- Корона, - хрипло сказал он.
- Ты счастлив в игре,.. лоин Кетиар! - поклон, который
отвесил сопернику Голос Ночи, трудно было назвать иначе как
издевательским. - Тебе начинать!
В эту минуту алая шелковая повязка мелькнула среди
непокрытых голов. Все-таки Кетиар пришла взглянуть, как ее брат
будет отстаивать свою честь перед этим... подстрекателем! Алая
повязка на секунду отвлекла взор Лайгрилы, а когда она снова
взглянула в круг, Сайто уже стоял в центре, и лютня - его,
серебристая - висела у него на груди.
- К вам обращаюсь, Владычица Анхемар и Владыка Кеасор! -
Гул толпы сразу смолк. - Да не будете вы пристрастны в своих
суждениях и отдадите победу тому, чья она по праву!
- Разве Владычица Анхемар - сама Андсира, что ты
приписываешь ей высшую справедливость? - насмешливо возразил
Голос Ночи.
Сайто ничего на это не ответил. Его руки легли на лютню, и
струны дрогнули. И Лайгрила тоже дрогнула - она сразу узнала
эту гордую и тоскливую песню, любимую всеми крестоносцами:
Я не чужой, я не святой,
Меня мой грех не тяготит...
Да, менестрелю Кеасора нельзя было отказать в уме - песни
Голоса Ночи знала уже вся армия, и Сайто намеренно выбрал песню
в том же стиле. Это был козырь, который не бьется.
Меня любовь не берегла -
Я ей иное предпочел,
Я пил из звездного котла
И осенял себя мечом...
Последний суровый аккорд замер над безмолвным Кругом
Совета. Сайто поклонился Владыкам и ушел из круга, уступая
место Голосу Ночи. Интересно, как тот будет выпутываться из
этой ситуации - ведь "Наемники" или другая песня в этом роде
сейчас будут просто неуместны!
Хейн поднял руки вверх и лишь произнес тихо - но его
услышали все: "Храни меня, Властная, и ты, Гэльдаин!"
Из перебора струн родилась медленная мелодия, в которой
были и насмешка, и вызов. Голос Ночи не торопился запеть,
дразня слушателей целую минуту, и вдруг не то пропел, не то
проговорил, удивляясь и издеваясь:
Менестрель, а менестрель!
А давай мы тебя...(небольшая пауза) уничтожим!
И тогда, без сомнения, нам будет легче дышать -
о-о!
Последний возглас Голоса Ночи стоном отозвался в
ошеломленной толпе - и Лайгрила внезапно ясно осознала, что
этот поединок Сайто проиграл еще в тот момент, когда она
спровоцировала Хейна на этот вызов...
Ох, люблю! Ох, люблю беззащитных прохожих!
Вот убьем, и не будет никто наших дев отвлекать -
во!
Случайно Лайгрила натолкнулась взглядом на Кетиар и
увидела, что щеки у нее полыхают ярче повязки на голове. Ох не
к добру это, ома-эдж Сира!
А Голос Ночи, как ни в чем ни бывало, продолжал
издеваться:
Менестрель, а менестрель!
Вот ты все время поешь о свободе, ведь так?
А вот взять бы тебя, например, заковать в кандалы -
о-о!
И живи, как посмешище в нашем народе...
Или нет - лучше чисти до блеска котлы - во!
Напряжение в толпе нарастало... Воистину, Голос Ночи при
рождении был отмечен самой Андсирой - то, что он нахально
проделывал на глазах у всех, было просто гениально...
Ой, народ, все сюда! Посмотрите, он вынул мечишко!
У любой из нас ножик длинней -
да он кервит, видать!..
Он запнулся на полуслове и умолк: большой метательный нож
вылетел из толпы и вонзился в землю у самых его сапог. И тут же
раздался гневный, чуть хрипловатый женский голос:
- Сайто! Я женщина и не имею права с ним драться - но и ты
не мужчина, если до сих пор терпишь все это!
- Я действительно вытерпел слишком много от этого наглеца!
- Сайто резко повернулся к Голосу Ночи. - Но как ты, грязный
наемник, смеешь публично оскорблять мою сестру?!
- Видят Эннор на небе и Андсира на земле, - Хейн снова
воздел руки к небу, - не я первым обнажил оружие в этом кругу!
А что до твоей сестры - ты сам назвал ее, лоин Кетиар!
Ах, вы же еще не знаете, Владычица! - он покосился на
Лайгрилу. - Вчера Левелл из Корма снова был пойман у палаток
ваших диких кошек. Согласно вашему приказу, его следовало гнать
в шею - но мальчишка обнажил меч. И ваша пятисотница Кетиар...
справилась, - лицо его перекосила презрительная усмешка. -
Предварительно наигравшись с ним, как кошка с мышью... -
последние слова он проговорил, торопясь, так как перед ним уже
вырос Сайто с мечом в руке:
- Защищайся, шут без чести и совести!
- С удовольствием! - Голос Ночи одним прыжком добрался до
своего клинка и в последнюю секунду ловко парировал удар.
Все оцепенели - песенный поединок был одним из самых
святых ритуалов Долквира. Лишь в смутных легендах сохранились
воспоминания о том, как его оскверняли поднятием оружия, и уж
никогда никто не слыхал о подобной схватке, ниспровергающей все
законы и традиции!
О том, что Кетиар с мечом не уступит Кетиару с лютней,
знали все. Но сейчас силе и напору Сайто противостояли гибкость
и ловкость его противника. Казалось, Голос Ночи даже не
пытается атаковать, но ни один удар Кетиара не достигал цели.
Менестрель наемников уходил легко, словно танцуя, и на пути
меча Сайто оказывались то его собственный клинок, то рука,
обернутая старым зеленовато-бурым плащом. Кетиару же его
великолепный черный плащ только мешал.
- Я впервые вижу столь совершенную школу Поречья, -
коснулся слуха Лайгрилы нервный шепот Кеасора. - Сайто, с его
тондской выучкой, долго не продержится...
И в этот самый момент менестрель крестоносцев, уже
порядком измотанный своим противником, совершил ошибку. Голос
Ночи сделал какое-то неуловимое движение - и серебряное шитье
на рукаве Сайто окрасилось кровью. Толпа ахнула, и это вывело
Лайгрилу из оцепенения. Начисто забыв про свое звание и про то,
что ей уже давно не двадцать, она сорвалась с места и зеленой
стрелой кинулась к дерущимся:
- Остановитесь! Не надо, ... Хейн!
Голос Ночи как раз отражал очередной удар Кетиара. Но крик
Лайгрилы заставил дрогнуть его руку, конец меча прошел ниже,
чем ему хотелось, и со всей силы полоснул Сайто по пальцам, не
защищенным боевой перчаткой. Тот выронил меч, а Лайгрила уже
стояла между ними, и взгляд ее, полный ужаса, метался от одного
менестреля к другому.
- Будь ты проклят, наемник! - Кетиар пытался обтереть
кровь с раненой руки краем плаща, но она все равно капала на
землю, и темные капли выделялись в пыли и вытоптанной,
умирающей траве, как приговор Голосу Ночи. - Ты хоть понимаешь,
что натворил?!
- Я не хотел... - Вся дерзкая самоуверенность моментально
слетела с Хейна, во взгляде застыло отчаяние. - Клянусь
милосердием Гэльдаин, Владычица - я мог бы его убить, но
искалечить руку другому менестрелю - на такое даже я
не способен! Сегодня я и вправду заслужил смерть.
- Смерть! - глухо отозвалось в толпе, и уже начали
продвигаться вперед лучница Кетиар и несколько таких же, как
она... Но Лайгрила шагнула вперед и заслонила собой менестреля.
- Стойте! В том, что случился этот поединок, виновна лишь
я, и он мой, а не ваш!
Сколько раз за эти годы ей приходилось вот так стоять
лицом к лицу с разъяренной толпой! Но впервые то, что она
сейчас провозгласит, не будет воспринято как должно...
- То, что он сделал с моим братом, хуже, чем смерть! -
глаза Кетиар были совершенно бешеными. - Мы повязаны кровью!
- Дева стрел Кетиар, не Голос Ночи, а ты и твой брат
первыми схватились за оружие на песенном поединке! - Это было
сказано так, что даже неукротимой пятисотнице сделалось жутко.
- Поэтому слушайте мой приговор. Властью, данной мне Андсирой и
королем из дома Вэйанор, с этого часа в течение четырех дней
Голос Ночи находится под моей рукой! По истечении их он будет
объявлен вне закона - но лишь в пределах долины Тонда, от
Каменных Колец на западе до владений Кети и границы с Эреджраэн
на востоке. Эти четверо суток даются ему на то, чтобы покинуть
эти места, но до тех пор никто, и в особенности ты, дева стрел
Кетиар, не смеет причинить ему никакого вреда! Я, Лайгрила
Анхемар, скаллоини-нэ-джельтар короля Вэнтиса, сказала - и да
будет так!
- Услышано и засвидетельствовано! - Пятисотница Энаннин
Полуведьма, стоявшая в первом ряду, отсалютовала мечом своей
владычице. Кеасор встал рядом с нею и повторил ее слова и жест.
- А сейчас он уйдет отсюда, и уйдет невредимым, - Лайгрила
произнесла эти слова и почувствовала, что силы вот-вот оставят
ее.
И тогда свершилось небывалое: дерзкий Голос Ночи, не
желавший склоняться ни перед кем из Властителей Запада,
опустился на одно колено перед Лайгрилой и поднес к губам край
ее зеленого плаща. Так мог приветствовать только высокородный и
только своего непосредственного властителя, которому присягал
на верность. Затем он подхватил лютню, шагнул в толпу, которая
расступилась перед ним, как перед прокаженным и быстро скрылся
с места происшествия.
Синеватые сумерки сползли в долину. Лайгрила сидела в
своем шатре совершенно одна. Только что ушел Кеасор, и она
осталась наедине со своими мрачными мыслями.
С Кетиарами надо было что-то делать. Правда, брат уже и
так был достаточно наказан всем происшедшим. Хальдок-целитель
осмотрел его рану и нашел ее не такой уж опасной - порез был
глубоким, но кость задета только на мизинце. Хотя ему пришлось
долго повозиться, Хальдок клятвенно обещал, что по истечении
двух или трех созвездий - на это уж воля одной Андсиры - Сайто
будет владеть правой рукой так же свободно, как до поединка.
Но вот сестра... Информация Голоса ночи полностью
подтвердилась, и за одно это Кетиар заслуживала кары. А уж
сотворенное сегодня... Но и нарушение приказа, и осквернение
ритуала, если они не повлекли за собой слишком непоправимых
последствий, на легкую смерть не тянули. Изгнание из армии?
Кого угодно, только не Кетиар. Зная ее жестокость и
мстительность, это означало существенно уменьшить надежду
дожить до того дня, когда Ассэн узнает имя своего отца. Другую
пятисотницу - Майлин или Гэйвин - Лайгрила не задумываясь,
разжаловала бы в рядовые лучницы, но Кетиар все же была
высокородной...
Внутрь просунулась голова Оллаты - одной из девушек,
стоявших в карауле у шатра.
- Скаллоини, некий молодой властитель Севера желает
говорить с вами.
- Кто такой? - вскинулась Лайгрила.
- Он не назвал себя, скаллоини. Утверждает, что вы хорошо
его знаете.
- Оружие при нем есть?
- Только обычный длинный кинжал.
- Ладно, - тяжело вздохнула Лайгрила, - пусть войдет.
Он вошел и встал в центре шатра, так, чтобы свет упал на
его лицо. Молодой стройный воин с кожей цвета темного серебра,
как у многих северян, в темно-синей дорогой одежде,
перехваченной серебряным поясом-цепью с кинжалом. Рубашка более
светлая, оттенка морской волны, белоснежный плащ лежит на
плечах, не скрывая серебристого ожерелья изумительной работы:
две чайки с развернутыми крыльями, клювами друг к другу,
вплетены в волнистые линии узора цепи.
- Кто ты? - спросила Лайгрила и вдруг услышала в ответ
знакомый насмешливый голос:
- Значит, и ты не узнала, Владычица?
Секунду Лайгрила стояла, отказываясь верить своим глазам,
а потом выглянула из шатра и окликнула девушек:
- Оллата, Эламин, вы обе свободны до полуночи. У меня
важный разговор с этим человеком.
Лучницы не заставили ее повторять дважды и удалились,
весело переговариваясь. И только тогда Лайгрила посмела
изумленно спросить:
- Рэссла вирз, неужели это ты, Хейн?
- С твоего позволения, Владычица - Хейнед Рондмар из
Ирганто. Тебя это удивляет? Тем не менее, это мое настоящее
имя, - он усмехнулся, и эта усмешка вдруг поставила все на свои
места. Перед Лайгрилой был все тот же Голос Ночи, несмотря на
металлический пояс высокородного, ожерелье и темную
переливающуюся ленту через лоб.
- Зачем же ты скрывал это имя, если оно твое по праву?
Он, не дожидаясь приглашения, опустился рядом с нею на
подушки.
- Долгая история, но ты, Владычица, заслужила право ее
услышать. Я был старшим сыном в семье прибрежного властителя из
Ирганто, и чем старше становился, тем больше отец подозревал,
что я не его сын. Отец внешностью был истинный Властитель
Запада, а я... сама видишь. Мое появление на свет связывалось с
одним капитаном, который как раз в ту пору был вхож в его дом.
Да и характер мой отцу всегда не нравился...
Когда мне было шестнадцать, у меня появился брат - до
этого была только сестра, моложе меня. А когда мне исполнилось
двадцать, отец лишил меня наследства в пользу братишки, по
официальной версии - за дела с пиратами и участие в их
экспедициях. Но все это было ложью - корабль, на котором я
плавал в Кайтомару и на Солнечное взморье, не был пиратским. А
правда была мне хорошо известна...
Тогда-то я и надел фиолетовый плащ воина Сиры. Да,
Владычица, как это ни странно, но и я был крестоносцем. Всем в
Землях Ночи хорошо известно, как легко в долине Тонда делаются
имена, состояния, карьеры... а как у ведьм обстоят дела с
истинной верой, меня поначалу не слишком-то волновало. Два года
я бесчинствовал на побережье в составе конников Аренна Ласдора.
Но постепенно я стал прозревать. Если дело обстояло, как
уверяли меня, во власти ведьм-еретичек - то почему воины Сиры
не покинули долину Тонда вскоре после того, как пал последний
оплот Хозяйки Димерл? Неужели Правителю Эланару было не под
силу править Дорисом без помощи дома Вэйанор? И когда я
окончательно понял, что ведьмы давно не являются силой и
последние пятнадцать лет Вэнтис воюет со свободным Хиорном -
тогда я дезертировал. А еще через полгода в отрядах ополчения,
подчиненных лоину Кеасору, объявился менестрель Хейн, простой
наемник без имени рода...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг