Юрий МЕДВЕДЕВ
ЛЮБОВЬ К ПАГАНИНИ
Научно-фантастический рассказ
Художник Роберт Авотин
Еще с вечера Мерва не покидало ощущение чего-то нехорошего,
гадливого, предчувствие неких грядущих каверз. Тревога сквозила в мерном
подрагивании листьев гиперовощей и дубояблонь в саду за окном. В
упорядоченном строю сиреневых, рыжих, фиолетовых квазиоблаков определенно
таился подвох. Часам к десяти стал накрапывать дождь, и его шепоты и
шорохи будоражили изощренный слух Мерва. Как и всякий закоренелый
холостяк, Мерв опасался превратностей судьбы: новых знакомств, внезапного
закабаления женщиной, приглашений к полетам на другие планеты, равно как и
самих полетов, а пуще всего - инспекторов Лиги Умственного Труда. Эти
твари, подобно микробам, проникали во все щели бытия, и ухо с ними
надлежало держать востро.
Мерв включил видеатор кругового обзора, искусно сработанный под
древнюю японскую вазу. Картина на экране была вполне заурядной. Пара
авиэток вспахивала ночные небеса. Стая перелетных эвкалиптов кружила над
уродливым небоскребом. Вскоре крылатые деревья опустились средь зарослей
Висячих Садов. На улицах среди муравьиного потока мобилей,
пневмодилижансов, гравикарет сиротливо кувыркались автоперекати-поле.
"Странно, откуда же повеяло бедою? - размышлял Мерв. - А что, если
затаиться, отложить нынче ночное бдение... Или махнуть на денек-другой на
Землю, в Тибетский заповедник, к примеру, а то и подальше куда. Или, как в
прошлый раз, на пляжи старушки Луны"...
Порассуждав таким образом, Мерв все же решил не придавать значения
смутным ощущениям, тайным предзнаменованиям и предчувствиям.
И, как выяснилось довольно скоро, тут он и дал промашку.
К десяти часам Мерв вывесил на флагштоке своего бунгало три
светящихся шара - красный, голубой, белый. Пусть знают, что и он, Мерв,
как и положено добропорядочному поселенцу, участвует в лотерее Невиданных
Радостей. Затем Мерв замкнул на пневматические присоски окна и двери,
погасил везде свет и потайным ходом из спальни ринулся в святая святых -
лабораторию, днем замаскированную под чулан, который был битком набит
старьем. Тут громоздились допотопные реокраны, псевдоинтеграторы,
гравиякоря, нейрозащелки, торчал заржавленный остов психотрона, висело
чучело двуединорога с Плутона, тускло мерцали реторты невообразимых форм,
размеров и расцветок. И вся эта рухлядь была увита проводами, обрывками
биоканатов, мнемошлангами, утлой паутиной в палец толщиной, непрестанно
творимой парой прирученных альдебаранских пауков, беззлобных тварей,
чем-то смахивающих на двух престарелых вепрей.
Оказавшись в чулане, Мерв нажал одну из панелей на блоке управления -
тотчас все чудесным образом переменилось. Реторты, якоря, нейроприсоски,
вепреобразные пауки провалились в бункер, а на их место явились приборы и
аппараты, совершенству которых мог бы позавидовать кое-кто даже из
Института Обратимых Пространств. Эх, кабы тамошние горе-академики
сочувственно отнеслись в свое время к его, Мерва, идеям, многое изменилось
бы нынче.
Тяжкое воспоминание об Институте Обратимых Пространств надолго лишило
Мерва привычного спокойствия духа. Склонившись над проектом коренного
преобразования климата на Нептуне, изобретатель время от времени на
огромном листе фольги делал пометы цветным мини-лазером (собственной
конструкции) и бормотал не без тайного злорадства:
- А вот горный этот кряж мы перетащим сюда!.. А сию бомбочку взорвем
здесь, да-с, дабы льды расплавились и море явилось, а точнее же - океан!
Тут вот лесостепь запланируем, там муссончиков подпустим, смерчи взрастим
океанские!.. А проектик-то анонимно в Звездную Конфедерацию и пошлем. И
поглядим, как вы тогда запоете, поборники непрерывного отдохновения!.. А
проектик-то нептунианский занумеруем для нашего архива, под номером девять
тысяч сто двадцать девятым пойдет проект.
Было далеко за полночь, когда Мерв заметил божью коровку, медленно
ползущую по краю стола. Несколько последних ночных бдений он порою замечал
это крохотное насекомое, однако не придавал ползучей твари никакого
значения. Теперь его заинтересовал идеально правильный геометрический узор
на крылышках. Вот завершенное создание матери-природы, рассуждал Мерв. Тут
ни прибавить, ни отнять, ни-ни, пустая затея, как говорится, миллиарды лет
эволюции.
Коровка божья между тем остановилась, потопталась на месте, двинулась
дальше. Справедливости ради следует упомянуть, что Мерв не очень-то обожал
животных, растения, а тем паче насекомых. И тому наличествовала причина.
Давненько, в пору изобретательских безумств юности, он, помнится,
предложил какому-то ведомству один из своих первых проектов -
микротелерадиоинформатор, сработанный под божью коровку. И что же! Ему
показали от ворот поворот: это-де и нефункционально, и нецелесообразно, и
оскверняет наши устоявшиеся представления о живой природе. "С вас, моя
милая, с вас начались мои мытарства, - шептал Мерв. - Целых два месяца
угрохал тогда на вашу милость; ловил в лесу, в трубе аэродинамической
продувал, узор крыльев разглядывал в лупу... Эх, пролетели веселые годы,
как пролетел пучок нейтронов", - вспомнился припев из давно забытой
студенческой песни.
Умиленный Мерв извлек из ящичка сверхувеличительное стекло и
склонился над божьей коровкой, любуясь совершенством природных форм. Вдруг
он оторопел: под линзой отвратительно шевелило усами-антеннами и
переступало манипуляторами. Будь ты трижды проклята! Механическая дрянь!
Вместо головы в нее был вмонтирован кристалл, он монотонно вспыхивал еле
заметным пламенем.
"Все кончено. Пойман с поличным за очередным изобретением!" -
безошибочно оценил обстановку Мерв за мгновение до того, как схватить
полипинцетом микроинформаторшу и швырнуть ее под ультрапресс.
"Крыгг-краггг-крыггг!" - заскрежетало внутри ультрапресса.
- Не делайте глупостей, поселенец Мерв, - услышал пойманный с
поличным довольно-таки внятный голос невесть откуда. Он огляделся. В
полуметре над столом зависла еще одна псевдокоровка. Голос явно исторгался
оттуда, из нее.
- Спокойно, поселенец Мерв. Говорит старший инспектор Бинк. Вас
застали на месте преступления. Не пытайтесь скрыться. Бунгало накрыто
бронированным колпаком. Все три подземных хода перекрыты. ("И о ходах
подземных пронюхали, дьяволы", - выругался про себя Мерв.) Не поможет и
ваш пресловутый механический крот, на котором вы улизнули от закона
прошлый раз: под бунгало подведена ферритовая плита. Время на
размышление - пять минут. Добровольная сдача в руки властей намного
облегчит вашу участь. Повторяю: время на размышление...
Не выпуская из виду коровку-вещунью, Мерв пятился к двери. Он нащупал
ручку, легонько повернул, выскочил из лаборатории вон. Теперь оставалось
сделать то, что он предусмотрел на случай провала: уничтожить вещественные
доказательства. Он представил себе чулан со всем его воистину бесценным
содержимым, которому суждено было в мгновение ока обратиться в
молекулярную пыль, и тут же бестрепетно задействовал субстерилизатор...
Когда четверть часа спустя старший инспектор Бинк с двумя дюжими
молодцами помоложе одолели наконец все пневмо-, электро-, фото- и прочие
затворы в вилле и нагрянули в спальню Мерва, последний беззаботно почивал
среди своих многоразличных холостяцких причуд - дестабилизаторов
меланхолии, увлажнителей озонированного воздуха, распылителей лунного
света, имитаторов океанической зыби и тому подобных устройств, о
назначении и принципе действия (и воздействия) коих можно было строить
самые отчаянные гипотезы.
- Подымайтесь, Мерв! - устало выговорил Бинк. - Довольно комедию
ломать.
Мерв раскрыл глаза, потянулся, как кот, насильственно зевнул,
пробубнил:
- Убирайтесь вон! Мне осточертели бесконечные провокации вашей Лиги.
Я свободный поселенец Марса, а потому буду на вас жаловаться.
Старший инспектор Бинк извлек из довольно объемистой сумки, висящей у
него на плече, две стереографии и небрежно протянул Мерву.
- Любуйтесь. Изобретатель Мерв собственной, так сказать, персоной. В
частной, следовательно, запрещенной законом лаборатории. Перед одним из
своих многочисленных проектов. Заметьте: многочисленных, между тем как
Марсианский Кодекс допускает для каждого поселенца не более одного проекта
либо изобретения на протяжении целой жизни. Ко всем прочим преступлениям,
вы позволили себе заниматься интенсивным умственным трудом на протяжении
четырех с лишним часов. Хронологическая микросетка видна довольно четко,
не правда ли, Мерв? На этом вот снимке отсчет времени 22.36, а вот тут -
03.18. Секунды не в счет, зачем мелочиться? Столетие, год, месяц и число
прибор зафиксировал на обороте снимков.
Мерв так и заскрипел зубами от бессилия. Впрочем, зубовный этот
скрежет был принят как должное Бинком и его подручными.
- Теперь, поселенец Мерв, разблокируйте уникальный ваш чулан. Внутри
его порхают два приборчика из тех, что так не понравились вам. С
божественными пятнышками на спинках.
- Там не может быть никого. Даже самой завалящей молекулы, - угрюмо
ухмыльнулся Мерв.
- Опять ошибка, гражданин Мерв. Они там. Целехоньки. Они скрупулезно
засняли процесс преступного разрушения вашей уникальной лаборатории,
обращения всего ее содержимого в молекулярную пыль. Разумеется, с
разверткой во времени. Не делайте удивленное лицо, поселенец Мерв. Им ваши
ультрапрессы и субстерилизаторы нипочем. Как теплый июльский дождичек для
их живых сестричек божьих коровок. - Бинк устало провел рукой по
слипающимся глазам. - Кстати, я забыл вам предъявить разрешение на
доскональный осмотр бунгало. Извольте взглянуть. Сегодня же вами займется
Верховный Эмиссар нашей Лиги.
* * *
Небо на востоке расцветало огнями побежалости, чем-то напоминая
работающие дюзы межзвездного лайнера. Угас Знак Всеобщего Успокоения -
зеленый мерцающий нимб над стреловидным небоскребом. Многоцветные жилые
дома и виллы, стадионы, храмы Красоты, дворцы Элегических раздумий
медленно, торжественно поднимались на гравитационных платформах, кружились
в небе, дабы опуститься на новое место. Каждое утро лик города
преображался до неузнаваемости. "ДЕНЬ ПОЧИТАНИЯ СОСЕН" - обозначились в
небесах письмена километровых размеров - название очередного обязательного
для всех празднества. Пройдет несколько часов - и счастливые, довольные
собою поселенцы выпорхнут на проспекты, площади, скверы. Город затопит
кипящая волна карнавальных шествий, хоровых распевов, танцевальных
братаний, речитативов во славу изящных чувств.
Верховный Эмиссар Лиги Умственного Труда - пожилой, дочерна
загорелый, с благородной проседью в висках - восседал в старинном кресле
под чрезмерных размеров стереокопией боттичелливской Венеры. Пред ним на
овальном столе покоилась пухлая груда документов. То были черные папки с
золотым тиснением на корешках, копии проектов и изобретений,
микростереофильмы, донесения информаторов - короче, всего, что именовалось
"делом Мерва".
- Располагайтесь поудобнее, Мерв, - негромко произнес Эмиссар и
указал на роскошный диван, инкрустированный драгоценными каменьями. -
Разговор предстоит долгий и, как вы сами понимаете, последний.
Вы уже давно, точнее - с юношеских лет, противопоставили себя
обществу, и вот печальный итог - теперь вы законченный рецидивист.
- Выбирайте выражения, Эмиссар. Я не рецидивист. Я законченный
изобретатель, если угодно, - огрызнулся Мерв, не подымая глаз.
- Это одно и то же. Как еще называть того, кто, пренебрегая законом,
беспрестанно бомбардирует общество прожектами, предположениями,
изобретениями. Вспомните, с чего вы начали. - Эмиссар раскрыл папку,
пошелестел бумагами. - Начинали вроде бы невинно, благопристойно... Лунная
катапульта... Турбозаградитель для самумов... Трансформатор ядовитых
выхлопных газов и ароматические углеводороды...
- Углеводы, - поправил Мерв, любивший точность.
- А дальше - прямо оторопь берет... Джомолунгмоход - коляска для
массовых экскурсий на высочайшую вершину мира... Выпрямитель
полупараллельных миров. Поглотитель почти всех веществ...
- Кроме радиоактивных. Однако впоследствии я разработал приставку,
которая позволила...
- Индикатор инвариантности пространства, - перебил Мерва Эмиссар. -
Реализатор сновидений. Чего только не рождалось в вашем разнузданном
воображении. Вас уговаривали, увещевали, предостерегали. Вы дважды
побывали в долгосрочном отдохновении - сначала на Полуострове Непрерывных
Радостей, потом в Оазисе Поголовных Удовольствий. Однако ничто не помогло.
Это по вашему наущению летучие механизированные банды юнцов по ночам
расковыривали бетонные автострады, а на их месте высевали цветы - лютики,
незабудки, васильки и эти... как их... одуванчики.
- Не только лютики и одуванчики! Люцерну сеяли, рожь,
сверхскороспелую пшеницу, - опять уточнил Мерв. - Движение за всепланетный
перенос дорог возникло стихийно, я всего лишь идею подытожил, не более.
Поймите: дороги занимают теперь около половины всей Марсианской
поверхности. Почва, столетия лежащая под ними, плодородна, как на Земле во
времена Адама и Евы. В прочих же местах она истощилась неимоверно,
засорена удобрениями. Какой смысл закупать хлеб и мясо на Арктуре,
Альдебаране? Достаточно перенести дороги на новое место, и, пожалуйста,
получай рекордные урожаи!
- "Рекордные урожаи", - презрительно хмыкнул Эмиссар. - Чем
альдебаранская снедь - мука, иль мясо, иль яйца - хуже наших? Ничем не
хуже. Доставка продовольствия с ближайших к нам звезд отнюдь не
обременительна для общества. Ко всему прочему, торговые налаживаются
контакты, это кое-что значит. А вот ваша деятельность, Мерв, обрекает
планету на бесконечную, бессмысленную реконструкцию. Дай вам волю - и все
будет тотчас перерыто, перекопано, переставлено, передвинуто,
перепланировано, переделано. Давно, давно пора было остановиться, Мерв!
- Остановиться в развитии равнозначно гибели, - процитировал Мерв
любимую фразу. - Закон диалектики. Неукоснительный.
- Именно поэтому и обнародовали вердикт о строгом ограничении
изобретений, - парировал Эмиссар. - Не мне объяснять вам, что законы
природы в конечном счете исчерпаемы. Сейчас на Марсе шестьсот миллиардов
бывших землян. Если каждый, подобно вам, начнет измышлять прожекты, даже
гениальные, потомкам нечего будет изобретать. Позаботимся же о них, как
пеклись о нас невежественные предки.
- Любопытствую, как они пеклись, предки-то невежественные?
- К примеру, возьмем древние Афины. Там каждый, кому
заблагорассудится, мог выйти на центральную площадь и перед всем честным
народом предложить любое нововведение, любой проект. Одобрили всегласно -
получай в награду из рук верховной жрицы золотой амулет, знак высшего
общественного признания. Отвергли проект - сие же мгновение вкуси яблока
отравленного... Пораскиньте умом, Мерв, много ль находилось в древних
Афинах охотников изобретать?
Эмиссар замолчал.
Молчал и посрамленный прожектер. Нежданно блюститель закона вновь
заговорил:
- Архимед, Кеплер, Ньютон, Менделеев - в глубокой древности на той же
Земле каждый обогатил науку одной-двумя великими идеями, не больше. А
могли бы, ох как могли. Да не прельщались, видно, гении количеством. О
качестве перво-наперво помышляли. И низкий поклон им: кое-что оставили и
нам, грешным, над чем стоит голову поломать.
Мерв отвечал почти не размышляя:
- Не на одних Кеплерах да Архимедах свет клином сошелся. Случались и
многогранные творцы. Герон Александрийский. Неттесгеймский Агриппа.
Парацельс. Сансеверо Сансеверино. Леонардо да Винчи.
- Грешно не знать историю! - сурово отрезал Эмиссар, так что не
должно было остаться сомнений: уж кто-кто, а он историю знает. - Да будет
известно, что большую часть своих гениальных догадок Леонардо укрыл от
современников, возможно, не желая отбивать у потомков хлеб насущный.
Сколько уж веков минуло, а вот поди ж ты: историки то и дело натыкаются на
проекты Леонардовы. Тут тебе и обводнение Сахары, и плазменный генератор,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг