Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Потом поговорим, - как ни в чем не бывало, сказал доктор. - Некогда
мне сейчас, понял? Вот вернусь к утру - тогда и обсудим.
   Он скрылся на кухне и вскоре вернулся со стаканом крепкого чая и тарелкой,
на которой ароматной горкой возвышалась жареная картошка, увенчанная двумя 
толстыми, разбухшими сардельками. 
   - На вот, поешь, - сказал он, ставя тарелку на тумбочку. - А я ушел.
Все. Пока. 
   Он хлопнул входной дверью и закрыл ее на два оборота ключа. Петр остался
один. Взглянув на принесенную доктором еду, он внезапно почувствовал такой 
острый голод, что чуть было не захлебнулся собственной слюной. В считанные 
минуты он съел все, потом в блаженстве растянулся в постели и крепко заснул. 
   Проснулся он уже утром. Яркий солнечный луч бил ему прямо в глаза. Он
невольно зажмурился. Вновь открыв глаза, он видел улыбающегося доктора. На 
изможденном лице Петра невольно скользнула ответная улыбка. 
   - Так-то лучше, - кивнул доктор. - Больной идет на поправку, а это
значит, что не зря меня шесть лет в мединституте знаниями накачивали. Ну как, 
мужик, настроение? Все еще хандришь, или готов к новым трудовым свершениям? 
   Петру, действительно, стало лучше. Этой ночью он впервые за прошедшую
неделю как следует выспался: это было не полуобморочное состояние человека, 
находящегося на грани между жизнью и смертью, а нормальный, крепкий, здоровый 
сон человека выздоравливающего. Пропало и вчерашнее раздражение. 
   - Извини, - сказал он, - я вчера сболтнул лишнее. Спасибо тебе.
   - Лучше поздно, чем никогда, - весело отозвался доктор. - Ладно,
забыто. Голоден? 
   - Как волк, - невольно вырвалось у Петра. Он, действительно, чувствовал
себя так, словно готов был сейчас проглотить целого быка. 
   Доктор рассмеялся.
   - Обожаю голодных людей. Голодный - значит здоровый. Ладно, лежи, сейчас
чего-нибудь сварганю. 
   Они позавтракали.
   - Водки не предлагаю, - подытожил трапезу доктор. - Рано тебе еще, на
ноги сначала встань. Да и сам я в последнее время все больше в трезвенниках хожу 
- не до нее, проклятой, будь она трижды неладна. И курить я тебе не дам. С
таким бронхитом тебе вообще лучше забыть об этом дерьме, понял? 
   Странно: ни пить, ни курить у Петра желания не было.
   - А теперь давай о деле, - продолжал доктор.
   - О каком еще деле?
   - Сейчас узнаешь. - Доктор с минуту чесал в затылке. - Понимаешь,
мужик, какая странная история с тобой приключилась. С тем, что у тебя полная 
потеря памяти, я еще как-то могу смириться - как-никак, а такие случаи науке
известны. Странно здесь другое. Я никак не могу понять, что же послужило 
причиной твоей амнезии? 
   Петр дотронулся рукой до своего затылка.
   - Рана на голове, - пояснил он. - В драке, видно, кто-то шарахнул меня
по темечку. Вот память и выключилась. 
   - Да слышал я эту твою легенду о какой-то мифической драке, - махнул
рукой доктор, - от твоих же корешей по бомжатнику и слышал. Не то все это, не
то. Понимаешь, рана твоя на голове пустяковая, даже и не рана это вовсе, а так, 
царапина, ссадина. От таких царапин людям память не отшибает. Нет, здесь что-то 
другое. 
   Петр почувствовал сильное смятение. Он давно уже оставил попытки
установить истину о своем прошлом, понимая, что без посторонней помощи все равно 
ничего не добьется, но сейчас... Сейчас доктор, может быть, сам того не ведая, 
затронул самую потаенную, наиболее глубоко запрятанную струнку в его душе, 
которая вдруг зазвенела, заныла, задребезжала... Он вдруг понял: не может 
человек жить без своего прошлого. Не может. Потому и запил он, и в бродяги попал 
поэтому, и с жизнью своей кончать хотел - и все из-за того, что не было у него
корней в этой жизни, корней, уходящих в прошлое, прочно удерживающих человека на 
плаву, служащих опорой в трудную минуту, питающих душу целительными токами 
матери-земли. 
   Он приподнялся на локте и впился взглядом в бородатое лицо своего
собеседника. 
   - Не береди рану, доктор, - прошептал он, - говори что знаешь. Не томи.

   Тот кивнул.
   - О том и речь. Хотя знаю я, честно говоря, не много. Можно сказать,
почти ничего. Что касается твоей амнезии, то тут я в тупике. Дело сейчас не в 
ней. Я тут, понимаешь ли, осмотрел тебя, пока ты в беспамятстве валялся. 
Вспомнилось мне тогда, что жаловался ты на боль в боку. А от деда Евсея слышал о 
твоей непутевой истории и якобы полученной тобою ножевой ране во время какой-то 
пьяной драки. Вот и решил взглянуть: как-никак, а я все-таки хирург, и притом 
неплохой, заметь. 
   - Ну и?.. - не выдержал Петр.
   - Да никакая это не ножевая рана.
   Петр выпучил глаза.
   - Как так не ножевая?..
   - Да так. Я ножевых ран на своем веку знаешь сколько повидал? Не счесть.
Я ведь в Чечне врачевал, когда там заварушка случилась, в полевом госпитале. Так 
вот, брюхо тебе вспорол не нож пьяного собутыльника, а скальпель опытного 
хирурга. Именно опытного, уж я-то руку своего собрата по ремеслу в миг узнаю. 
Вот только зашили тебя наспех, неаккуратно, словно торопились шибко. Потому и 
беспокоит тебя твой бок. 
   У Петра голова шла кругом. Так, значит, память сыграла с ним злую шутку?
Теперь он уже совсем ничего не понимал: как, каким образом он вообще мог 
вспомнить то, чего с ним никогда не было? 
   Доктор продолжал, в упор глядя на Петра:
   - А теперь, мужик, после всего, что я тебе сообщил, подумай и скажи:
никаких проблесков, озарений или чего-нибудь подобного мои слова в твоей 
непутевой башке не вызвали? Ведь все, что ты якобы вспомнил до сего момента, -
откровенная туфта. Истина-то, она глубже зарыта, понимаешь? 
   Петр с минуту молчал. Потом медленно покачал головой.
   - Ни-че-го. Полная пустота. Абсолютный ноль.
   - Этого я и боялся.
   Доктор машинально закурил, потом, спохватившись, затушил сигарету.
   - Извини, забылся...
   Он прошелся по комнате, запустив руки в свою густую шевелюру. Затем
остановился напротив кровати, где лежал больной. 
   - Но и это еще не все, мужик.
   Петр усмехнулся, хотя в глубине души ощущал приступ все возрастающей
тревоги. 
   - Что, еще один сюрприз приготовил?
   - Сюрприз не сюрприз, а некоторое наблюдение имеется. Словом, когда ты
тут в отключке лежал, то в бреду такое нес, что я, сказать по чести, решил было, 
что нахожусь не иначе как на ученом совете где-нибудь в Академии Наук или, на 
худой конец, на совещании совета директоров какой-нибудь шибко продвинутой 
компании. Я тут даже кое-что записал... Вот, например: слово "франчайзинг" тебе 
ничего не говорит? 
   Лицо Петра дрогнуло.
   - Так-так, - кивнул доктор, уловив реакцию собеседника. - Значит, мы на
правильном пути. Вот и выходит, что личность ты весьма и весьма темная. Я бы 
сказал, загадочная личность. И в бомжи ты попал явно случайно. 
   - Кто же я? - в отчаянии спросил Петр.
   - Это ты у меня спрашиваешь? - усмехнулся доктор. - Ладно, давай пока
поставим точку. У меня тут один план есть. Если все будет о'кей, надеюсь, многое 
тогда прояснится. 
   - Что еще за план?
   - А план следующий. Еще денька два-три ты здесь прокантуешься, пока
силенок не поднаберешься, а потом я тебя к себе в отделение положу. Просветим 
тебя, снимочки кое-какие сделаем, ультразвуковую диагностику проведем, а заодно 
и котелок твой проверим, - словом, устроим тебе проверочку по полной программе.
Может, ты шпион какой-нибудь, а? - Доктор хитро подмигнул. - И заслан ты сюда,
в наш город, для сбора секретной информации стратегического характера. Ладно, 
шутки в сторону. Согласен на мой план? 
   Петр кивнул. Он почему-то чувствовал полное доверие к этому чудному
человеку. 
   - А заодно и подлечим тебя. Негоже такому здоровому парню по больничным
койкам валяться.


                               Глава восьмая

   Доктор не обманул: в городской клинике Петра проверили по полной
программе. На следующий день после окончания обследования доктор отвез Петра к 
себе на квартиру. 
   Было начало ноября, однако снегу уже навалило предостаточно, да и морозы
стояли под пятнадцать-двадцать градусов; в этих местах зима начиналась рано и 
как-то сразу, без предупреждения. 
   Доктор был мрачен и все время молчал, на вопросы отвечал односложно и
часто невпопад. О результатах обследования Петру он пока еще ничего не сообщил. 
Не рискнул. То, что он узнал, походило на самый настоящий кошмар. 
   Однако не сообщить он не мог. И этот ответственный момент настал.
   - Долго будешь меня томить? - нетерпеливо спросил Петр, когда они снова
оказались в гостеприимном жилище доктора. - Вижу, что дело хреново, так выложи
все разом - и делу конец.
   - Уверен? - коротко бросил доктор, полуобернувшись.
   - Уверен.
   - Тогда слушай, - решился наконец доктор. - Только предупреждаю: то,
что ты сейчас услышишь, превосходит самые страшные твои ожидания. 
   - Я должен знать правду, - решительно заявил Петр.
   - Правду так правду. Понимаешь ли, дело в том... словом, просветил я твои
потроха на рентгене и обнаружил, что у тебя... 
   - Ну?!
   - ...только одна почка!
   - Погоди, погоди, что-то я в толк не возьму, - забормотал Петр, обалдело
уставившись на собеседника. - Что значит - одна? Как это так - одна? А вторая
где же? 
   - Вырезали ее у тебя, вот где! - выпалил доктор.
   Петр почувствовал, что задыхается - словно кто-то наступил на шланг,
который подает кислород к его легким. 
   - Чего ты мелешь, а? Как это - вырезали?! - выдавил он из себя.
   Доктор уже обрел уверенность.
   - Тот шов у тебя на боку - не от ножевой раны, а от тонкой хирургической
операции, цель которой - удаление почки. Слышал что-нибудь о трансплантации
органов? - Петр машинально кивнул. - Насколько я хоть что-то понимаю во всей
этой дерьмовой истории, какому-то богатому ублюдку понадобилась здоровая почка. 
Твоя почка. И он ее получил. И здравствует теперь, подонок, с твоей почкой, и 
будет здравствовать еще лет пятьдесят, поскольку здоровья в тебе как у 
быка-трехлетка. Знали ведь, кого в доноры взять, знали, мерзавцы! 
   Петр слушал, раскрыв рот и выпучив глаза. Все, что он только что услышал,
не укладывалось у него в мозгу. Не хотело укладываться. 
   - Да как же это, а? Вот так запросто взяли - и вырезали? Так что ли
получается? Да это же... это же... 
   - Успокойся, мужик. - Доктор положил ему руку на плечо. - Не все так
плохо, как ты думаешь. Да хрен с ней, с этой почкой. И с одной люди живут, и 
горя не знают. Забудь. Почку ты все равно не вернешь. 
   - Забыть? Забыть?!
   - Ладно, не паникуй. Насчет забыть, это я, конечно, чушь сморозил. Но
жить-то все-таки как-то надо, так ведь? Так. Возьми себя в руки, и давай 
потолкуем. Дело-то здесь не только в почке. Сейчас нам нужно думать о другом. О 
другом, понимаешь. О том, что было потом. 
   - Потом?
   - Именно. Потом, после операции. После того, как тебя лишили части твоего
организма. И если честно, то меня удивляет, что тебя вообще оставили в живых: 
мертвые, как известно, молчат. А им, я думаю, огласка была совершенно ни к чему. 
Однако ты жив. Отсюда вопрос: кто еще молчит кроме мертвых? Отвечаю: те, кто 
ничего не помнит. Улавливаешь, куда я клоню? 
   Петр в упор, не мигая, смотрел на доктора.
   - Они выключили мою память, - прошептал он.
   - Похоже на то, - кивнул доктор. - Я бы сказал: не выключили, а
заблокировали. Кстати, исследования твоей черепушки дали именно такой результат: 
у тебя там такой сумбур творится, что... - он развел руками. - Наш
энцефаллограф аж задымил, когда мы тебя электродами обложили. Словом, все, что с 
тобой было до сентября, в твоей голове не зафиксировано. Мертвая зона, так 
сказать, прямо по Стивену Кингу. Белый лист бумаги - ни точки, ни запятой, ни
тире; полный провал: даже детство, и то выпало напрочь, как будто его и не было 
вовсе. 
   - Та-ак, - протянул Петр, сдвинув брови, - выходит, что я вовсе не тот,
за кого себя выдаю? Так, что ли? 
   - Выпить хочешь? - внезапно предложил доктор. - По сто пятьдесят? Для
поддержания духа, а? А то что-то меня трясет всего. 
   Петр кивнул. Доктор налил по полстакана водки; они молча выпили.
   - Не знаю, - сказал он, - кто ты на самом деле - тот ли, кто обозначен
в твоем паспорте, который, возможно, липовый, или кто-то другой... - он пожал
плечами. - Не знаю. Возможно, к Петру Суханову ты, действительно, никакого
отношения не имеешь. 
   - Надеюсь, что так.
   - Надеешься?
   - Именно. Не нравится мне этот тип, а особенно его пьяница-жена. Бр-р!..
   Доктор вдруг встрепенулся.
   - Кстати, кто такая Лариса? - быстро спросил он, в упор глядя на Петра.
   Тот вздрогнул, как от удара током.
   - Н... не знаю... не помню. - Он отчаянно замотал головой. - Хоть убей,
не помню! А она что, из... из этой... из прошлой моей жизни, да? 
   - Мне-то откуда знать! Я ж все-таки не ясновидящий. Просто в бреду ты
неоднократно называл ее имя, вот я и решил, так сказать, прозондировать. 
   Петр обхватил голову руками и застонал.
   - Не помню... ничего, ничего не помню!.. Что делать-то теперь, а? - он
поднял на доктора глаза, полные беспомощной тоски. - Куда же теперь?..
   - Не дрейфь, мужик. - Доктор уверенно поднялся и плеснул себе в стакан
еще грамм сто. - Найдем мы твое прошлое, найдем; все раскопаем, до самой
последней минуты, до самого отдаленного мгновения твоей темной пока еще жизни. 
Только одно мне скажи, мужик: сам-то ты согласен на эти раскопки, а? Если да, то 
вот тебе моя рука. 
   Он порывисто протянул руку и замер в ожидании.
   Петр растерянно перевел взгляд с этой дружески раскрытой ладони на лицо
доктора, раскрасневшееся то ли от выпитой водки, то ли от охватившего его 
воодушевления. Наконец он решительно поднялся и крепко пожал протянутую руку. 
   - Согласен.
   - Вот это по-нашему! Вот таким ты мне нравишься. Вдвоем мы - сила!
Вдвоем мы горы свернем, а если потребуется, то и шеи кому нужно. 
   Петр, не выпуская руки доктора, пристально смотрел тому в глаза.
   - А теперь ты мне ответь, - медленно проговорил он, - на кой хрен я
тебе сдался? Валандаешься со мной, от смерти, можно сказать, спас, а зачем? 
Смысл? 
   Доктор грустно усмехнулся.
   - А если без всякого смысла? Если просто так, за здорово живешь? Смысл,
говоришь? А скажи-ка, в твоей жизни много смысла? Вот то-то и оно. В моей, если 
говорить начистоту, его тоже не слишком-то. Просто, понимаешь... - он слегка
стушевался, - приглянулся ты мне. Что-то у тебя в глазах было эдакое... не
знаю, как и сказать. Словом, не вписывался ты в бомжарскую среду. Впрочем, если 
тебе мое участие в тягость, ты так и скажи. Я в друзья набиваться не стану. 
   Петр хитро прищурился.
   - Э, нет, так дело не пойдет. Если мне не изменяет память, мы уже
скрепили наш союз. Так что на попятный теперь уже идти поздно. По крайней мере, 
я этого делать не собираюсь. Да и тебе не позволю. 
   Доктор улыбнулся.
   - Думаю, я в тебе не ошибся, мужик. Ладно, оставим сантименты, пора
браться за дело. 
   - У тебя уже есть какой-то план?
   - План не план, а так, некоторые наметки. Во-первых, жить ты будешь у
меня. Никакие возражения не принимаются, - второпях добавил доктор, заметив
протестующий жест Петра. - Я все равно живу один, так что в тягость ты мне не
будешь. Вдвоем даже как-то веселей. Во-вторых, завтра же устроишься на работу. 
На первых порах поработаешь санитаром в нашей клинике. Бабки, правда, небольшие, 
но на жратву хватит. А там поглядим. В-третьих, завтра я свяжусь с одним корешем 
из городского УВД, задам ему несколько вопросов по старой дружбе. Я ему когда-то 

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг