потому, что родители ждали мальчика, а родилась я. Потом это имело свои
роковые последствия. Даже в детстве такое обращение вызывало у меня
протест.
Однажды моя сестра пришла забирать меня из детского садика и привычно
обратилась - Кото. Я долго дулась и не отвечала на ее вопросы, а потом
гордо заявила: "Я не Кото, а ЧЕЙЕК (человек)!".
У нас был сосед Юпаич, что в переводе с моего детского языка означало -
Юрий Павлович. Мать Юрия Павловича была русской эмигранткой, и жили они
после революции в Китае. Эта женщина была заядлой картежницей и проиграла
своего сына в карты. Его оскопили. Поэтому сосед наш Юпаич всю жизнь
терпеть не мог высоких блондинок, которые напоминали ему мать, а голос
имел писклявый, женский, но был он чрезвычайно умным и образованным
человеком. И своим писклявым голосом Юпаич пояснил моим родителям, что так
проявляется нормальный кризис трех лет, когда ребенок начинает ощущать
свою уникальность, свою самость.
Я еще не умела как следует произносить слова, но читать уже научилась.
Гордо читала надпись на этикетке флакончика с духами: "Духи "Гвоздика",
ударяя на первые слоги каждого слова, отчего парфюмерное изделие
превращалось у меня в каких-то мистических духов какого-то мистического
существа Гвоздика. На телевизионной антенне было написано "Москабель" и
должно читаться с ударением на второй слог, а я ударяла на французский
манер, на слог последний, отчего московский кабель шустренько перерождался
в моих устах в собаку ли мужского пола или в мужчину, гуляющего налево и
направо.
Когда мне исполнилось четыре года, свой день рождения я провела в
слезах, объясняя, что жить мне осталось на целых четыре года меньше. Позже
я уже не торопила время, не стремилась к взрослению, видимо,
подсознательно чувствуя скучный мир взрослых. И когда мне, уже давно
взрослой, хочется тепла, я на какое-то время хочу забыть, что я "чейек" со
всеми его сложностями и возвращаюсь к теплому прозвищу Кото, хожу, как
кошка, иногда выгибая спинку, чтобы меня погладили. Теперь, слава
Создателю, есть, где это делать: на своей, Наташиной планете.
Так и для Кларисы, и для любого редкоименца можно ласкательную и теплую
форму найти. И главное не в форме, а в отношении к ней. Кларисситта. Кло.
Клэр. Самой ей нравится Клариче. Сейчас модно сокращать имена на
американский манер: Владимир - Влад, Клариса - Клад.
Женщина-Клад. Женщина-вещь в себе.
***
Окна роддома, где я родилась, выходили на кладбище. Старое, заброшенное
кладбище, где уже никого никогда не хоронили. Вечность и скоротечность,
рождение и смерть ходили рядом. Это я шкуркой ощутила сразу, как только
открыла на свет глаза. Может, потому и занялась проблемой имени, ведь имя
- это то, что сопровождает нас от колыбели до последнего вздоха?
А может, природой мне было предначертано быть бунтарем. Я была вторым
ребенком в семье, поздним ребенком.
Сестра старше меня на тринадцать лет. Старшие дети часто берут часть
родительских функций в заботе о младших, им поручаются наиболее
ответственные дела, они сохраняют семейные традиции. Младшие же с детства
вынуждены бунтовать, если хотят чего-нибудь добиться.
- Лариса, ты чертенежишь (чертишь)? Я тоже хочу, - усаживалась я к
Ларисе, которая училась на архитектора.
- Мама, Наташка мне мешает!
- Вот нарисую калябушку - будешь знать.
Мне тоже очень хотелось проекты чертить.
Переворачивают привычные представления с детства, хотя бы вверх
тормашками копируя чертеж, который чертит твоя старшая сестра или
упражняясь в подборе прозвищ, например.
- А сестра моя Лариса - замечательная крыса!
- Мама, Наташка снова обзывается!
- Лариса, ты - не крыса, ты - ондатрочка, - ласкала я сестру.
Ондатра - водяная крыса, поэтому хрен редьки не слаще. Сцена
заканчивалась потасовкой.
Эйнштейна из меня не получилось, поэтому я создавала революционные
ситуации в своей жизни: смену профессий, мест работы, борьбу с собой и
окружающим миром. Физика этому не способствовала, поэтому-то я и
обратилась к другим областям: имени, сновидениям, а также магии,
психологии. Сновидения - это наше бессознательное, выплывающее в виде
образов, имя - по большей части осознанное наше "Я". А что может быть
занимательнее изучения самого себя? Бунтарские начала младшего ребенка в
семье были усилены моим распространенным именем: ведь надо
самоутвердиться, выделиться, чтобы не затеряться в людском море!
Как "уйти в камень"
Всякий раз, когда я занималась самоизучением, я меняла работу.
Однажды проходила мимо музея и решила заглянуть туда. Это был
этнографический музей на Алтае. В Усть-Каменогорске, в Восточном
Казахстане. Я зашла в старинный купеческий особняк, на меня пахнуло
старыми вещами. Прялки, приспособления для охоты, старинные украшения,
горшки, сундуки с одеждой - все предметы еще хранили тепло чьих-то
заботливых рук. Около макета старинной избы-пятистенки что-то записывала в
тетрадку женщина.
- Вам работники не нужны? Только не смотрители, ни уборщицы, ни кассиры
и не экспонаты.
- Нужны! Как раз такие, как вы! Экскурсоводы. Пойдемте к директору!
Кто я, что я, куда я еду, была ли судимость, сколько детей по лавкам и
какое отношение я имею к этнографии - меня даже не спросили, как ни о чем
толком не спросила я. Мы шли по тропе музейного сада, извилистой и дикой.
Вдруг она раздвоилась у Камня Преткновения.
Образы живого леса неожиданно воплотились в художественные образы шести
гномиков. У одного из них лопнула резинка в штанах, и они упали, оголив
попку.
Вся компания гномиков рассмеялась: рассмеялся гномик с кошельком,
рассмеялся гномик-злюка и даже гномик-соня рассмеялся. Я не заметила, как
раздвоенная тропа снова слилась и снова манила в заколдованную даль.
Вдруг я нутром почувствовала, что на меня кто-то недобро смотрит.
Это был "критик" с камнем за пазухой. Стало немного не по себе. Но
тропа ограждалась живой изгородью из причудливых ползучих и вьющихся
растений, - это рассеяло чувство неловкости. Потом и вовсе сменилось
броской песенной лирикой:
дуб и рябина по обе стороны тропы, ивушка, склоненная над водой пруда,
клен кудрявый - не сад, а звучащий концерт! Фигурки были вырезаны из
корня, капа, дерева, а все вместе называлось Садом корней. Кажется, что
каждая молекула воздуха превратилась в крохотный музыкальный инструмент.
Над сиренью-черемухой у плетня собралось столько ворон, что мне в
голову пришла мысль: недаром сад называется с-адом. Крик стоял
невыносимый. Только потом я заметила, что с дерева спускается человек. Вся
лысина мужчины была исклевана в кровь. Он что-то бережно укрывал у себя на
груди. Это оказался маленький рыженький котеночек.
- Котенок залез на дерево, и на него налетели вороны, потому что
наверху было воронье гнездо. Пришлось его спасать, - пояснил нам мужчина.
Это и был директор музея. Вороны продолжали пикировать над его лысиной.
- Алексей Никифорович! Где он шляется?! - это смотрительница искала
котенка, который считался тезкой директора музея.
- Клавдия Николаевна, вы бы повежливее, ко мне тут люди пришли! -
отозвался директор, промокая лысину носовым платком. - И вообще я просил
не называть больше Мурзика моим именем.
- Ах, простите, Алексей Никифорович, я не подумала, что вы здесь!
Мы прошли к нему в кабинет. Окна кабинета выходили в сад, на то дерево,
откуда он слез с котеночком. Вороны по-прежнему не могли угомониться.
Котенок сидел в его кресле и довольно мурлыкал, вылизывая себя.
- Это моя племянница. Ищет работу.
- А что вы умеете?
- По деревьям лазать вряд ли. А вот лекцию на любую тему прочитать,
экскурсию провести - это пожалуйста.
- Хорошо. Подумаем.
Моя радетельница вышла из кабинета довольно скоро:
- Ну, вот и славно. Прямо завтра выходи на работу. Берем научным
сотрудником. Как хоть зовут-то тебя?
- Наташа.
На следующий день мне протянули несколько толстенных папок:
- На, ознакомься с материалами музея. Завтра в командировку поедешь.
- Куда?
- Во Всесоюзный дом отдыха.
Место отличное. На Бухтарминском море. Это искусственное море в
Восточном Казахстане. Там у нас филиал музея. Выставочный зал. Нужен
экскурсовод и администратор в одном лице. Вообще-то там есть постоянный
человек, но она сейчас в отпуске, а у нас некому кроме тебя ехать -
половина в отпуске, половина в декрете, у кого-то ребенок болеет.
Так вот, почему меня взяли в музей! В командировку ехать было некому!
Таков удел холостячек. Что ж, я не против! Люблю путешествовать!
- Под твоим началом будут еще два сотрудника: одна кассир, другая -
смотритель.
- Повезло, значит, буду под присмотром смотрителя!
- О транспорте позаботься сама.
У нас с этим напряженка. Может, придется сначала на "Ракете" по Иртышу
до одного места добираться, а потом рейсовым автобусом до самого дома
отдыха.
Ты узнай все как следует.
***
Добиралась на перекладных, не дождавшись рейсового автобуса. В машине,
которую я тормознула, оказался попутчик.
- Меня на Бухтарму, в Голубой залив не подкинете?
- Садитесь. Мы как раз туда направляемся.
Какая удача! Как сначала повезет, - так и продолжится.
Большой седовласый мужчина в легком берете набекрень, сильно загорелый,
положил мои вещи на заднее сиденье, рядом с собой, а я уселась с шофером.
Смеющиеся глаза попутчика заинтересованно скользнули с моих ног до головы.
Такие взгляды обычно льстят, женщина утверждается в своем кокетстве.
- Вы едете отдыхать?
- Нет, в командировку. В музей.
Экскурсоводом.
- Так значит, мы поедем с экскурсией?
- Я вообще-то первый раз в этих местах...
А впрочем, какая разница: вчера я что-то читала. Вспомню, расскажу.
Заодно потренируюсь на этом дядьке. Уж что-нибудь да навру случайному
попутчику. Я вытянулась и важно начала:
- Посмотрите налево, посмотрите направо. Мы с вами проезжаем первые
русские поселения этих мест. А знаете ли вы, когда они возникли? Вам,
конечно, известно, что в семнадцатом веке в России произошел раскол
церкви. Патриарх Никон учинил церковную реформу. Всех несогласных с новыми
церковными обрядами и придерживавшихся старых обрядов объявили
раскольниками и стали преследовать за преступление против веры.
Старообрядцы вынуждены были бежать из центральных областей России на
окраины. Часть раскольников постепенно продвигалась к Алтайским горам. -
Господи, скорее бы мы продвигались к горам, скоро мои познания закончатся!
- Так стали возникать здесь первые поселения, - рассыпалась я с видом
заправского экскурсовода, штампуя "посмотрите налево, посмотрите направо".
"Кругом" попутчика отправлять почему-то не хотелось. Что-то неудержимо
влекло меня к этому мужчине. Пожалуй, это не было обыкновенным сексуальным
притяжением. Да и секс без любви последнее время стал меня опустошать.
Было что-то большее. Великий раскол в душе. Зачем тебе это, раскольница,
ты ведь ничего не знаешь об этом человеке?
- Первые поселенцы Алтайских предгорий жили уединенно до середины
восемнадцатого века. Тогда началось заселение края русскими крестьянами,
связанное с правительственной колонизацией и промышленным освоением Алтая.
К этому времени было построено ряд форпостов и крепостей по Иртышу.
Открыли несколько больших месторождений руды, образовались гарнизоны,
население которых остро нуждалось в продовольственном фураже, рабочей силе.
В любви нуждалось население! В люб-ви! И отдельные представители этого
населения в любви нуждаются!
- Правительство издало указы, приглашавшие, а впоследствии обязывающие
крестьян, селиться на новых землях по рекам Ульбе, Убе, Глубокой...- Какие
реки-то? Из головы выбило! - Согласно указам, большая группа русских
крестьян переселилась из пределов Польши, например, куда они бежали во
времена раскола.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг