Ласковин быстро раздел ее донага и убедился, что беспокоился не зря: в
одежде были спрятаны шило, надфель и спички. Проворная подруга! За пять
минут, трясясь от страха, - и так прибарахлилась. Интересно, на что она
способна в нормальном состоянии?
Глядя на ее обнаженное тело, Ласковин догадывался, на что она способна.
Но его это не интересовало.
"Пускай полежит голышом, - подумал он, - Не замерзнет под пледом ".
Пристегнув ее к батарее, Ласковин оделся и спустился вниз.
Через сорок минут он уже ехал по набережной Мойки.
Андрей припарковался неподалеку от Певческого моста. Слева от него
располагались квадраты Дворцовой и столп, увенчанный Ангелом-хранителем.
Вокруг него малышня играла в мяч, а ребята постарше, возраста Юры и Феди,
выписывали петли на досках. Если бы Ласковив не втянул парней в свои дела,
возможно, они тоже крутились бы здесь...
Дом, который был ему нужен, выходил прямо на набережную. Но зайти
следовало со стороны Конюшенной. Гужма выдал адрес во всех подробностях.
Зайти в арку дома номер тринадцать, потом - в арку направо. Затем
повернуть налево, и впереди, во дворе, - двухэтажная пристройка.
Наполовину в ремонте. И железная дверь в подвал.
Проходными дворами, мимо Капеллы, Ласковин вышел на Большую Конюшенную.
По пути внимательно изучал все, что справа, искал лазейку на соседнюю
цепочку дворов. Но обнаружил лишь кусок стены, которым была заложена щель
между домами.
Кусок примерно четырехметровой ширины и высотой - чуть поменьше. Если
придется уходить одному - еще так-сяк. В хорошей форме, с третьей попытки
преодолеть можно. Но будет ли хорошая форма после общения с господином
Лешаковым? И вполне возможно, что уходить придется не одному. Если
повезет. Хотя Ласковин очень рассчитывал на "честный ченч". Скажем, он
отдает женщину - и получает парнишку.
А Гужма - это вообще козырь. Сынишка.
На Конюшенной толклось с полдюжины "бычков". Ласковин обошел стороной.
Не будем провоцировать. Тем более что одна рожа - знакомая. Из
корветовских.
Андрей вспомнил об обещании лидера "тобольцев" узнать, кто зарядил его
бандитов напасть на Наташу. Узнал он или нет?
Пока концы висят, реальна опасность повторного наезда.
Андрей пообещал себе, что разберется с этим, когда будет полегче. А
будет?
Справа от арки под номером 13 (символично, не так ли?) красовалась
реклама некоего неизвестного театрика. И сам дворик не был набит
иномарками, хотя строения вокруг знатные. Барские дома.
Нужный двор был просторен. И даже деревья росли. Но важнее не это, а
то, что к кирпичной стеночке, присмотренной с другой стороны, вплотную
примыкали гаражи. И куча мусора в добрый метр высотой, качественно
утрамбованная. С такого "трамплина" взять перегородку вполне реально.
Значит, еще два запасных выхода.
Основное здание - серое, со следами дореволюционной роскоши.
Пристроечка более поздняя. Оконные проемы второго этажа голые, даже без
рам. Первого - зарешечены. Железной двери, ведущей в подвал, не
обнаружилось. Она пряталась за бруствером из строительного и бытового
мусора и вела в подвал большого здания.
Но не под остов серого вельможного особняка, а под соседний дом, чья
желтая слепая стена, расписанная в стиле "Я люблю Гошу и "Алису""
(по-англипки, с грамматическими ошибками), возвышалась справа.
Если бы не плотно утоптанная тропа, Ласковин усомнился бы насчет
обитаемости найденной норы. Ржавая дверь была крест-накрест заколочена
обрезками горбыля. И ни намека на ручку. Однако при детальном изучении
обнаружилось, что доски прибиты к самой двери, а в крохотной выемке над
косяком топорщится кнопка звонка. При этом ни "глазка", ни объектива
телекамеры. Уж ее Ласковин не проглядел бы. Выводы: либо здесь открывают
всем подряд, либо существует какой-то пароль, о котором сучонок Гужма
умолчал. Если это так, то "потомственному магу"
придется раскаяться.
У Ласковина был единственный способ проверить. Он расстегнул куртку,
проверил, легко ли выходит пистолет из кобуры, не застрянет ли в рукаве
вампиров кинжал. Не то чтобы он собирался пускать их в ход, но...
Посмотрим.
Ласковин позвонил. Один раз - длинно и еще девять - пулеметной
очередью, вспомнив, что девятнадцать - "священное число". Вот заодно и
проверим.
Заскрипел засов. Ласковин приготовился вырубить "вратаря" и рвануть
вперед.
Церемониться он не собирался.
Вырубить "вратаря" не удалось. Дверь открылась. И за ней оказался не
один и даже не двое - пятеро. В полной готовности.
Цятеро крепких ребят с "боевыми загогулинами". Формой напоминающими
"демократизатор", только из дерева. Вернее, это полицейская дубинка
происходила от подобных деревяшек.
Пятеро ребят, десять "загогулин" - и никакой дистанции, чтобы
воспользоваться пистолетом. Начинать же драку... Тип вооружения говорил
сам за себя. И стояли ребята грамотно; полуромбом, с точными интервалами,
чтобы друг другу не мешать. За этой пятеркой - еще одна "группа
товарищей". Семеро.
У Ласковина появилось нехорошее чувство, что его ждали. Причем именно
его.
Андрей продемонстрировал открытые ладони: "Я пришел с миром!" Теперь,
по голливудским канонам, следовало всех мочить. Но результат, скорее
всего, был бы удручающим. Дубинкой по макушке. Слишком тесно для
тактического маневра. Ладно, отложим.
Парни расступились ровно настолько, чтобы Андрей мог пройти.
Коридор шириной метра три. Низкий - рукой достать - потолок. Ряд
люминесцентных ламп. Впереди - дверь. Двустворчатая, на вид крепкая. На
двери - цветное фото Лешинова. В полный рост. Нравятся "святому отцу"
собственные портреты.
Ласковин приостановился, и его тут же подпихнули деревяшкой в спинку:
не думай, чувачок, что сам себе хозяин.
Дверь раскрылась сама: фотоэлемент, что ли?
За ней - никого. Зал. Алый цвет резанул глаза после серости коридора.
Пол из настоящего мрамора. Полутемные ниши. Стены коричневые. Кроме одной,
противоположной. Красной, как свежая кровь. Из-за сочности цвета Ласковин
не сразу заметил лестницу. Толчок в спину: вперед!
Ладно. Как прикажете. К лестнице? Хорошо. Ступени, покрытые красным
ковром, упираются в стену. Вернее, в потолок. Ласковин шел неторопливо,
держа боковым зрением окружающее пространство. Ниши. В них может
спрятаться еще дюжина-другая ребятишек. Что это? Храм? Но где тогда
алтарь, где прочая утварь?
Ребятки с "загогулинами" - по бокам. И сзади, разумеется. Пасут
грамотно.
Так и хочется пощупать их в рукопашной. Ласковин ощутил тяжесть кинжала
на предплечье. Прыжок вперед, потом - рывок вправо, чтобы выйти на
свободное пространство, и лепить ближайших, выстраивая остальных в
линию... Или еще проще.
В "медиуме" пятнадцать патронов. На всех хватит, если экономно...
Пока Ласковин раздумывал, он достиг первой ступени лестницы.
И сразу же черная щель прорезала потолок впереди. Пришла в движение
целая плита, открывая путь наверх. Высокая фигура Лешинова возникла,
словно материализовалась из темноты. Его длинные черные одеяния сливались
с мраком, но зато контрастировали с алым обрамлением лестницы.
"Боже, какая театральность!" - подумал Ласковин.
Теперь ему полагалось в ужасе попятиться и пасть ниц, умоляя о милости.
- А я думал, театр в соседнем доме, - с иронией произнес Андрей.
Лешинов сделал вид, что не услышал. Он остановился тремя ступенями
выше, взирал на Андрея сверху, как верховный судья на жалкую тварь.
- Где она?
Должно быть, открытый наверх ход играл роль акустической раковины:
голос "протоиерея" накатился, как набат.
- Кто - она? - осведомился Андрей. - Твоя сучка? Андрей был готов, что
ребятишки разом накинутся на него: наказать за неуважение к "папаше". Но
они только шумно задышали. Вышколены, мать их.
- Меняю! - заявил Ласковин. - Натасканная блядь на парнишку, которого
ты схватил.
- Юра принадлежит нам! - Лешинов мгновенно понял, о ком говорил Андрей.
- Только безумец мог отказаться от лона нашей церкви! Ты - безумец!
Андрей почувствовал, как его охватило сомнение. Мысли путались,
подавленное состояние накатило изнутри. Решимости практически не осталось.
Лешинов шагнул на ступеньку ниже.
- Еще не поздно! - голос его стал тигле. - Ты нужен нам. Ты - наш!
Теперь Ласковин не решился бы сострить насчет театра. За каждым словом,
за каждым жестом Лешинова чувствовалась сила. Сила, которой невозможно
противостоять. Никому.
"Разве что Слава?" - мелькнула мысль.
Нет, и Зимородинский подчинился бы. Не зря же он, подталкивая Андрея
вперед, сам не сделал и шага!
Андрей старался не смотреть Лешинову в глаза, но худое, хищное,
аскетичное лицо впечаталось в его сознание.
Он подумал о пистолете. Но что толку? Он откуда-то знал: пуля не
причинит Лешинову вреда.
"Визуализируй", - вспомнил он подсказку Зимородинского.
И попытался "отпустить" сознание. Стены зала закачались. Казалось,
струи дыма поднимаются от пола вверх. Струи дыма, размывающие все. Стены,
пол, лестницу, Ласковина... Все, кроме Лешинова. Тот и на йоту не
изменился.
Это была не борьба. Это был шаг к поражению. Еще чуть-чуть - и
Ласковина скрутит припадок безумия.
" Бесполезно! Бесполезно!.."
Андрей взмахнул руками, заслоняясь от надвигающегося гигантского
существа...
Шнурок, удерживающий тройной кинжал на его предплечье, развязался.
Оружие бесшумно раскрылось и повисло у Андрея на запястье.
Лешинов, уже занесший ногу, чтобы шагнуть на последнюю ступень, замер.
На миг. Но мига хватило.
Нет, Андрей не ударил его стальными когтями. Он знал, что Лешинов
неуязвим.
Он не ударил. Он рухнул назад, на спину.
Парни с дубинками отпрянули от неожиданности. А может, колдовство
подействовало и на них... Ласковину было не до тонкостей.
Перекувырнувшись, он вскочил на ноги. Стальные когти мелькнули в воздухе,
и один из парней вскрикнул от боли. Рука с кинжалом описала замысловатую
кривую. Сторожа шарахнулись.
Никакой пистолет не напугал бы их так, как эти поющие страшные лезвия.
Ласковин не стал дожидаться, пока сработает механизм дверей (если он
был), а врезал в створ проносным йоко-гери. Дверь распахнулась с треском.
Андрей прыгнул, перехватил клинками тычковый удар "загогулиной", ударил
ногой назад, отшвырнув второго на третьего, словил скользящий удар палкой
по спине, полоснул "когтями" дважды, услышав хруст вспарываемой одежды,
встретил последнего противника ои-пки в голову с левой, рванул засов...
- Ты еще вернешься! - прогремел вслед голос Лешинова.
Андрей выскочил на улицу и кинулся к гаражам. Последователи "святого
отца"
вполне могли обеспечить это возвращение, если Ласковину не хватит
прыти. Свернув за гараж, Ласковин ухватился за прикрепленный к кирпичной
стене железный ящик и махом перелетел на другую сторону.
Минута - и его "жигуль" рванул по набережной в сторону Марсова поля.
Спустя несколько минут отвратительная неуверенность, внушенная
Ласковину "святым отцом" Константином, прошла. И, к сожалению своему,
Андрей понимал: в одном Лешинов прав. Ласковину придется вернуться. Чтобы
вытащить Юру. Андрей был уверен: его держат именно там, в подвале.
Да, он вернется. И вернется не один.
Приехав домой (Наташа куда-то ушла), Ласковин позвонил Зимородинскому.
- Слава, - сказал он, - я нашел, где прячут Юру. Поможешь?
Вячеслав Михайлович ответил не сразу.
- Ты уверен, что парень - там? - спросил ов.
-Да.
На самом деле Андрей был не так уж уверен в этом, но ему нужно было
говорить с Лешиновым с позиции сильного. И Зимородинский обеспечит ему эту
силу.
А за своего ученика Слава вступится обязательно.
Зимородинский помолчал минуту, потом сказал:
-Нет.
- Что - нет? - не понял Ласковии.
- Я не пойду с тобой.
- Не пойдешь? Ласковин был ошарашен.
- Не пойдешь выручать парня?
- Я не пойду с тобой, - твердо произнес Зимородинский. - Не будем об
этом.
Извини, я сейчас занят.
И положил трубку.
У Ласковина было такое чувство, словно его предали. Слава даже не
удосужился что-то объяснить. Он что, струсил, черт возьми?
Андрей достал вампиров кинжал, раскрыл его и протер клинки. Ему надо
было чем-то занять руки.
Идти к Лешинову одному? Купить, скажем, "Калашникова" и попробовать
взять на испуг? Нет, не годится. Такого, как этот, на испуг не возьмешь.
Надо сразу стрелять. А сразу стрелять - значит минимум полдюжины трупов.
Такое не скроешь.
Это - сразу валить в Финляндию, а оттуда - в Швецию. С концами. Нет, не
вариант.
И тут Андрей вспомнил. Ну конечно! Митяй! Андрей набрал номер. "Только
бы был дома!"
Дома!
- Слушай, - произнес Ласковин, поздоровавшись. - Мне нужна поддержка.
И обрисовал ситуацию, представив Лешинова этаким сэнсэем боевой школы.
О колдовских штучках и о связи "протоиерея" с покойным депутатом Пашеровым
Андрей распространяться не стал. Не хотел лишних вопросов.
- Короче, завтра вечером сможешь? - спросил Андрей. - И может, кого из
наших попроси, от моего имени? Пару человек, ладно?
- О чем речь! - сказал Митяй. - Будь спок, все , организую. Только
скажи, когда и где.
- Значит, завтра вечером, часов в шесть, на Конюшенной площади. Поближе
к ДЛТ.
- Схвачено. Какие хоть там бойцы?
-Молодежь, - сказал Ласковин. - Сэнсэй крепок, но его я сам возьму. А
остальные - так-сяк. Но много, десятка два-три, не меньше. Мне надо, чтоб
их придержали, пока я буду парнишку искать.
- Все понял. Завтра в шесть на Конюшенной площади.
Глава тринадцатая
СЛАВА МЕНЯ КИНУЛ, - пожаловался Андрей.
- Быть не может! - возразила Наташа.
- Сам себе не верю. Я выяснил, где Юра. Но одному мне не управиться, а
Слава отказал наотрез.
- Так. А что случилось? - забеспокоилась девушка.
Ласковин с опозданием сообразил, что вчера решил ничего ей не
рассказывать.
Теперь - придется. Но далеко не все. О том, каким образом он выяснил
адреса лешиновских нор, говорить не следовало. И тем более не следовало
говорить о взятых заложниках. Наташе такое совсем не понравится.
Наташа почувствовала: что-то не так. То есть Андрей не обманывает ее,
но...
обманывает. Недоговаривает.
Ей стало обидно. За себя и за Вячеслава. Вдвойне, потому что Андрей
старался не смотреть ей в глаза.
- По-моему, ты хочешь прикончить этого Лешинова намного больше, чем
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг