пещеры, занимая большую часть пространства, простиралось озеро.
Поверхность его, абсолютно черная, не отражала света. Берег, пологий
каменный скат, уходил под желтую пенную полоску, окаймлявшую водную гладь.
Шагах в ста от берега из чернильного цвета воды поднималась голова
женщины. Огромная, от подбородка до макушки - не меньше двух локтей. И тем
не менее женщина была прекрасна! Ореол ее золотистых легких волос
пронизывало теплое сияние. Там, где локоны касались воды, поверхность тоже
обретала золотистый оттенок, а сами волосы не погружались в нее, а плавали
наподобие пуха.
- Они здесь, о Богиня! - произнес один из бритоголовых, поклонившись так
низко, что коснулся лбом камня.- Вот они!
- На землю положите их! - произнесли пурпурные огромные губы.
И голос ее был, как горячая струя.
Жрецы опустили принесенные тела. Люг при этом негромко застонал.
- Все удалитесь! - приказала Богиня, медленно поднимаясь над водой.
Это была Ирзаи.
Глава восьмая
Фаргал с трудом приподнялся на руках. Он лежал, совершенно голый, на
отполированном до блеска мраморе. А вокруг, на тысячи локтей, простиралось
пустое пространство, залитое оранжево-желтым светом.
У Фаргала кружилась голова, приятно кружилась. Он словно раскачивался на
теплых волнах. По телу струились чудные возбуждающие токи. Восхитительное
ощущение! Волосы у царя встали дыбом. И еще была необычайная легкость в
членах. Но подняться Фаргал не мог, даже если бы захотел. Раскачивающие
волны лишили царя уверенности в движениях.
Неподалеку от себя он увидел Люга. Сокт лежал на спине, не делая попытки
подняться. И блаженно улыбался.
- Вождь! - негромко позвал Фаргал.
Люг слегка повернул голову. Улыбка стала еще шире. Сокт ничего не сказал,
но выражение его лица было таково, что в словах необходимости не было.
Причем блаженство не уничтожило разума: глаза Люга остались осмысленными.
Вероятно, вождь испытывал то же, что и сам царь.
В конце концов Фаргалу как-то удалось сесть и повернуться. Даже смертные
иногда способны отчасти противиться могуществу богов.
Теперь Фаргал видел озеро. Совершенно гладкое озеро. А шагах в сорока от
места, где волнующаяся кромка желтизны обрамляла черное, царь увидел
фигуру женщины. Она была до пояса погружена в непроницаемо-черную массу
волны. Прекрасная голова на алебастровой колонне шеи казалась высеченной
из мрамора. Золотистые пышные волосы, совершенно сухие, развевались так,
будто в лицо ей дул сильный ветер. Руки Богини были сцеплены на затылке,
полные приподнятые груди слегка касались поверхности воды. Огромные синие
глаза глядели прямо в сердце Фаргала.
Ирзаи молча взирала на царя и тот чувствовал исходящий от нее поток. Это
напоминало запах. Так пахнет от некоторых женщин. Запах, от которого
мужчины сходят с ума и крушат черепа друг другу. Да, это похоже на запах,
но не запах. Тягучие вязкие волны текли к Фаргалу. Они действовали не на
обоняние - на саму мужскую суть его. Фаргалу стоило большого труда
удержать в узде свой разум.
Богиня двинулась к берегу. Без заметных усилий, которые нужны, чтобы
преодолеть сопротивление воды. Она словно плыла сквозь воду, держась так
же прямо, и так же неотрывно глядя на человека, сидящего в двадцати шагах
от желтой кромки озера.
Медленно, неторопливо поднималась Ирзаи из воды, приближаясь к берегу.
Струи влаги стекали по гладкому животу к лону, плавные изгибы бедер были
совершенны. Вот уже колени женщины показались из воды. Она двигалась, не
шевелясь!
Фаргал сообразил, что рост ее по крайней мере вдвое больше его
собственного. Но это нисколько не уменьшило желания. Царь жаждал обладать
ею. Он слабел от этой жажды. Он, Фаргал, прослывший в Карнагрии
женоненавистником Но разве перед ним была женщина? Нет! И... Да!
Прекрасная, совершенная и... доступная!
Царь ждал, откинувшись назад, опираясь на локоть, с открытым ртом, с
поглупевшим жадным взглядом...
Рядом, улыбаясь и пуская слюни, валялся на теплом мраморе вождь соктов.
Два величайших воина Карнагрии были повержены в одно сладкое мгновение...
- Оставь его!
Резкий окрик плетью рассек насыщенный желанием воздух. Фаргал дернулся,
гневно посмотрел назад...
И увидел трех своих магов.
Они вошли в огромную пещеру и застыли треугольником, в зеленом сиянии.
Бритоголовые прислужники богини окружили их, но явно бессильны были
помешать.
Фаргал почувствовал, будто его из горячей ароматной благоухающей ванны
сунули в горный ручей, вытекающий из-под ледника.
- Зачем вы здесь? - воскликнул он неожиданно окрепшим голосом.
Ни один из магов не обратил внимания на его возглас.
- Ты отпустишь его, Ирзаи! - повелительно произнес Мескес: крохотная
фигурка в сравнении с царственным телом богини.
- Ты отпустишь его! Ибо чары твои бессильны против нас! Ты видишь, кто
перед тобой, Ирзаи?
- О, вижу вас, ничтожных!
Голос Ирзаи, чарующий и грозный, разлился, затопив крохотные фигурки
людей.
- ...ничтожных!
И смеюсь! Вы развлекли меня
Невежеством своим!
Но это - тоже радость
Для спавшей шесть тысячелетий!
- Ирзаи! - голос Мескеса дрогнул.- Отпусти его!
- Как?
Мне отпустить? И лучшего из тех,
Кто стал Моим от мига Пробужденья?
Нет, ты безмерно веселишь меня!
- Тогда,- сухо сказал Мескес.- Мы сами заберем его. Чары твои спадут.
Рабы твои не властны нам помешать. А ты - не сможешь. Мы заберем его,
Ирзаи!
- Так! Я не властна? И мои рабы,
Моя ничтожно жалкая услада,
Тебе не помешают? Да, забыл,
Иль вовсе ты не ведаешь о том,
Как величали меня прежде. И поныне.
И через сотни тысяч лет все так же будут
Взывать ко мне, страшась и наслаждаясь:
Ирзаи! Всадница!..
И двинулась дальше, к берегу. И Фаргал увидел, что великолепные колонны
ног ее неподвижны, а между ними поднимается из воды отвратительная голова
Зверя.
"Всадница на Золотом Леопарде!"
Нет, не леопард. Много страшнее.
Точеные ступни Богини упирались в массивные, поросшие золотистым мехом,
бугристые плечи. Голова чудовища, рывками, по-птичьи, поворачивалась на
толстой звериной шее. Красный язык шевелился в оскаленной пасти, в которой
свободно уместился бы боевой шлем царя. Но звериная шея врастала в
человеческий торс, непомерно широкий, и руки были так длинны, что
достигали колен. А вот сами колени уже не имели общего с человеком. Они
сгибались назад и заканчивались широкими когтистыми лапами.
Ирзаи легко (будто и не была столь огромна) соскочила на мраморное ложе
пещеры. Зверь-человек, Золотой Леопард Ирзаи, макушкой не доставал до
груди богини. Но был на локоть выше Фаргала. И вдвое шире.
Впервые, с тех пор, как взял в руки меч. Царь-воин не подумал о том,
чтобы сразиться с чудовищем. Он желал лишь, чтобы маги поскорее убрались и
вернулось прежнее блаженное состояние.
Фаргал видел, как дергается над почти человеческими ягодицами толстый
короткий хвост с круглой кисть.
Золотой Леопард прыгнул. И еще раз.
Мескес вскинул руку, два его собрата положили на плечи Верховного мага
ладони. Пучок зеленого пламени выплеснулся навстречу чудовищу, ударил в
оскаленную морду... и рассеялся.
Зазвучал чарующий смех Ирзаи.
Чудовище прыгнуло, со звонким хлопком пробив магическую защиту трех
чародеев. Две руки, одновременно, схватили шеи Баурана и Мескеса.
Верховный маг бессильно повис. Семиглаз попробовал сопротивляться. Он
вцепился в запястье зверя.
Чудовище зарычало и вдруг быстрым рывком челюстей напрочь отхватило
голову Баурана и проглотило ее целиком. Видно было, как откушенная голова
проскользнула, вздувшись бугром, по пищеводу в нутро зверя.
Все еще держа в другой руке Мескеса, Леопард вскинул обезглавленный труп
над головой и распахнул пасть. Струя крови хлынула прямо ему в глотку.
Ирзаи смеялась.
Последний уцелевший маг, Сабатонис, самый молодой из троих, попытался
сотворить заклинание, но чудовище, не прекращая глотать кровавый поток, не
глядя, выбросило когтистую лапу и пригвоздило Сабатониса к полу. Маг
закричал. Хрустнула, сминаясь под тяжестью зверя, грудная клетка и
Сабатонис умолк.
Ирзаи смеялась.
Леопард, огромными кусками, жадно отрывал человеческую плоть и глотал,
давясь и кашляя. Вскоре от трех тел не осталось ничего. Даже кровь
чудовище слизнуло, встав на четвереньки, длинным широким языком.
Когда Леопард вернулся к Ирзаи, брюхо его заметно раздулось.
Богиня вспрыгнула ему на плечи, но не встала, как раньше, а уселась,
обхватив бедрами звериную шее. Блаженный поток вновь окатил Фаргала.
Но что-то произошло в нем.
Словно некая невидимая струна проросла внутри и застонала, нарушая
сладостную гармонию. Он смотрел на великолепное существо, восседающее на
чудовищном, но, по-своему, тоже притягательном Звере, он купался в
блаженстве, но...
Ирзаи, быть может, и ощутила слабенькое это сопротивление, но не придала
значения.
- Ты - лучший из всех! - пропела она.-
Ты станешь так же могуч, как ушедший Мой Повелитель!
Усладой Моей ты станешь...
Она спрыгнула с плеч Леопарда и оказалась над Фаргалом. Наклонясь, Ирзаи
коснулась его длинных черных волос:
- Ты лучший из всех!
Ты пришел на мой зов!
И кудри твои, обрезав
Чтоб в радости нам не мешали! - она коснулась пальцами лона:
Я буду хранить
- Не будь ты так мал, не будь ты, увы...
Она вскрикнула, и на Фаргала дохнуло стужей.
- Ушел он, ушел! - простонала Богиня и рванула волосы царя с такой силой,
что он невольно вскрикнул.
Но Ирзаи сумела успокоиться и вновь жажда наслаждения охватила Фаргала...
И диссонирующая песнь медленно, но удар за ударом набирая силу,
разгоняясь, как сомкнувшись, разгоняется конная лава, мощный тревожный
ритм большого барабана, толчок за толчком, вниз к пропасти:
"Спускался в Ад, зажав в кулаке клок осеннего неба.
И души предков витали над ним обрывками темных лет..."
Ты будешь лучшим из любовников моих и наивысшим
Я наслажденьем награжу тебя...-
В руке богини возник черный клинок. Взмахнув им. Ирзаи отсекла прядь волос
царя.
- Ты растворишься в радости...
Все органы чувств Фаргала трепетали от неги. Но внутри било и жгло:
"Бродяга, пират, правитель, аскет
И тысячи тех, кто не был
Никем, бумажные бабочки, дым...
Воздадим
Каждому..."
Грудь Фаргала жгло, словно к коже прижали раскаленное железо, а живот
содрогался от сладостного томления:
- Ты будешь всегда со мной!
Ты будешь - в глазах моих! - пела Ирзаи
Я буду хранить тебя
В сиянии вечно!
- она взмахнула рукой, нож пропал и над Фаргалом сплелось из светящихся
нитей огромное прозрачное яйцо.
- Ты будешь взирать на меня!
На жаркие игры мои!...
"Спускался в Ад. Шестнадцать кругов,
Шесть заржавленных истин
Вместо цепей. В счастливых глазах -
Медь. По жаркой смоле.
За хохот мглы. За гнев богов.
Сюда не доходят мысли!.."
Еще одна черная прядь легла на теплый мрамор.
Существо Фаргала разрывалось надвое!
"...За хохот мглы. За гнев богов.
Сюда не доходят мысли!
Но здесь - душа моя!
И нельзя
Без нее там,
На земле!"
Там, там...- звенело в растекшемся сознании Фаргала.
- Да,- пересохшими губами шепнул он.- Да!
Чистый серебряный звон прокатился по пещере. И царь увидел Ту, Кому
Принадлежал.
Огромный золотой зверь зашипел, как рассерженная кошка.
Между Фаргалом и Ирзаи возникла сияющая фигура Таймат.
Всадница осеклась. Ее синие глаза выплеснули холод:
- Приветствую тебя, Сестра!
Прошло столь много лет!
Я заждалась! Пришла пора:
Я снова в мире...
- Нет!
Лик Ирзаи потемнел. Она качнулась навстречу сияющей фигуре, но
охранительница Фаргала подняла руки:
- Сестра! Ты помнишь, мы клялись
Рождением своих Имен,
Что после Первого никто,
Никто не будет разделен
Меж нами? И не посягнет
Другая на чужой огонь!
Покуда одна из нас живет,
Другая...
- Нет, Сестра! Не тронь!
Ирзаи метнулась вперед, но Таймат вновь заслонила Фаргала:
- Он - мой! - вскрикнула Всадница.-
Он сам пришел на Зов!
Как все они! - рука ее указала на толпу бритоголовых.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг