- Пожалуй, я съел бы и макароны, - признался он. - Вы сказали - три дня?
Выходит, я три дня провалялся без сознания?
- Вам был предписан сон. Доктор сказал: сегодня вам уже можно есть. И
принимать гостей, если пожелаете. Над такими, как вы, платными, все так и
кудахчут!
- А кто за меня платит?
- Мне не докладывают.
- Какая вы недружелюбная, - усмехнулся Андрей. - С больными надо быть
деликатной, а то вдруг я возьму и умру?
- Вряд ли. Доктор сказал: если вы выжили с такой раной, значит, вообще
никогда не умрете. Пусть жена с вами деликатничает.
- Жена? - удивился Ласковин. - Вроде, у меня не было жены до того, как
попал сюда? Выходит, я и жениться успел в бессознательном состоянии?
- Это мы за вас замуж выходим в бессознательном состоянии! - проворчала
сиделка. - Жена не жена, а вам повезло! Целыми днями здесь сидит, как на
работе.
- Наташа? - догадался Ласковин, - Я имени не спрашивала. Это доктор ваш
вокруг нее пританцовывал.
- Вот как? - произнес Ласковин. - Надо бы и мне ему что-нибудь
ампутировать.
Но ревности не испытал. Трудно быть ревнивым, только-только вынырнув с
той стороны жизни.
- Так, - сказала сиделка. - Одиннадцать. Сейчас я вас покормлю и уйду.
А вы общайтесь. Только лежите, ради Бога.
Ласковин улыбнулся.
- Не радуйтесь, - предупредила медсестра. - Девушка ваша еще подождет.
Сначала милиция.
- Ростик! - обрадовался Ласковин. - А я уж подумал, арестовывать меня
пришли!
- Кому везет, тому везет!
Саэтдинов уселся на стул рядом с кроватью, похлопал Андрея по руке.
- Ну давай, - нетерпеливо произнес Ласковин. - Рассказывай.
- Ну, что чуть было концы не отдал, ты знаешь. А вот что обвинение с
тебя снято - порадуйся. Нашли убийцу. Не без твоей помощи.
- Не понял.
- Тот чернявый, который подстрелил тебя и этого экстрасенса.
"Так, - подумал Ласковин. - Уже проще".
- Раскрыли элементарно, - продолжал Саэтдинов. - Пальчики он везде
стер, но меточку оставил. Однозначную.
-Какую?
- Сперму. В трупе. Столько, что хватило бы и на десять идентификаций.
Это главное. И еще косвенные улики: царапины на замке, следы обуви в
коридоре. И видели его с убитой неоднократно. Так что сидеть подлецу в
психушке пожизненно.
- Его что, признали невменяемым?
- Да. Он и есть псих. Послушал бы ты, что он несет. Стрелять их надо! -
сказал он с ожесточением. - А то ловим, ловим, а толку - ноль. Посидит в
дурке года два - и на свободу. Якобы вылечившись. А там по новой.
- Как будто вы обычных бандюганов не выпускаете? - заметил Ласковин.
- Кстати о бандюганах, - сказал Саэтдинов. - Имей в виду, что девушку
твою, Наталью Таймуровну Аршахбаеву, эти самые бандюганы едва не похитили!
У Ласковина упало сердце.
- Зачем?
- В качестве заложницы, надо полагать.
- И что?
- Не бойся, она не пострадала. Столкнулись, как в газетах пишут,
конкурирующие группировки. Результат - восемь трупов. Но, - Саэтдинов
понизил голос, - учитывая, кто именно нам позвонил, я лично допускаю
другую версию.
- А кто позвонил?
- Сэнсэй наш! Зимородинский! Ты что, его как охрану к ней приставил?
- Нет, - Ласковину сразу стало спокойней.- Он сам.
- Тогда смотри в оба! - Саэтдинов подмигнул. - Такая девушка! И такой
мужчина!
- Слава в собственной жене души не чает! - отмахнулся Андрей. - А я его
должник!
- Вот и скажи ему об этом. Они там вдвоем, снаружи. А теперь давай-ка с
тебя показания снимем.
- Зачем?
- Затем, что ты накаркал: я теперь это дело веду. Через пять минут
Саэтдинов поднялся.
- Ну, поправляйся, - сказал он. - А я пойду дурным делом заниматься.
Год-два - и придется опять его ловить.
- Не придется, - со значением произнес Ласковин. - Не беспокойся.
Саэтдинов внимательно посмотрел на него.
- Ax да, - сказал он, - ты же Спортсмен. Хотя по нынешнему твоему виду
не скажешь. Спасибо, утешил. Смотри опять на пулю не нарвись!
- Уж не сомневайся.
- Как тебе тут, не обижают?
- Пока нет.
- Ну, будь здоров, поправляйся!
- Ну ладно, ладно, все уже кончилось, - приговаривал Андрей, здоровой
рукой поглаживая Наташу по голове. - Я же обещал, что не оставлю тебя одну.
- Я не плакала,- проговорила девушка,- Честное слово, я только сейчас...
Уже все.
Она вытерла глаза и улыбнулась.
Зимородинский, который вот уже полчаса деликатно смотрел в окно,
повернулся к Андрею.
- А ты хорошо сохранился, - произнес он с улыбкой. - Победитель! Больше
на меня не сердишься?
- Я твой должник, - с чувством сказал Андрей. - Ростик мне рассказал!
Забыл только спросить, Юру нашли?
- Его там не было. Ладно, успокойся. Парень дома. Лешинов отпустил его.
В тот же день.
"Выходит, он сказал правду", - подумал Ласковин. Теперь это уже не
важно.
- Теперь это уже не важно, - сказал Зимородинский. - Только давай без
"должников". Кто кому должен, это еще неизвестно.
- Как скажешь, - согласился Андрей. - Слушай, это ты за меня деньги
заплатил?
- Шиляй, - ответил Вячеслав Михайлович. - Сказал, что ты его здорово
развлек. И в долю никого не взял. Так ребята решили тебе на машину
скинуться.
Он усмехнулся и похлопал Ласковина по здоровой руке.
- Так у меня же есть!
- Уже нет. Взорвали. Не везет твоему транспорту. Я тебе тут муми°
принес. И еще кое-что укрепляющее.
- А кто взорвал? - забеспокоился Ласковин.
- Не заморачивайся. Это - отдача. На данный момент ты чист. Никаких
хвостов. Понимаешь, о чем я?
- Понимаю. Откуда ты знаешь?
-Знаю. Хотя это и...
Тут он посмотрел на Наташу и продолжать не стал.
В палату заглянула сиделка.
- Заканчивайте, - сказала она. - Больной устал.
- Я не устал! - запротестовал Андрей.
- Доктору лучше знать, - Зимородинский подмигнул медсестре. - Знаешь
анекдот: приходит практикантка к врачу, говорит: "Больной сказал, что ему
стало хуже". - "Только врач знает, хуже ему или нет, - поправляет доктор.
- Больной думает, что ему стало хуже!" Та уходит, но через десять минут
возвращается. "Что опять?" - недовольно спрашивает врач. "Доктор, -
говорит практикантка, - больной думает, что он умер!" Так что не
ерепенься. - И сиделке: - Доктор, мы уже уходим. Еще одна минута.
- Красивая девушка, смотри не влюбись, - улыбнулась Наташа, поглядев на
закрывшуюся дверь.
- Ты - лучше. Завтра придешь?
-Сегодня, часов в семь. Ты не против?
- Я буду счастлив!
Ласковин смотрел телевизор, когда медсестра, другая, вечерняя,
заглянув, сообщила: к нему посетитель.
Андрей, заранее улыбаясь, кивнул: жду.
Но это была не Наташа.
В палату, смущенно улыбаясь, с большим пакетом в руках вошел Смушко.
-Можно?
- Григорий Степанович! Здравствуйте! Ласковин действительно был рад его
видеть. Но почему Смушко один? Где отец Егорий?
- Вот, - сказал Степаныч, взгромоздив пакет на стол. - Я тут тебе
немного фруктов принес, сочку. Как себя чувствуешь?
- Вполне, а вы?
Выглядел Смушко неважно, больным и постаревшим.
- Как приют? - спросил Ласковин. - Да вы садитесь! Хоть на стул, хоть
на кровать! Смушко сел.
- Почти построили, - сказал он без всякого воодушевления. - Пятого июня
откроем.
И замолк. Андрей тоже молчал. Пауза длилась минут пять. Потом Ласковин,
решившись, спросил:
- А что отец Егорий, как он?
-Что?
- Ну батюшка наш, почему не пришел? Что-нибудь не так?
Лицо Григория Степановича исказилось, как от сильной боли. Губы
дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но не мог.
- Что случилось? - спросил, предчувствуя недоброе, Андрей.
- Так ты не знаешь...- медленно проговорил Смушко.- Умер наш батюшка,
Андрюша. Умер.
Спустя полтора месяца у одного из двухэтажные особнячков на Каменном
острове остановился черный "Ауди-А4". Из него вышел среднего роста мужчина
в белом костюме спортивного покроя.
Поднявшись по лестнице к парадным дверям только что отреставрированного
особнячка, мужчина вошел внутрь.
В холле он остановился, осматриваясь.
- Господин!
Охранник, хоть и не в пятнистом комбинезоне, а в белой рубашке при
галстуке, выглядел внушительно.
Мужчина повернулся. Его светлые волосы и глаза казались еще светлее на
загорелом лице. Охранник почему-то смутился.
- Прошу прощения, вы к кому?
- Мне нужен Владлен Петрович Грушин.
- Еще раз прошу прощения, вам назначено? Мужчина посмотрел так, что
охраннику захотелось немедленно вызвать помощь.
- Он меня примет.
Тон, которым это было сказано, не допускал сомнений.
- Где его кабинет?
- Второй этаж налево, - почти помимо своей воли ответил охранник.
Мужчина кивнул и направился к мраморной лестнице.
- Э... Одну минуту!
Мужчина в белом костюме повернулся.
- Оружие!
- А, да. - Мужчина расстегнул пиджак и протянул охраннику небольшой
пистолет.
- На обратном пути я вам верну.
- Разумеется.
Пистолет был немецкий, газовый. Скорее игрушка, чем серьезное оружие.
Мужчина поднялся на второй этаж и без труда нашел нужную дверь. За ней
оказалась приемная. Миловидная девушка-секретарша с помощью зеркальца
изучала собственный носик.
При появлении мужчины в белом костюме она прервала это занятие,
оглядела его с явным интересом, потом, вспомнив о своих обязанностях,
спросила:
- Вам назначено?
Мужчина помедлил с ответом. Он внимательно оглядел девушку, и той, так
же как минуту назад - охраннику, захотелось позвать кого-нибудь на
подмогу. Мужчина в белом костюме выглядел очень элегантно, у него было
красивое лицо, покрытое ровным южным загаром, стройная фигура... Но взгляд
его внушал безотчетный страх.
Гость улыбнулся, и страх исчез.
Секретарша тоже улыбнулась, поправила волосы.
"Какой мужик!" - подумала она.
- Нет, - с улыбкой произнес мужчина. - Мне не назначено. Это сюрприз.
Мы с Владленом Петровичем - давние знакомые.
- А, ну тогда конечно, - с облегчением кивнула девушка. - Проходите, он
у себя.
В этот момент на столе пиликнул факс, и девушка отвлеклась.
Гость открыл дверь кабинета:
Хозяин его оторвался от документа.
- Да? - произнес он. - Слушаю. Человек в белом костюме подошел к столу.
- Доброе утро, отец Серафим! - негромко произнес он.
Хозяин кабинета отложил бумаги и добродушно улыбнулся.
-Это в прошлом, уважаемый, в прошлом. Теперь можете звать меня
Владленом Петровичем. Присаживайтесь, что-то не могу вас припомнить.
Гость опустился на стул сбоку от стола.
- Значит, от церкви вы отошли, отец Серафим? - произнес он,
проигнорировав и новое обращение, и вопрос. - И почему же?
- Косность, - ответил Владлен Петрович. - Невозможно бороться за
будущее России прадедовскими методами. А бороться надо! - Голос его обрел
пафос. - Враги обступили нас со всех сторон, они разлагают нас изнутри.
Только беспощадная...
Гость кашлянул, и оратор осекся.
- Нужна политическая работа, - заключил он. - И мы ее ведем. Вас ко мне
кто-нибудь прислал?
- Да, -сказал гость. - Меня прислал отец Егорий.
- Отец Егорий?
Грушин почувствовал себя неуютно.
- Потмаков, - сказал гость. - Отец Егорий Потмаков, неужели не помните?
- Конечно, помню! - с некоторой обидой возразил Владлен Петрович. - Но
шутка ваша - скверного толка! Потмаков умер!
И, присмотревшись к гостю, обрадованно воскликнул:
- Я вспомнил тебя! Ты - Ласковин!
Поднявшись из-за стола, он широко улыбнулся, развел руки, словно желая
заключить гостя в объятия.
- Рад, очень рад, что заглянул! Много наслышан о твоих подвигах! Я ведь
послеживал за тобой, послеживал! Рад!
Ласковин не встал, и хозяин тоже опустился в кресло.
- Не хуля скажу, - произнес он доверительно. - В Потмакове я ошибся. Не
нашлось в нем нужной крепости. А вот ты... Ты, Андрей Александрович, -
тот, кто нам нужен. Слышал, тебя в городе Спортсменом зовут?
- Некоторые зовут, - кивнул Ласковин. - Но для вас, отец Серафим, у
меня другое имя.
- Какое? - предчувствуя нехорошее, настороженно спросил бывший
священник.
Ласковин поднялся. Владлен Петрович тоже вознамерился встать, но рука
гостя легла ему на плечо и принудила остаться сидеть.
Наклонясь к уху похолодевшего от страха расстриги, Ласковин шепнул:
- Инквизитор!
- Здесь везде охрана, - севшим голосом предупредил Владлен Петрович. И,
от страха перейдя на "вы": - Если вы что-нибудь мне сделаете, то... то...
- Нет, - усмехнувшись одними губами, произнес Ласковин. - Ничего не
будет.
Рука его соскользнула с жирного плеча расстриги, и сложенные щепотью
пальцы несильно ударили пониже нагрудного кармана Грушина.
-An, an... -ловя ртом воздух, просипел Владлен Петрович.
Ласковин отошел на шаг и холодно наблюдал, как вместе с болью
выдавливается жизнь из жирного тела предателя.
-Отец... Его...
Лицо расстриги побагровело, налилось дурной кровью. Смерть уже
поглаживала его по щекам.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг