владелец фотоателье, поведал корреспонденту журнальчика "Ты и я" кое-что
любопытное. Он, дон Иллуминато, ночевал у племянника в Сигоне за сутки до
землетрясения и рано утром уехал в Палермо. Конечно, Святой Джузеппе мог
на него и разгневаться, но ничего не попишешь: днем возвращалась на
пароходе из Неаполя его, дона Иллуминато, жена. Уезжал он в полной
растерянности. Еще бы: страдая бессонницей, глухой ночью он вышел в сад и
здесь заприметил висящий в небе аппарат. Из него вылуплялись тускло
светящиеся шары размером с футбольный мяч и, разносимые ветром, оседали на
Сигону. Долго ли это длилось, он не помнит. В голове у него все спуталось,
стали слышаться разноязыкие голоса, как будто в черепной коробке дона
Иллуминато включился транзистор. Он не мог двинуться с места. Когда
аппарат с хвостом шаров исчез, Кеведо на ватных ногах вернулся в дом.
Будить он никого не стал, чтобы его не сочли за безумца.
Сообщение Кеведо заслуживало самого пристального внимания, тут
микробиолог попал в самую точку.
Я достал из чемодана чистый блокнот и написал на первой странице:
ПРИШЕЛЬЦЫ. ДОН ИЛЛУМИНАТО КЕВЕДО. Время для выводов еще не настало.
Возможно, что-то подскажут таинственные снимки, упомянутые Учителем. Утром
они появятся во всех газетах...
Да, плох Учитель, основательно его подкосило. Как бы не пришлось
увозить в Москву, думал я. Но сразу же поправил себя: э, нет, брат,
никакая сила не заставит раньше срока вернуться с раскопок этого великана
с нервами из стальной проволоки. Ни сила, ни хитрость.
Казалось, он излучал мощное поле доброжелательности, о которое
разбивались любые попытки завести с ним какую-либо психологическую игру.
Он и сам предпочитал прямые действия, чуждаясь обходных маневров, а тем
более розыгрышей. Тогда совсем не понятно, что за загадку он мне задал,
перед тем как я с ним попрощался на ночь... Да, о летающем озере ни
слова...
Ладно. Дочитаю зеленую папку до конца. Потом попробую увязать события в
Сигоне с появлением Снежнолицей над морем. Потом, если удастся,
часокдругой все же подремлю. А о загадке Учителя подумаю по пути в Чивиту,
сей сад приязни и развлечение души короля Рожера, светлокудрого
предводителя норманнов.
6. Сны о Сигоне
- ЗОНА, СЛЫШИШЬ МЕНЯ: Я ХОЧУ ВИДЕТЬ ЛЕТЯЩЕГО УРОДА В ЛИЦО!
- РАЗВЕ ТЫ НЕ ВИДИШЬ?
- ЭОНА, КАК Я ОКАЗАЛСЯ ПОСРЕДИ НОЧНОГО НЕБА, ПРЯМО В ВОЗДУХЕ, РЯДОМ С
КОЛПАКОМ ТРЕУГОЛЬНОГО САМОЛЕТА?.. ПОЧЕМУ Я НЕ ЧУВСТВУЮ ВЕТРА? КАК Я
ЛЕЧУ?.. ПОЧЕМУ НЕ ВИДНО ЛИЦА ПИЛОТА СКВОЗЬ ЕГО ШЛЕМ?
- ЕГО ГЕРМОШЛЕМ ОТСВЕЧИВАЕТ. МЕНЯЮ УГОЛ ЗРЕНИЯ И ОСВЕЩЕННОСТЬ...
- ПРОСТУПИЛ ПРОФИЛЬ... ЭТО ПРОФИЛЬ ЧЕЛОВЕКА... ЗНАЧИТ, ТЫ ОШИБЛАСЬ,
ЭОНА: ЭТО НЕ ИНОПЛАНЕТЯНИН. ВИЖУ У ПИЛОТА И НОС, И ПЛОТНО СЖАТЫЕ ГУБЫ...
ПОДО МНОЮ - ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА... В ЦЕНТРЕ ВЫПЛЫЛ В ГОЛУБЫХ ЛУЧАХ
ГОТИЧЕСКИЙ СОБОР. ОН ПОХОЖ НА ЗАСТЫВШИЕ СТАЛАГМИТЫ. ПО-МОЕМУ, ТАКОЙ ЖЕ
СОБОР Я ВИДЕЛ В КЕЛЬНЕ.
- ЭТО КЁЛЬНСКИЙ СОБОР.
- НО ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ МЕКСИКА И ГОРОД ЛАРЕДО, ЕСЛИ ПОД НАМИ - КЕЛЬН?
- ПОД ВАМИ УЖЕ ДОРТМУНД. ВПЕРЕДИ БРЕМЕН, КИЛЬ,СЕВЕРНОЕ МОРЕ.
- ЭОНА, ЧТО ЗА СГУСТКИ ШЕВЕЛЯЩЕЙСЯ ТЬМЫ МЕЖДУ ОГНЯМИ ГОРОДОВ?
- МЕСТА КОНЦЛАГЕРЕЙ В ПРОШЛУЮ ВОЙНУ. ЭТО ЗДЕСЬ СДИРАЛИ С ЛЮДЕЙ КОЖУ НА
СУМОЧКИ И АБАЖУРЫ. ПОМНИ: СГУСТКИ НЕ РАССЕЮТСЯ НИКОГДА.
- ПОЧЕМУ ПИЛОТ НЕ ШЕВЕЛИТСЯ? ОН НАКЛОНИЛСЯ ВПЕРЕД, БУДТО ВИДИТ ОДНОМУ
ЕМУ ИЗВЕСТНУЮ ЦЕЛЬ...
- ЭТА ЦЕЛЬ - СКАЛЫ БЛИЗ НОРВЕЖСКОГО ГОРОДА НАРВИКА.
- ВЫХОДИТ, ОН ПРОЛЕТИТ НАД ДАНИЕЙ И ШВЕЦИЕЙ? И НАРУШИТ ВОЗДУШНЫЕ ГРАНИЦЫ
ТРЕХ СТРАН?
- ДЛЯ АТОМНЫХ БОМБ ГРАНИЦ НЕТ.
- ЗНАЧИТ, ОН НЕСЕТ АТОМНУЮ БОМБУ?
- НО БОМБА НЕ ВЗОРВЕТСЯ, КОГДА ЧЕРЕЗ СЕМНАДЦАТЬ МИНУТ ОН РУХНЕТ НА СКАЛЫ
НАРВИКА. ОН НЕ СМОЖЕТ НАЖАТЬ КНОПКУ, ИБО УЖЕ СЕЙЧАС МЕРТВ. ОН ЗАДОХНУЛСЯ
ЕЩЕ ПРИ ВЗЛЕТЕ: ОТКАЗАЛА СИСТЕМА СНАБЖЕНИЯ КИСЛОРОДОМ.
- ЗОНА, НЕУЖЕЛИ ОН МОГ ПОЛЕТЕТЬ В ДРУГОМ НАПРАВЛЕНИИ И ВЗОРВАТЬ ПАРИЖ
ИЛИ ЛОНДОН?
- И МАДРИД. И РИМ. И ПАЛЕРМО.
- НО ТОГДА ГРЯНУЛА БЫ ТЕРМОЯДЕРНАЯ ВОЙНА...
- А ЧТО СДЕЛАЛ ЛИЧНО ТЫ, ЧТОБЫ ВОЙНА НЕ ГРЯНУЛА?
Утром, когда мы завтракали у Учителя, пришел подтянутый мужчина лет
пятидесяти, светловолосый, в чуть затемненных очках. Историк и археолог
Зденек Плугарж оказался первым заместителем Сергея Антоновича.
- Первый и единственный, поскольку места трех других заместителей
теперь вакантны, - улыбнулся Зденек, и улыбка смыла с его лица черты
некой, поначалу мне представившейся, сухости. По-русски он говорил почти
без огрехов, но медленно, как бы взвешивая слова на невидимых весах. Пока
мы пили кофе, он докладывал Учителю о финансовых проблемах экспедиции,
советовался по части раскопок.
- Ну, в час добрый, - сказал наконец Учитель. - До Чивиты два часа
пути, будет время обо всем договориться. За меня не беспокойтесь,
поработаю с отчетом. При любых неожиданностях звоните. А вы, Олег,
захватите фотоаппарат: вдруг щелкнете "летающую тарелку", а? - И он хитро
подмигнул.
Пан Зденек в задумчивости протер платком очки.
...В древности на этих просторах шумели густолиственные буковые леса, и
сладко звенел сахарный тростник, и мельницы рокотали на непересыхающих
реках.
Когда Платон наведался в Сицилию, она, должно быть, показалась ему
земным благословенным раем. Здесь вполне можно было основать его
республику - образцовое государство, где цари были бы философами, а
философы - царями. Но не понял юного мыслителя сиракузский тиран Дионисий,
продав его в рабство...
И во времена ал-Идриси пел еще, как лесная арфа, остров, и ручьи
струились подобно волосам наяд.
Но стоило людям - якобы для своих неотложных нужд - начать вырубку
лесов, и в короткий срок земной рай обратился в каменистую пустыню.
Природа, как гордая красавица, не прощает насилия: когда над нею
надругались, она кончает особой. Шахтные отвалы, зияющие пасти карьеров,
затопляемые перед плотинами поймы рек с живыми лесами и их обитателями -
стрекочущими, прыгающими, ползающими, - это поминки по природе. Но что-то
затягивается тризна на матушке-Земле. И мало кто отваживается на Западе
сказать честно и прямо, так, чтобы услышали все толстосумы; мир у роковой
черты. В погоне за наживой барышники погружают на дно морей продукты
атомных распадов, спускают в реки ядохимикаты, цинично выставляя на
берегах Рейна трехметровые буквы: ВАОЕМ УЕКВОТЕМ! - КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО!
Планета настолько нашпигована бункерами с оружием - и химическим и
бактериологическим, - что хватит отравить всю солнечную систему, будь она
населена.
Не пора ли опомниться, забить во все колокола: ведь другой Земли у нас
нет. Значит, надо ее спасти...
Вот о чем мы говорили со Зденеком, когда наш пикап "феррари" нырял с
холма на холм, пробиваясь на юг. Мы говорили о первой в мире карте
звездного неба, начертанной резцом в римских катакомбах, на гробнице
патрицианки Присциллы (весною там побывал мой спутник). О гробнице
Вергилия в Неаполе, где побывал я. Об этрусках. О финикийцах. О связях
древних славян с Сицилией, настолько глубоких, что в Палермо существовал
даже Славянский пригород, подробно описанный - во времена Владимира
Красное Солнышко! - странником Ибн-Хаукалем в "Книге путей и государств".
И наконец мы заговорили об Учителе, о его будущей экспедиции в Гималаи, на
поиски Беловодья, куда Зденек был уже приглашен. Мой спутник легко
цитировал русские и китайские летописи, даже легенды староверов из
Бухтарминской и Уймонской долин, даже показания некоего Марка из
Топозерской обители, якобы побывавшего в Беловодье. И я снова про себя
удивился таланту Учителя окружать себя людьми глубокими, многознающими,
далекими от пронырства, торгашества и суеты. Казалось, как в древних
житиях, он очертил вокруг себя незримый круг, куда не могла проникнуть
никакая нежить и нечисть. Увы, о себе самом сказать такое я не мог...
- Я удивился, признаться, вашему быстрому приезду, пан Преображенский,
- сказал Зденек, не поворачиваясь от руля.
- Зовите меня, пожалуйста, просто Олегом, - отвечал я и, когда он
кивнул, спросил: - В каком смысле - удивились?
- Видите ли, Олег, позавчера Сергей Антонович рассказал мне сон.
Сначала он летел над Землей, как в ракете. Ракета остановилась в небе. Из
круглого, очень большого окна он увидел реку. Над рекою стоял туман. Вы
один сидели на раскопанном холме. Сообщили, что найдена сибирская Троя. И
Лунный календарь на бивне мамонта. Профессор просил вас приехать в
Палермо. И назавтра вы уже здесь. Тоже в ракете с большим окном?
- Совпадение. Я не верю в вещие сны. Виза была готова еще неделю назад,
- сказал я, бросив быстрый взгляд на Зденека. По его лицу нельзя было
определить, шутит он или^подозревает нас с Учителем в сговоре., Со своей
стороны, в сговоре следовало бы заподозрить их мне; сперва Учитель
пропустил мимо ушей мои слова о летающем озере, теперь вот потешается пан
Плугарж.
- Вещий Олег не верит в вещие сны, - сказал он. - Можно я закурю?
Спасибо... Почему Олег был вещий? Вещать - значит говорить, да? Он красиво
говорил?
Черт возьми, да он и впрямь подтрунивает надо мною! Самое время
ответить кое-чем на его летописные цитаты. Минут десять я невозмутимо
растолковывал ему, как на лекции, происхождение слова "вещать".
- Теперь сами решайте, каким был князь Олег, - закончил я, -
прозорливым, или предсказывающим будущее, или предусмотрительным, или
долгоживущим, или поучающим. Кстати, у нас на Руси вещуньей называют
ворону. Например: каркала б вещунья на свою голову. Или: вещунья за море
летала, да вороной вернулась.
Зденек осторожно дотронулся рукою до моей руки.
- Не обижайтесь на меня, Олег. Иногда в жизни спасает только шутка.
Когда увидите колючую проволоку вокруг Сигоны, согласитесь со мной.
- А когда я увижу эту проволоку? - вырвалось у меня.
- Через четверть часа. Сигона рядом с Чивитой.
Точнее Чивита над Сигоной.
Так вот отчего разъехалась экспедиция!.. Жаль, что Учитель вчера об
этом не сказал. Да и я хорош гусь, вернее, не гусь, а ворона. Кто мне
мешал в гостинице постоять в холле перед огромной разноцветной картой
Сицилии? Надо немедленно купить путеводитель...
Чем ближе к морю, тем чаще унылый пейзаж оживлялся ползущими по склонам
виноградниками, зарослями фисташковых деревьев. На Сицилии нет озимых, и
желтые скошенные поля нигде не прерывались островками зеленых побегов.
Чивиту мы заметили издалека. На высоком холме обозначились
полуразрушенные крепостные стены.
Их зубцы подпирали голубое эмалевое небо.
- Стена тянулась вокруг Чивиты примерно на километр, - объяснял Зденек.
- Сейчас завернем налево, поползем в гору. Подъем довольно крутой.
Вблизи Чивита оказалась еще внушительней. Выдвинутая вперед от стены
въездная башня возвышалась метров на сорок, не меньше. Мощные контрфорсы
упирались в каменные блоки стен, окаймленных глубоким рвом. Когда-то
попасть в город можно было только через подъемный мост. Теперь на этом
месте лежали две железные балки с деревянным настилом. Я указал на них и
повернулся к Зденеку:
- Представляю, каково вам было затащить сюда эти игрушки. Неужели
обошлись без подъемного крана?
- Весьма просто. Наняли грузовой дирижабль и управились за два часа.
Правда, до этого целая неделя потратилась на бетонные опоры.
Гулкие своды башни. Опять подъем по дороге, мощенной черными плитами.
Слева развалины театра - розово-серые колонны с изящными капителями.
Дальше - полукружье довольно крутых ступеней и почти разрушенная колоннада.
- Это гипподром, - сказал Зденек. - Мы откопали здесь бронзового орла.
Его поднимали перед началом скачек. Нашли также алтарь Посейдона, одного
из покровителей ристалищ.
- Остается раскопать бронзового дельфина, которого опускали в конце
скачек, - нелепо бухнул я: мы, мол, тоже не лыком шиты по части увеселений
древности.
- О, в Чивите копать да копать! - сразу оживился Зденек. - Сергей
Антонович просил бросить все силы на обсерваторию, но мы пока увязли возле
бассейна с цветной керамикой, он еще левее.
- Обсерватория, наверное, была на самой макушке холма?
- Это мы окончательно выясним вместе. Видите вон те разноцветные
брезентовые домишки? Здесь и располагается наша злосчастная экспедиция.
Половина из них теперь пустые. Советую занять сиреневый домик.
Там изнутри приколоты превосходные репродукции - Рафаэль, Джорджоне,
Веронезе, Брейгель. Когда вспыхнула эпидемия" хозяин домика сбежал в свою
Швецию.
- И картины завещал мне? Благодарю,-сказали.
Машина остановилась возле домиков. Рядом стоял светло-коричневый
микроавтобус. Я внес свою сумку и вернулся к Зденеку.
- Все наши на раскопе, - сказал он, потирая поясницу. - Обед в
двенадцать. Рабочие уезжают обедать на три часа. К себе домой, в
Агридженто. Таков здешний обычай. Зато трудятся они превосходно.
До обеда оставалось чуть больше часа. Мы условились, что Зденек сходит
на раскоп, а я пока что подымусь на Дозорную башню, похожую на маяк.
Я долго взбирался в полумраке по стертым покатым ступеням винтовой
лестницы, дважды ударившись головой о выступы. Но наверху мои усилия
вознаградились.
Казалось, отсюда видна и вся всхолмленная Сицилия в объятиях
Средиземного моря, и очертания других морей и материков. Представляю, как
потрясалась душа от этого вида в древности. Рукою было подать до небес, до
всевечного обиталища грозньгх, карающих, веселящихся, милостивых,
погибающих и воскресающих богов. Здесь человека уже пронизывали лучи
космоса, мироздания, миропорядка, несущие на Землю тихую музыку звезд...
"Перетащу-ка сюда вечером матрац и буду спать ближе к небу", - решил я.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг