Под утро стало прохладно. Кое-кто уже начал зябнуть. Юсгор, потеплее
укутавшись в плед, кажется, даже вздремнул тихонько в уголке нашей
вместительной и очень удобной штабной машины. Асквит стал ворчать,
заявляя, что спектакль ему наскучил.
- Черт знает что. Кто так ведет программу? Действие должно нарастать
неуклонно. Никаких спадов! Искусство не экономика, в нем недопустимы
спады. Господа, я, пожалуй, вполне удовлетворен этим несколько
затянувшимся представлением. Что, если нам часок поспать в палатках и
попросить Юсгора подежурить? Ведь он уже успел вздремнуть немного...
- Ваши инсинуации, Асквит...
- Господа! Начался дождь, - перебил Юсгора Асквит, не дав разгореться
спору. - Дождик, господа, дождик! - радостно восклицал Асквит. - В
палатки, в палатки!
Дождь действительно начинался. Никто из нас не заметил, когда небо
затянулось низкими облаками. Крупные холодные капли заставляли
поеживаться. Кто-то уже собрался выйти из машины, но вдруг заработала
штабная рация, и о дожде все забыли.
В центральный штаб поступили сведения с нашего постоянного
наблюдательного поста в Каракумах, что Сиреневый Кристалл покинул свою
"резиденцию" и в сопровождении всегда охранявших его юсгоридов двинулся к
Таманскому заливу... То, что кристалл движется именно в нашем направлении,
подтвердилось радиограммами нескольких наблюдательных постов в различных
местах.
Сиреневый Кристалл приближался. Не прошло и двадцати минут, как он у же
был у нас. Мы даже не успели подивиться скорости, с какой произошел этот
тысячекилометровый бросок, как над параболической чашей все вновь ожило. А
вскоре события начали нарастать с такой быстротой, что Асквит уже не мог
жаловаться на спад действия в этом необычайном представлении.
Юсгориды, доставившие Сиреневый Кристалл, располагались вокруг него,
как бы повторяя его форму, увеличивая его в размерах. Кристалл сиял ярче
обычного, светились и сопровождавшие его юсгориды, пульсируя, переливаясь
всеми цветами радуги. Вскоре вся эта компания разместилась в чаше таким
образом, что кристалл очутился в фокусе гиперболического параболоида, и
все пришло в движение. Засверкал чудо-цветок, начали светиться юсгориды,
образовавшие ажурную башню, в воздухе послышалось гудение, вскоре
перекрывшее шум мощных автомобильных движков, подававших электроэнергию
прожекторам. Кинооператоры принялись более интенсивно расходовать пленку.
Внезапно все прожекторы погасли. Мы не сразу поняли, в чем дело, и
только после донесения начальника войскового подразделения, обслуживающего
нашу комиссию, начали размышлять о случившемся, соображать, какое же
принять решение. Юсгориды до этого никогда не вмешивались в наши действия,
теперь же они самым настойчивым образом гасили прожекторы. Прожекторы наши
питались от восьми автомобильных электростанций. Через несколько минут,
после того как Сиреневый Кристалл расположился в параболоиде, восемь
юсгоридов приблизились к щиткам этих электростанций и отключили питание.
Военные механики не растерялись и вновь включили рубильники, но юсгориды
опять прекратили поступление энергии. Такая "игра" продолжалась до тех
пор, пока мы в штабной машине не приняли решение не уступать юсгоридам.
Нужно признаться, что оно было озорным и, как сказать, может быть,
рискованным: ведь мы все еще не знали, смеем ли мы перечить силициевым
пришельцам, уже неоднократно показавшим людям свою мощь. Но решение было
принято, и схему питания переключили таким образом, что юсгориды вряд ли
смогли бы запросто его прервать.
Мы с нетерпением и не без тревоги ждали, что последует за этим нашим
актом. Уж очень не хотелось поступаться своим достоинством, уж очень
тягостно было сознавать, что биосилициты слишком могучи.
Вот здесь, в эти минуты, быть может как никогда раньше, мы
почувствовали единение. В штабе комиссии были собраны ученые разных
убеждений, и, несмотря на это, решение было принято быстро и единодушно:
не сдаваться! Пусть в этом малом пункте, но показать, что мы хозяева
планеты и имеем право хотя бы только видеть, что творят здесь пришельцы.
Хотим осветить их деятельность, и баста!
Урок, полученный от биосилицитов, произвел на нас огромное впечатление,
а наши физики и по сей день разводят руками, не понимая и дивясь
возможностям посланцев иного мира.
Видимо, всей затее силицитов почему-то мешали потоки света,
направленные на них с десятков прожекторов, и они... искривили лучи в
пространстве. Теперь-то мы знаем, что они не могли терять ни минуты
времени. Их эксперимент должен был осуществиться в точно определенный час,
им некогда было возиться с распутыванием наших электросхем, и они взяли да
искривили световые потоки.
Лучи прожекторов, как и несмышленые чайки, теперь упирались в невидимую
преграду, плавно огибали ее и уходили в небо, подсвечивая нависшие над
песчаной косой облака.
А в облаках начало твориться тоже нечто несусветное.
Бедные юсгориды в ту ночь трудились неустанно: им мешали и земляне, и
земная природа, однако они вступили в состязание не только с людьми, но и
со стихией и вскоре победили.
Над ажурной башней, словно вырезанное аккуратно ножичком, образовалось
отверстие в облаках, и теперь башня вершиной своей смотрела в чистое
звездное небо, беспрепятственно выискивая нужную звезду.
А тем временем гул все нарастал и нарастал. Какие-то переливчатые,
полупрозрачные цветовые волны побежали на некотором расстоянии от башни,
сотканной из юсгоридов, и башня начала наклоняться. Вершина ее, совершая
круговые движения, как бы нащупывала что-то во Вселенной. Вырез в облаках
подчиненно следовал за ее движениями, Они становились все более плавными,
замедлялись и наконец прекратились. Теперь башня замерла, наклонившись под
углом 16ь к вертикали, и из нее вырвался ярчайший световой луч.
Пульсирующий, тонкий, совсем не расширяющийся, он был направлен, как это
удалось нам впоследствии установить по приборам, на Тау Кита.
Увлеченные столь необычным зрелищем, мы в тот момент, конечно, не могли
не только понять происходящее, но просто уследить за ним. Выручили приборы
- наши механические помощники, самым добросовестным образом дополнившие
наши органы чувств и нашу память. И теперь мне уже трудно отделить
впечатления той ночи от выводов, сделанных много позже на основании
тщательного анализа, всесторонних и беспристрастных показаний аппаратуры,
стянутой нами тогда к Таманскому заливу.
Как только башня нашла нужное ей направление, в центре ее, над
параболической чашей, возникла такая музыка движения, которая превосходила
все виденное нами накануне. Теперь нам было ясно, что Сиреневый Кристалл
стал душой и сердцем этого волшебного хоровода. Все было сосредоточено
вокруг него, все неуловимо подчинялось его импульсам, и десятки юсгоридов,
теперь засветившихся различными цветами, совершали свои переплетения в
пространстве, то вдруг замирая, то вновь создавая плавные, ритмичные и,
как нам казалось, какие-то очень осмысленные пируэты.
Все сооружение пульсировало, лучилось, было в каком-то напряженном
стремлении ввысь, туда, где за миллионы километров от Земли сверкала,
видимо, родная им звезда.
Что было потом?
Не могу в точности описать.
Помню только, что беспрерывно создаваемая юсгоридами симфония как бы
понеслась по устремленному в космос лучу. И вот всплеск, порыв, торжество
- и все померкло.
Какими нелепыми показались теперь вновь распрямившиеся лучи наших
прожекторов, в свете которых мы вдруг увидели параболоид, заполненный
померкшими юсгоридами! Исчез сиявший пространственный цветок, ажурная
башня. Отдавшие всю свою энергию, юсгориды неподвижно лежали в огромном
сосуде.
Начинался рассвет.
Блекли лучи уже ненужных теперь прожекторов, но никто в растерянности
не догадался дать команду "выключить!"
Родбариды, сделавшие за вчерашний вечер превосходную чашу и совсем было
забытые нами, снова откуда-то появились на отмели. Двигались они медленно,
трудолюбиво совершая на этот раз печальное дело, закрывая выпускаемой из
себя стекловидной массой огромную чашу параболоида, наполненную телами
юсгоридов.
Чаша подернулась темным покровом, и аккуратные родбариды засыпали все
морским песком. Как только они закончили эту операцию, появилась новая
партия юсгоридов и унесла своих силицитовых строителей в Каракумы.
На песчаной косе, далеко вдававшейся в море, все стало таким же, каким
было вчера утром, - спокойным и чистым.
В золотистом восходе прозрачные волны вяло набегали на пляж, пенились
немного и так же невозмутимо откатывались, чтобы повторить свою скучную
многовековую операцию вновь и вновь.
Крикливые чайки как ни в чем не бывало сидели на своих камнях, носились
над морем, выискивая рыбешку, не вспоминая, конечно, своих погибших вчера
неразумных собратьев.
Итак, биосилициты послали первый сигнал к себе на родину. О чем
сообщали они далекому, недоступному нам миру - мы не знали, конечно.
Вскоре мы поняли, что силициты не только направили информацию домой, но
одновременно получили указание, как действовать дальше.
Из поездки к Таманскому заливу я вернулся в метрополию на день позже
Асквита, и, как только появился в Объединенном институте, мне передали,
что он хочет меня повидать.
Настроение у Асквита было странное - какая-то упорная веселая злость.
Как только я вошел в его кабинет, он посмотрел на меня пристально, будто
видел в первый раз, и сразу же признался:
- Не получилась.
- Что не получилось?
- Моя схватка с юсгоридами.
Асквит замолк. Стало заметно, как он осунулся, побледнел и устал за
последние дни. Я вспоминал его угрозу побороться с юсгоридами, но пока не
понимал, что случилось с ним, чего он хочет от меня. Асквит достал
ярко-оранжевую маленькую коробочку и протянул мне.
- Вы добивались его настойчиво и бескорыстно. Возьмите. Можете передать
Силицитовому комитету. Заказывать брошку для своей будущей жены не
рекомендую: юсгориды уволокут. Впрочем, они ничего не могут поделать, если
кристалл, например, зажат в кулаке. Помните, как ловко схватил его
директор Йонгель?
- Помню. Этим же свойством воспользовались и вы, поддразнивая родбарида
на полигоне, а также когда дрессировали их в своих потайных заповедниках.
- Ну конечно! Я убежден, что их творцы, существа, далекие от нас, но,
несомненно, обладающие высокосовершенным разумом, наделили всю свою
силициевую систему разведчиков свойствами весьма гуманными.
Мне не очень понравилось определение Асквита "гуманные", но я не мог не
согласиться, что силициты, по всей вероятности, и в самом деле не имели
права повредить что-либо живое.
- Да, пожалуй, это верно, профессор. Заложенная в Сиреневых Кристаллах
программа предусматривает для юсгоридов необходимость самым строгим
образом считаться с живыми существами исследуемой ими планеты. Они не
могли отнять кристалл у Дагира, у Йонгеля, и они еще не причинили вреда ни
одному живому существу на Земле.
- Вот и вы не бойтесь, берите!
Я все еще не мог поверить: неужели в протягиваемой Асквитом яркой
коробке лежит Сиреневый Кристалл?
- Вы это серьезно?
- Берите. Какого черта, в самом деле. Берите, а то передумаю.
Я придвинул коробку к себе.
- Не вздумайте снять с него кремниевую оболочку. Юсгориды примчатся
через несколько минут и перебьют здесь все стекла. Разумные существа!
Мерзавцы просто.
- Да расскажите же толком, что случилось?
Асквит передал мне несколько телеграмм. Я быстро прочел их, и мне стало
ясно, почему он так поносит юсгориды. Осуществив связь со своим миром и,
видимо, получив нужную им информацию, они побывали во всех местах, где на
потребу людей трудились родбариды, и быстро унесли их. В течение суток,
прошедших со времени посылки первого сигнала, они пронеслись по всей Земле
и, только прикоснувшись к силициевой плазме, лишили ее активности. Плазма
моментально стекленела, теряла свои изумительные и опасные свойства.
- Продаю виллу Беньюз. У вас нет знакомых, желающих ее приобрести?
- Прошло увлечение тропиками?
- Хуже. Пришла пора расплачиваться.
Только теперь я подумал о финансовой стороне всего этого дела,
сообразил наконец, что Асквит, мечтавший приобрести деньги и власть,
добывая при помощи родбаридов редчайшие металлы, вероятно, обанкротился.
Мне даже жаль его стало.
- У вас большие неприятности?
- Мягко сказано. Неделю назад я мог считать, что уже очень близок к
цели. За два дня до поездки к Таманскому заливу я все свои средства, все
до последнего гроша, вложил в акции "Люкс-металл", а сегодня... - Асквит
вынул из письменного стола пачку бумаг и потряс ими в воздухе. - Сегодня
они не стоят ничего. Фирма "Люкс-металл" полетела ко всем чертям и увлекла
за собой немало других фирм. Запасы уже добытого металла не покроют и
малой доли произведенных затрат, юсгориды пресекли нашу деятельность...
Нет, серьезно, вилла Беньюз продается. Имейте в виду на всякий случаи.
Асквит встал, подошел к окну, из которого был виден полигон. Там теперь
уже не было так долго сидевших в ровной цепочке родбаридов и только торчал
кран с манипулятором, при помощи которого Асквит так ловко похитил у
силициевых киберов первый кубик германия.
- Не удалось, - задумчиво, не поворачиваясь ко мне, произнес Асквит. -
Стремления оказались бесплодными. Как это сказано у Ларба?.. "И сколько бы
мы ни шли навстречу радуге, мы никогда не придем под ее сияющие своды!"
- А может быть, - начал я тихо, - надо идти до более правильной дороге,
профессор?
Асквит резко обернулся:
- Да кто же может сказать, какая дорога правильна? Люди еще ни черта не
знают. Биосилициты или, вернее, те, кто их послал, тоже ничего не знают.
Уверен. Это здесь, у нас, они представляются уж слишком могучими и
мудрыми, а там, у себя, они тоже ищут и спотыкаются о препятствия, то есть
живут! Правильная дорога! Скучно ходить по правильной дороге!
- Тогда не жалейте потерянного.
- А я и не жалею. Я никогда не был ни скуп, ни расточителен. Скупость и
расточительство - явления одного и того же порядка: оба обедняют человека.
Зазвонил телефон. Асквит выслушал, что ему говорил доктор Дювьезар, и
оживился до-прежнему.
- Алексей Николаевич, началось!
- Что началось?
- В Каракумах силициты затеяли что-то новое. Необходимо срочно вылететь
туда. Великолепно, начинается новый акт. Поедемте в город, надо поскорее
собираться. А "Люкс-металл"... Черт с ним, с "Люкс-металлом", разберутся и
без меня.
20. В МИР НЕДОСТУПНОСТИ
Последний участок пути к "резиденции" Сиреневого Кристалла решено было
преодолеть на вездеходе. Использовать для этой цели вертолет мы не
рискнули, опасаясь уподобиться чайкам и налететь на какую-нибудь невидимую
преграду, воздвигнутую силицитами.
Впервые мне довелось очутиться среди одной из самых крупных пустынь
мира. Весь день мы медленно двигались по постепенно повышающемуся плато,
покрытому мелким, темным, блестевшим на солнце камнем. К вечеру горизонт,
все время казавшийся таким близким, вдруг отодвинулся куда-то в багровую
даль и взгляду открылись огромные, представляющиеся совершенно
безжизненными пространства. Позади, слева, в быстро темнеющей дымке едва
виднелись скалы, внизу громоздились истерзанные временем нагромождения
камней, а справа, с севера, простирался беспредельный океан песков.
Правильными рядами на десятки километров протянулись его волны, замершие,
словно скованные чьей-то злой и прихотливой волей.
Пустыня. Здесь в вековечной борьбе неистового солнца" и ветра с крепкой
породой скал неустанно идет процесс разрушения. Идет веками, грозный,
упорный, который может остановить только человек, дерзновенно вступающий в
борьбу и с пустыней. А пока еще в очень многих местах раскаленные пески
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг