- Держись, девочка, - шептал он под грохот беспорядочных выстрелов. -
Сейчас... еще немного...
Вертолет вырвался за пределы посадочной площадки и, быстро набирая
скорость и высоту, уносился теперь в спасительную темноту. Еще секунда, другая
- и ночной мрак окончательно поглотил беглецов. Тут же смолкли и последние
выстрелы.
Владлен шумно, с облегчением выдохнул и откинулся на спинку кресла. На
губах его заиграла улыбка.
- Выше нос, Екатерина Сергеевна. Самое страшное уже позади.
Катюша подняла голову и огляделась. За окном было черным черно, плотная
ночная тьма окутывала кабину со всех сторон.
- Где мы? - тихо спросила девочка.
- На воле. Теперь все будет хорошо.
Катюша помолчала. Бледное, осунувшееся личико с грязными разводами от слез
оставалось напряженным, озабоченным.
- Бедный, бедный Абрек, - чуть слышно прошептала она, вспоминая о своем
отважном спасителе, внезапно появившемся из ниоткуда и столь же внезапно
покинувшем ее.
Глава восемнадцатая
Сергей стоял у двери с саблей наготове, когда в помещение влетел еще один
охранник.
- Они улетели! - выпалил он с порога.
- Что?! - прохрипел Орлов. - Что ты мелешь, кретин? Кто, куда улетел?
- Девчонка с каким-то типом. Только что. На вашем вертолете.
Орлов смачно выругался. Свирского, бледного, как сама смерть, колотило в
ознобе.
- С каким еще типом? - спросил Орлов. - Говори!
- Не знаю. Кажется, он ждал ее на крыше. Похоже, все у них было
спланировано заранее.
Орлов перевел тяжелый взгляд на Сергея.
- Ростовский, живым вы отсюда не выйдете.
Сергей лишь пожал плечами. На душе у него было легко и радостно: Катюша
спасена, и это сейчас было самым главным. А его собственная жизнь... что ж,
теперь, когда у него развязаны руки, он сумеет за себя постоять.
В разговор вмешался Свирский.
- Где второй мерзавец? - спросил он охранника. - Тот, которого вы
подстрелили?
- Убит.
Сергей видел, как побледнел доктор.
- Хоть здесь вы смогли сработать профессионально, - несколько смягчил
тон Свирский.
- Он уложил восьмерых наших, - мрачно произнес охранник.
- Кто он?
Охранник на мгновение запнулся.
- Араб.
- Что? Какой еще араб? Что это еще за...
Свирский осекся. До него вдруг дошло, кем был тот неизвестный, который
нарушил все его планы. Осторожно, чтобы не вызвать бурю, перевел испуганный
взгляд на хозяина.
Орлова трясло, словно в эпилептическом припадке. Ноги уже не держали его
- неуклюже взмахнув руками, он грузно рухнул в кресло. Нет, он не хотел этому
верить! Неужели все это подстроено? Кем? Арабским нефтяным концерном? Чушь
какая-то! Да и зачем, зачем?
- Абсурд, полнейший абсурд... - устало бормотал он. Поднял глаза на
Сергея. - Ростовский, я требую ваших объяснений.
- Прежде отпустите вашего человека, - Сергей кивнул в сторону охранника.
Орлов шевельнул рукой. Охранник молча склонил голову и послушно направился
к выходу.
Все дальнейшее произошло настолько внезапно, что Сергей в первый момент
так ничего и не понял. Когда охранник был уже у самой двери, Свирский подался
вперед и заорал:
- Обыщи мою машину, Скелет! Там, в багажни...
Он не успел договорить. Лицо доктора вдруг исказилось, из груди его
вырвалось хриплое рычание, а рука метнулась вперед, к Свирскому. Что-то молнией
мелькнуло в воздухе и с хрустом врезалось тому в зубы. Это оказалась трубка от
мобильного телефона, которую доктор до сего момента продолжал держать в руках.
- Это тебе за Абрека, мразь!
Свирский, с разбитым в кровь лицом, испуганно отпрянул назад. Охранник,
который к тому времени поравнялся с Сергеем, охранявшим выход из орловского
кабинета с саблей наголо, резко обернулся. Нужно отдать ему должное: он сразу же
оценил ситуацию. Не прошло и секунды, как в руках его появился пистолет. Жизнь
доктора оказалась под реальной угрозой.
- Стреляй в него! - завопил Свирский, отхаркивая сгусток крови.
Однако выстрелить Скелет так и не успел - Сергей опередил его. Дамасский
клинок со свистом рассек воздух и начисто срезал кисть руки охранника вместе с
пистолетом. Кровь фонтаном брызнула из перерубленной артерии. Скелет истошно
завопил от боли и сунул культяшку под мышку здоровой руки. Худое, аскетичное
лицо его в миг побледнело и приобрело землистый оттенок. Еще секунда, другая -
и он грохнулся на пол в глубоком обмороке.
Доктор подскочил к Сергею.
- Серега, займись этими двумя, а я пока перетяну руку этому бедолаге. А
то еще подохнет от потери крови.
Сергей кивнул.
- Свирский, ключ от двери! - крикнул он. - Живее!
Свирский находился в шоке. Кровь из разбитой челюсти струйкой стекала на
его пиджак, но он, казалось, боли не замечал. Выпучив свои бесцветно-стеклянные
глаза, он в ужасе смотрел на грозно надвигавшегося на него Ростовского. Взгляд
его был прикован к окровавленному дамасскому клинку. Орлов тем временем, громко
сопя, грузно восседал в своем кресле и походил на бесформенную,
безвольно-расплывшуюся, разлагающуюся животную массу, груду гниющего мяса,
ничего общего с человеком, казалось, не имевшую.
- Свирский, ключи! - вновь потребовал Сергей. Острие клинка грозно
покачивалось у горла убийцы.
Тот наконец очнулся и мутным взглядом уставился на Сергея.
- Да-да, конечно, - залепетал он и принялся шарить у себя в карманах. -
Сейчас, сейчас...
Трясущимися руками он извлек наконец нужный ключ. Теперь Свирский стал
послушен и покладист, как овца. Сергей вырвал ключ из его руки, вернулся к двери
и запер ее на три оборота.
- А теперь поднимите телефон, наберите номер вашего начальника охраны и
запретите ему и его кретинам под страхом смерти входить в этот кабинет. Слышите,
живо! Я дважды повторять не буду!
Свирский закивал, как истукан, и полез под стол, куда закатилась трубка от
мобильного телефона. Когда нужное распоряжение было отдано, Сергей отбросил
саблю в сторону.
- Перейдем к делу, - сказал он, подходя к столу. Доктор к тому времени
успел закончить перевязку, использовав в качестве перевязочного материала кусок
рубашки Скелета, и отволок бесчувственное тело охранника подальше от входной
двери.
- Что вы от меня хотите? - глухо спросил Орлов.
- Справедливости, одной только справедливости, - продолжал Сергей. - За
вами слишком много долгов, господин Орлов, и я намерен получить с вас по всем
счетам.
- Я расплатился с вами сполна, Ростовский.
- Деньги? - Сергей пожал плечами. - Это только бумага, не более. Нет,
Орлов, расчет будем производить иначе.
- Я не понимаю вас. Что вы хотите еще? Я могу удвоить сумму.
- Есть нечто, что не купишь за все золото мира. Человеческая жизнь.
Орлов вздрогнул и медленно поднял на Сергея тусклые, слезящиеся глаза.
- Вам этого не понять, Орлов, вы привыкли все оценивать по своим
примитивным меркам. Деньги - вот что для вас является основным мерилом, главной
ценностью. Вы решили, что можете позволить себе купить все, даже человеческую
жизнь. В том числе и собственную жизнь, не так ли? Однако со мной вы
просчитались: я не признаю ваших ценностей. Я живу по собственным законам,
законам совести, чести и справедливости. И здесь я потому, что намерен вершить
суд над вами - по законам моего мира.
- Мы же с вами обо всем условились, Ростовский. Вы отказываетесь от
выполнения принятых на себя обязательств?
- Я аннулирую наш договор, Орлов, в одностороннем порядке, как
несправедливый и навязанный мне силой. Теперь ситуация изменилась, моя дочь
свободна, руки у меня развязаны - никто не сможет помешать мне сделать то, что
я должен сделать. И я сделаю это, клянусь своей дочерью, сделаю, потому что
таким выродкам, как вы, места на земле быть не должно.
- Вы убьете меня? - тихо, не проявляя никаких эмоций, спросил Орлов.
- Я не убийца, - сухо возразил Сергей. - Единственное, что я хочу -
это торжества справедливости. На вашей совести три человеческие жизни, Орлов, и
за эти жизни с вас спросится по всей строгости моего закона. Я пришел сюда, что
свершить над вами суд, - повторил он, - вынести приговор и привести его в
исполнение. Ничего общего с убийством это не имеет.
Он стоял напротив Орлова, грозно уперев руки в столешницу стола, и ронял
хлесткие, холодные, страшные слова, каждое из которых - Сергей прекрасно видел
это - попадало точно в цель. Орлов окончательно потерял человеческий облик; о
том, что он все еще жив, свидетельствовало лишь сиплое смрадное дыхание да
мутный, ничего не выражающий взгляд, пробивающийся порой сквозь рыхлую,
болезненно отекшую, бесформенную маску его полумертвого лица. В двух шагах от
него, ссутулясь и весь дрожа, на кончике стула примостился присмиревший Свирский
и затравленно, с застывшим ужасом в стеклянных глазах, взирал на грозно
возвышавшуюся посреди комнаты фигуру своего врага.
К Сергею подошел доктор и встал рядом с ним. Он был мрачен и полон
решимости.
- Я обвиняю вас, Орлов, - провозгласил Сергей, - в смерти сотрудника
Огневского Управления внутренних дел, человека долга и чести, не побоявшегося
вступить в схватку с таким подонком, как вы. Я обвиняю вас в смерти Ларисы
Ростовской, которую вы убили только лишь потому, что она являлась моей женой. Я
обвиняю вас в смерти моего друга, Абрека, который погиб, освобождая мою дочь из
этого волчьего логова, этого вертепа зла и рассадника смерти. Наконец, я обвиняю
вас в насильственном похищении моей дочери и нанесении ей тяжелой душевной
травмы, связанной с реальной угрозой ее жизни. Уверен, на вашей совести еще
множество других преступлений, мне неизвестных, - я обвиняю вас в совершении и
этих преступлений.
Голос Сергея Ростовского гремел, заполнял все пространство кабинета,
проникал в самые отдаленные его уголки, наотмашь бил по обнаженным,
обескровленным, черным душам убийц - а те лишь изредка вздрагивали, когда
какое-нибудь слово обвинителя, подобно электрическому разряду, пронизывало их
насквозь, достигало цели.
- Я пришел, чтобы свершить правосудие. Вы слышали обвинение - теперь вы
услышите приговор.
Орлов прервал его.
- Я требую передачи дела в официальные органы правосудия. Ваш суд,
Ростовский, я воспринимаю не более как откровенную месть.
- Это не месть - это возмездие, - повысил голос Сергей. - Возмездие, в
основе которого лежат законы справедливости. Око за око, зуб за зуб. Жизнь за
жизнь.
- Христос учил иному, - заметил Орлов.
- У меня нет желания обсуждать с вами богословские проблемы, - холодно
ответил Сергей. - И Христос здесь совершенно не причем. Сейчас я придерживаюсь
иных постулатов, в основе которых лежат не христианские идеи всепрощения и любви
к ближнему, а суровые заветы первых пророков. Завтра, быть может, я сменю
учителей - жизнь сама подскажет, по какому пути мне идти дальше. А, вы ждете,
что я, следуя призывам Христа, добровольно лягу под нож вашего мясника Свирского
только затем лишь, что спасти жизнь "ближнему"! "Если у тебя отняли одну почку,
ты с радостью должен отдать и другую; если у тебя отняли жену и дочь, пожертвуй
и собой - во имя любви к ближнему и к врагу своему" - этого вы ждете от меня?
И имя Христа приплели именно в этой связи? Ничего не выйдет, Орлов, ваша попытка
воззвать к моей христианской совести обречена на неудачу, как обречен на неудачу
и призыв передать дело о ваших преступлениях в правоохранительные органы. Этот
суд я буду вершить сам. Итак, вы признаете, что вами совершены перечисленные
мною преступления?
- Прекратите этот фарс, Ростовский. Если вы пришли убить меня - убейте,
только не тяните резину. Без вашей второй почки я все равно долго не протяну,
так что кончайте поскорее. У меня нет желания выслушивать ваши нотации.
- Насчет моей второй почки вы правильно заметили, Орлов. Отдавать я ее
вам не собираюсь. Как не намерен я и тянуть резину. Ваше общество мне противно,
Орлов, и я постараюсь избавиться от него как можно скорее. Тем не менее, я
повторю свои вопрос: вы признаете, что вами совершены перечисленные мною
преступления?
- Я отказываюсь отвечать. Я не признаю за вами права требовать от меня
ответа на подобные вопросы.
- Хорошо, так и отметим: подсудимый отказался от последнего слова. Что ж,
ваше признание вины и раскаяние меня мало интересуют: я знал, что не получу их.
Поэтому сразу перейдем к заключительному этапу нашей беседы. - Сергей немного
помедлил. - Жизни убитых вами людей, увы, уже не вернуть. Ваша жизнь взамен
загубленных меня не интересует - смерть "нефтяного короля" не воскресит моих
друзей и жену. Да и не стоит она их - слишком много в ней дерьма. Нет, Орлов,
не за жизнью вашей я пришел, мне она ни даром не нужна, ни за ваши миллионы. И
смертью своей вы не искупите ваших преступлений. Я пришел за другим.
На рыхлую физиономию Орлова легла тень удивления.
- За другим? За чем это - за другим?
Сергей выдержал значительную паузу. Рядом, плечом к плечу, стоял доктор,
верный и надежный друг. Его молчаливое участие и поддержка придавали ему силы,
вселяли уверенность, подпитывали позитивной энергией.
- Я пришел за другим, - медленно, чеканя каждое слово, повторил Сергей,
- я пришел за тем, что принадлежит мне. Я пришел за тем, что вы отняли у меня
год назад. Я пришел за своей почкой.
Нижняя челюсть Орлова отвалилась, обнажив смрадную бездну его зева, а на
Свирского вдруг напал приступ истерического хохота.
- Ростовский, вы непредсказуемы! - с трудом выдавил он из себя. - Надо
ж такое завернуть!.. Браво.
- Это верная смерть, - утробно прогудел Орлов.
- Это ваши проблемы, Орлов, - сухо произнес Сергей. - Мне нужна моя
почка. Побочные эффекты, сопутствующие ее изъятию, меня не интересуют...
Свирский, операционная готова?
Свирский к тому времени уже успел унять истерику.
- Она готова еще с утра, - буркнул он. - Однако принимать участие в
этой афере я категорически отказываюсь.
- А крысенок-то показывает зубки, - усмехнулся доктор. Он перехватил
взгляд Сергея и понимающе кивнул. - В ваших услугах, Свирский, мы не нуждаемся.
Операцию проведу я. С большим, надо сказать, удовольствием.
Свирский обжег "коллегу" взглядом, но ничего не ответил.
- Где операционная? - спросил доктор, в упор глядя на него.
Тот жестом указал в сторону неприметной двери, ведущей из кабинета.
- Там.
- Хорошо, - кивнул Сергей. - Орлов, подъем! Час "Х" пробил. Встать!
Похоже, Орлов плохо соображал, что с ним происходит. Шок от услышанного
приговора парализовал его волю и сознание, он стал податлив, как тупая,
бездумная марионетка.
Тяжело поднявшись, едва держась на ногах и пошатываясь, он зашагал к
двери, которая, по словам Свирского, вела в операционную.
- Свирский, за ним! - скомандовал Сергей. - Помогите вашему хозяину
добраться до места.
Тот отчаянно затряс головой.
- Не пойду, - упрямо заявил он.
- Еще как пойдешь, мерзавец! - вскипел доктор. - Встать, живо!
Свирский вдруг вскочил и послушно поплелся вслед за своим хозяином. Уже на
финише обогнав Орлова, он услужливо распахнул перед ним дверь в соседнее
помещение.
Операционная блистала стерильной чистотой и была оснащена новейшей
западной медицинской техникой, о которой главврач любой рядовой клиники не
только не смел мечтать, но и во сне вряд ли когда-нибудь видел: стоимость этого
оборудования на два-три порядка превышала циркулирующие в подобных заведениях
скудные бюджетные отчисления, которые, однако, выбить из Минздрава в полном
объеме до сих пор никогда и никому еще не удавалось. Словом, любил себя Орлов
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг