совместных усилий физиков и кибернетиков удавалось улавливать и
фиксировать импульсы-сигналы, излучаемые протоксенусами. Как только в
долине закончили монтаж электронно-вычислительного центра, показания
приборов-датчиков, установленных в кратере, стали поступать на обработку в
счетно-решающие устройства. Но и они не в состоянии были разобраться во
все растущем потоке сигналов. Пришлось удвоить, а затем и утроить емкость
ячеек памяти, но и этого оказалось недостаточно. Тогда заговорили
скептики. Считая, что несколько клеток в организме какого-нибудь жука, не
говоря уже о протоксенусах, намного сложней, чем вся система
вычислительного центра, они обычно утверждали:
- Пожалуй, электронные мозги всей планеты не в-состоянии понять
протоксенусов. Они просто глупее их.
Может показаться странным, но именно Хук первым давал отповедь
маловерам:
- Однако и дурак кое-что поймет, если умный будет говорить с ним,
скажем, о погоде.
Вообще, в этот период Хук радовал Крэла и Ваматра, освободив их от
необходимости постоянно выпрашивать средства на проведение изысканий. Хук
не отказывал ни в чем, делал срочные, дорогостоящие заказы в различных
странах мира, выписывал самую совершенную, наиболее современную аппаратуру
и приборы, нанимал лучших специалистов. Впрочем, секрет его энтузиазма был
прост: протоксенусы способствовали проведению органического синтеза из
элементов. Ни один процесс, происходящий в биосфере Земли, не мог
соперничать по скорости с тем, что происходило в лаборатории,
прилепившейся к кратеру. Элементы "неживой природы" - азот, кислород,
углекислота воздуха - под воздействием солнечной радиации превращались в
органическую массу. Процесс не новый, миллиарды лет назад начатый на Земле
растениями, но земные растения, месяцами накапливающие сахаристые вещества
и крахмал, не могли состязаться с установками, находившимися под влиянием
протоксенусов. Производительность опытного участка площадью в несколько
квадратных метров равнялась производительности нескольких акров полей,
но... но протоксенусы "разрешали" людям вести процесс только в течение
сорока минут в сутки. Никакие ухищрения экспериментаторов не давали
способа увеличить этот срок. Протоксенусы, словно демонстрируя свои
необычайные возможности, вернее, знания, почерпнутые ими из Вселенской
Сферы Информации, показывали, на что они способны, что в состоянии дать
людям, однако выдавали только крохи.
- Не верят они нам, - сокрушался Ваматр.
- Не усложняйте, доктор, - подбадривал Хук. - Я согласен с Крэлом. Он
не считает их разумными, и он прав. Нужное нам мы от них возьмем.
- Если сумеем. Сложно все это и... страшновато. - Ваматр поежился,
плотнее укутываясь в плед.
На небольшой террасе у нижнего ряда домиков-коробочек, защищенные от
ветра, стояли кресла. На спинке каждого висел теплый плед, предохраняющий
от холода и сырости. Ясное небо, усеянное неприветливыми звездами, чернота
зияющего под ногами обрыва - все напоминало морозную ночь где-то на
севере.
- Никак не могу привыкнуть к мысли, что я в Африке. А вы, доктор? -
спросил Хук.
- И я.
- Вы здесь не хуже себя чувствуете, чем в Холпе?
- Нет, нет, пожалуй, даже бодрее. Вот только...
- Вас все больше и больше огорчают протоксенусы?
- Хуже. Люди наши. Особенно Ялко. Да и не только он, конечно. Боюсь
приезда Лейжа. Аллан так "восприимчив. Ну а Ялко... Знаете, он как-то
слился с протоксенусами, Порой говорит об их "философии", об их отношении
к людским проблемам, словно выступает их дипломатическим и полномочным
представителем. И он не один. Прислушиваюсь к часто возникающим у нас
спорам и иногда не могу понять, то ли это интерпретация самих спорящих, то
ли высказывается "мнение" протоксенусов. Что же касается Ялко, то тот
вообще всегда готов отстаивать "интересы и взгляды" новых на Земле
обитателей.
- Холодно уже становится, а хочется еще побыть на воздухе.
- Да, видимо, уже пора забираться в наши пеналы.
- Не сетуйте, доктор, сами понимаете, как здесь трудно создать комфорт
больший, чем это удалось.
- Ну что вы. Хук, все превосходно.
- Вы же знаете мой девиз: всякое дело надо делать хорошо, если нельзя -
не делать вовсе. Смотрите, сюда идет Крэл.
- Крэл, что это у вас, неужели догадались притащить бутылочку
французского?
- Сыро ведь, зябко здесь.
- Вот молодчина. Подсаживайтесь поближе и сразу берите плед. Что там, в
центре?
- Наладили передачу записей на экраны верхней лаборатории и на главный
пульт. Теперь от сумматоров будем получать расшифровки прямо сюда.
- А каковы сигналы?
- Хаос.
- Да, не получается пока подключение к Сфере Связи.
- Не будем терять надежды. Вы чем-то обеспокоены, Крэл? - В вопросе
Хука чувствовалась заботливость.
- О, вы хороший психолог. Настроение действительно отвратительное.
- Неудачи?
- Не только это. Альберт Нолан.
- Что, что с ним? - Ваматр даже вывернулся из пледа и поставил на
столик рюмку с недопитым коньяком.
- Я получил от него письмо.
- Вот как.
- Он предупреждает всех нас, что мы, по его мнению, теряем контроль над
протоксенусами. Он очень ясно намекает, что не допустит их
распространения, так как это может привести к страшным последствиям.
Письмо суховатое, если не сказать больше.
- Но ведь они у нас в кратере и ничего поделать не могут!
- А их попытки взлететь?
- Таких попыток не было.
- Следовательно, Нолан лжет?
Ваматр не переносил, когда в его присутствии дурно отзывались о Нолане:
- Альберт не может сказать неправду! Никто, поймите, никто из наших
дежурных этого не видел.
- Оказывается, - Хук помедлил, - оказывается, один человек все же
видел.
- Кто?
- Лаборант Грэо.
- Да что же у нас творится? Мы сами ничего не знаем, и вдруг... Крэл, я
ничего не понимаю, я отказываюсь что-либо понимать. Грэо? Да как же он
мог, как посмел не занести в протокол, не сделать записей в лабораторном
журнале? Ну хотя бы устно... Нет, нет, его надо немедленно... Я не знаю
что, но что-то надо сделать немедленно. Уволить! Да, да, прежде всего
уволить.
- Ни в коем случае. Может быть, это единственный шанс узнать, кто же у
нас работает на Нолана. Исключительный случай, и мои детективы, надеюсь,
не оплошают.
Теперь Крэл быстро поставил рюмку и повернулся к креслу Хука. В
полумраке террасы, немного подсвеченной красными охранительными огнями,
парящими над кратером, лицо его едва угадывалось, не разобрать было, что
оно выражает, но тон, которым Хук заявил о детективах, был серьезен.
- Ваши детективы? Так. - Крэл помолчал и затем решился. - Вы их держите
и здесь, среди нас?
- Разумеется.
- Вы меня очень порадовали. Как-то надежней себя чувствуешь при мысли о
такой... о таком внимании.
- Не следует обижаться, Крэл. Без этого невозможно. Люди у нас разные,
и теперь их много. Право, не сердитесь, тем более, что детективы у меня
отличные. Здесь все дело в методе. Я нанимаю их сразу несколько и прежде
всего каждому даю задание: узнать, кто кроме него занимается слежкой. Тот,
кто выявит остальных, сам не будучи раскрыт, и считается лучшим.
Ваматр вдруг развеселился и даже захлопал в ладоши:
- Браво, Хук! Наконец-то мы сможем оставить унизительные разговоры об
угрозах Нолана. Пусть всем этим занимаются ваши детективы. Грязь, грязь,
гадость. Ассенизаторы нужны, конечно. Они избавляют нас от необходимости
прерывать работу и копаться в нечистотах. Пусть себе занимаются. И вы, вы
вскоре убедитесь, что Нолан, Альберт Нолан не может сделать что-либо
дурное. Он кристальный, чистый, и он горд своей чистотой. Его девиз,
никогда вслух им не произносимый, но всем, кто с ним соприкасается,
понятный: подлость - никогда! Гордо это, достойно. Пожалуй, вся его беда в
том, что он маньяк, догматик и исповедует: не всегда верь тому, что
видишь, но никогда не сомневайся в том, во что веришь. Альберт не может,
не в состоянии разувериться ни в чем, во что раз поверил. И в смерть
Аллана Лейжа он поверил. Раз и навсегда. Пришел бы Лейж к нему, и он бы
глазам своим не поверил и в вере не поколебался, убеждения своего, что мы
изверги, уничтожители людей, не переменил бы.
- А вот Лейжа, вероятно, - подумал вслух Хук, - мы скоро и пошлем к
Нолану.
- И это не поможет. Не поколеблется Нолан, не отступится от своего
убеждения, что необходимо запретить нам торговать "страшной силой". А
крестовый поход... крестовый поход против нас продолжит...
- Странное у вас отношение к Нолану. Ребячество какое-то,
сентиментальность. От того Нолана, перед которым вы преклонялись, осталось
немного. Вот вы о его кристальной чистоте толкуете, а он, этот отменно
порядочный человек, действует самыми грязными способами: подкупает людей и
засылает их к нам, как соглядатаев.
- Неправда. Разве Альберт подкупал Лейжа, Крэла? Он обращал их в свою
веру.
- Я не о них, а о том, что он делает теперь. Да, поначалу он засылал к
нам людей интеллигентных, а они, и Лейж и Крэл, они не устояли перед вами,
Ваматр, их увлекла проблема, и они у нас ассимилировались. Перешли в нашу
веру. - Хук положил руку на колено Крэла, прикрытое пледом, и чуть сжал
пальцы. - А вот теперь Альберт Нолан уже поступает по-иному. Он
просто-напросто подкупил человека.
- Вы его уже поймали? - Ваматр хитренько улыбался, вглядываясь в лицо
Хука.
- Еще не поймали.
- А!
- Не спорьте, Нолан опасней, чем вы думаете, и я это докажу вам. Скоро
докажу.
- При помощи ваших детективов? - спросил Крэл.
- Да, Крэл. Они, главным образом, и нужны для этого. И вы, и доктор
Ваматр многого не учитываете, все еще находитесь под влиянием импозантной
фигуры знаменитого Альберта Нолана. Святой ангел. Никаких пятен на нем.
Христианин!
- Да, да, светлый, - умилился Ваматр. - Чистый. Таким быть не могу. -
Ваматр картинно расставил руки, как бы раскрываясь весь, а закончил
горестно. - Дьявол я. Правильно говорит Альберт - дьявол.
Крэл все чаще приходил в негодование от манеры Ваматра говорить о себе:
"Что это он, - размышлял Крэл, - паясничает, как обычно, когда старается
увильнуть от трудных решений, или искренен и унижается, теряя веру в себя?
Ну какой он дьявол? Земной он. Очень земной и нужный. Труженик,
созидатель. Шумной, чудной и живучий".
- Христианин, - это Хук уже произносил с нескрываемым сарказмом. -
Знаете, из тех, что за веру гибли на ристалищах, кого на потеху римлянам
терзали львы. А чем, позвольте, спросить, кончилось христианство первых
веков? Инквизицией, доктор, инквизицией. Вот такие, как Нолан, пытали,
сжигали, кстати, таких, как вы, Ваматр, шли на все, блюдя чистоту
догматов, изгоняя Дьявола - вестника прогресса. На все шли, ничем не
гнушались, ничего не считая недозволенным, когда им надо было "укреплять
веру". Подумаешь - подкуп. Да в арсенале их адских средств это мелочишка,
пустячок, нестоящий сомнений, раскаянии. Подобный грешок и замаливать нет
смысла. Ну, а мы, те, против кого он организует крестовый поход, мы...
- Крэл, Крэл! - Инса бежала от кратера к нижней террасе.
- Что-то случилось, - испугался Ваматр.
- Там... - Инса не могла перевести дыхания, тяжело оперлась о спинку
кресла Крэла, и наконец выпалила: - Там, на втором экране... контуры.
- Да сядь ты, пожалуйста, расскажи толком.
- Сейчас сидеть? Да вы что! Идемте скорее в пультовую. Понимаете -
контуры. Еще размытые, не очень ясные, но явно контуры каких-то фигур или
предметов.
Подъем к кратеру всем показался трудным. Что касается Ваматра, то он
едва дышал, но передохнуть отказывался.
- Скорей, скорей! Ведь, может быть, сейчас, именно в эти минуты... мы
увидим и поймем... Не могу. Да, Инса, ты права, надо отдышаться немного.
Знаешь, почему-то дрожат колени. Глупо. Старый черт - расчувствовался.
Пойми, Инса, если эти контуры окажутся сигналами от них, я не выдержу,
расплачусь. - Ваматр крепко опирался о руку Крэла, жадно заглатывал
разреженный горный воздух. - Надо быстрей оборудовать помещение рядом с
пультовой. Хук, если это произойдет, если мы увидим изображения, я
переселюсь туда. Ни минуты без наблюдений! Всегда, всегда. День и ночь.
- Послезавтра, ну, в крайнем случае дня через три-четыре все будет
закончено. - Это Хук говорил, уже отдаляясь от Ваматра. Как-то совершенно
незаметно он очутился метров на пять выше всех остальных. Ваматр,
почувствовав нетерпение Хука, собрался с силами и тоже поспешил к дверям
туннеля. По туннелю они почти бежали и только в пультовой, не
сговариваясь, замедлили шаг. К экранам они приближались чуть ли не
крадучись.
Разочарование было слишком велико. Ваматр весь как-то обмяк и, не
поддержи его Крэл, вероятно, опустился бы на пол. Инса поспешно подала ему
стул.
- Инса, да что же ты?
На экранах, как и вчера, как и третьего дня, плыли бесконечно
изменяющиеся сочетания цветных переливчатых пятен. Все уже успели
насладиться феерической игрой красок, напоминавшей каждому свое: кому
странные пейзажи, кому дикие причудливые сны, кому заманчивые и вечно
новые сочетания фигур детского калейдоскопа.
Инса, чуть не плача, обратилась к дежурному:
- Но ведь вы видели! Правда? Ведь нам не показалось?
- Совершенно верно. Контуры появлялись на экранах. Сперва на втором, а
как только вы ушли - и на остальных. Видны были довольно отчетливо,
насколько я могу судить, они повторяются периодически.
- Ну вот, а вы...
- Смотрите, смотрите! - закричал Хук. - Вот оно!
Экраны потемнели, краски сгустились, набегавшие от края к краю
зеленоватые волны затрепетали, стали тревожней, и в центре каждого экрана
- прием дублировался четырьмя приборами - показались контуры.
- О, теперь видно гораздо отчетливей, - обрадовалась Инса.
Сомнений не оставалось. Из хаоса сигналов, непрерывно излучаемых
протоксенусами, удалось наконец выделить что" то организованное, и это
давало возможность заключить: контуры не случайны, они - и это казалось
главным - что-то изображают. Но что?
- Да, да, - волновался Ваматр, - что может значить эта странная фигура?
- Мне кажется, - Крэл был возбужден не меньше Ваматра, голос его
срывался, - мне кажется, это даже не важно сейчас. Сам факт получения
первого изображения вселяет надежду. Мне бы не хотелось ошибиться, но
сегодня, да, пожалуй, сегодня исторический день - мы подключились к
Великой Сфере Связи!
Хук сновал от пульта к стене, на которой были смонтированы экраны.
Строгая модальность сошла с его лица, на нем расположилась хорошая, даже
какая-то наивная улыбка, оно помолодело. Трудно было предположить, что Хук
сможет вот так, очень по-детски, восторгаться случившимся, и, когда он
потрогал экран рукой и руку отдернул, как нашкодивший мальчишка, Ваматр
рассмеялся. Счастливо, искренне, по-доброму. Он обнял Хука, и Хук сказал
тихо, каралось, только Ваматру. Но слышно было и Крэлу, и Инсе:
- Фармацевту, и вдруг выпало такое!..
Первым протрезвел Крэл и деловито обратился к дежурному:
- Вы отсняли изображение?
- Разумеется.
- Да, да, все фиксируйте на пленку. Потребуется масса пленки, черт
возьми, но ничего не поделаешь - каждый штрих должен быть сохранен.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг