- А как они находят нужные точки?
- Ты узнаешь, - ответил Зимородинский. - Одежда не скроет тело от глаза
видящего. А это и не тело даже, в обычном понимании.
Он провел сомкнутыми указательным, средним и безымянным пальцами от
солнечного сплетения Андрея вниз, потом - вверх, к ключице. Ласковин
ощутил нечто вроде "дуновения" внутри грудной клетки. Пальцы
Зимородинского двинулись дальше, от ключицы по внутренней поверхности
руки. Теперь "бесконтактное прикосновение" ощущалось как уколы крохотных
иголочек. Как будто Андрею делали татуировку.
- Канал легких, - сказал Зимородинский. - Внутренняя часть. - Движение
руки вниз-вверх вдоль живота и груди. - Наружная часть. - Покалывание
иголочек, теперь - на левой руке. - Канал толстой кишки, - продолжал
Вячеслав Михайлович, начиная движение вверх от указательного пальца Андрея
- к плечу. И опять - уколы невидимых игл.
Названия каналов были Ласковину знакомы. И, по меньшей мере, две дюжины
точек акупрессуры. Андрей без труда находил их у себя и у других: "Два
пуня влево от четвертого грудного позвонка..." и тому подобное. Но Андрей
ни разу не видел, чтобы Зимородинский отмерял, ища нужную точку. Сэнсэй
просто втыкал палец в определенное место. Так же автоматически, как он,
Ласковин, провел бы гияку-цки в солнечное сплетение пойманного на вдохе
противника.
- Значит, каналы не только снаружи, но и внутри тела? - спросил
Ласковин.
- В теле вообще никаких каналов нет, - ответил Зимородинский. - Энергия
течет вне его.
- Как электрический ток?
- Не ищи аналогий. Слушай. И чувствуй. То, в чем существуют каналы,
"пересекается" с физическим телом. И ты можешь воздействовать на это
нефизическое. В этих точках. Грубое воздействие. Грубее только нож. Можно
- иначе. Можно лечить человека независимо от времени суток. Можно вылечить
его одним прикосновением. Вместо того чтобы поставить дюжину игл или
вырезать опухоль, можно вылечить. А можно и убить. Ты бьешь, возникает
боль. Тело говорит: "Мне больно". Кому оно говорит? Нужно ли тебе тело
противника, чтобы сделать больно? Или проще передать только боль?
Зимородинский резко ударил костяшками пальцев в грудь Андрея.
Резкая нестерпимая боль. Ласковин едва сдержал крик. Через мгновение
боль ослабла достаточно, чтобы Андрей снова стал видеть, слышать и
соображать.
- Помоги себе! - крикнул сэнсэй.
Боль снова усилилась до предельного уровня и - ослабла. Теперь, когда
Андрей ожидал ее, - терпеть было легче. Он оторвал руку от груди и вдруг
почувствовал невидимую "татуировку" канала. И точку на запястье, выше
большого пальца, холодную до голубизны. Именно такой Ласковин видел ее -
голубой льдинкой, вросшей в левую руку.
Андрей прижал к ней большой палец правой руки. Воль в груди снова
начала нарастать, но Ласковин думал только о том, чтобы растопить голубую
льдинку.
И он растопил ее. Полностью. И боль ушла.
- Хорошо, - одобрил Зимородинский. - Отдохни минут пять и двинемся
дальше.
Глава тринадцатая
- КАК ТЕЛЕГА МОЯ, бегает? - спросил Митяй, когда Ласковин прошел в
комнату и уселся на диван.
- Вполне, - ответил Андрей. - Как дела? Как семья?
- Как всегда. - Митяй смахнул со стола кипу газет. - Кто-то болеет,
кто-то чего-то хочет, жизнь кипит, одним словом. Конь третью неделю в
Польше болтается, правит Абрек.
- И как? - поинтересовался Ласковин.
- А ты знаешь - хорошо! Деловой мужик, без прибамбасов. Клиенты
поначалу стремаются, но это и не вредно: платят лучше. И нам тоже.
- Как народ?
- Фаридушечка егеря себе нашла. Семь на восемь. Ходит, кошара, аж
светится!
- Рад за нее, - сказал Андрей. - Баба душевная. А корешки наши?
- Нормально. Приходи в зал, сам увидишь. Хотя ты теперь - крутой, не
подступись. Слава с тобой индивидуально занимается!
- Откуда знаешь?
- Я, брат, все знаю! - усмехнулся Митяй и похло-нал Андрея по спине. -
Кто имеет уши, тот слышит. Завидую тебе, Андрюха!
- Дурно - завидовать!
- Моралист! Слава всегда к тебе неравнодушен был. И правильно.
Талантливый ты, стервец! Что пить будешь?
-Ничего, я на колесах.
- Иди в жопу. Я тебе две сотни дам, залепишь гаишнику нюхало в случае
чего.
- Круто поднялся? - усмехнулся Андрей. - Баксы раскидываешь...
- Поднялся, - подтвердил Митяй. - Абрек, считай, на пятьдесят процентов
ставки поднял. В прошлый месяц я две тонны поимел, а в этот - все три.
"Тракию"
будешь? Национальную? Мне клиент ящик кинул - премию за образцовое
обслуживание!
- Митяй засмеялся.
- Щедрый клиент, - сказал Ласковин.
- Не говори. Я ему в семейных проблемах помог.
- С женой? - ухмыльнулся Ласковин. - Ладно, наливай, хрен с тобой!
- С сыном. Паренек в новую школу пошел, а тамошняя кодла его трясти
начала.
Ну я их слегка приструнил.
- Приструнил? Детей? - Ласковин поморщился.
- Обижаешь! Я даже своих ни разу ремнем не тронул. С батяньками работу
провел. Или батяньки своих обалдуев уму-разуму учат. Или я - батянек. С
тремя побеседовал - и больше никаких проблем. Семья - это главное. Будь
здоров!
Выпили. Закусили.
- Митяй, - спросил Ласковин. - Не знаешь, кто такой Хан?
- Знаю. Феодал мусульманский.
- Нет, конкретный Хан, - уточнил Ласковин, - то ли из кикбоксеров, то
ли - просто боксер из игровых гладиаторов...
- Нет, - сказал Митяй, взъерошив пятерней коротко стриженные волосы. -
Но могу узнать. Давай еще по одной. И что тебе этот Хан?
- Предложено положить его на пол. За десять косых.
- Ни хрена себе! Хорошие бабки. Этот Хан, должно быть, крутой боец?
Давай, твое здоровье!
- Говняное это дело, - продолжал Митяй через пapy минут. - Эти темные
бои - подстава на подставе. А если он тебя положит, мастер?
-Тогда пять тонн.
- Тоже неплохо. Если мозги не вышибут.
- Короче, - сказал он, подумав, - про Хана этого я узнаю. Есть у меня
один корешок на тотализаторе. А предложил тебе кто?
- Корвет. Из гришавинских.
- Точно подстава!
- Вряд ли. Это он с меня долги списал. Неплохой мужик. - Подумав,
Ласковин уточнил: - Для бандита.
- Может, тебе денег занять? - предложил Митяй. - До отдачи?
- Ты тачку купил? - осведомился Ласковин.
- Нет еще.
- Вот и покупай. "До отдачи!" Я, Митяй, деньги пойду зарабатывать
только когда по долгам расплачусь, так что не возьму, не обижайся.
- Это ты про тех, кто в вас бомбу кинул? - спросил Митяй.
- Про тех.
- Правильно!
И налил по третьему стопарю.
- Если поддержка нужна будет - только скажи. Могу и кое-кого из ребят
поднять. Давай, чтоб жилось нам долго и счастливо. И закусывай, закусывай,
а то закосеешь! Как Наташа? Роман развивается?
- Угу. Поссорились на днях. Я, Митяй, теперь у нее живу. Запиши
телефон, кстати.
- Уже давал. Серьезная, значит, девушка, с жилплощадью?
Ласковин кивнул. "Тракия" добралась до его мозгов и обернула их в
целлофан.
- Женился бы! - предложил Митяй. - Моя-то как рада будет. Она холостых,
которые мои друзья, - не любит.
- А которые не твои друзья?
- А в лоб? - осведомился Митяй. - Ну что, еще по одной или хорош?
Зазвонил телефон.
- Абрек, - сообщил Митяй, сняв трубку.
- Привет ему.
- Тебе - тоже. Говорит, заходи, еще полбутылки твоего коньяка осталось.
- Зайду, - пообещал Ласковин. - Подраскручусь немного и зайду.
Митяй передал. Затем слушал минуты две, сказал:
"Буду" - и повесил трубку.
- Мне - ехать, Андрюха, - сказал он. - Клиента в банк свезти.
- Давай, конечно.
Ласковин поднялся.
- На вот! - Митяй протянул ему двести долларов.
- Перестань!
- Нет уж! Обещано! - решительно заявил друг. - Знаю, что без бабок
сидишь, раз в гладиаторы решил податься. Я же тебя и напоил, разве нет?
Ладно, счастливо доехать. А о Хане как узнаю, так сразу и позвоню.
За руль надо садиться трезвым.
Ласковин на собственном опыте убедился в справедливости этого правила,
когда бампер его "жигуля" на левом повороте воткнулся в дверцу шедшей на
хорошей скорости "вольвы". Ударом "жигуль" отбросило вперед, на правую
полосу. Но, по счастью, ни сзади, ни впереди машин на ней не было. Шедший
по второй полосе "Москвич" ухитрился обогнуть потерявший управление
автомобиль Ласковина в погнал дальше.
А Ласковин остановился. С четверть минуты он сидел неподвижно, умеряя
сердцебиение и осмысляя происшедшее. Конечно, будь Андрей трезв, ничего
подобного не случилось бы. Успел бы среагировать. Или повнимательней
смотрел в зеркало заднего вида.
Ласковин открыл дверцу и выбрался из машины. Из "вольвы", в свою
очередь, вылезли трое ребят и решительно потопали к нему. Судя по их виду,
никто не пострадал. В смысле - физически.
- Ну что, мужик? - бодро заявил один из парней, когда они поравнялись с
Ласковиным. - Опустил ты себя тонны на три. Деньги с собой есть?
- Да откуда у него такие деньги? - процедил второй, скептически
оглядывая "жигуль". - Думал-то чем, а? И, достав пачку сигарет, предложил
Ласковину:
- На, мужик, угощайся, скоро "Приму" курить будешь.
- Не курю, - отказался Ласковин.
- Такую машину загубил! - сокрушенно сказал третий, сделав театральный
жест в сторону "вольвы".
- Его-то тачка на три тонны и то не потянет, - заметил первый. - Тем
более помятая.
Ласковин безучастно посмотрел на поврежденное место: не так уж страшно,
скользящий удар, даже фара уцелела.
- Точно не потянет, - подтвердил второй, выпуская дым в лицо Ласковину.
- Две с половиной, на крайняк - две семьсот.
- Придется тебе, мужик, пешком погулять, - сказал первый. - Серый,
возьми у него ключи. Короче, мужик, три тонны с тебя. А может, и четыре.
Поглядим, во сколько ремонт встанет.
- Не круто ли - четыре тонны? - вяло сказал Ласковин.
Он чувствовал себя полностью отрешенным от реальности и голос свой
слышал как будто со стороны. Как будто играл в игру.
- Круто? - с пылом воскликнул третий. - Новая иномарка! Зверь!
Красавица!
Пятьдесят семь косых отдано!
- За четыреста сороковую? - усомнился Ласковин. - Может, семнадцать?
- Ты, мужик, ни хрена не рубишь, - повысил голос и первый. - А! Да ты
поддавши! Ни хрена себе! Серый! Он еще и бухой!
- Бухой? - второй осуждающе покачал головой. - А вот и менты! Счас
раскрутят тебя, мужик, в полный рост!
- Да ладно, - вмешался третий. - Ну кирнул, ну ошибся, с кем не бывает.
Без суда обойдемся. И без ментов. Не видишь, что ли, - нормальный человек,
оплатит ремонт и пускай живет как хочет! Мы ведь договоримся, мужик? -
обратился он к Ласковину. - Договоримся, верно?
- Договоримся, - кивнул Андрей, глядя на топающего к ним гаишника.
Ушлый, однако. Вон постовой в будке, тот и ухом не повел.
- Четыре тонны с тебя! - потребовал первый.
- Ты говорил - три, - напомнил Ласковин.
- А сейчас говорю - четыре! Будешь права качать? Ты же бухой! - встрял
второй. - Угробить нас мог за не хрен делать!
- Старший сержант Пичкин! - представился гаишник. - Права, пожалуйста!
Документы на машину...
Опытным взглядом старший сержант уже оценил ситуацию. Решил: крутые
ребята поймали лоха и выжимают из него юшку.
- Будем составлять акт? - сразу взял быка за рога. Лоху так и так -
кранты.
Э, да от него еще выхлоп на полметра!
- Может, не надо, офицер? - Третий тут же пристроился к милиционеру,
заглянул в глаза. - Ошибся человек, бывает. Компенсировать ущерб он
согласен, верно, согласен?
Ласковин кивнул.
- Вот, - обрадовался третий. - Зачем зря бумагу тратить!
- Посмотрим, - сухо сказал Пичкин. - Вы, граждане, тоже права,
документы, кто за рулем сидел?
- Я, - ответил первый. И сразу протянул права. Внутри - зеленая бумажка.
Старший сержант изучил права и вернул владельцу. Бумажка каким-то
невероятным образом испарилась.
Сержант вернулся к документам Ласковина.
- Значит, по доверенности водим, - пробормотал он. Трое "пострадавших"
переглянулись.
- Так, - продолжал старший сержант. - Полная доверенность, права,
Ласковин Андрей Александрови ладно, теперь небольшая экспертиза... - Он
вопросительно посмотрел на Ласковина.
- Одну минутку, сержант...
- Старший сержант! - неодобрительно поправ милиционер.
- Старший сержант! - Андрей полез в карман. Еще одна справка, техосмотр.
- Техосмотр? - удивился гаишник. И увидел баксы.
- А, это, ну да, пригодится.
Две сотни исчезли с той же чудесной быстротой.
Старший сержант Пичкин окинул четверых мужчин: отеческим взором.
- Ну, - сказал он. - Раз пострадавших нет, может, сами договоритесь?
- Ключи в машине, - негромко сказал второй.
- О чем речь! - подхватил предложение милиционера первый, - Ясно,
договоримся!
- Спасибо, офицер! - расплылся в улыбке третий. Второй уже усаживался
за руль ласковинских "Жигулей".
- Виновник тоже так считает? - на всякий спросил гаишник.
По-своему он был порядочным человеком. Вот пьянчугу отпустил, можно
сказать, бесплатно. Права, по всему видно, лоху не скоро понадобятся. Сам
себя наказал.
- Договоримся, - подтвердил Ласковин.
Голова его понемногу очищалась от "Тракии", и освободившееся место
занимала веселая злость.
Он оглядел тройку "крутых парней" и почувствовал прилив энергии. Он мог
сделать с ними все что угодно, и то, что они об этом еще не знали, было
особенно приятно.
Старший сержант Пичкин козырнул и отбыл.
- Четыре тонны, Андрей Александрович! - тронув его за рукав, напомнил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг