ГЛАВА ПЯТАЯ
Два всадника гуськом ехали по лесной тропе. Ехали, то и дело нагибаясь,
чтобы не задеть головами обвисшие еловые ветки. Мохнатые, с широкими
крупами и большими головами лошадки бежали вялой рысью и, кабы не
понукания всадников, - давно перешли бы на шаг.
На обоих - панцыри поверх грубых рубах, шеломы сняты с голов и
приторочены к седлам. Налучи да колчаны - из хорошей кожи, ножны широких
мечей обложены хоть и потертым, но бархатом. Слишком хороши для "лесных
озорников". Но рожи у обоих таковы, что сразу ясно: подвернись случай
ободрать кого - обдерут. Да и душу еще отымут, чтоб не болтал.
Тропа вывела на запущенную вырубку с покосившейся избенкой посередине.
Всадники спешились, бросили поводья наземь и не без опаски приблизились к
избушке. Со стороны могло показаться - недоброе замышляют. Однако на сей
раз было не так. Воев2 мучил страх.
Тот, что порешительней, первым ступил на вросшее в землю крыльцо, несильно
стукнул кулаком в черные дверные доски.
Из избенки - ни звука.
Решительный плюнул через плечо, соединил пальцы оберегом и толкнул дверь.
Та, заскрипев, поворотилась на единственной петле, открывая темное нутро
избы.
- Колдун, а колдун... - робко позвал воин, не решаясь войти.
- Чего надо?
Первый так и подпрыгнул на месте, второй дернулся, по привычке ухватился
за меч...
Колдун, набычась, стоял позади, в пяти шагах. Как из-под земли выскочил...
- Ну? - проворчал он, хмуро глядя на воев из-под спутанного чуба.
Был ведьмак не оружен, один только короткий засапожник3 с темляком из
желтой кожи.
- Такое дело, слышь... - пробормотал первый. - Новый этот, у нас, слышь,
урод-то...
Он заметно трусил и старательно глядел в сторону, чтобы случаем не глянуть
в пронзительные в красных прожилках очи колдуна.
- Слышь, пособи, а?
- Быть не может! - речь ведьмака как бы накрыла бормотание дружинника.
Но тот лишь виновато развел руками.
Колдун ощерился. Во рту его недоставало передних зубов, но говорил он
ясно, без шепелявости.
- Значит, трогал кто. Так?
- Косаня, дурень пустоголовый, рукой се пособил... - глядя в траву
промямлил воин. - Ругай сказал: помоги. Заплатим, слышь, по чести...
- Втрое против прежнего! - отрезал колдун. - И разом!
- Это отчего ж втрое? - возмутился второй, длинноусый и длинноносый, с
варяжской рожей и яминой старого шрама под глазом.
Сказал и, забывшись, глянул на того, кому говорил, хотя помнил, еще дед
учил: не гляди ведьмаку в очи!
Глянул и осекся. И сник под нехорошей усмешкой колдуна.
- А оттого ж! - тешась его страхом, отвечал ведьмак. - Чаю, вскорости
наедет из Нова Града княжича убиенного отец да и наденет на кол старшого
вашего. За кровь свою... - потянул с умыслом и завершил: - Зряшно
пролитую.
Оба дружинника еще более смутились.
- Откель знаешь? - спросил первый. Спросил не чая ответа, а чтоб страх
придавить.
- Знаю. - И, смягчившись, объяснил: - втрое беру, чтоб старшой ваш
вдругорядь сам руки дурные обрубал. Уразумели?
- Да ясно уж, - буркнул воин.
- Ну коли ясно, так ступайте.
Уже взявши повод, длинноусый опять не утерпел гордость поправить:
- Колдун, а что ж ты хоромы свои не поправишь? - мотнул головой на
избушку. - Аль мужеской силы нет?
Колдун даже вроде не осерчал, а задумался, склонил большую голову на
плечо, покарябал в бороде и вдруг сказал неожиданно весело:
- Вот ты и поправишь!
- Я? - изумился длинноусый.
- Ты, ты! Топором махать мастак, верно? Вот и скажи старшому: как луна
убывать начнет, пущай отпустит тебя ко мне. На седмицу. Управишься за
седмицу-то?
- Не с руки мне! - зло отрезал длинноусый.
- Не с руки, говоришь? - темное лицо колдуна опять стало недобрым;
забрал в кулак бороду, пожевал и спросил: - Седни по вечери куда идешь?
- Дело мое! - буркнул воин и полез в седло.
- Не ходи, - ласковым голосом посоветовал колдун. - Не ходи. Почто бабу
дразнить...
- Не уразумел... - растерявшись, проговорил длинноусый.
- А ты подумай.
Длинноусый подумал... и лицо его стало еще более растерянным и вдобавок
красным, как рачий вареный панцырь.
- Вот так-то, - еще ласковей произнес ведьмак. - Что, управишься за
седмицу?
- Управлюсь, - буркнул воин. - Быстрей сделаю. А ты чародейство свое
оставь... - в голосе проскользнули просительные нотки.
- Да уж не тревожься, - успокоил ведьмак. И тут же добавил строже: - До
времени!
Дружинник поспешно поворотил лошадку и оба посланца тут же скрылись за
деревьями.
Колдун хмыкнул и пошел в избу.
***
- Тут главное настроиться правильно, - говорил Глеб. - А я настроился
правильно. Так что учую, наверняка учую, это точно...
"Стоп, Стежень! - остановил он себя. - Мандраж пошел. Тормози!"
Глеб глянул на свое отражение в зеркальце. Вид вполне респектабельный.
Царапины за ночь затянулись, борода расчесана, стрижка модельная недельной
давности. Приятное решительное лицо. Вызывающее доверие.
- Учую, - повторил он, убедился, что равновесие вернулось, и только
тогда спросил: - А дальше - что?
- Дальше? - Игоев откинулся назад, максимально отодвинув сидение. Его
"тойота" попросторней Димкиных "жигулей". Но "тойота", так же, как и
известная всему району Стежнева "Нива", которую они пригнали два часа
назад, остались в гараже. - Дальше поглядим.
Осеннее солнышко согревало щеку, и Кирилл с удовольствием впитывал
последнее тепло. Ох, чует сердце, на юга ему этой осенью не выбраться...
Стежень скосил взгляд на брошенную сзади сумку. Там лежал дедов топор.
Последняя надежда...
- Если все будет путем, - проговорил он, - вечером займемся женщиной.
Так?
- Боишься, Глебушка? - участливо спросил Игоев.
- Боюсь, - согласился Стежень. - А ты - нет?
Кирилл фыркнул.
- Ты, брат, найди, а я уж разберусь. Меня он не схарчит - заговоренный!
И рассмеялся.
Стежень вздохнул.
- Все мы заговоренные, - проворчал он. - Агентство как? Процветает?
- Моими молитвами. С позапрошлого заказа подвал в доме напротив откупил,
бассейн сделали. Девочки счастливы.
- Как девочки?
- Хорошеют. Тебе приветы. Еще музыкант наш звонил. Из Алабамы. Тоже
привет.
- Угу, - Стежень вздохнул. - Девочки, бассейн, Алабама... И никаких
чудовищ. Сказка! Какие еще новости?
- Разные. Коллега твой на днях заходил, - Игоев подмигнул. -
Отдаривался.
- Какой еще коллега? - насторожился Стежень.
- Костолом. Стужин. Помнишь, я зимой у тебя справлялся?
- Да ты у меня постоянно справляешься. Так, знакомое местечко! - Стежень
съехал с дороги и заглушил двигатель. - Все, господин начальник. Дальше -
пешочком...
- Черт... - пробормотал Стежень. - Кирилл, стой!
Игоев застыл на полушаге:
- Где? - спросил шепотом, - Видишь?
- Кривая сосна, справа метров пятнадцать, в кроне...
Игоев прикрылся ладонью от пробившегося солнечного луча, сказал:
- Вижу.
И спокойно зашагал по обобранному черничнику прямо к сосне.
Стежень выматерился, рванулся следом...
И тут Кирилл гаркнул во всю мочь:
- Дмитра!!!
"А-а-а..." - эхом плеснулось наверху. Неподалеку затарахтела сорока...
...Укрывавшееся в ветвях существо, кошкой сиганув с шестиметровой высоты,
мягко упало на упругий слой хвои, завибрировало телом, как тронутая
пружина.
Кирилл, не замедлившись, широким шагом двигался прямо на монстра.
Стежень бежал к ним, вроде, кричал... Сердце колотилось в бешеном темпе, а
ноги, казалось, еле двигаются..
Существо (монстр? Дмитрий?), лицо - к земле, мелко дрожащее... И вдруг
распрямилось - красные горящие глаза, рука-коса, со знакомым свистом
секущая воздух...
Стежень замахнулся топором, но метнуть не рискнул. Тварь и Кирилл
оказались на одной линии.
Игоев, даже не пытаясь уклониться, шагнул вперед, обхватил существо
ручищами, прижал к себе...
Глеб так и застыл с поднятым топором...
Монстр тоже застыл, потом неуловимо быстрым движением высвободился,
мелькнул тенью между стволами и пропал.
Когда Стежень подбежал к другу, Кирилл стоял, растерянно глядя на свои
руки.
Глеб ухватил его за плечо, тряхнул, Игоев обернулся:
- Убежал... - проговорил он обескураженно.
Стежень развернул его к себе, заглянул в лицо, впился взглядом, потом
расфокусировал зрение, чтобы заглянуть глубже...
- Ты что это? - недовольно спросил Игоев.
- Цел! - с облегчением выговорил Стежень. - Цел, слава тебе, Господи!
Цел, черт тебя дери, дурак!
- Сам дурак... - проворчал Кирилл. - Сказано же: оберег на мне Сермалев.
Ни в воде, ни на земле, ни ниже земли никакая тварь... - строгим голосом:
- Батьке не веришь?
Стежень смутился.
- Это ладно, - с печалью в голосе, произнес Кирилл. - А вот не удержал -
плохо! - покачал львиной головой. - Очень плохо, брат...
- Его удержишь! - Глеб потер висок, на котором еще вчера красовался
синяк. - У него скорость - на порядок выше. Сам не понимаю, как его тогда
достал...
- А я вот догадываюсь, - проговорил Игоев. Но дальше разъяснять не
пожелал. - Возвращаемся, - решил он. - В город поедем. Ко мне. Хватит
нам скоморошничать...
- Лепота, - прижмурившись, изрек Кирилл. - Птички поют, травка зеленая...
- Эйр-кондишн... - насмешливо продолжил Стежень.
Игоев слегка обиделся:
- Хорошо тебе в лесу, - проворчал он. - А нам в городе каково? Иди-ка ты
в баньку! Тренажерами полязгай, попарься. Грязный, как чушка, мне за тебя
перед девочками стыдно! Иди, иди! - и вытолкал Глеба из холла, где,
действительно, пели птички и росла натуральная травка. Такой вот необычный
дизайн.
- Будь как дома, - объявил Кирилл, когда они миновали зеркальную дверь
релакс-комплекса. - Железки - направо, простыни и прочее - в стенке, квас
- в холодильнике, венички - сам увидишь. Могу Людочку прислать - спинку
попарить. Не откажется, думаю, по старой дружбе.
- Пошел ты... - беззлобно ругнулся Стежень.
Крохотный романчик, иссякший еще два года назад, служил Игоеву устойчивым
предметом шуток.
- Хозяин - барин. Ладно, отдыхай, а я пойду делом займусь, попрошу
девочек пошарить в нетях, поискать информацию по нашему страхолюду.
- За этим и приехали? - догадался Стежень.
- Отчасти, - уклончиво ответил Игоев. - Всё. Расслабляйся - часа три у
тебя есть.
Кирилл появился, как и обещал, через три часа, когда Глеб, приятно
расслабленный и приятно пахнущий, попивал красный травяной чаек.
Выключив телевизор, Игоев уселся напротив, налил себе из глиняного
расписного чайника, отпил, с удовольствием обозрел Стежня, выдержал
паузу...
- Радуйся, Глебушка! - пробасил. - Классифицировали нашего красавца.
- Приятно слышать, - отозвался Стежень не без иронического подтекста.
Игоев еще отхлебнул чайку, отломил печеньице, легонько прихлопнул ладонью
по столу:
- Обработано около ста пятидесяти источников, описан демонологами сорока
шести культур; сходимость - сорок четыре процента, так что умерь свой
скепсис! У французов аж три сравнительных работы по африканскому,
гаитянскому и - пляши, брат! - кельтскому материалу. Подробнейший анализ
чикагского парапсиха по очень похожим тварям на индейском материале. Жаль,
нет времени китайцев и прочих азиатов потрясти. У них наверняка тоже не
без урода...
- Давай резюме, - перебил Стежень.
- Сейчас, Глебушка, сейчас... - Кирилл глотнул чайку, усмехнулся, видя
нетерпение друга. - Резюме, значит? Крайне опасная тварь!
- А то я сам не знаю! - буркнул Стежень.
- Начнем с происхождения, - продолжал Игоев. - Основа - астральный дух,
бес по нашему. Дух-моноэмоционал, как выразился наш чикагский приятель.
Это одна половинка мерзавца. А вторая половинка - вполне разумная
сущность, бывший хомо сапиенс, если можно отнести к этому виду
подвизающихся в черной магии и прочем говне. Образуется этакая тварь
следующим образом: колдун вызывает строго определенного беса и посредством
так же строго определенной процедуры, по счастью до конца чикагскому
парапсиху неизвестной, не то непременно опробовал бы, включает беса в
собственное сознание. Иначе, в себя. Бес охотно включается, поскольку -
хищник, или, выражаясь умным языком, изолированный астрал поглощающего
типа, а по сему всегда готов сожрать, что удастся. А вот дальше начинается
самое интересное. В процессе этого первого "поедания", если колдун
окажется достаточно крепок, то полностью сожрать себя не даст, и образует
с бесом своеобразный омерзительный союз. Причем - на нескольких уровнях, в
том числе и на физическом. То есть, человеческое тело колдуна
преобразуется в то, что лежит у тебя в морозильнике. Трансформированная
диада, то бишь, двойное существо, приобретает букет сверхкачеств. Кое с
какими ты уже имел возможность познакомиться, но, уверяю, еще не с самыми
худшими.
- Например?
- Например, образовывать самостоятельный эгрегор из жизней жертв,
поглощенных или частично поглощенных.
- Частично, это как?
- А так, что человек вроде бы остается самим собой, но фактически -
просто приставка к монстру. Описан сюжет, когда такая тварь овладела целым
островным государством и была прижучена совместными усилиями специально
собравшихся шаманов, числом более двухсот.
- Хрен редьки не слаще!
- В данном случае - слаще. Если сказочка не врет, планы у беса были самые
наполеоновские, а шаманы, сделав дело, как водится, разругались и
разъехались по домам.
- Прекрасно, - сказал Стежень. - Пошлем за шаманами?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг