предвидеть не мог.
Спина чудовища лопнула с медным звоном.
Нечто скользкое, красное, как свежесодранная шкура, выметнулось из
трещины и ударило в Фаргала, едва не сбив с ног. Лицо, грудь, живот царя
оказались залепленными горячей отвратительно пахнущей массой. Он успел
закрыть глаза, но ядовитая слизь проникла в ноздри и рот, обжигая, как
кислота. Сознание начало мутиться, словно от дурманного дыма. Царь выронил
меч и зашатался под тяжестью повисшего на нем существа. Почему-то Фаргал
знал, что должен устоять на ногах. Но через полсотни неистовых ударов
сердца перестал различать, где верх, а где низ, стоит он или уже повержен.
Фаргал ослеп, оглох, потерял оружие и возможность дышать. Но стать
покорной жертвой был просто не в состоянии. Воин сражается до конца!
Заскрежетав зубами, Фаргал вонзил пальцы в скользкую жилистую массу,
накрывшую его. Ярость утроила силы. Чудовищным напряжением мускулов царь
отодрал порождение зла от своего лица. Он по-прежнему ничего не видел, но
наконец сумел вдохнуть - рот освободился.
Царь жадно втянул воздух... и закричал от нестерпимой боли. Будто удар
медвежьей лапы обрушился на его лицо, до костей раздирая плоть.
Чудовищная тварь выбросила из себя дюжину жгутов-щупалец. Каждое из них
заканчивалось острым закрученным когтем.
Десяток щупалец тут же обвились вокруг туловища Фаргала. Два оставшихся
свободными, полосовали когтями лицо царя и руки, которыми Фаргал пытался
защитить залепленные кровавой слизью глаза.
Царь перестал чувствовать боль. Щупальца, обхватившие его торс,
сдавливали ребра кольцами огромного удава. Когти воткнулись в его тело и
начали ввинчиваться в живое мясо, как головы гигантских клещей.
Фаргал наощупь пытался поймать рвущие лицо конечности, но ладони стали
скользкими от слизи и собственной крови и, когда царю это удалось,
оказалось, что удержать щупальца почти невозможно. Казалось, пальцы
сдавливают скользкие, тугие, оплетенные сухожилиями внутренности. Через
несколько мгновений щупальца освободятся и докончат дело. Или когти, что
вбуравливались в тело, все глубже и глубже, пронзят мышцы спины и живота и
доберутся до внутренних органов: легких, печени, сердца. Царь проигрывал
бой.
Мозг Фаргала, отрешившись от всех чувств и ощущений, безуспешно искал
путь к спасению...
Но спасли царя руки!
Прежде, чем прошли те несколько мгновений, которые Фаргал мог удерживать
разящие щупальца твари, царь инстинктивно, не размышляя, намотал склизкие
конечности на руки. Так наматывают канат для прочности захвата. Еще миг -
и Фаргал вновь позволил ярости выплеснуть еще оставшуюся в нем силу.
Суставы затрещали, мышцы напряглись так, что еще чуть-чуть - и разорвутся.
Из горла царя вырвался хриплый рык. Вслед за ним раздался отвратительный
чмокающий звук... и оторванные щупальца обмякли в руках Фаргала.
Горячая вязкая жидкость хлынула на ковер. Ослепительная вспышка озарила
стены царского шатра... и тварь, потеряв свою силу, повисла на впившихся в
тело царя щупальцах.
Фаргал не осознал, что с тварью покончено. Может быть, инстинкт подсказал
ему: смерть чудовища еще не означает, что опасность миновала. Потому с тем
же яростным хриплым рычанием царь вырвал из своей плоти, одно за другим,
отвратительные щупальца и отшвырнул от себя останки монстра.
Кровь хлынула из многочисленных ран, унося проникший в тело яд... и жизнь.
Царь еще думал о том, что надо выйти наружу, позвать... Но не мог сделать
даже шага. Шаг - и он рухнет наземь, чтобы уже никогда не подняться.
С каждым ударом сердца смерть подступала все ближе к Владыке Карнагрии.
Еще пара ударов - и не спасет никакой лекарь.
Фаргал пошатнулся и огромная черная тень его поплыла вдоль полотняной
стены шатра, удлиняясь, все ниже, ниже...
Вождь соктов проснулся от неистового крика, пронзившего мозг. Люг узнал
голос. Отбросив покрывало, вождь схватил то, что было сейчас важнее
одежды. Меч! Золотой браслет огнем жег запястье сокта.
Выскочив наружу, Люг едва не сбил с ног стражника, взмахнув мечом, рассек
привязь и прыгнул на спину неоседланного жеребца. Вцепившись левой рукой в
длинную гриву, сокт гикнул и с силой ударил пятками в крепкие бока.
Конь закричал почти как человек, от боли и неожиданности, но, узнав
хозяина, обратил ярость в ярость бега,- прыгнул в темноту.
Напрямик, через спящих солдат, через пламя угасающих костров, с неистовым
ржанием пронесся он по лагерю, исчезая раньше, чем смолкал стук копыт.
Оставляя позади разбуженных, всполошившихся людей, жеребец, как смерч,
пролетел сквозь ночь и был осажен всадником в шаге от царского шатра.
Люг слетел на землю, еще в прыжке успев разглядеть прореху в расшитой
золотом ткани, представив коню свободу, сокт подскочил к часовому,
застывшему у входа в шатер, и ударил его кулаком в грудь.
Без звука, как деревянная кукла, воин упал к ногам вождя. Люг-Смертный
Бой задохнулся от страшного предчувствия и отшвырнув тяжелый полог,
ворвался в шатер...
...чтобы увидеть, как падает на ковер истекающий кровью Фаргал.
Люг прыгнул вперед, но не успел поддержать царя, и тело Фаргала ударилось
оземь, выбрызнув из многочисленных ран слабые струйки крови.
Ни один лекарь уже не смог бы спасти царя. Даже его Верховному магу это
было не по силам: нельзя в единый миг сплести заклинание. Но Люг, жрец
Яго, мог попытаться.
Коснувшись правой рукой слипшихся волос Фаргала, сокт прошептал слово
обращения и сила Яго снизошла на него. Будущий миг, в котором уже не было
Фаргала-живого, отступил перед продлившимся Настоящим, подарив Люгу
несколько мгновений. Их хватило на одно короткое заклинание: раны царя
перестали кровоточить. Теперь сокту осталось лишь собрать воедино всю свою
любовь к другу и отдать ему часть своей жизненной силы. Воин,
действительно, любил Фаргала более, чем самого себя: у него получилось!
Силы оставили вождя соктов, он опустился на ковер рядом со своим другом.
Глаза его заволокло туманом. Последнее, что увидел вождь: полог шатра
откинулся, и в проеме возникла зловещая фигура с мечом в руке... Вот
только не было у Люга сил, чтобы поднять свой собственный меч! Мир вокруг
него перевернулся, и сокт повалился на бесчувственное тело Владыки
Карнагрии.
Начальник царской стражи Бехер, самый преданный и в преданности своей -
самый свирепый из Алых услышал сквозь сон звериный хриплый крик Фаргала.
Шатер Бехера стоял в непосредственной близости от шатра императора. По
традиции Бехер, должен был во время похода неотлучно находиться рядом с
царем. Но Фаргал предпочитал одиночество и сумел убедить своего начальника
стражи, что на земле Карнагрии тот может не оберегать его так тщательно.
Привстав на ложе, Бехер прислушался. Крик не повторился. И все-таки Алый
решил проверить. Одевшись, он вышел наружу... и не увидел часового перед
царским шатром. Бехер обнаружил стража только оказавшись у самого входа.
Часовой, без признаков жизни, лежал на земле.
Выхватив меч, Бехер ринулся внутрь... и застыл в ужасе!
Первое, что бросилось ему в глаза: чудовищная туша убитой Фаргалом твари.
- О Ашшур! - пробормотал начальник стражи, чувствуя, как его желудок
готов вывернуться наизнанку.
Но когда взгляд его переместился на неподвижные тела Фаргала и Люга,
Бехер забыл, что у него вообще есть внутренности. Инстинктивным движением
он поднес к губам свисток и дунул в него, вызывая стражу. Вложив в ножны
меч (клинки сокта и царя, чистые, лежали здесь же, на ковре - значит от
мечей толку было немного), начальник стражи осторожно приблизился к
лежавшим. Широкое красное пятно расползлось по ковру и Бехер вздрогнул,
нечаянно наступив на кровь Императора. Опытным взглядом Алый сразу
определил: Люг жив. А Владыка Карнагрии... мертв! Никто не может избежать
смерти с такими ранами!
Что ж, если Император мертв, умрет и Бехер.
Вбежавшие в шатер воины замерли, увидев своего царя. Они тоже не
усомнились, что жизнь покинула Фаргала. Бехер посмотрел на их побелевшие
лица и вспомнил, что он пока еще командир царской стражи!
- Лекаря! - рявкнул он.- И Верховного мага! Мигом!
Если не удастся уже спасти царя, так, быть может, удастся вытащить хотя
бы сокта?
Алый чувствовал свою вину: не Люг, а он, Бехер, должен был первым
оказаться здесь.
Стражники втолкнули в шатер царского лекаря. Выдернутый из женских
объятий в самый интересный момент, лекарь ошалело мотал головой. Бехер
подтолкнул его к Люгу, которого стражники аккуратно сняли с груди царя и
положили рядом.
Бросив беглый взгляд на Фаргала (монстра он, к своему счастью не заметил)
лекарь покачал головой, сочувственно покивал Бехеру и склонился над
соктом. Удостоверившись, что ран на нем нет, врачеватель достал из сумки
флакон со снадобьем и ложкой разжав губы Люга, влил необходимую порцию.
Появился его Мудрость Верховный маг Императора Карнагрии Мескес
Могущественный. Этого стражники не посмели торопить, но чародей и сам не
стал медлить, услышав о случившемся.
В отличие от лекаря, Мескес обратил внимание именно на монстра. Более
того, он, увидев останки, забыл даже о царе.
- Ваша мудрость! - Бехер коснулся сухонькой ручки мага,- может быть...
Что-нибудь...
Сознание собственной вины сделало Бехера робким.
Это было настолько непохоже на начальника царской стражи, что теперь
смутился сам Мескес. Несмотря на пышный титул, Мескес был не из самых
сильных магов. Оно и понятно: какой властелин рискнет приблизить к себе
человека, способного завладеть его душой?
- Мне очень жаль, командир,- пробормотал маг, переводя взгляд на
Фаргала.- Но уже слишком... О Ашшур! Да он жив!
Бехер, не смея поверить, уставился на тощего маленького человечка с
черными блестящими глазами.
- Ты меня не обманываешь?
- Я? Ну-ка, парень, назад! - крикнул он, ткнув пальцем в стражника,
слишком близко подошедшего к останкам монстра.- Нет, Бехер! Я тебя не
обманываю! А сейчас выстави отсюда всех, кроме лекаря!
- Все - вон! - рявкнул начальник стражи.
Теперь внутри шатра оставались только Бехер, Люг, уже начавший приходить
в себя, лекарь и Фаргал.
Шагнув было к царю, Мескес остановился и покачал головой. Если человек с
такими ранами еще жив, то он не умрет в ближайшие пару минут. Из складок
своей одежды Мескес извлек белую палочку с серебряными концентрическими
кольцами у обоих концов. Взмах - и над останками чудовища вспыхнул желтый
пламенный шар. Пробормотав заклинание, царский маг коснулся палочкой
туловища монстра, похожего на обнаженный человеческий мозг. Только не
серого, а самого отвратительного из возможных цветов.
Коснулся - и чудовище зашевелилось!
Меч Бехера оказался у него в руке быстрей, чем взмах крыла ласточки. Но
маг был спокоен.
Чудовище было лишено глаз, ушей, носа. Бугристое тело сверху пересекала
щель, отдаленно напоминающая вагину. Мескес тронул ее палочкой и
проговорил заклинание.
Голубое пламя объяло останки монстра. Миг - и от отвратительного существа
не осталось даже пепла.
Это было совсем не то, чего ожидал маг, сообразил Бехер, поглядев на
озадаченную физиономию Мескеса.
Маг быстро оглянулся, ища оторванные конечности монстра, не обнаружил и
еще более огорчился.
Правда, осталась скорлупа, расколотая мечом Фаргала.
Непрерывно бормоча, маг подступил к ней, ощупал. Вопреки его ожиданиям,
чешуя не была чешуей. Такое ощущение, будто она была просто нарисована на
твердой поверхности. Твердой и гладкой. Маг похлопывал, постукивал,
буквально обнюхивал броню, короткие когтистые лапы. Но все это
представляло из себя не больше, чем панцирь, сброшенный крабом во время
линьки. И никаких следов волшебства. Да, его сотворили какие-то чары, но
чары эти исчезли полностью. Хотя само образование осталось. Загадка! Ни
намека на ниточку, что привела бы к виновнику нападения!
Царский маг не слишком расстроился. Он был отважен (иначе не стал бы
чародеем), но сотворивший чудовище - не из тех, с кем хотелось
встретиться. Мескесу такой колдун может оказаться не по зубам.
Маг был настолько поглощен панцирем, что не заметил того, что произошло
за его спиной. Не заметил и Бехер, следивший за магом. Зато увидел Люг,
частично возвративший себе силы. Настолько, чтобы, оттолкнув лекаря, сесть
и возгласом привлечь внимание остальных.
Мескес и Бехер обернулись на его крик... и застыли, пораженные.
Фаргал поднимался!
Медленно, неуклюже, как управляемая кем-то огромная кукла, царь
перевернулся на живот, привстал на колено и, наконец, выпрямился во весь
рост, застыв в неподвижности.
Бехер вспотел. Мескес тоже в первый момент побледнел от страха. Если
царем управляют враждебные силы...
В наступившей тишине стало слышно, как снаружи переговариваются воины.
- Помоги мне встать! - тихо сказал Люг.
Опираясь на плечо лекаря, он подошел к царю, коснулся его правой рукой и,
отчасти успокоившись, повернулся к начальнику стражи.
- Дай мне губку и кувшин с вином! - приказал он.
Бехер поспешно вручил вождю требуемое.
Мескес, не вмешиваясь, наблюдал за происходящим, время от времени шевеля
пальцами и проговаривая слова усиливающих чувства заклинаний. Желтое
защитное свечение вокруг него приугасло.
Мокрой губкой сокт бережно стер с лица Фаргала запекшуюся кровь и слизь.
Страшные раны уродовали Фаргала, но глаза он сумел защитить и едва Люг
промыл их, веки царя дрогнули.
Фаргал открыл глаза, но взгляд царя был пуст. Он смотрел прямо на сокта,
но не узнавал друга.
- Он без сознания,- негромко произнес Мескес.
- Тогда почему он встал? - еще тише спросил Бехер.
- Последняя мысль! - пояснил маг.- Последняя мысль, последний приказ,
который он отдал собственному телу.
- Давай! - велел сокт лекарю.- Поторопись, пока ничего не чувствует!
Лекарь раскрыл свою сумку, но тут вмешался царский маг.
- Я попробую! - сказал он, приближаясь к Фаргалу и обводя его легкими
взмахами палочки.
Люг с сомнением посмотрел на Мескеса, но не стал возражать.
Маг, встав на носки, потянулся к лицу Фаргала... но мог достать только до
подбородка.
На мгновение он задумался, потом повернулся к начальнику стражи:
- Подними-ка меня, Бехер! - попросил он.
Воин осторожно обхватил ручищами сухую талию мага и поднял на два локтя
вверх.
Легкими коричневыми пальцами маг пробежался по ранам.
Люг с большим интересом глядел на сосредоточенное лицо чародея.
Подушечки узловатых пальцев еще раз прошлись по разорванной, сочащейся
сукровицей плоти. Маг облизнул языком тонкие, вдруг пересохшие губы и
улыбнулся царю. Мескесу было страшно.
- Держи меня крепче! - приказал он Бехеру. И быстро произнес заклинание.
Начальник стражи дернулся. Руки его обожгло так, будто он коснулся
пламени. Но он пересилил боль.
Лицо Мескеса блестело от пота. Костяной палочкой он нарисовал сложный
узор перед лицом царя.
Ничего не произошло. Сначала. Маг ждал. Ждали и остальные. Бехеру
казалось, что на ладонях его вздуваются пузыри ожогов.
Вдруг кожа на лице Фаргала, помимо его воли, пришла в движение. Как будто
невидимые пальцы разминали ее. А еще через несколько мгновений безобразные
борозды начали затягиваться. Не так, как зарастает рана, а скорее как
сплавляются в горне края разрубленной кирасы.
Не прошло и пяти минут, как на лице и на теле царя от ран не осталось
даже шрамов. Чистая загорелая кожа. Совершенно такая же, как до нападения.
- Опусти меня! - приказал Мескес.
Бехер тут же поставил мага на ковер и посмотрел на свои руки. Никаких
ожогов!
Царский маг довольно улыбнулся и картинно, как певец или комедиант,
взмахнул палочкой.
Протяжный стон вырвался из груди Фаргала. Затем мускулы его напряглись.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг