креветок.
Худое лицо Марио оживилось. Он поднялся, откинул одеяло. Мы обнялись.
- Спаситель мой приехал, спаситель, - бормотал он.
- Давайте спустимся в сад, - предложила Антонелла. - Там такой ласковый
ветерок. Где твой халат, Марио?
Пока мы спускались по крутой лестнице, он несколько раз порывался меня
обнять, бормоча свое "спаситель".
- Ошибаешься, Марио, - мягко сказал я. - Спаситель ходил с учениками по
воде. По глади Тивериадского озера. Я же, если угодно, спасатель. Чтобы
нам расквитаться, предлагаю поступить так. После твоей выписки из этого
богоугодного заведения .давай снова махнем на катере через Мессинский
пролив. Только оступлюсь и вывалюсь за борт я, а спасать меня кинешься
.ты. И будем, квиты.
- Это невыполнимо, - сказала Аитонелла. - Ведь нас застиг тогда шторм
баллов шесть, не меньше, помните? Волны швыряли катеришко, как щепку,
правда?
Таких штормов поискать. К тому же мой братец плавать до сей поры не
научился, даже в штиль. Не суждено ему быть ни спасителем, ни спасателем.
- Зато из безумия в Сигоне выкарабкался, - сказал Марио, насупившись.
- Ты самый лучший в мире брат, - сказала Антонелла и поцеловала его в
щеку. - Давайте присядем в тенечке, вон под той шелковницей.
...Многое из того,.что рассказал Марио про события в Сигоне, я знал. Не
хотелось бередить его рану, но все же я спросил осторожно:
- Долго ты пробыл в Сигоне перед... случившимся?
- Как всегда. Ночь на субботу, ночь на воскресенье.
В понедельник рано утром мы обычно возвращаемся в Палермо.
- Как тебе спалось в ночь на субботу? Ничего необычного не заметил?
- Да я глаз не сомкнул до рассвета, - сказал он.
- Бессонница?
- Какая бессонница? Мы до полтретьего грызлись с моей Катериной. Это
бабье из Агридженто - сущие фурии! Намеренно заводят ссору, чтоб слаще
после была любовь. Черт дернул жениться.
- У нас есть такая поговорка, - сказал я. - Неженатому хоть удавиться,
а женатому хоть утопиться.
На глазах у Марио появились слезы, он схватился за голову:
- О-о-о, что за вздор я плету! Бедная Катерина!
Будь я трижды проклят, что не уступил ей и мы не успели помириться! О,
моя голубка! Клянусь святой Розалией, едва ты выздоровеешь, я примчусь к
тебе, как молния! - И он замолотил кулаком по сморщенной- коре дерева.
Антонелла прижалась к брату, успокоила как могла.
- Спасибо, Олег, что нас опять навестил, - тихо проговорил после
долгого молчания Марио и посмотрел искоса на Антонеллу. - Снова в
университет?
- На раскопки древней Чивиты. Может, слышал про международную
экспедицию? Из-за эпидемии коекто упорхнул отсюда. Вот я и примчался на
подмогу.
- Чивита... - Глаза Марио преобразились. - Мальчишкой я облазил в ней
все руины. На Дозорной башне мы расставляли силки на дроздов, после жарили
их на вертелах, возле ипподрома. Или затевали игры в пещерах, что в Поющей
горе. Много их было, пещер.
В них с незапамятной поры спасались от набегов с моря. Но янки
прикарманили Поющую, точно какой-нибудь пустячный сувенир. Помню, как
пыхтели бульдозеры, срезая вершину горы. Как янки сооружали бетонный мол.
И теперь прямо с моря внутрь горы залетают самолеты. Представляешь? Будто
пчелы в улей. Огромный подземный аэродром, мне Винченцо подробно описал.
Святая мадонна, гору купить, целую гору! Небось думают, с такой толстой
мошной можно и всю Сицилию отхватить! Аппетит у янки волчий.
Пришлось вернуться к началу разговора и снова зачитывать откровения
владельца фотоателье.
- В ночь на субботу? - изумился Марио. - Крепко заливает дон
Иллуминато. Никаких предметов в небе, никаких шаров не было. Мы спали на
крыше сарайчика, то есть не спали, я уже рассказал, а ругались до
рассвета. Бедная, бедная, Катерина!..
Я раскрыл перед Марио пластмассовую коробочку и снял вату с ящерицы.
- Не припомнишь, где раздобыл?
- Еще бы!.. Здравствуй, двухголовка! - Он нежно гладил ее по хвосту. -
Ай да археолог, за собою возит мой подарок!.. Спрашиваешь, где раздобыл? У
нас, в Сигоне, года за два до твоего прошлого приезда. Именно так. И за
год до нашего переезда в Палермо. Погоди, надо вспомнить поточней. Вроде
бы тогда весною тоже нас трясло. Помнишь, сестра?
Она задумалась.
- Ты прав, Марио. Трясло в конце апреля, но полегче. Обошлось без
разрушений, не считая разбитой посуды.
- Тем летом уродцев порасплодилось - тьма.
И двухголовых, и трех. Стрекозы без крыльев, змеи сросшиеся, лягушки.
Сперва я их в формалине выдерживал, потом сушил... Смотри, как
сохранилась, прямо живая.
- Мы их ловили под стеной, - сказала Антонелла. - Видел, Земледер,
бетонную стену вокруг Поющей? С толстыми струнами наверху?
- Говорят, по ним пропускают сильный ток, - сказал Марио. - Вот
сволочи!.. Хочешь, подарю тебе сросшихся лягушек?
- Но и сейчас в Сигоне, - заговорил было я, однако, встретив яростный
взгляд Антонеллы, осекся и закруглился так: - ...мы ищем серебряный
глобус, в крепости.
- Ты об этом уже говорил, спаситель, - сказал Марио. - Разреши, я
приеду к тебе на раскопки. Вот выпишусь и приеду. Я ж там знаю каждый
камень. Разведаю сперва насчет работенки в мастерской и приеду.
Я подрабатывал временно, пособия по болезни не положено, ну и, сам
понимаешь, могу оказаться на мели.
- Поступай к нам в экспедицию, - предложил я. - Люди нужны на
раскопках, особенно теперь. Шестьдесят тысяч лир в неделю. Правда, работа
тоже временная. До конца ноября, пока не зарядят дожди. Потом снова
начнем, в мае.
Антонелла сказала:
- В мае, если с вашей Землею ничего не произойдет. Все готовы разорвать
друг дружку, как звери лютые.
- Не все звери, не все, - сказал я, глядя ей прямо в глаза. - Только
те, кто приторговывает по дешевке чужие горы. За морями-океанами. И лишает
эти горы голоса. Заодно затыкая долларами рты исконным хозяевам этих гор.
- Кучка толстосумов и рвачей - еще не народ. - Она не отвела взгляда. -
Если б ты знал, что творилось на острове, когда решался вопрос о ракетной
базе. Забастовки, петиции, митинги. Портовики целую делегацию снарядили в
Рим.
- И пока их там успокаивали, янки уже вгрызлись в Поющую клыками, -
сказал Марио.
На обратном пути Антонелла молчала и хмурилась.
- Кажется, я огорчил тебя разговором о купле-продаже, - сказал я.
- Ну и что из того? - Она пожала плечами. - Я о другом. Пожалуйста, не
упоминай при брате об ужасах в Сигоне. Главная трагедия у него впереди. Он
не знает, что Катерины уже нет в живых...
Мы ехали берегом залива. С моря наползала черная вздрагивающая туча,
отрезанная снизу, как по линейке.
Под срезом далеко на горизонте громоздились циклопические руины
белоснежных облаков.
- Господи, скольких унесла эпидемия, - вздохнула Антонелла.
- Поэтому ты должна узнать об Иллуминато Кеведо, - сказал я.
- Не только поэтому, - отвечала она, застыв за рулем как изваяние. -
Начинаю догадываться, хотя и смутно, над чем ты ломаешь голову, Земледер.
Я спросил:
- Что это за Винченцо, поведавший Марио о подземном аэродроме?
- Винченцо Маццанти, его друг. Бывший летчик.
До недавнего времени был техником на Поющей.
- Значит, на базе работают местные жители?
- Человек полтораста. Техники, повара, официантки, полотеры и так
далее. Девушек брали, естественно, самых смазливых. Они знают толк в
амурных делах, гладкорожие янки. И покупают живой товар беззастенчиво.
- Покупают, значит, продают, - сказал я.
Антонелла резко обернулась.
- Постыдись, ты бросаешься словами, как янки!
Поезди по Сицилии, посмотри, как живет народ. Здесь веками царствует
нищета! Ни одного детского сада на весь остров. В мастерских от зари до
зари работают подростки, даже дети. Иначе семья подохнет с голоду.
Уезжая после сытного завтрака из "Золотой раковины"
в Чивиту, ты, Земледер, замечаешь небось сидящих у обочин молоденьких
крестьянок?
- Они никогда не "голосуют". Наверно, ждут рейсового автобуса.
- Наивный сытый археолог! Они готовы подсесть к любому джентльмену.
Даже если заплатит каких-нибудь жалких десять тысяч лир. Догадываешься,
зачем их подсаживают? Чтобы свернуть в ближайшие заросли... Сколько стоит
билет в кино? Правильно, четыре тысячи. А бифштекс? Умница, шесть тысяч.
От шести до десяти. На базе же этим крестьянкам платили двести тысяч в
месяц. Попробуй избавься от домогательств какого-нибудь бравого интенданта
- сразу вылетишь на обочину. О, на нашей несчастной Сицилии они способны
купить все!
По стеклам забарабанил дождь. На пляже началось столпотворение: люди
сломя голову бежали под полосатые навесы.
- Значит, эти полтораста человек на базе работают... - начал я, но она
перебила:
- Не работают, а работали. Их всех недавно уволили, В один день. Сунули
каждому выходное пособие - и под зад коленкой! Благодетели!
"Вот это улов, - подумал я. - Если к тому же окажется, что их лишили
работы после землетрясения в Сигоне, то..."
- Антонелла, слушай внимательно. Как можно скорее ты должна узнать
примерную дату их увольнения.
Это главное. И причину. Кто и как им объяснил, что база больше не
нуждается в их услугах? Переговори с Винченцо. Узнай у него поподробнее о
Поющей горе.
Разыщи его, добудь хоть из-под земли. Но обо мне не упоминай, ладно?
Парень он надежный? Порядочный?
- Порядочный и надежный. Иначе не стал бы моим мужем, - сказала
Антонелла Маццанти.
* * *
Понедельник и вторник я провел в Чивите. Зденек не зря восхищался
античным бассейном. Мозаика на дне - нереиды и тритоны с дарами моря -
открывалась во всем великолепии. Но истинным шедевром был центральный
рельеф с временами года, где по кругу изображались бесхитростные сцены
мирной жизни: сбор плодов и винограда, жатва, заклепывание бочек,
собирание хвороста, закаливание свиней. Среди развалин храма Геракла
обнаружились осколки еще одной мозаики, сильно пострадавшей. То была
восседающая на слоне женщина со строгим взором и крутым подбородком -
несомненно, богиня правосудия.
Как и наметил Учитель, я с рабочими заложил раскоп на вершине холма,
рядом с Дозорной башней.
Под брусчаткой пошла бурая глина, мелкие камни. Я бы и сам взялся за
лом или лопату, но нарывала рука: следы удара по колючей проволоке той
ночью. Я выдавил порядочно гноя, смазал ранку зеленкой и замотал ладонь
бинтом.
Ближе к вечеру хлынул дождь. Я отпустил рабочих, лег подремать, но
сразу заснул.
Проснулся без четверти двенадцать. Дождь стучал по брезенту. Хотелось
пить, и я залпом опрокинул два стакана компота. Натянул дождевик.
Спустился, скользя на камнях, к морю. Даже скала Чивиты не различалась во
тьме. Море рокотало, Я брел наугад, пока не наткнулся на колючую проволоку
и долго стоял перед стеной.
Я не заметил, откуда Она появилась, Миг - и обозначилось в дождевой
пелене за стальной паутиной ее лицо.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг