Ъ___________________________________________________________________ї
і і
і Данное художественное произведение распространяется в і
і электронной форме с ведома и согласия владельца авторских і
і прав на некоммерческой основе при условии сохранения і
і целостности и неизменности текста, включая сохранение і
і настоящего уведомления. Любое коммерческое использование і
і настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца і
і авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. і
і і
А___________________________________________________________________Щ
(C) Наталия Мазова, 1997
---------------------------------------------------------------------
Наталия Мазова
ВОДА ПОНИМАНИЯ
Эта история не выдумана мною, а на самом деле
имела место с одним из моих знакомых, который и
поведал ее мне.
Церковь стояла на краю села, на отшибе - главная улица
вырывалась из домов, как река из теснины, взбегала на холм и
упиралась в двери храма. Светлая и радостная, высилась церковь
на зеленой круче, с улыбкой глядя на излучину реки в отдалении
и на обступивший холм со всех сторон прозрачный лес (а может
быть, просто большую рощу?) И по лесу вилась дорога, дойдя до
холма, растекалась на два рукава - ухоженный и укатанный тоже
вел к церкви, а широкая тропа, проложенная в те годы, когда
церковь стояла в руинах, огибала подножие холма.
Время обедни уже прошло, когда из леса по широкой тропе
вышел человек - и остановился, любуясь стройной красотой
церкви.
С виду это был обычный городской паренек никак не старше
двадцати лет - среднего роста, с вьющимися светлыми волосами,
длинными, как у многих современных молодых людей. Лицо его
притягивало взгляд не какой-то особенной красотой, а открытым
взглядом и доверчивой улыбкой. Белая рубашка, кожаная
безрукавка, тесные джинсы, и никаких этих дешевых побрякушек,
которые так любит теперь молодежь, не было даже традиционной
повязки на голове. За спиной - опять же самый обычный городской
кожаный рюкзачок. Единственной деталью, могущей привлечь
внимание постороннего, была ореховая палка-посох высотой почти
в рост пришельца. Но и она была вполне понятна - при ходьбе
юноша заметно прихрамывал.
Он подошел к склону холма, коснулся рукой травы... Белый
рукав скатился, открывая, что одно украшение гость все же носил
- стальная цепочка-браслет на запястье, и в нее вделана
пластинка с изящно выгравированным словом "Rechie". Может быть,
это было чье-то имя?
Казалось, что он к чему-то прислушивается. Церковь
нависала над ним, устремленная в небо, и он глядел на нее снизу
вверх, как и подобает смотреть на подобную красоту, но даже не
делал попытки подняться ближе, хотя склон был не так уж крут.
Наконец он снова выпрямился и, по-прежнему опираясь на
свой посох, направился в обход церкви к разросшейся на склоне
группке деревьев, обступивших невысокую ограду, какими обносят
могилы. Но в этой ограде была маленькая часовенка, из подножия
которой по каменному желобку сбегала вниз тонкая струйка воды.
Единственное дерево, допущенное в оградку - молодая плакучая
ива, - осеняло источник зеленым пологом, и один или два длинных
тонких листа катились по желобку, подхваченные водой.
Оставив посох снаружи, юноша осторожно вошел в оградку.
- Здравствуй, ива, Тинкино дерево, - произнес он негромко
и слегка тронул одну из ветвей, словно пожимая руку друга. -
Позволь напиться из этого святого родника.
Ива, конечно, не ответила - впрочем, при желании в шелесте
ее веток под легким летним ветерком можно было услышать
благосклонное "да". Гость из леса опустился на колени перед
желобком и, сняв с пояса фляжку, подставил ее под струйку. Пока
вода звенела о дно фляжки, он осторожно вел рукой по каменной
стенке над родником, словно желая прочитать стертую временем
надпись. Наверное, только так это и можно было сделать - годы и
непогода долго трудились над сероватым камнем часовенки, и
только в самом низу еще можно было разобрать слова "...рабы
Божией Анны..."
Фляжка наполнилась, юноша снова привесил ее к поясу и
только тогда подставил под ледяную струйку сложенные ковшиком
ладони. Пил он не спеша, мелкими глотками, делая это столь же
почтительно, как и все остальное. Светлые пряди упали ему на
лицо, и он не отводил их...
- Вот он!
- Господи спаси и сохрани!
Юноша резко вскинулся, вода выскользнула из разжатых
ладоней. У входа в оградку, преграждая ему путь, стоял
немолодой уже священник в потрепанной рясе, с проседью в
бесформенной бороде. За его спиной и вокруг оградки толпились
шесть или семь пожилых женщин, судя по всему, прихожанок. У
некоторых в руках были довольно увесистые поленья.
- Добрый день, - произнес пришелец растерянно, и в светлой
его улыбке было недоумение, но не испуг.
Вместо ответа священник осенил его размашистым крестным
знамением, сопроводив его возгласом:
- Изыди!
Женщины вокруг оградки замерли, словно ожидая, что гость с
жалобным стоном обратится в дым или хотя бы отрастит рога... Но
он только поднялся на ноги и проговорил все с тем же удивленным
видом:
- Объясните, наконец, в чем дело! И простите, если что-то
не так, но мне показалось, что любой человек может без страха
пить...
- Вот именно - ЧЕЛОВЕК! - перебил его священник с
торжествующим видом. - Убирайся, откуда пришел, нелюдь, не
вводи в соблазн своим бесовским ведовством! Таким, как ты, не
место здесь, на освященной земле!
- Но с чего вы взяли... - начал юноша - и умолк. Стоявший
у оградки посох было невозможно не заметить. Женщины бросали
злобные взгляды на его белую рубашку - слишком чистую! - на
короткие сапожки вместо ожидаемых стоптанных кроссовок...
Мелочи, казалось бы, но они еще больше усиливали то неуловимо
ЧУЖОЕ, что проступало в чертах открытого и привлекательного
лица.
Ибо не бывает на смертных лицах такой отрешенности даже не
от мирских забот, а от сопутствующих им злобы и грязи, от
сознания своей приниженности и незначительности.
Он сделал шаг к выходу - и толпа во главе со священником в
страхе попятилась от него. Удивление на его лице сменила боль,
когда он протянул руку к своему посоху - и вскрикнул, когда на
нее обрушилась тяжесть полена.
- Не смей... нелюдь! Ты уйдешь отсюда без этой вещи!
- А вот этого не будет, - негромко и спокойно ответил
гость. В ответ из толпы вылетел весьма приличный камень,
ударивший его в плечо, так что он даже пошатнулся. Он стоял
один - в кольце...
Еще одна рука занесла полено - и тогда он резким движением
сдернул с руки стальной браслет с загадочным словом.
И доверчивые светло-карие глаза утонули в двух озерах
золотисто-медового пламени, а светлые волосы словно окутало
едва уловимое сияние. Из толпы раздался истерический женский
визг.
- Вы напали на безоружного, - спокойно произнес Нездешний.
- Но теперь вы не можете причинить мне вреда - к счастью,
никакого железа при вас нет. Прочь с дороги!
С этими словами он взял свой посох и прошел сквозь толпу,
как клинок сквозь плоть. Не обращая внимания на летящие вслед
исступленные проклятия, он легко, словно не касаясь травы,
сбежал вниз по склону и исчез в лесу.
Священник упал на колени перед оградкой, не решаясь
ступить на оскверненную землю, и стал молиться.
...Юноша сидел у небольшого костерка на соседнем холме, и
над его головой шумела старая липа. Стальная цепочка вернулась
на его запястье, и золотистые глаза снова стали глазами
простого смертного.
- Без оружия... - выговорил он, размышляя вслух. - Без
единого кристалла, в совершенно нейтральной одежде... Неужели
достаточно было орехового посоха, чтобы ОСОЗНАЛИ? Вроде бы
самые обычные люди, не умеющие смотреть не глазами...
Ветер донес с холма, на котором стояла церковь, неурочный
колокольный звон. Юноша вскочил с травы и ловко полез на липу.
Добравшись до высоты, с которой взгляд скользил над морем
зелени, он увидел следующую картину: у святого ключа, в кругу
женщин с иконами, орудовал кадилом священник, очищая место, на
котором побывал "нелюдь".
- Господи, - страстно проговорил молодой Нездешний, -
неисповедимы пути Твои, но если уж даровал Ты этим людям Огонь
видения, почему не прибавил к нему даже малости Воды понимания?
Почему не открыл, что мы, идущие сквозь миры, такие же дети
Твои, как и они?
...Слезая с липы, он снова прислушался к себе. Пять часов,
которые должно было ему провести в этой Сути, подошли к концу.
Загасив свой огонек, он положил руку на гладкость ореха,
отполированного множеством прикосновений. Три шага вниз с холма
- и только дрогнул зыбко, как над костром, воздух в том месте,
где секунду назад был идущий своим путем по Закону Цели.
ночь 1-2.06.96
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг