Конец первой части
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КЛЫК КХОРАЛА
"Пой, мой меч,
Мы веселились сполна!
Пой, мой меч,
О том, что слаще вина!
Пой, мой меч,
О том, что по сердцу нам!
Пой, мой меч,
Когда тебя я отдам
Той, мой меч,
Кто всех щедрей и нежней!
Той, мой меч,
Кто жарче лучших коней!
Той, мой меч,
Кто нас подвигнет на бой!
Пой, мой меч!
Хвалу земле моей пой!"
Песня Фаргала
Глава первая.
Первыми ехали конные стрелки в зеленых хитонах и круглых шапочках, обшитых
полосками бронзы. То, что именно они возглавляли колонну, говорило: войско
идет по своей земле. За стрелками - наемники Кайра, в разномастной одежде
и доспехах, всех оттенков кожи и всех народов: от айпегов до кансу.
Дерзкие, свирепые, отважные. Кайр-Косогубый - впереди, в окружении
избранных командиров. Кэр, в новенькой кольчуге и шлеме с черным султаном
- по правую руку тысяцкого. Кайр, сдвинув на затылок шлем, улыбнулся царю
изуродованным ртом и отдал салют.
Фаргал шевельнулся в седле и его конь неравно переступил ногами.
А мимо уже двигались пешие, налегке, без копий и щитов, с одними мечами.
Их оружие, скорости ради, везли на повозках. Черные двигались быстрым
шагом, стараясь не отстать от наемников... и не попасть под копыта тех,
кто следовал за ними. Потому что начальник тысячи Алых Дарзал не придержит
коня только потому, что у какого-то пехотинца устали ноги.
Алые замыкали колонну. Тоже знак того, что войско - на своей земле.
Первые поравнялись с Фаргалом и копья над красными шлемами качнулись.
Будто ветер пробежал над тростником.
- Фар-гал! Фар-гал! - проревели мощные глотки. И ревом прокатилось
дальше, над лесом копий, над алыми пышными султанами:
- Фар-гал! Фар-гал!
Глаза императора Карнагрии увлажнились. Выхватив меч, он громовым голосом
выкрикнул боевой клич. И только несколько минут спустя сообразил: зря!
Воины государства Карнагрии идут, может быть, пролить кровь карнагрийцев.
- Мятежников! - точно угадав настроение царя, произнес Люг,
остановившийся позади Фаргала.- Или ты забыл, как взошел на трон?
- Нет! - отрезал царь.
А мимо уже катились, грохоча огромными деревянными колесами десятки
повозок с припасами, с оснащением для стенобитных машин, с запасным
оружием. Обоз велик, но был бы много больше, если б царь шел войной на
чужую землю.
Повозки крепкие, лошади - сильные, а запас в дороге не помеха. Так
рассуждал Саконнин. Среди прочих выделялась просторная крытая повозка
царских магов. В узком окне мелькнуло сухое личико Мескеса.
Фаргал повернул жеребца и погнал его галопом в голову колонны. Он желал
ехать впереди.
Городские ворота закрылись и стражники проводили пыльный хвост колонны
долгими взглядами. Шесть тысяч воинов - большая сила. Но царь не оставил
город беззащитным. В столице по-прежнему довольно солдат, чтобы отразить
любое нападение. Карнагрия - могучая держава. Слава Императору Фаргалу!
В первый же день войско покрыло около двадцати миль. И разбило лагерь во
владениях благородного Брега.
Владыка лично явился приветствовать своего царя, позаботился о провианте,
предлагал обеспечить и ночлегом. Царь отказался - он полагал, что воины в
сухое время могут спать и под открытым небом. Он сам, только ради
традиции, ночует в шатре. Лучше лежать на охапке сена и видеть над головой
звездное небо.
Владыка не очень настаивал. Ночевка солдат в селении, как правило,
недешево обходится жителям. А уж у наемников такие рожи...
Владыка откланялся и уехал.
Утром войско снялось и без происшествий покрыло еще двадцать миль.
Два человека занимали большую часть мыслей Кэра. Первым был Фаргал, второй
- Ирдик. Нет, по справедливости, следовало поставить девушку на первое
место.
Сын вождя нашел Ирдик Шера за день до выступления и они смогли провести
вместе только одну ночь. Чудесную ночь. И вынуждены были расстаться
незадолго до восхода. Кэра ждал Кайр, а Кайра - множество дел, которые
были скорее хозяйственными, чем военными.
Чтобы поднять по тревоге сотню воинов клана Мечей требовалось меньше
минуты. Чтобы подготовить родичей Кэра к переходу в несколько сотен миль
требовался час. Чтобы вывести в многодневный поход десять сотен
разноплеменных вояк Кайра мало и недели. Тысяцкий был прекрасным
военачальником и сотниками поставил толковых воинов. Но только на то,
чтобы собрать тысячу в казармах, потребовались целые сутки.
Кэр, которого родич постоянно держал рядом с собой, был удручен поведением
солдат Кайра. Раньше он практически не сталкивался с основной массой этих
молодцев, теперь же с прискорбием убедился: потребности плоти ставятся ими
куда выше, чем воинский дух. Кодекс держал наемников в повиновении как
стальные удила - норовистого коня. Кодекс и страх перед начальниками.
Когда Кайр впадал в бешенство, даже у матерых десятников потели ладони.
Кэр ни разу не видел, чтобы тысяцкий применил силу, но другие, похоже,-
видели. Так что к положенному времени тысяча оказалась в готовности.
Недосчитались только трех человек. Люди были главной проблемой Кайра.
Провиантом и снаряжением занимались представители Царского совета, а кони
и военная амуниция у каждого воина были в полном порядке. Это - закон.
Многие задавались мыслью, почему начальник таскает с собой молокососа, но,
разумеется, держали свои мысли при себе. Те же, кто знал Кэра,
приближенные тысячника, его младшие командиры, обращались к юноше
подчеркнуто дружелюбно. Не то, чтобы он успел заслужить их уважение.
Скорее, не дал повода относиться к себе иначе.
Сын вождя не постеснялся спросить Кайра: зачем Фаргалу эта свора алчных
гиен?
Тысяцкий усмехнулся.
- Они не так уж плохи, если уметь с ними управляться. Самерийские гиены
способны затравить буйвола, когда голодны".
Впоследствии Кэр убедился: так оно и есть.
Если бы не Ирдик, сын вождя счел бы себя счастливым. Но разлука с девушкой
портила радость от похода. Ирдик приворожила его не хуже настоящего мага.
Кэр чувствовал ее, как флейтист чувствует флейту. Оставаясь с ней, он
забывал, что существует что-то еще. Только жестокая школа клана Мечей
позволила его совладать с собой и покинуть Великондар, едва пригубив из
чаши Любви. Предстоящие две недели (столько, как сообщили войскам
продлится поход) казались бесконечностью. И то, что сама Ирдик не
проронила ни единой слезинки, когда они расставались, было для него
уроком. В Ирдик Шера Кэр чувствовал крепость, не уступающую его
собственной. Ирдик была похожа на свою мать. Сложись жизнь Вардали иначе,
о ней бы слагали песни. Ирдик знала, что ее слезы будут неприятны любимому
- и слез не было. И девушка не пришла провожать Кэра. Так они
договорились.
С седла своего каурого, подаренного Кайром, жеребца, сын вождя озирал
землю Карнагрии. Ряды финиковых пальм и абрикосов, росшие у дороги,
ухоженные сады и поля, на которых медленно двигались упряжки волов.
Пришедшая из Эгерина пшеница понемногу вытесняла традиционную зерновую
культуру Карнагрии, ячмень. Пшеница требовала лучшей почвы и потому запах
навоза забивал благоухание цветущих фруктовых деревьев. Выращивались в
Карнагрии и бобовые, чечевица, горох (эти входили в обязательную дневную
норму солдата), лен и конопля, репа и рапс. И еще обширные травяные луга,
на которых пасли скот. Конечно, горец Кэр мало разбирался в сельском
хозяйстве. Но ухоженность земли и величина плодов произвели на него
впечатление. Весь первый день юноша разглядывал сады, поля, пальмовые
рощи. На второй день картина ему наскучила. Тем более, что дорога, по
которой они ехали, была пустынна. Как объяснил Кайр, вестники царя
двигались впереди и именем Императора требовали освободить путь.
Войску предстояло пройти более ста миль, что при теперешней скорости
должно было занять дней пять. При желании даже пехота могла достичь Райно
в три дня. Но, во-первых, Фаргал не желал выматывать отвыкшее от переходов
войско, а во-вторых, считал, что зрелище марширующих солдат благотворно
сказывается на состоянии умов его подданных.
На Кэра император Карнагрии произвел мощное впечатление. Казалось бы, сын
вождя должен был испытывать неприязнь к царю: после событий на Судной
площади. Но этого не было. Наоборот, юноша ощущал странную тягу к великому
человеку.
Теперь, зная его историю, Кэр постоянно размышлял о Владыке Карнагрии. И,
что таить, не раз сравнивал себя с ним. Пожалуй, с поправкой на время,
сейчас у Кэра было даже некоторое преимущество. Он не безродный бродяга, а
сын вождя Хардаларула из клана Мечей. И уже сейчас Кэр - воин, а не
бродячий циркач. Будет угодно Судьбе, и он, Кэр, через несколько лет будет
взирать на бесконечные шеренги марширующих копейщиков и неторопливо
рысящих всадников: свое войско!
Однако занять место Фаргала юноша не помышлял. Во-первых, он принес
присягу верности царю, как всякий наемник, во-вторых, сын вождя прекрасно
понимал, что сейчас именно Фаргал - на своем месте, а он, Кэр,- на
своем. При взгляде на спокойно-уверенное горбоносое, как у самого юноши,
лицо императора сын вождя ощущал странное тепло в груди. Словно глядел на
отца своего, Хардаларула. Но при этом Кэр был совсем не прочь скрестить с
Фаргалом клинки. Царь считался лучшим фехтовальщиком, нет, лучшим бойцом в
Империи. Изрядное искушение для юноши, чей "скорпион" в тренировочном
поединке доставал своим жалом даже такого мастера, как Кайр.
Вечерами, когда войско становилось лагерем, сын вождя отъезжал подальше от
стоянки и до первых звезд изнурял себя упражнениями. Вернее, пытался
изнурить. Тело слушалось безупречно и серебрящийся в сумраке клинок,
казалось, подогревал сына вождя собственным огнем. Кэр возвращался
взмокший, страшно голодный, но способный бодрствовать хоть целую ночь.
Правда, стоило ему, завернувшись в одеяло, улечься на охапку соломы
неподалеку от шатра Кайра, как звуки ночи и голоса людей сливались в одно
и Кэра окутывало дыхание Повелителя снов.
Так прошло три дня.
За три дня войско Фаргала преодолело чуть больше семидесяти миль. Как и
рассчитывал царь, вокруг было спокойно. Владыки трех земель, которые
пересекла армия, обеспечивали солдат всем необходимым. И ничего
сверхъестественного не наблюдалось, пока не наступила третья ночь похода.
Глава вторая.
Треск лопнувшей ткани разбудил Фаргала. Рука нащупала меч раньше, чем царь
открыл глаза. Еще миг - и Фаргал уже стоял на ногах, глядя , как сквозь
разрыв в стене шатра протискивается чудовищная чешуйчатая тварь. Царь
замер в готовности. Красноватый свет лампы озарял обнаженное человеческое
тело с напрягшимися мускулами и тускло блестящую чешую на широкой спине
твари.
Существо влезло в шатер и теперь Фаргал видел его целиком. Больше всего
тварь походила на огромную черепаху без головы. Ростом - по плечо
Фаргалу, а шириной с бортовой щит колесницы. Шесть коротких толстых лап
вспахивали ковер кривыми когтями.
Фаргал ждал нападения. Но тварь медлила, бестолково топталась на месте.
Фаргал попытался отыскать уязвимые места бестии, но с тем же успехом он
мог искать их у гранитного валуна. Глаза, уши, пасть... Если они и есть,
то где-нибудь под чешуйчатым панцырем. Снаружи - ничего похожего на
голову.
В голове Фаргала мелькнула мысль о стражнике снаружи. Быть не может, чтоб
треск разрываемого полотна остался не услышанным!
Тварь все еще кромсала когтями фетский ковер. Непосредственной опасности
не было, и владыка Карнагрии позволил себе немного расслабиться. Разумней
- позвать на помощь. Или отправить кого-нибудь за магом. Но Фаргал не
любил просить помощи. К тому же его меч - это не просто отлично
выкованная и отточенная полоса металла. Сей клинок разил, не взирая на
чары.
Фаргал шагнул вперед и тварь, похоже, определилась. Перестав кружить на
месте, она заковыляла к человеку. Фаргалу ничего не стоило ускользнуть, но
он поступил иначе. Меч царя взлетел и опустился на чешуйчатую броню твари.
Фаргал ожидал, что чешуя уступит стали. Или клинок отскочит от нее, как
отскочил бы от панциря сухопутной черепахи. То, что произошло, царь
предвидеть не мог.
Спина чудовища лопнула с медным звоном.
Нечто скользкое, красное, как свежесодранная шкура, выметнулось из трещины
и ударило в Фаргала, едва не сбив с ног. Лицо, грудь, живот царя оказались
залепленными горячей отвратительно пахнущей массой. Он успел закрыть
глаза, но ядовитая слизь проникла в ноздри и рот, обжигая, как кислота.
Сознание начало мутиться, словно от дурманного дыма. Царь выронил меч и
зашатался под тяжестью повисшего на нем существа. Почему-то Фаргал знал,
что должен устоять на ногах. Но через полсотни неистовых ударов сердца
перестал различать, где верх, а где низ, стоит он или уже повержен. Фаргал
ослеп, оглох, потерял оружие и возможность дышать. Но стать покорной
жертвой был просто не в состоянии. Воин сражается до конца!
Заскрежетав зубами, Фаргал вонзил пальцы в скользкую жилистую массу,
накрывшую его. Ярость утроила силы. Чудовищным напряжением мускулов царь
отодрал порождение зла от своего лица. Он по-прежнему ничего не видел, но
наконец сумел вдохнуть - рот освободился.
Царь жадно втянул воздух... и закричал от нестерпимой боли. Будто удар
медвежьей лапы обрушился на его лицо, до костей раздирая плоть.
Чудовищная тварь выбросила из себя дюжину жгутов-щупалец. Каждое из них
заканчивалось острым закрученным когтем.
Десяток щупалец тут же обвились вокруг туловища Фаргала. Два оставшихся
свободными, полосовали когтями лицо царя и руки, которыми Фаргал пытался
защитить залепленные кровавой слизью глаза.
Царь перестал чувствовать боль. Щупальца, обхватившие его торс, сдавливали
ребра кольцами огромного удава. Когти воткнулись в его тело и начали
ввинчиваться в живое мясо, как головы гигантских клещей.
Фаргал наощупь пытался поймать рвущие лицо конечности, но ладони стали
скользкими от слизи и собственной крови и, когда царю это удалось,
оказалось, что удержать щупальца почти невозможно. Казалось, пальцы
сдавливают скользкие, тугие, оплетенные сухожилиями внутренности. Через
несколько мгновений щупальца освободятся и докончат дело. Или когти, что
вбуравливались в тело, все глубже и глубже, пронзят мышцы спины и живота и
доберутся до внутренних органов: легких, печени, сердца. Царь проигрывал
бой.
Мозг Фаргала, отрешившись от всех чувств и ощущений, безуспешно искал путь
к спасению...
Но спасли царя руки!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг