мёртв, - произнёс он, поднимаясь. - Заявляю это как врач.
Щеглов вынул из кармана красную книжечку и предъявил её доктору.
- Старший следователь Московского уголовного розыска капитан Щеглов.
С этого момента представляю здесь власть и требую беспрекословного
подчинения. Просьба всем оставаться на местах. Итак, доктор, вы уверены в
его смерти?
- Абсолютно.
- Причину установить можете?
Доктор задумчиво поглядел на тело, в застывших глазах которого
затаился немой ужас, и ответил:
- Причину смерти сможет установить только вскрытие, я могу лишь
сделать предположение. Судя по некоторым признакам, это отравление, причём
отравление сильнодействующим ядом.
- Вы хотите сказать, что его отравили? - быстро спросил Щеглов.
- Я хочу сказать только то, что сказал. Право делать выводы оставляю
за вами. Но, повторяю, яд чрезвычайно сильный, если, конечно, смерть
вызвана именно ядом.
Он снова склонился над телом, ещё раз внимательно осмотрел его и
добавил, на этот раз более уверенно:
- Да, это отравление. По крайней мере, я берусь утверждать это, даже
не имея результатов вскрытия.
- Вы можете подтвердить это письменно?
Доктор удивлённо посмотрел на Щеглова.
- Это так важно?
- Да, это очень важно.
- Хорошо, если интересы дела требуют этого, я готов дать письменное
заключение.
Тем временем кто-то побежал за директором. Мячикова трясло, словно в
лихорадке, он выглядел сейчас ничуть не лучше покойника, лежавшего у наших
ног.
- Боже мой! Боже мой!.. - причитал он громким шёпотом. - Ведь я мог
быть на его месте! Боже мой...
- Да замолчите вы! - резко оборвал его Щеглов.
Бледный, испуганный, тяжело дыша, в столовую вбежал директор.
Наткнувшись на распростёртое на полу тело, он с воплем отпрянул назад. Его
взгляд пробежался по лицам людей и замер на Мячикове, который до сих пор не
мог прийти в себя.
- Ну, знаете ли, - процедил он сквозь зубы, - это уже слишком... Это
переходит все границы.
Щеглов предъявил ему своё удостоверение.
- Как представитель правоохранительных органов я немедленно начинаю
расследование. Врач только что засвидетельствовал смерть этого человека, и
есть основания полагать, что смерть эта насильственная. Займитесь телом,
товарищ директор.
Директор оторопело смотрел на Щеглова и с трудом осознавал ту
метаморфозу, которая произошла с бывшим лыжным инструктором.
- А, понял! - дошло до него наконец. - Ну, слава Богу, теперь есть
кому навести здесь порядок, товарищ... ээ... капитан. А на меня можете
положиться, я всё сделаю в лучшем виде. Будьте уверены.
Директор засуетился, отдавая распоряжения, а Щеглов тем временем
внимательно осмотрел стол, за которым только что обедали Мячиков и его
несчастный сосед. Кроме двух порций второго блюда (по паре котлет с
гарниром), нескольких кусков чёрного хлеба и двух стаканов с компотом, на
столе больше ничего не было.
- Тэк-с, - покачал головой Щеглов, - не густо. - Окончив осмотр, он
круто повернулся к нам с Мячиковым и коротко бросил: - Идёмте!
Вернувшись в номер, он первым делом запер дверь на ключ и посмотрел
на часы.
- Четырнадцать десять. Через пятьдесят минут я должен выйти на связь
с оперативной группой, расположенной в двух километрах от дома отдыха.
Выход в эфир ровно в пятнадцать ноль-ноль. Поскольку события приняли столь
неожиданный и, надо сказать, трагический оборот, я считаю целесообразным
вызвать сюда подкрепление. Нельзя также забывать и о признании местного
доктора.
- Признании? - насторожился Мячиков. - Каком признании?
Он уже пришёл в себя и выглядел вполне сносно.
- О том, что здесь, в доме отдыха, скрывается целая группа
вооружённых бандитов, - ответил Щеглов, в упор глядя на Мячикова. - Разве
вам это неизвестно?
- Мне? Откуда? - искренне удивился тот.
- Я думал, Максим успел сообщить вам о результатах своей беседы с
доктором. Нет? Значит, я ошибся. Но теперь, по крайней мере, вы поняли,
Григорий Адамович, в каком скверном положении оказались и мы с вами, и те
три десятка ни в чём не повинных людей, пожелавших отдохнуть на лоне
природы и вволю подышать чистым подмосковным воздухом. Образно выражаясь,
мы с вами сейчас сидим на бочке с порохом, к которой вот-вот поднесут
зажжённый фитиль. Я не могу рисковать жизнью людей и потому намерен
немедленно вызвать сюда оперативную группу, способную обезвредить бандитов
с минимальным риском для честных обитателей дома отдыха.
Весть о вооружённых бандитах произвела на Мячикова сильное
впечатление.
- С ума можно сойти! Нет, это прямо сумасшедший дом какой-то!
Наркотики, убийства, мафия - и где? В тихом, мирном доме отдыха, в глуши, у
чёрта на рогах! Где же здесь логика?
- Опять вы за своё, - недовольно покачал головой Щеглов. - Логика
должна следовать за фактами, опираться на них, а не наоборот, поймите это
раз и навсегда. Ладно, довольно демагогии, об этом поговорим как-нибудь на
досуге, если, конечно, живыми выберемся отсюда. А сейчас, Григорий
Адамович, пока до пятнадцати ноль-ноль ещё есть время, я хотел бы услышать
ваш рассказ.
- Рассказ? Какой рассказ?
- Рассказ о том, что вы видели, слышали или знаете о только что
произошедшей трагедии. Ведь вы сидели с покойным за одним столом.
- Да тут и рассказывать, собственно, не о чем, - пожал плечами
Мячиков. - Всё происходило на ваших глазах. Подошёл я к раздаче, вижу -
стоит впереди мужчина и ждёт, когда его обслужат. Я встал следом за ним.
- Ни он, ни вы не взяли первого блюда. Почему?
- Да потому, что первого нам никто не предложил. Обед подходил к
концу, и первого, видимо, просто не осталось.
- Так, - Щеглов кивнул. - Дальше. Что было потом?
- Он сел за свободный столик, а чуть позже к нему присоединился я.
Оказалось, что ни у него, ни у меня нет столовых приборов, и ему пришлось
сходить за ними - ведь надо же кому-то идти. Вот и всё. Потом мы сидели и
молча ели. Честно говоря, он меня мало интересовал, и я к нему особо и не
приглядывался. Всё произошло совершенно внезапно: он вдруг захрипел,
посинел, выпучил глаза, чуть привстал и повалился набок. Остальное вы
знаете.
- Вы ничего не заметили подозрительного? В его поведении, например,
или ещё в чём-нибудь?
- Нет, всё было обыденным. Но одно замечание, Семён Кондратьевич, я
всё же хочу сделать. Дело в том, что он не притронулся к компоту.
- Так-так! - Щеглов прищурился. - Интересное наблюдение. И какой же
вывод вы из этого делаете?
- Первый вывод, - продолжал Мячиков, - это моё алиби - на тот случай,
если вы вдруг заподозрите меня в умышленном отравлении. Скорее всего, яд
попал в его организм во время приёма пищи, а раз он не пил компот, то яд
нужно искать либо в котлете, либо в гарнире.
- Верно, Григорий Адамович, - кивнул Щеглов, - вот теперь ваша логика
вполне уместна и, главное, опирается на факты. Дальше. В чём же ваше алиби?
- Имейте терпение, Семён Кондратьевич. Итак, если бы яд был в
компоте, это заметно осложнило бы наши поиски, поскольку в жидкости
практически любой яд растворяется почти мгновенно и без следа. Теоретически
мне достаточно было бросить необходимую дозу в его стакан, ну, хотя бы в
тот момент, когда он отлучился за вилками, чтобы добиться желаемого
результата. Но, повторяю, он к компоту не притрагивался, и вы, Семён
Кондратьевич, наверняка должны были обратить на это внимание - стакан
оставался полным. А сей факт может означать только одно: яд был введён либо
в котлету, либо в картофельное пюре, и здесь отравители явно просчитались.
- Просчитались?
- Именно просчитались. Ведь ввести яд в подобную пищу, в отличие от
компота или, скажем, чая, можно только в момент её приготовления, а
готовилась она на кухне. Значит...
- Великолепно, - одобрил Щеглов, не дав Мячикову закончить. - Вы
сумели правильно проанализировать имеющиеся в нашем распоряжении факты и,
что не менее важно, сделали верный вывод. Преступников следует искать на
кухне, среди поваров либо лиц, имеющих доступ к пище. Вы ведь именно это
имели в виду, Григорий Адамович?
- Совершенно верно, - согласился Мячиков. - Теперь вывод второй. Я
абсолютно уверен, что это отравление не случайно и здесь действительно
имело место преступление.
- И на чём же эта уверенность основана?
- Отравиться человек может только тремя путями: через несчастный
случай, самоубийство или благодаря вмешательству злой воли. Несчастный
случай отпадает, поскольку столь сильный и быстродействующий яд случайно в
пищу попасть не мог, это исключено. Версия с самоубийством тоже не
выдерживает критики - не будет же человек в свой последний час набивать
желудок пищей! Остаётся последний вариант, то есть убийство.
- Полностью согласен с вами, Григорий Адамович, - кивнул Щеглов. -
По-моему, это единственно верная версия происшедшего события. Впредь её и
будем придерживаться. У тебя есть возражения, Максим?
Я сказал, что столь железной логике мог возразить разве что круглый
идиот, после чего выразил искреннее восхищение моими коллегами-сыщиками.
Честно говоря, от Мячикова таких блестящих успехов я не ожидал.
6.
До трёх оставалось чуть меньше получаса, когда в дверь кто-то робко,
но настойчиво постучал.
- Товарищ капитан! Товарищ капитан! - услышали мы испуганный голос
директора. - Скорее! Народ волнуется, того и гляди начнётся паника. Прошу
вас, сделайте что-нибудь!
- Я так и знал! - нахмурился Щеглов. - Что ж, придётся усмирять
стихию.
Он выскочил в коридор, я бросился вслед за ним; на какой-то миг
передо мной мелькнуло бледное, растерянное лицо директора. Мячиков остался
в номере.
- Кстати, - бросил на ходу Щеглов, - подумай на досуге над таким
вопросом: каким образом отравленная пища оказалась только в одной тарелке и
не попала в другие - ведь мы ели точно такие же котлеты и точно такое же
пюре. Вопрос ясен? - Я кивнул. - Дерзай!
Весть об очередной трагедии вмиг разлетелась по этажам. Здание
гудело, словно улей. Люди были в шоке, вот-вот готова была вспыхнуть
паника, ещё немного - и ситуация стала бы неуправляемой. Тот факт, что
отравление произошло в столовой, поверг людей в ужас. Кому-то уже стало
плохо, у кого-то вдруг появились рези в желудке, а двое или трое,
схватившись за животы, скрючившись и выпучив глаза, помчались куда-то с
резвостью, не оставляющей ни у кого сомнения, что их видят в последний раз.
Народ роптал, собравшись в холле третьего этажа, и готов был уже, по-моему,
устроить суд Линча над работниками столовой, когда отважный капитан Щеглов
врезался в самую гущу и твёрдым, властным голосом, заставившим всех разом
присмиреть, произнёс:
- Товарищи, соблюдайте спокойствие! Вашим жизням не грозит никакая
опасность, отравление было единичным и совершенно случайным.
- А ты кто такой? Тоже мне, умник нашёлся! - послышался из толпы
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг