Сановник уставился на веселящегося Нила, потом - на светлорожденного.
Дождавшись, когда Нил перестанет смеяться, Даг велел телохранителю подать
кресло и уселся.
- Приветствую тебя, Шинон! - сказал он сердито.
- Приветствую тебя, Даг!
- Хочу поговорить с тобой, Шинон!
- Что ж, говори! - радушно отозвался Начальник Гавани. - Слушаю.
Чиновник бросил косой взгляд в сторону аристократа.
- Не тревожься, светлейший! - сказал Шинон. - Вряд ли светлорожденного
Эрда интересуют наши сплетни. К тому же я не окончил своей беседы с ним -
прости, ты пришел нежданно. Если благородный Эрд позволит просить его
подождать, пока ты изложишь свое, безусловно, неотложное дело? - он
повернулся к светлорожденному.
- Разумеется, отважный Шинон, я подожду!
Почуяв в голосе Начальника Гавани ту твердость, против которой идти не
стоило, "блюститель помыслов" смирился. И настроение его от этого не
улучшилось.
- Может, и хорошо, что ты здесь, Эрд Асенар! - проворчал он. - У меня есть
к тебе вопросы. Неприятные вопросы.
Светлорожденный вежливо улыбнулся.
- Ты слышал, Шинон, - ночью убили моего доверенного? - Даг выругался. - Ты
не знаешь, кто в этом замешан?
- Нет, светлейший Даг!
- Мои люди... вернее, солдаты, переданные мне Гангом, упустили убийцу.
- Удивительно! - пособолезновал Шинон. - Такие опытные воины!
- Они наказаны. И преступник тоже будет наказан. Торон, - Даг ткнул
пальцем за спину, в сторону бычьешеего телохранителя, - кое-что подсказал
мне!
- Что же? - с интересом спросил Начальник Гавани.
- Говори! - велел сановник.
Детина кашлянул.
- Мангхэл-серк! - сказал он сипло. - Я дрался с парнем из северян. На
больших состязаниях три года назад. Он хвастал, что знает тайное искусство
вагаров. Он ударил ногой Хета Гурамиди, и убил его. Точно так, как убили
дрочилу Хунхона. Мангхэл-серк! Этот парень из империи напился и орал на
весь кабак. Хо! - пасть Торона растянула улыбка. - На следующий день я с
ним боролся. И свернул ему шею! Вот так схапал его за патлы, - мощные руки
Торона сжались в кулаки, - и свернул ему шею! Насрать мне на всех вагаров!
- Он вызывающе оглядел развалившегося в кресле Нила. - И на всех беложопых
из империи тоже насрать!
- Заткнись, - деловито сказал Даг. - Скажи мне, благородный Эрд, кого ты
привез в Конг? Ты привез вагара? Твой приятель - вагар ?
- Он стоял за моей спиной в битве, - спокойно ответил светлорожденный. - И
видишь: я жив. Я не спрашиваю своих побратимов, кем они рождены.
- Ты лжешь мне, имперец!
Нил неспешно поднялся на ноги.
- Так ты назвал светлейшего лжецом? - проговорил он с ленцой.
- Говори, северянин! - рявкнул Даг, не обращая внимания на Нила. - Где он?
Где твой вагар?
Гигант сложил на груди могучие руки.
- Ты сказал: светлейший лжет? - повторил он громче. - Это очень невежливо.
Бритоголовый Торон вышел из-за кресла.
- Заткни пасть, плоскомордый! - рявкнул он.
- Всыпь ему, Торон! - велел Даг. - Он такой же недоносок, как и его хозяин!
Прежде чем он успел закрыть рот, Нил прыгнул вперед, смахнул в сторону
бритоголового, как деревянную куклу, и сгреб "блюстителя помыслов" за
отвороты куртки. Вздернув вверх, гигант тряхнул его так, что челюсти
сановника громко лязгнули. Подскочивший Торон ударил Нила кулаком в висок,
но великан обратил на него не больше внимания, чем на летучую ящерицу.
- Я вырву тебе язык, паскудник! - проникновенно говорил он Дагу, тряся его
при этом, как пес крысу. Торон зарычал и ударил Нила сдвоенными руками по
затылку. Тут наконец гигант соизволил обратить на него внимание. Продолжая
одной рукой держать обмякшего чиновника, он повернулся и коротким ударом в
челюсть отбросил конгайского силача.
Торон отлетел назад, врезался спиной в деревянную оградку террасы. Резные
перила с треском переломились и бывший борец Торон рухнул вниз, на
вымощенную розовыми плитами дорожку.
- Прошу меня извинить за причиненный ущерб! - церемонно произнес Эрд,
обращаясь к Шинону.
- Пустяки! - отозвался Начальник Гавани. - Ради такого зрелища я готов
пожертвовать любым предметом в этом доме! Но попроси воина положить
почтенного Дага обратно: я не хотел бы, чтобы пол был загажен, - это очень
дорогая ткань, настоящий тайский шелк.
- Оставь его, Нил. Он сожалеет, - сказал светлорожденный.
Гигант неохотно отпустил чиновника.
- Запомни! - прорычал он в красное, с выпученными глазами лицо. - Если ты
еще раз оскорбишь светлейшего Эрда, я вот этой рукой откручу твой мерзкий
член!
Даг с натугой дышал, вцепившись рукой в левую сторону груди. Вряд ли он
сейчас что-либо слышал.
- Пожалуй, я позову лекаря, - сказал Шинон.
Светлорожденный встал, подступил к краю террасы и взглянул вниз.
- И трупоноса, - сказал он. - Похоже, день так же неудачен для людей
уважаемого Дага, как и ночь.
Ни Эрд, ни Шинон не заметили, как переменилось при этих словах лицо Нила.
Смерть Торона совсем не входила в его планы.
- Похоже, - согласился Начальник Гавани. - Но на сей раз ты можешь не
беспокоиться: храбрый Даг ничего никому не расскажет. Позор у нас в Конге
стоит крыльев Дракона. Но, - Начальник Гавани усмехнулся, - подорожной он
тебе тоже не даст.
Большелапый пес-однолеток подбежал к лежащему лицом вниз Торону и обнюхал
его. Потом лизнул алую лужицу, натекшую из-под головы борца.
Шинон перевел взгляд на хрипящего человека.
- Лекаря! - приказал он возникшему домоправителю. - И поживей! Я не хочу,
чтоб он умер в моем доме!
Даг смотрел на Шинона налившимися кровью глазами. Он силился что-то
сказать, но ничего, кроме невнятного клекота, не вырывалось из
отдавленного горла. Шинон достал из кармана его куртки плоскую шкатулку и
вытряхнул на ладонь коричневый шарик. Даг не сводил с него выпученных
глаз. Эрд заметил, что первый зрачок сановника косит.
Оттянув чиновнику нижнюю челюсть, Шинон бросил ему в рот коричневую пилюлю.
- Хорошо, что я не женат! - сказал он.
Глава пятая
" Эй-арк разгреб светящийся песок и выдернул сочное тело гриба.
- Видишь? - указал Ман-Таут ученику. - Жизнь поддерживает жизнь даже там,
где стоит печать Смерти.
- Ты полагаешь это жизнью, владыка? - ученик смотрел на жрущего магхара.
- Не будь тебя, он занял бы твое место. Не будь также и меня, мое место -
его!
Эй-арк запихнул в лягушачий рот последний комочек гриба и облизнул
мохнатые пальцы.
- Он отвратителен! - сказал ученик. - Позволь, я убью его.
- Убей, - согласился Ман-Таут. - Зачем копить желания?
Ученик приблизился к магхару и плеснул волшебным огнем на скошенный
затылок. Белое пламя вспыхнуло, магхар подскочил, дико завизжал, заплясал
по песку, распространяя запах горелой шерсти. Ученик брезгливо отвернулся.
Но Ман-Таут продолжал смотреть. И вот охваченная огнем чернеющая оболочка
надорвалась, как ящеричье яйцо, а из пульсирующего багровым пламенем
разрыва поднялась в флюоресцирующий воздух огненная тень развоплощенного
Демона. Миг-другой очертания ее метались, как чудовищный факел в бурю.
Затем Демон обрел подобающую форму. Горящие глаза его описали круг:
огненная плеть упала на ученика и всосала его, как пасть дикилидокса
всасывает ил. Ман-Таут предусмотрительно заслонился щитом заклинаний, но в
этом не было необходимости: Демон узнал его.
- Владыка, - шепнул Ман-Таут. - Так ли содеяно?
Щель на лике Демона разошлась, и желтый дым на миг заслонил хищное
светило Проклятой земли, выпрыгнувшее из-за кромки гор.
- Сделано, раб! - прогремело в мозгу Ман-Таута.
Демон развернул угловатые, цвета тлеющих углей крылья и полетел в сторону
пульсирующих злым огнем развалин. Ман-Таут последовал за ним" .
САНТАЙ ТЕМНЫЙ. " ПРАЗДНЫЕ МАГИ".
ГЛАВА " ЦЕПЬ ПОСЛУШАНИЯ" .
Биорк солгал бы Эрду, если б сказал, что не знает, куда пойдет. И он не
был бы вагаром-воином, если бы еще вчера не отыскал место, где найти его
будет так же трудно, как упущенную рыбу - в океане. А нашедши - еще
труднее схватить. Храм Быкоглавого! Многолюдный, общедоступный Дом
Могучего, где никто не удивится чужеземцу или мальчишке-бродяге, храм,
постоянно испытывающий нужду в руках для черной работы, ибо бог Силы, как
всем известно, не любит рабов. Храм Быкоглавого примет любого, кто
пожелает скромно служить ему. И на территории его фарангские стражники -
всего лишь почитатели бога, уважаемого как земледельцами, так и носителями
мечей.
Когда Биорк подошел к храму, огненное колесо солнца еще не выглянуло из-за
горизонта. Но толпы людей уже стекались к святилищу. Центральная башня
храма в восемьдесят локтей высотой издали казалась огромной головой Быка с
высунутым красным языком. Обширное подворье опоясывала железная ограда.
Прутья ее, загнутые наружу и заостренные, поднимались на добрых два
человеческих роста. Черные бычьи головы с огромными рубинами вместо глаз
взирали на входящих с привратных столбов. От распахнутых ворот к храму
вела просторная аллея длиной в восемь раз по восемьдесят шагов. Утренние
паломники, ручейками стекавшиеся к воротам, пройдя между бычьих голов,
двигались под сенью тенистых деревьев Священной Аллеи к восьмиступенчатой
лестнице, поднимающейся к вратам святилища.
Смешавшись с толпой, Биорк поднялся по желтым, стертым до кривизны
ступеням. Входя, он незаметно подмигнул красной бычьей голове над вратами.
Той, что издали казалась высунутым языком.
Войдя, Биорк свернул влево и поднялся на третий ярус хоров, опоясывающих
внутреннюю часть центральной башни. Перила из темного полированного дерева
оберегали неосторожных от падения с высоты двадцати локтей.
Биорк повернул голову и увидел прямо перед собой свирепо-тупую бычью
морду. Черные тяжелые рога загибались вперед. Расстояние между их черными,
выкрашенными охрой остриями достигало почти шесть локтей. А сама громадная
статуя - голова зверя на покатых мощных плечах мужчины - была никак не
меньше двадцати пяти локтей высотой. Она занимала центр святилища. Алтарь
располагался у ее ног и выглядел совсем маленьким сверху.
- Могучий! О! Многосильный! О!
Средоточие мужества! О!
Многоплодный! О!
Взываем! Взываем! Взываем!
- заревели густые басы величальных жрецов. Наклонясь мускулистым телом,
вытянув воздев руки, бог Силы угрюмо и угрожающе внимал. Клубы цветного
дыма поднимались от его ног к непропорционально большим гениталиям и,
расплываясь, облекали черный торс подобием светлой ауры. Рогатая голова
глядела вниз яростными рубиновыми глазами, возвышаясь над текучим облаком
курений.
- Прими, прими, Всепобедный, угодную жертву! - возгласил Верховный Жрец,
задирая голову.
Сверху и он сам, и алтарный стол с дарами казались игрушечными.
- Прими, прими, прими! - отозвались басы. - Мощный, мощный...
Дым загустел, накрыв рыжим облаком и жреца, и алтарь. Хрипло загудели
рога. Им вторили визгливые флейты со второго яруса. Дым рассеялся. Даров
не было.
- Принял!!! - завопил жрец.
- О-о! У-ум-м! - вступили басы.
- Мм-о-о! У-ум-му-у! - заревела толпа, подражая бычьему реву.
- Мо! - свирепо зарычал вагар , чтоб не выделяться. Голос его был тонковат
для подобных упражнений, но то была не его вина.
Как и все вагары, Биорк считал религию красивой забавой. Сомневаться в
существовании Высшего нелепо для одаренных внечувственным восприятием, но
напяливать бычью голову на человеческое тело!.. Любой магхар выглядел
естественней, чем этот урод с копытами вместо ступней и свисающей до колен
мошонкой.
Толпа потекла из храма. Сейчас они омоются в двух священных водоемах и
разойдутся по своим и чужим пажитям. Хвала богу Оплодотворяющему!
Вагар спустился вниз.
- Хвала Быкоглавому! - обратился он к первому попавшемуся жрецу.
- Хвала, - рассеянно отозвался жрец. - Что тебе, парень?
- Хочу служить богу, - проговорил Биорк, скромно потупившись.
Жрец, тучный рослый мужчина в голубой хламиде, скользнул по нему взглядом:
- Похвальное желание! Видишь того длинного юнца, слева от малого
жертвенника? Ступай к нему, он определит тебя.
- Хвала Быкоглавому! - поблагодарил Биорк.
- Истинно так! - кивнул жрец и гордо неся круглый живот, направился к
выходу.
- Как, гришь, тя зовут? - спросил старший служка, костлявый юноша на
голову выше Биорка.
- Тумес.
- Так ты чужак! - воскликнул старший служка. - То-то, гляжу, у тя такая
странная физия! - голос его ломался, и потому в шаткий баритон врывались
звуки визгливого дисканта.
- Да, - согласился Биорк-Тумес. - Я из Гурама. Ходил юнгой на торговом
судне.
- Ну и как там, в Гураме? - спросил старший служка и, не потрудившись
выслушать ответ: - Ты, пацан, не дурак, что пришел к Быкоглавому. Он своих
жалует. Работы, коэшно, хватает, но всяко лучше, чем день-ночь по реям
лазать да тухлую воду глотать. Нет, ты точно угадал. С пустым брюхом не
останешься! - Он похлопал себя по тощему животу. - А станешь " синим" ,
служителем, о! Винище - рекой, девки, всё! Смотри на меня, пацан: два года
- и я - " синий" ! Уразумел, кто я? То-то!
Биорк-Тумес кивнул.
- Имя мне - Скон. Но ты зови меня... - он хлопнул вагара по плечу, -
Старшой! О! А ты - здоровяк! - закричал он. - О! Молодец! Могучий любит
сильных! - Его некрасивое лицо растянула улыбка. - Ставлю тебя кормить
быков. Не обоссышься?
- Нет.
- Правильно. Храмовые быки - что волы. Зелье им дают. Чтоб не баловали -
богу зряшней крови не надо. А уж если мощь показать - есть у нас один. Во
зверюга! Яйца - во!. Уж его не замай - злой, сущий демон! Только верховный
с ним и вошкается. А и то - без магии он бы и Верховного убодил! Истинный
Равахш!
Они вышли из святилища через дверь за спиной статуи бога и оказались на
служебном дворе. Скон привел вагара к маленькому домику в самом углу
двора, рядом с чугунной оградой.
- Тут будешь проживать, - сказал старший служка и втолкнул Биорка внутрь.
Вагар оказался в большой комнате без окон, но с несколькими проемами в
крыше. Тонкие стенки были сделаны из неплотно подогнанных досок, в щели
между которыми просачивался свет. Мебели почти не было. Узкие лежанки
вдоль стен, тумбы для одежды, длинный стол с изрезанной ножами крышкой.
Пятеро подростков - старшему на вид семнадцать, младшему - около
четырнадцати лет - уставились на вошедших.
- Твое место! - Скон ткнул пальцем в сторону одной из лежанок.
- О! - сказал старший подросток. - Новичок!
- Ха! Новичок! - Они обступили вагара, бесцеремонно разглядывая его.
- Ну, вы, парни, не очень! - сказал Скон, выходя. - Полегоньку.
- Не! - засмеялся юнец со щербатым ртом. - Мы - не очень!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг