кончиться. В одном лишь я уверена: что бы ни случилось - я никогда об этом
не пожалею.
Почему же все-таки Хауз так упорно уклоняется от встречи с ним? Босс,
конечно, не девушка, у него другие критерии, но... Но раньше я такого за
ним не замечала, он всегда охотно принимал журналистов.
Наконец-то телефон зазвонил. Я не подошла, а просто рванулась к
телефону, как будто после одного или двух звонков Сергей мог повесить
трубку, решив, что меня нет дома.
- Что же ты так поздно?
- В редакции задержался, - виновато звучал его голос. - Получал
очередной нагоняй от редактора.
- Ну ладно, потом расскажешь. Что ты предлагаешь предпринять сегодня?
- Честно говоря, еще не знаю, - признался Сергей. - Как-то не было
времени подумать.
- И не надо думать, - уверенно сказала я. - Все уже решено за тебя.
Ты сейчас, просто немедленно, приедешь ко мне в гости. И не вздумай
отказываться. Надо было звонить раньше, тогда, может, что-нибудь бы и
придумали. А теперь уж слушайся меня.
Если бы он позвонил и на три часа раньше, все равно я ничего
изобретать бы не стала. Но ему-то совершенно необязательно знать об этом.
- Да я и не собираюсь возражать, - смущенно ответил он. - Жди, сейчас
приеду!
Приготовить что-нибудь на скорую руку, когда полон холодильник, труда
не составляло. Руки резали овощи, терли сыр, накрывали на стол, мысли же
вертелись вокруг одного - сказать или не сказать Сергею, что через день я
поеду на неделю, если не больше, на Остров, принадлежащий Хаузу. С одной
стороны, вроде бы можно признаться. Но завтра-то я еще буду здесь. Так
что, пожалуй, успею.
Остров... И зачем я там понадобилась? Сказали мне только, что там
будет какое-то совещание, и я могу потребоваться - обычного штата
секретарш не хватает. Кто его знает, может быть, это и так. Но я не
очень-то люблю туда ездить, хотя там все шикарно, по высшему разряду.
И яхты, и пляж, и большая вилла для гостей, и теннисный корт, и
зверинец, и все, что угодно. Главное же - это гигантский вычислительный
центр, электронный мозг всего хаузовского бизнеса. Мозг, который наверняка
знает то, о чем я даже и не догадываюсь. Мозг, без которого, как я думаю,
Хауз никогда не стал бы столь могущественным. Мозг, на который босс
израсходовал просто огромные деньги, но никогда не пожалел и не пожалеет
об этом.
И все-таки не из-за этого электронного монстра я не люблю Остров.
Просто там везде чувствуется хозяин. Да, да, именно хозяин-властитель.
Там, и только там, наш милый миллиардер-плейбой позволяет себе быть тем,
что он представляет собой на самом деле - "Его величеством". Посторонним
на Остров въезд запрещен. И охраняется Остров военными катерами.
И этот мерзкий старый козел Сандерс обязательно там опять начнет
приставать ко мне...
Рассказать про Сандерса Сереже? Он бы его взял за воротник двумя
пальцами и... Я встала с тахты и пошла на кухню, чтобы взять из
холодильника бутылку "Пепси". И в это время раздался звонок в дверь. Ну
наконец-то... Наконец... Наконец...
КОРОНАЦИЯ
(1.4.1996 г.)
Подруливая к стоянке, Ричард Хауз глянул на циферблат электронного
календаря, установленного над приборной доской. "1 апреля 1996 года".
Всего лишь год с небольшим понадобился деду Бернарду, чтобы привести в
порядок свои дела, поставить Ричарда под надежный, по его мнению, контроль
и уйти дожидаться 2020 года, нового тела и вожделенного бессмертия.
"Спи спокойно, дорогой дедуля! - с улыбкой подумал Ричард. -
Наверное, от старости стал ты таким наивным, что вознамерился управлять
мною из-под земли. Отгородился стеклянными стенками не только от микробов,
но и от нас грешных. Роскошь, непозволительная даже императору".
Захлопнув дверцу машины, Ричард неторопливо огляделся по сторонам. У
подъезда мрачного серого дома, в котором с 1935 года размещалась
известнейшая в стране респектабельная юридическая фирма, лениво
прохаживались двое парней из его личной охраны.
"Да, дедушка, не подозревал ты, что у меня уже четыре года существует
своя разведка и своя личная охрана, - посмеялся про себя Ричард. -
Впрочем, ты многого не знал. В том числе и того, сколько причитающихся
тебе миллионов уплыло в мои карманы..."
Согласно плану операции внутри дома находится еще шестеро его людей.
Под видом посетителей, почтальонов, рассыльных. Если переговоры не
увенчаются успехом и стороны не поймут друг друга, то делом займутся его
ребята. Реймонд Сандерс - младший совладелец конторы, не единожды
оказывавший Ричарду тайные и весьма высокооплачиваемые услуги, - выполнил
задание и на этот раз, сумев вовремя ознакомиться с секретными
инструкциями старого Хауза и принять кое-какие меры, не поставив о них в
известность главу компании.
"Сегодня ведь первое апреля! - осенило вдруг Ричарда. - Вот выйдет
шутка на славу! Жаль, рассказать некому. Однако пора и на коронацию. На
второй этаж, где почтенные юристы сейчас вложат мне в руки скипетр, хотя
сами пока и не подозревают об этом..."
Грузный седовласый джентльмен восьмидесяти лет, глава фирмы Дэвид
Томз, вежливо, но без должного, как счел Ричард, почтения указал ему на
кресло перед своим столом:
- Прошу, мистер Хауз.
По сторонам стола сидели брат хозяина Джордж и младший совладелец
фирмы Реймонд Сандерс.
- Мистер Хауз, - продолжал Дэвид Томз, дождавшись, пока секретарша
расставит чашки с кофе и выйдет, - я имел честь пригласить вас сюда для
того, чтобы огласить письмо-инструкцию вашего деда Бернарда Хауза, одного
из самых уважаемых клиентов нашей фирмы. Попутно хотелось бы отметить, что
иметь дело с мистером Бернардом Хаузом всегда было приятно. И я, и мои
партнеры восхищены мудростью, прозорливостью и великодушием этого
замечательного человека, согласившегося на рискованный эксперимент во имя
прогресса науки и общественного блага.
Ричард удержался от усмешки. Если девяностолетний миллиардер пытается
купить себе новую жизнь, это теперь называется "радеть прогрессу
человечества"!
- Мы польщены, - монотонно продолжал Томз, - что он избрал именно
нашу фирму, чтобы следить за неуклонным соблюдением своей воли. Здесь, -
он поднял пухлый, запечатанный сургучом пакет, - лежат тщательно
продуманные и, смею вам заметить, с моей помощью подготовленные
инструкции. Прежде чем зачитать их полностью, я хотел бы изложить вам суть
в нескольких простых фразах, лишенных нашего юридического крючкотворства.
Содержание инструкций вашего деда сводится к следующему: ученые его
медицинских фондов и институтов разработали технику искусственного
летаргического сна. Благородный Бернард Хауз решил подвергнуть риску
самого себя и лично провести практический эксперимент. Не сомневаюсь, что
когда-нибудь человечество по достоинству оценит величие его души.
Ваш дед приказал своим ученым поместить себя в специальную камеру
жизнеобеспечения и разбудить в 2020 году. Вас, внука Бернарда Хауза, он
назначает управляющим своими делами на период отсутствия. Бумаги, которые
я намерен сейчас огласить, излагают все это юридическим языком с
соблюдением определенных мер предосторожности, рассчитанных, позвольте
сказать откровенно, на то, чтобы интересы Бернарда Хауза к 2020 году никак
не пострадали и чтобы, воспрянув от сна, он без помех и каких бы там ни
было препятствий сумел бы вновь принять бразды правления.
"Да, яснее не скажешь, - подумал Ричард. - Все продумано до мелочей
для того, чтобы я не смог узурпировать власть. Не предупреди меня вовремя
Сандерс..."
- Бернард Хауз, достойный гражданин и глубоко порядочный член
общества, - нудно гудел Томз, - всю жизнь чтил общественное мнение. Хорошо
известно, что свои предприятия он рассматривал как общественное достояние
и поэтому всегда охотно информировал о своих планах и замыслах как
держателей акций - совладельцев, так и широкую общественность. Исходя из
этой принципиальной политики, мистер Хауз распорядился разослать в
редакции ведущих газет сообщение о задуманном эксперименте. Нет сомнения,
что миллионы читателей во всем мире будут с нетерпением ждать 2020 года и
приветствовать возвращение героя, послужившего науке, а следовательно, и
им всем...
"Попробовал бы я хоть пальцем пошевельнуть, - снова подумал Ричард, -
публика разорвала бы меня на куски. Ну ничего, покажу же я им сейчас".
- Выполняя волю Бернарда Хауза, - со скучной торжественностью бубнил
Томз, - мы отправили сообщение в газеты в ту минуту, как вы вошли в этот
кабинет. Когда вы - управляющий делами Хауза и его внук - покинете кабинет
после нашей беседы, вас с энтузиазмом встретит толпа репортеров, жаждущих
подробностей. А сейчас позвольте мне взломать печати и огласить
официальные документы.
- Не трудитесь, мистер Томз, - добродушно сказал Ричард, доставая
сигареты.
"Теперь придется, пожалуй, перейти на сигары, - ухмыльнулся про себя
Хауз. - Или, может, императору больше пойдет трубка от Данхилла? Подумать
только, какая чушь лезет в голову в самые серьезные минуты!"
- Простите? - недоуменно поднял брови Томз. Его брат встрепенулся в
кресле. Лишь Реймонд Сандерс, стоя за спиной Томза, сохранял спокойствие.
Ричард неторопливо прикурил от настольного "ронсона" и с
удовольствием затянулся. Нет, все-таки к сигаретам он привык больше, а для
сигар нужны спички, вечно они теряются...
- Мистер Томз, надеюсь, вы обратили внимание, что я в трауре? Мой
любимый дед Бернард Хауз, которому я стольким обязан, неожиданно скончался
на своем острове в Атлантическом океане и незамедлительно был кремирован
согласно письменной инструкции, давно переданной им своему персоналу на
случай внезапной смерти. Я прилетел в Нью-Йорк сегодня утром из Испании,
где проводил свой отпуск и откуда меня вызвали в связи со смертью деда. -
Ричард раскрыл плоский портфель-"дипломат", извлек из него пухлый,
запечатанный сургучом пакет и передал его по-прежнему невозмутимому
Сандерсу.
- Здесь, - продолжил Ричард, - с удовольствием передразнивая
оторопевшего Томза-старшего, - лежит тщательно продуманное и, смею
заметить, с моей помощью составленное завещание, которое мой
предусмотрительный дед Бернард Хауз передал вашей фирме на хранение еще
пять лет назад, будучи в здравом уме и твердой памяти. Не так ли, мистер
Сандерс?
- Что?! - выдохнул Томз.
- Совершенно верно, - прогудел младший совладелец. - Вы, мистер Томз,
показали мне этот пакет сегодня утром, достав его на моих глазах из сейфа,
и поручили пригласить мистера Ричарда Хауза сюда, чтобы сообщить ему
последнюю волю его почившего деда. Поэтому я и позволил себе несколько
подредактировать текст сообщения, отправленного по вашему приказанию в
газеты, как только мистер Ричард Хауз переступил порог этого кабинета.
Боюсь, что мистер Хауз так потрясен смертью своего горячо любимого деда,
что вряд ли будет в состоянии отвечать на вопросы репортеров. Щадя его
чувства, я предложил бы ему покинуть здание через черный ход и
воспользоваться моим автомобилем.
Оба Томза лишились дара речи. Они смотрели вытаращенными глазами то
друг на друга, то на Сандерса, то на Ричарда Хауза.
- Мистер Томз, - обернулся Ричард к почтенному юристу, продолжая
передразнивать его. - Прежде чем вы вскроете печать и зачтете мне
завещание моего деда полностью, я хотел бы изложить вам его суть в
нескольких простых фразах, лишенных вашего юридического крючкотворства.
Старый альтруист умер, упокой, господи, его бессмертную благородную душу,
и все оставил мне. Пакета же, которым вы только что размахивали перед моим
носом, вообще никогда не существовало в природе. И выбирайте: либо вы и
ваш братец будете работать на меня, либо я с удовольствием сделаю с вами
то, что более полусотни лет назад мой дед сделал с вашим предшественником,
Джонатаном Кэрби, когда тот имел неосторожность стать ему поперек дороги.
Старый Томз прекрасно знал подробности событий, развернувшихся в 1944
году, когда Джон Дигги впервые почти что за четверть века службы Хаузу
осмелился проявить прыть. Старый Томз сохранил об этих событиях весьма
живые воспоминания, поскольку принимал в них самое непосредственное
участие.
Поначалу многие знакомые почтенного мистера Кэрби удивлялись странным
отношениям, сложившимся между солидным юристом, независимым и богатым
техасцем, к тому же одним из вождей могущественного в те годы
ку-клукс-клана, и вдвое младшим его годами подростком. Но Кэрби
старательно исполнял свою роль юридического консультанта при Хаузе без
права решающего голоса, которого, впрочем, среди слуг Хауза никто не имел.
Обучать Хауза законам он так и не смог. Да и ни к чему они были Хаузу, эти
самые законы, нищий он, что ли! Но вот манипулировать ими Кэрби его
научил. Нюансы Кэрби всегда улаживал сам, за что и получал недурное
вознаграждение.
Хауз быстро богател, жалованье так же быстро росло, и деньги держали
Кэрби куда прочнее шантажа, да сгубила его самая что ни на есть вульгарная
жадность. Теперь, считал он, настала его очередь прикидывать, сколько
содрать с Хауза за документы, лежащие в абонированном Кэрби сейфе
швейцарского банка. Десять миллионов? Пятнадцать? Сто? Сколько отвалит
Хауз за подробно документированный отчет о сделке, заключенной им через
третьи страны и десятые руки? В результате этой аферы гитлеровское военное
командование получило огромную партию нефти и марганца.
Американским промышленникам заниматься подобным бизнесом с врагом не
запрещалось. Возбранялось только попадаться на нем. Момент же для Кэрби
выдался особенно благоприятный.
Даже деньги и связи не помогли бы Хаузу уйти от электрического стула,
попади на страницы газет достоверные документы, изобличающие его. Ведь он
был человеком, поставившим горючее для немецких танков, чуть не
опрокинувших англо-американские войска в Арденнах.
Кэрби все рассчитал и предусмотрел, кроме одного. Он сгорел дотла
вместе со снятым им домиком на берегу Женевского озера за день до того,
как намеревался отправить к Хаузу курьера с письмом.
На место покойного "грэйвдиггера", выкопавшего самому себе могилу,
заступил молодой проныра Дэвид Томз, его в эту могилу и столкнувший. Это
он известил Хауза о замыслах Кэрби.
Подавать сигнал охране не пришлось. Обменявшись взглядом с молча
кивнувшим братом, Дэвид Томз положил пакет с инструкциями Бернарда Хауза в
раскрытый портфельчик Ричарда, закрыл его и сказал:
- Примите наши соболезнования в связи с кончиной вашего деда,
уважаемый мистер Хауз, и разрешите вскрыть завещание и огласить последнюю
волю покойного.
Реймонд Сандерс невозмутимо стоял за спиной Томза. Кресло главы фирмы
перестало интересовать его окончательно и бесповоротно еще вчера, когда
новый "император" Ричард Хауз назначил его начальником своей личной
канцелярии.
СТОЯН ГАНЕВ
(5.5.2005 г.)
Человека, известного в розданных агентам СОБН ориентировках под
кличкой Джекобс, инспектор Стоян Ганев заметил в международном аэропорту
Нюрнберга совершенно случайно. Узнал его Ганев по приметам, перечисленным
в той же ориентировке. Фотографией Джекобса СОБН не располагал, но
Джеральд Финчли, с трудом унося из джунглей ноги и раненого Гарсиа
Фернандеса, успел все же многое и многих рассмотреть.
Однако после разгрома базы "пушеров" войсками безопасности ООН
Джекобс как в воду канул и больше нигде не всплывал. По крайней мере, до
сегодняшнего дня. Поэтому Ганев тут же пустил за ним "хвост".
Джекобс несколько раз проверял, нет ли за ним слежки. И в аэропорту,
и в прокатном пункте, где брал машину, и по дороге, ведущей в один из
пригородов, расположенных за противоположной чертой города. Но ведущие его
работники СОБН следили за объектом не менее профессионально и не упустили
его.
Да и как понял потом Ганев, этот человек был настолько глубоко
законспирирован в организации, что полностью уверовал в свою легенду и в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг